ето
Баварии. Он скоро съездит туда. Он не обязан  звонить  Флэксу  -  эта  мысль
все-таки проскользнула, несмотря на его упорное сопротивление.
   Ответственность.  Сколько  ее  было  в  Германии  после  войны,   и   еще
коллективная вина. В то время он старался не думать об этом и сейчас  думать
не хочет. Он был ученым, вот и все, выполнял распоряжения. А что еще он  мог
бы сделать? Только что закончил университет и  был  определен  в  Пенемюнде,
тогда он был одним из самых молодых в группе. Разве он отвечает за  то,  что
ракеты, которые он помогал создавать, падали на Лондон,  убивая  беззащитных
граждан. Нет,  его  никогда  не  осуждали  за  это,  американцы  постарались
пригласить Вольфганга к себе на работу, пока до него не  добрались  русские.
Он поехал охотно и никогда об этом не жалел. В молодой  процветающей  стране
известия о жизни в послевоенной Германии  казались  совершенно  нереальными.
Как и суды над военными преступниками. Люди только выполняли  приказы  -  но
оказалось, что они совершали преступления. Это  волновало,  мешало  работать
его методичному уму, и в конце концов  он  просто  перестал  читать  и  даже
думать об этом. Он ничего не умел, кроме той работы, которой его  учили.  Он
был хорошим работником, хорошим исполнителем.
   Хотя воздух был горячий и влажный, в голубом небе  не  было  ни  облачка.
Вольфганг стоял и смотрел вверх, задавая себе вопрос, не находится ли сейчас
корабль прямо над ним. "Прометей" вполне мог проноситься  над  его  головой.
Вместе со своим экипажем, с этими людьми, пока еще живыми, но обреченными на
скорую смерть.
   Его вдруг скрутило и начало рвать, снова и снова, пока внутри не осталось
ничего. Когда спазм прошел,  он  виновато  огляделся,  прикладывая  к  губам
платок. Нет, его никто не видел.
   Именно эти люди там, наверху, а вовсе не судьба многотонной металлической
громадины, заботили его. Он чувствовал свою вину перед ними,  потому  что  -
внезапно он понял это - он был преступником все эти годы. Коллективная вина,
о которой вечно твердили немецкие газеты. Он был виноват когда-то  и  ничего
не сделал, чтобы искупить свою вину. Может ли он снова поступить также?
   Вольфганг вошел в дом, вымыл лицо, вытерся, потом подошел к  телефону.  И
остановился. Нет, он не мог прямо позвонить Флэксу, вот почему он  и  просил
его перезвонить сюда. Если он позвонит в Хьюстон, его  имя  будет  записано,
отмечено точное время... О его участии станет  известно.  Могут  последовать
санкции, это  будет  нарушением  государственной  тайны.  Он  отвернулся  от
телефона и двинулся к двери.
   Машина завелась легко, мотор еще не успел остыть, из кондиционера  ему  в
лицо  пахнуло  прохладой.  Он  ехал  медленно,  бездумно,  пока  впереди  не
появилась неоновая  вывеска  "БАР".  Он  поставил  машину  и  вошел,  музыка
оглушила его. Один посетитель сидел у стойки, молодая пара  -  в  затененной
кабинке, бармен читал газету, но поднял глаза, когда открылась дверь.
   - Пиво, пожалуйста.
   - Бочковое?
   - Да, спасибо.
   Вольфганг вынул  бумажник,  пальцы  перебрали  банкноты.  В  заднем  углу
виднелась телефонная кабинка. Это его долг и его вина. Его вина и  долг.  Он
обливался потом, хотя в баре было прохладно. Нужно разменять деньги...  Так,
один доллар за пиво.
   Пальцы сами собой вытащили еще десятидолларовый  банкнот  и  выложили  на
исцарапанную влажную стойку.
   - И еще разменяйте, пожалуйста. Монетами по 25 центов, если можно.
   Седой мрачный бармен взглянул на деньги с легким отвращением.
