лючил подачу газа и нажал на курок. Поток блестящих  частиц  замороженного
газа превратился в огненное лезвие.
   - Вот...
   - Берегись!
   Это крикнул Патрик - слишком поздно.
   Поворачиваясь с зажженной  горелкой,  Элай  не  заметил,  что  перед  ним
колышется кусок собственного шланга. Шланги,  казалось,  ожили  и  двигались
сами по себе от малейшего толчка, извиваясь, словно змеи.
   Кольцо шланга всплыло вверх, и резак прожег его.
   Патрик схватил резак, выключил, и оба  они  в  ужасе  застыли,  глядя  на
почерневший кислородный  шланг.  Он  был  прожжен  наполовину,  поврежденная
наружная оболочка выпирала наружу огромным пузырем. В тот момент, когда  они
дотянулись до шланга, чтобы заправить трубку, пузырь лопнул.
   Элай вскрикнул, воздух выталкивался наружу потоком кристаллов, и звук его
голоса слабел по мере того, как слабел этот поток.
   - Задержи дыхание! - крикнул Патрик. - Задержи  дыхание,  я  отнесу  тебя
внутрь.  -  Он  схватил  лопнувший  шланг,  но  не  смог  удержать   воздух,
проскальзывавший у него между пальцев. - В отсек! Надя, начинай герметизацию
немедленно, дорога каждая секунда.
   Он подхватил Элая  свободной  рукой  и  включил  двигатели  астроскафа  -
короткий выброс, затем поправка курса, полный  вперед.  Черепашья  скорость,
дрейф к далекой безопасности открытого люка, шланги тянулись позади. Лицевая
шторка шлема Патрика была близко к шлему Брона, и он видел, как закрылся его
рот, потом глаза, медленно, на них уже оседали кристаллики льда.
   Открытый люк. Затормозить, ухватиться за край. Потом  протолкнуть  внутрь
потерявшего сознание человека, втащить за собой кольца шлангов.
   - Подтащи его поближе к воздухоотводнику, - крикнул он, расстегивая пояс,
который соединял его с астроскафом, освободился и заставил себя задержаться,
чтобы застегнуть страховку,  прежде  чем  нырнуть  в  люк.  Самое  последнее
действие - закрыть клапаны  и  отсоединить  подачу  воздуха  от  астроскафа.
Задержав дыхание, не тратя времени на присоединение к подаче воздуха внутри,
закрыть люк.
   Белый  снег  испарился,  когда  в  отсек  начал  поступать  воздух   Надя
склонилась над неподвижным телом  Патрик  подскочил  к  манометру.  Четверть
атмосферы, вполне достаточно. Когда он поворачивал маховик на люке,  ведущем
в пассажирский отсек, его с силой отбросило назад  воздухом,  ворвавшимся  в
лишь частично разгерметизированное помещение.  Надя  снимала  с  Элая  шлем.
Патрик обнаружил, что все еще сдерживает дыхание, тоже поскорее скинул  шлем
и вдохнул полной грудью.
   - Коретта, немедленно сюда, - позвал Патрик.
   - Что у вас такое с давлением? - спросила она, пробираясь в люк.
   - Это Элай, у него перерезало шланг.
   - Пустите меня. Кто-нибудь, принесите из  моей  аптечки  большую  зеленую
металлическую коробку.
   - "Прометей",  у  вас  критическое  положение  с  доктором  Броном,  -  в
громкоговорителе раздался голос из Центра управления. - Медицинский контроль
сообщает об остановке дыхания, сердечная деятельность тоже ослабевает.
   - Дайте мне сведения о дыхании,  пульсе  и  работе  сердца,  -  попросила
Коретта, надевая на Элая кислородную маску и открывая клапан.  -  Снимите  с
него этот костюм, чтобы можно было сделать искусственное дыхание.
   Она бросила кислородный баллон и прижалась губами ко рту Элая, зажав  ему
рукой нос. То был знаменитый "поцелуй жизни", ибо Коретта заметила кристаллы
льда на коже Брона.
   - У нас есть рекомендации  медицинской  бригады.  "Прометей",  вы  готовы
записывать?