   - Здесь, знаете, не банк.
   - Разумеется, извините. Я бы хотел еще  взять  упаковку  пива,  нет,  две
упаковки по шесть штук.
   - Ну тогда конечно, вы ж понимаете! Для клиентов - одно  дело,  а  так  -
мало ли кто с улицы зайдет.
   Вольфганг осушил стакан пива, сгреб сдачу, банкноты и мелочь  и  поспешно
направился к телефонной кабинке, пока не успел передумать. Когда он  прикрыл
за собой дверь, зажегся слабый свет внутри стоял  затхлый  запах  табака  и
прокисшего пота. Телефонистка отозвалась почти мгновенно.
   - Я бы хотел заказать разговор с Хьюстоном,  Техас.  Хьюстон,  совершенно
верно...

***

   - Говорит Флэкс, ты слышишь меня, Патрик? Пожалуйста, ответь.
   Флэкс устал, так устал, что это уже была и  не  усталость,  а  совершенно
другое  состояние.  Возможно,  это  новый  вид   смертельного   заболевания.
Умирающие тоже чувствуют такое? Умереть сейчас было бы легко, гораздо проще,
чем то, что он делал, чем он занимался весь день. Цепь  катастроф,  одна  за
другой. И теперь еще это. Он смотрел  на  лежавшую  перед  ним  бумажку,  не
понимая, что там нацарапано.  То  есть  видел,  да,  но  до  сознания  смысл
написанного не доходил.
   - "Прометей" на связи.
   - Я только что получил сообщение от медиков, с биомониторов...
   - Да, я и забыл про них. Я собирался  вызвать  тебя,  но  ты  уже  и  так
знаешь.
   - Здесь просто сказано "остановка биомонитора доктора Брона".  Это  может
быть сбой по связи?
   - Нет, все верно. Элай больше связи с миром не поддерживает. Он мертв.
   - Я сожалею, Патрик, мы все...
   - Какая  разница?  Мы  все  тут  скоро  будем  покойниками.  Элай  просто
чуть-чуть поторопился.
   Курьер сунул Флэксу записку: "ДИЛУОТЕР ХОЧЕТ ГОВОРИТЬ СРОЧ.".
   - Я сожалею, Патрик. Нам всем нелегко. Слушай, мне сообщили, что с  тобой
хочет поговорить Дилуотер...
   - Скажи ему, чтобы катился куда подальше. Теперь не о чем говорить.
   - Патрик, майор Уинтер, директор НАСА выходит на связь.
   Возникла долгая пауза. У Флэкса было ощущение, что Патрик готов выложить,
что бы он сделал с директором НАСА. Если бы он так поступил, Флэкс не осудил
бы его. Однако вместо этого Патрик ответил спокойно. Если  в  его  голосе  и
звучало что-то еще, то скорее лишь покорность, усталость.
   - "Прометей" - Центру управления. Готовы принять ваше сообщение.
   Флэкс ткнул пальцем в пульт, и связь была установлена.
   - Говорит Саймон Дилуотер.
   - "Прометей". Что вам нужно, мистер Дилуотер?
   -  Майор  Уинтер,  вы  что-нибудь  слышали  об  аварийной  программе  для
двигателя? Она называется "Змеиное кольцо"?
   - Нет. Человек, которого вы могли бы спросить об этом, - наш  эксперт  по
двигателям, доктор Брон. Я бы разрешил  вам  поговорить  с  ним,  но  он,  к
сожалению, весьма невежлив. Он только что умер.
   - Что? Вы... Очень сожалею, я не знал. Это ужасно...
   - Все ужасно, мистер Дилуотер. Ну так про какое там "Змеиное  кольцо"  вы
говорили?
   Флэкс тоже задавал себе этот вопрос, он тоже ничего об этом не знал.
   - Это аварийная программа. Я сам засекретил ее в свое время,  потому  что
тогда  мне  это  показалось  опасным  и  дурацким  предложением.  Но   ввиду
изменившихся обстоятельств.., и согласно распоряжениям президента...
   - Вы колеблетесь, мистер Дилуотер, это на вас не похоже. По тону  Патрика
трудно было понять, говорит он всерьез или с насмешкой. Теперь и то и другое
было возможно.
   - Извините, мистер Уинтер. Поверьте, мне искренне жаль. Я не  в  восторге
от такой обязанности. Но я должен  сказать  вам,  что  существует  программа
"Змеиное кольцо", которая подробно объясняет, каким образом  можно  взорвать
ядерный двигатель "Прометея". То  есть  как  можно  использовать  топливо  и
двигатель, чтобы вызвать ядерный взрыв.
   - Потрясающе интересно, Дилуотер, но почему вы мне  сейчас  рассказываете
об этом?
   - Вы заставляете меня произнести это вслух, майор Уинтер, и я не  упрекаю
вас. Короче говоря, если  "Прометей"  упадет,  то  вызовет  широкомасштабные
разрушения и смерть. Вы можете представить, что это значит.
   Патрик прервал его.
   - Я представляю, мистер Дилуотер и прошу  прощения  за  свои  слова.  Их
можно понять, но не оправдать. Когда эта штука  навернется,  мы  так  и  так
погибнем. Если "Прометей", возможно,  взорвется  в  воздухе,  будет  спасено
множество жизней. Вы это собирались сказать, мистер Дилуотер?
   - Спасибо, майор Уинтер. Вы пристыдили меня, я ведь знаю, что никогда  бы
не смог сделать того, что делаете вы. Но в сущности именно это я и собирался
сказать.
   "ВАС ВЫЗЫВАЮТ К ТЕЛЕФОНУ", - прочитал Флэкс в очередной записке.
   - Попросите подождать, - сказал он курьеру.
   - Звонят лично вам, - ответил тот. - Могут ждать всего пару минут.
   - Ради всего святого, не сейчас. Кто это?
   - Некий Вольфганг Эрнстинг.
   - Запишите номер. Я ему перезвоню. Патрик снова говорил. Флэкс  пропустил
часть их разговора.
   - ..не мое решение. Я объясню остальным членам экипажа, и мы  свяжемся  с
вами. Я не знаю, что они скажут, но,  поскольку  важно  время,  я  предлагаю
передать нам эту программу по телексу, чтобы у нас имелась копия.
   - Я не знаю, возможно ли это.
   - Центр управления, - сказал Флэкс. - В Белом доме есть секретный телекс,
который подключается к нашему принтеру. Начинайте  как  можно  скорее,  а  я
передам это на принтер "Прометея".
   - Хорошо, я прослежу.
   - "Прометей" связь закончил.
   Флэкс снял палец с кнопки и повалился в кресло. Это уж слишком. Потом  он
встрепенулся и вызвал пульт связи.
   - Проследите, чтобы копию программы "Змеиное кольцо" немедленно доставили
мне. Я хочу знать, что они там затевают.
   - Да, сэр.

Глава 38

ПВ 25:57

   - Григорий, помоги мне, - позвал Патрик.
   - Минуточку, сейчас подойду.
   Надя лежала на гравитационной кушетке,  той,  что  подальше,  что  раньше
принадлежала полковнику  Кузнецову  похоже,  она  спала,  однако  глаза  ее
скрывала повязка, и сказать наверняка было трудно. Григорий помогал  Коретте
укладывать тело Элая в спальный мешок. Она вела себя так  спокойно,  что  он
устыдился своего волнения,  вызванного  прикосновением  к  холодной  коже  и
обвислым рукам. Ему никогда прежде не приходилось касаться трупа,  здесь  же
это было вдвойне жутко. Трупного окоченения еще не произошло,  а  он  всегда
считал, что это бывает сразу, с приходом смерти впрочем, с трупом и  сейчас
было довольно трудно управиться, он никак не влезал в узкий мешок.