   - Пишу, - отозвалась Надя, вынимая  из  кармана  блокнот.  Патрик  тяжело
осел он бы упал,  если  бы  не  невесомость,  последнее  усилие  совершенно
доконало его. Коретта склонилась над неподвижной фигурой, Григорий  наблюдал
молча.
   - Что же.., с ним будет? - потрясение спросил  Григорий.  Ни  у  кого  не
хватило духу ответить.

Глава 31

ПВ 17:45

   - Мистер, уже  четверть  одиннадцатого.  Смитсоновский  институт,  верно,
часов пять как закрыт. Там нет никого.
   Шоферу такси, дружелюбному негру лет пятидесяти, не хотелось  среди  ночи
бросать такого приятного старичка в центре Вашингтона. Да еще  когда  вокруг
полно бандюг и всякой швали.
   - У меня  там  приятельница  работает,  -  терпеливо  объяснял  профессор
Вейсман, крепко сжимая свой портфель.
   - Боюсь, она теперь уже дома.
   - Я в этом уверен, но кто-нибудь здесь должен знать ее  адрес  или  номер
телефона.
   - А в телефонной книге смотрели?
   - Не указан.
   - Садитесь-ка лучше. Мы подъедем туда, может, вахтера найдем. Не  хочется
мне бросать вас здесь - уж больно час поздний.
   В этот поздний час от вокзала Юнион  до  Смитсоновского  института  ехать
было недолго. Вскоре он возник перед ними - здание  из  красного  кирпича  в
викторианском стиле, похожее на крепость и  казавшееся  довольно  неуместным
среди  своих  ультрасовременных  соседей.  Шофер  притормозил  у   входа   и
внимательно вгляделся в темноту, прежде чем открыть заднюю дверь.
   - Вон там, под фонарем, ночной звонок, а на улице вроде пока все тихо,  -
сказал он.
   - Спасибо, не стоило так беспокоиться, -  сказал  Вейсман,  выбираясь  из
машины.
   - Есть причины. Вчера ночью на девчонку напали и убили всего  за  квартал
от Белого дома. Это вам не Фансвилл.
   -  О  Господи.  Спасибо,  -  Вейсман  пошел  быстрее,  чем   обычно,   и,
запыхавшись, подошел к двери. Он нажал на звонок  и  слушал,  как  его  звук
глухо разносится  в  глубине  здания.  Вахтер  появился  через  минуту.  Его
огромный живот выпирал из-под голубой форменной рубашки, он держал  руку  на
рукоятке пистолета, медленно подходя к двери.
   - Что надо? - крикнул он через стекло, не отпирая. - Закрыто.
   - Мне нужна доктор Трайб.
   - Она домой ушла, утром приходите.
   - Мне нужно видеть ее сейчас. У вас есть ее адрес или домашний телефон?
   - Слушайте, мистер, мы ночью не работаем. И таких  сведений  не  даем.  -
Вахтер пошел было прочь, но, когда снова раздался звонок, неохотно вернулся.
   - Вы что, не понимаете? У меня чрезвычайные обстоятельства, речь в прямом
смысле о жизни и смерти. Можете вы позвонить доктору Трайб и сказать ей, что
профессор Вейсман здесь и должен немедленно увидеться с ней? Она знает меня.
   С явной неохотой  нарушая  заведенный  порядок,  вахтер  согласился,  но,
пошлепав к телефону, дверь так и не открыл. Вейсман  стоял  на  ступенях,  с
тревогой вглядываясь в темноту, а  минуты  шли.  Шофер  наблюдал  за  ним  и
грустно качал головой. И окно держал закрытым, несмотря  на  ночную  духоту.
Сторож вернулся меньше чем через пять  минут,  но  Вейсману  они  показались
вечностью.
   - Доктор Трайб велела вам ехать к ней,  и  я  ей  сказал,  что  вас  ждет
машина. Адрес - 4501, Коннектикут-стрит.
   - Да, спасибо, большое спасибо.
   Вейсман радостно плюхнулся под безопасный кров  автомобиля  и,  пока  они
ехали, прикладывал руку ко лбу. К тому времени  как  они  пересекли  мост  в
парке Рок-Крик, ему стало лучше. Доктор Трайб знает, что делать.
   Она заставила его сесть и выпить чашку кофе, а сама слушала, пока он  все
не объяснил. Про свой кофе она и забыла. Выслушав его, она схватила бумаги и
уставилась в них невидящим взглядом.
   - Вы уверены, Сэм, абсолютно уверены?
   - А какой еще может быть ответ? Вот цифры, фотографии,  все  перед  вами.
Другого вывода быть не может.
   - Нет, конечно, нет. Вы кому-нибудь еще говорили об этом?
   - Никому. Я понятия не имел, кому  об  этом  рассказывать,  а  нескольких
людей, кому я звонил, чтобы посоветоваться,  не  оказалось  дома.  Я  просто
зашел в тупик. И подумал, что вы, находясь  в  Вашингтоне,  сообразите,  как
поступить.
   - Конечно, - она встала и пошла к телефону.  -  Я  знакома  с  помощником
госсекретаря. Он подъедет на своей машине и отвезет нас туда.
   - Туда? Куда? - Вейсман устал и выглядел растерянным.
   - В Белый дом, разумеется.  Только  президент  имеет  право  действовать,
получив подобную информацию.

Глава 32

ПВ 23:24

   - Он дышит, - сказала Коретта. - Больше пока сказать ничего не могу.
   Она посмотрела вниз, на неподвижное тело Элая Брона.
   Его пристегнули к стойке и  накрыли  несколькими  спальными  мешками  для
тепла. Лицо у него было бледно-восковое, он  не  шевелился.  Все  сгрудились
вокруг. Патрик плавал свободно, остальные закрепились внизу и молчали.
   - Он так и будет без сознания? - спросил Патрик. Коретта кивнула.
   - Да. Он перенес тяжелый шок, переохлаждение кожного покрова лица и  век,
остановку дыхания, кислородное голодание - именно последнее и  беспокоит.  В
Центре управления прикинули время  по  записям  нашей  связи  с  ними  и  по
показаниям биодатчиков. С момента  аварии  до  того,  как  я  начала  делать
искусственное дыхание, прошло почти четыре с половиной минуты.
   - Я шел так быстро, как только мог...
   - Патрик! Никто тебя не винит. Как раз наоборот, сомневаюсь, чтобы кто-то
другой сумел принести его так быстро. Я не это имела в виду. То время,  пока
он не дышал. Нет дыхания - нет кислорода. Большая часть человеческих органов
может обходиться без кислорода довольно долго.
   - Мозг не может, - сказал Григорий.
   - Верно. Возможно, в мозгу произошли  необратимые  изменения.  Но  мы  не
узнаем этого, пока он не придет в сознание, -  Коретта  заколебалась,  потом
добавила:
   - Если вообще придет.
   - Так плохо? - спросила Надя.
   - Боюсь, что да.
   - Ну ладно, - Патрик глубоко вздохнул. -  Он  твой  пациент,  Коретта,  я
знаю, ты сделаешь все возможное. Тебе нужна какая-нибудь помощь?
   - Нет, я смогу справиться сама.
   - Хорошо. Надя, свяжись с Центром и объясни, что случилось. Скажи, что мы
с тобой выйдем наружу и закончим ремонт. Вряд ли там много осталось. Спроси,
сколько приблизительно времени понадобится для этого и сколько еще нам нужно
сделать. Они теперь знают, как быстро мы можем работать,  или,  вернее,  как
медленно.
   - Я все поняла, Патрик. Сейчас. Она направилась к  пилотскому  отсеку,  и
Патрик двинулся было вслед за ней, но Григорий удержал его за руку.
   - Я бы хотел помочь, - сказал он.  Патрик  внимательно  посмотрел  ему  в
лицо.
   - Ты уверен, что справишься? - спросил он.
   - Ты хочешь сказать, по-прежнему ли я дрожу от страха? Да,  мне  страшно.
Но теперь я смогу этот страх перебороть. Коретта помогла мне.
   - Таблетки?
   - Ну.., что-то вроде. Она прекрасный врач. - Он улыбался, и Коретта тоже.
Патрик взглянул на них сквозь пелену усталости.
   - Надеюсь, ты прав, Григорий. Я и правда выдохся. Если бы ты мог выйти  и
помочь Наде, я бы контролировал вас из полетного отсека. Это было  бы  очень
кстати - и все же не совсем  бездельничать.  Я  так  устал,  что  больше  не
полагаюсь на себя.