   - Так не пойдет, - сказала Коретта. - Вытаскивай назад. Подержи-ка,  пока
я мешок расправлю. - Она вывернула  мешок  наизнанку  и  ловко,  как  чулок,
натянула на тело.
   - Что же мы будем делать с...? - спросил Григорий.
   - Думаю, ничего, - медленно произнесла Коретта. - Наверное,  ни  похорон,
ни заупокойной. Давай просто привяжем к койке.
   - Вот к этой, - предложила, выпрямляясь,  Надя.  -  Кто-нибудь,  помогите
мне, пожалуйста.
   Когда Патрик позвал его, Григорий даже обрадовался: ему хотелось уйти.
   - Включи, пожалуйста, телепринтер, - попросил Патрик, продолжая  смотреть
невидящими глазами в темноту, и показал пальцем туда, где стоял  аппарат.  -
Просто щелкни тумблером, и он включится, а потом переведи на прием,  передай
команду "к приему готов" и жди ответа.
   - Совсем нетрудно, - Григорий так и сделал, и аппарат  быстро  напечатал:
"ОПИСАНИЕ ОПЕРАЦИИ "ЗМЕИНОЕ КОЛЬЦО".
   - Что это? - спросил Григорий, прочитав Патрику эти слова.
   - Собери сюда всех остальных, я хочу, чтобы знали и они.
   Спокойным, бесстрастным голосом Патрик рассказал  экипажу  о  предложении
Дилуотера и о том, что за программа строчка за строчкой выползала сейчас  из
принтера.  Григорий  воспринял  сообщение  стоически,  с  присущей  славянам
невозмутимостью. Коретта не совсем поняла, что это значит.
   - Программа самоуничтожения двигателя? Патрик кивнул:
   - Проще было бы сказать, программа превращения  двигателя  в  бомбу.  Они
хотят, чтобы мы сами себя взорвали,  чтобы  предотвратить  возможные  тяжкие
жертвы на Земле.
   - Прекрасно, - не скрывая горечи, произнесла Коретта. - Они  загнали  нас
сюда, посадили на мель, попытались уничтожить ракетой, а теперь ждут, что мы
из благодарности совершим атомное самоубийство.  Почему  же  они  просто  не
выстрелили  в  нас  еще  разок?  Может  быть,  американцы  прицелятся  лучше
советских.
   - Причины, разумеется, есть, - заметил Патрик. - Наверное, у них не  было
полной гарантии того, что удастся стереть  нас  в  порошок  вместе  с  нашим
ядерным топливом с помощью одной ракеты. А ты как думаешь, Григорий?
   - Я? Никак. На несколько минут  раньше  или  позже  -  но  мы  все  равно
погибнем. Ты командир, тебе и решать.
   - Нет, нам следует решить вместе. Надя?
   - Делай все по инструкции, взорви нас, и дело с концом. В ее голосе  была
скорее боль, чем возмущение. Патрик понимал, что она  чувствует  он  и  сам
испытывал то же самое. Наркотики притупили  боль  в  обожженных  глазах,  но
боль, терзавшая душу, была сильнее.
   - А что ты скажешь, Коретта?
   - Я? Какая разница! Тебе придется быть мудрым и в  конце  концов  принять
логичное решение -  предпочесть  спасение  мира  нескольким  лишним  минутам
оставшейся нам самим жизни. Так что давай делай свое  дело  и  не  спрашивай
меня. - Она уже почти кричала, когда вдруг  поняла,  что  теряет  над  собой
контроль. Она,  прошедший  специальную  подготовку  врач,  обязанный  всегда
сохранять спокойствие, впадает в истерику, а двое ослепших людей по-прежнему
держат себя в руках. Она перевела дыхание и извинилась. Ей было стыдно.
   - Ничего страшного, бывает, - сказал Патрик.
   - Бывает, верно, но ведь у вас не меньше причин жаловаться на судьбу. Фу,
какой стыд! Однако попробуем рассуждать логически. Если  мы  так  или  иначе
умрем через несколько минут, иди часов, или - когда там они предполагают?..
   - Солнечная активность  почти  не  увеличилась,  сила  начинающейся  бури
меньше, чем ожидалось.
   - Если нам по-прежнему не везет, то вспышка на Солнце будет сильнее,  но,
даже если этого не произойдет, все равно у нас останется не более семнадцати
часов, ну так и черт с ним. Готовь  взрыв,  и  пусть  кто-нибудь  нажмет  на
кнопку.
   - Ты и в самом деле говоришь то, что думаешь? - спросил Патрик.
   - Да, черт возьми, а что?
   - Просто ни я, ни Надя ничем вам помочь не в состоянии. Всю подготовку  к
взрыву придется провести вам с Григорием.
   - Логично, - сказал Григорий.
   Коретта была потрясена, но потом все-таки криво улыбнулась:
   - Хорошо, хорошо, пусть будет так. Добрая Коретта  Сэмюэл,  спасительница
жизней человеческих, кончает собственную жизнь, изготовляя атомную бомбу.  А
почему бы и нет, командир? Обо мне будут слагать песни в негритянском гетто,
вы и оглянуться не успеете.
   - Тогда договорились, - подытожил Григорий.
   - Да, - подтвердила Надя.
   - Сообщу  им.  -  Патрик  включил  радио.  -  "Прометей"  вызывает  Центр
управления полетом. Нельзя ли поговорить с мистером Дилуотером?..
   - НЕТ! - Флэкс так рявкнул в ответ, что динамик на стене загрохотал. -  Я
не соединю вас ни с президентом, ни с Дилуотером и вообще - ни с  кем,  весь
кабинет сейчас заседает.
   - В чем дело, Флэкс? - спросил Патрик, но в ответ  услышал  только  треск
статического электричества.
   - Что он такой сердитый? - удивилась Коретта.
   -  Господин  президент,  американский  пилот,  он  же  командир  корабля,
настаивает на разговоре с вами.
   - Зачем? В чем дело?
   - Точно не знаю, сэр. Он был очень взволнован.  Он  сообщил,  что  экипаж
"Прометея"  принял  решение  использовать  программу  "Змеиное  кольцо",  но
сначала с вами хотел переговорить мистер Флэкс.
   - Что за черт! Он что, не может оставить меня в  покое?..  -  Бэндин  уже
начал накаляться, и Дилуотер попытался успокоить его.
   - Я думаю, что он не стал бы напрасно беспокоить вас, сэр. Он тоже устал,
все мы устали. Уверен, что речь вдет о чем-то важном...
   - Давай соединяй, покончим с этим скорей.
   Дилуотер кивнул и что-то сказал в свой микрофон. Голос Флэкса загремел из
динамика.
   - Говорит Центр управления полетом. У меня на связи "Прометей", могут  ли
они поговорить с Белым домом?
   Дилуотер, опередив вконец рассердившегося президента, быстро заговорил:
   - Да, мы вас слушаем.
   - Хорошо. Вы готовы, "Прометей"?
   - Да.
   - В таком случае, - внятно проговорил Флэкс, - я хочу, чтобы все  слышали
ответ генерала Бэннермана на вопрос, который я ему задам. Генерал, верно  ли
то, что вы сообщили несколько часов назад:  что  транспортный  "челнок"  для
спутника ВВС США пока еще не готов к полету?
   - Да, это так.
   - Нет, это не так Это ложь. Верно только то, что корабль находится сейчас
на стартовой площадке на мысе Канаверал и с  ним  поддерживается  постоянная
связь. Однако он готов стартовать, как только закончится заправка. Разве  не
так?
   - Нет. -  Лицо  Бэннермана  не  дрогнуло,  по  нему  ничего  нельзя  было
прочитать. Зато Дилуотера и других членов кабинета этот вопрос Флэкса просто
ошеломил. Флэкс между тем продолжал:
   - Вы лжете. Два пилота, Кук и Декоста,  находятся  в  настоящее  время  в
предстартовой кабине. И я могу просто снять трубку и позвонить им.
   Воцарилась мертвая тишина. Генерал Бэннерман не пошевелился и не произнес
ни слова. Пауза длилась до тех пор, пока в комнате не зазвучал голос  майора
Уинтера с "Прометея".
   - Мы слышали вопрос, однако не слышали ответа.
   - Извините, - сказал наконец Бэннерман, - корабль ВВС  США  -  совершенно
секретный объект, и мы не можем здесь обсуждать этот вопрос...
   - Но мы должны! - Дилуотера трясло от гнева, он вскочил  на  ноги.  -  Не
могу поверить. Если ваш "челнок" уже мог быть запущен, мог уже снять  экипаж
"Прометея"...
   - Прекратите связь, - сказал Бэндин.
   - Но, господин президент, мы должны это знать, там, на  "Прометее",  тоже
должны  это  знать!  Ведь  этому  преступлению  нет   прощения,   если   все
сказанное...
   - Я приказываю прекратить связь, - зло рыкнул Бэндин.
   Дилуотер колебался,  он  не  сводил  с  президента  глаз,  которые  вдруг
расширились от внезапной догадки.
   - Я перезвоню вам через пять минут, - сказал он Флэксу.
   -  Вы  не  можете...  -  Голос  Флэкса  умолк,  и  Дилуотер  обратился  к
президенту:
   - Вы ведь знали, не так ли? Все то  время,  пока  эти  люди  боролись  за
спасение корабля, умирали, слепли, вы знали, что  их  можно  эвакуировать  с
помощью "челнока". И согласились, чтобы они  уничтожили  себя  и  "Прометей"
благодаря программе "Змеиное кольцо". Хотя прекрасно понимали, что...
   - Придержите язык, Дилуотер, и сядьте. Кто вам дал право разговаривать  в
таком тоне с президентом Соединенных Штатов?
   - Я получил это право после  тех  отвратительных  поступков,  которые  вы
совершили...
   -  Дилуотер,  вы  лезете  не  в  свои  дела  и  можете   нажить   большие
неприятности, - сказал Бэннерман.  Он  встал,  оказавшись  лицом  к  лицу  с
Дилуотером. - Ничего больше мы об этом слушать не желаем.
   - Нет, мы выслушаем об этом все до  конца,  генерал,  -  твердо  произнес
Дилуотер. - Надеюсь, мы пока еще находимся в свободной стране. Вы не  можете
расстрелять меня за то, что я  сказал.  Вы  немедленно  расскажете  мне  всю
правду, или я передам эту информацию прессе,  и  весь  мир  узнает  о  вашей
подлой лжи.
   - Дилуотер, это государственная измена! - Бэннерман  судорожно  схватился
за кобуру своего пистолета с украшенной перламутром рукоятью.
   - Неужели? Тогда вы должны арестовать и убить меня, ибо я до тех  пор  не
замолчу, пока все не  узнают  про  ваши  преступления.  Вам  придется  также
расстрелять всех в Центре управления полетом, потому что и они  слышали  то,
что сказал Флэкс.
   - Он прав, господин президент, - спокойно вмешался доктор Шлохтер. - Кота
выпустили из мешка,  и  его  обратно  не  загонишь.  Нам  нужно  предпринять
какие-то конкретные шаги, и очень быстро, пока не  расползлись  слухи.  Если
ваш "челнок" действительно  пребывает  в  состоянии  боевой  готовности,  то
следовало бы немедленно отправить спасательную экспедицию. Может  быть,  еще
не слишком поздно.
   - Ни в коем случае! - взорвался Бэннерман, резко  повернувшись  к  своему
новому  противнику.  -  Этот  корабль  несет  совершенно   секретный   груз,
недопустимо,  чтобы  о  нем  в  прессу  просочилось  хоть  слово.  Если  это
произойд