   - Зато я отдохнул. Можешь на меня положиться.
   - Я всегда полагался. - Поддавшись внезапному порыву, он взял русского за
руку. -  Пока  полет  наш  мало  походил  на  увеселительную  прогулку,  но,
возможно, все еще наладится. Как бы то ни было, поработать с тобой, Надей  и
полковником стоило. Руки, протянутые через моря, а? Немного  взаимопомощи  в
нашем сложном мире, -  он  тряхнул  головой.  -  Извини,  я  что-то  слишком
разболтался, просто устал.
   - Ничего, я понимаю, товарищ. Я чувствую то же самое.
   - Ну и хорошо. Твой скафандр вот там, в шкафу.  Коретта,  сумеешь  помочь
ему одеться? Или это сделать мне?
   - Нет, я помогу, - она посмотрела на Брона.  -  Сейчас  для  него  больше
ничего нельзя сделать.
   - Ладно. Григорий, одевайся и присоединяйся к нам.  Боюсь,  нам  придется
снова запереть тебя, Коретта. Ты останешься одна.
   - Ну и что. Все равно только я  могу  ухаживать  за  Элаем.  Приводите  в
порядок эти чертовы двигатели и вытаскивайте нас отсюда, - бодро, с  улыбкой
заявила она.
   - Идет.
   Он влетел в полетный отсек, пристегнулся к своему  креслу  и  произнес  в
микрофон:
   - Центр управления?
   - Слушаем вас, "Прометей".
   - Флэкс, ты знаешь, что произошло с Элаем? Похоже, дело плохо.
   - Я знаю, Патрик.
   - Слушай, даже если нам действительно удастся выскочить на орбиту повыше,
ему это не поможет. Его нужно отправить на Землю, в госпиталь. Когда  к  нам
может прийти спасательный корабль?
   - Через две недели.
   - Как насчет авиации?
   - Я сейчас занимаюсь этим. Дам знать, как только получу сведения.
   - Ты можешь внушить им, насколько это срочно?
   - Думаю, они понимают, Патрик. Все ведь знают...
   - Конец связи. - Патрик разъединился  и  взглянул  на  Надю,  сидевшую  в
соседнем кресле. У нее был измученный вид. - Кто может знать? - спросил он.
   - Я думаю, они знают. Я уверена, что они делают все,  что  могут.  Только
вот могут они так мало! Мы ведь должны сами справиться, разве не так?
   - Да, ты права, - он улыбнулся, криво и устало, но все  же  улыбнулся.  -
Справимся сами. А в качестве утешения согласимся на то, что хуже  все  равно
некуда.
   Обжигающий свет, не правдоподобно яркий, внезапный, стремительно вспыхнул
снаружи, где мгновение назад была лишь космическая тьма.
   Свет, который причинял боль. Надя пронзительно вскрикнула, прижав руки  к
своим истерзанным глазам она  кричала  еще  и  еще,  словно  в  бесконечной
агонии. В пассажирский отсек свет проник сзади,  сквозь  неплотно  прикрытый
люк, похожий на сияние мощного прожектора. Коретта, согнувшись,  застегивала
ботинки Григорию, она, моргая, выпрямилась в изумлении.
   - Что это было... - начала она, когда ее слова прервал крик Нади.
   Коретта с Григорием бросились к люку, но он был неповоротлив в громоздком
скафандре, и она добралась туда первая. Снаружи - мрак и ночь,  звезды,  как
всегда, и Надя - она все еще кричала, схватившись за глаза.  Патрик  вслепую
двигался к ней, его глаза были закрыты, из них текли слезы, лицо  перекошено
от боли. Он судорожно глотал воздух, и Коретта поняла, что он, должно  быть,
тоже кричал. Она кинулась к ним, и в это время снаружи возникло что-то белое
и отвратительное.
   Под ними плыл призрачно-белый светящийся диск, он изменялся  и  двигался,
точно преследуя их. Невозможно было  на  глаз  определить  его  размеры  или
расстояние до него в космической пустоте. Но он был огромен. Огненные потоки
вздымались над ним. Коретта ничего не могла понять.
   - Боже мой...
   Григорий рядом с  ней  выдохнул  эти  слова,  словно  молясь,  застыв  от
изумления, как и она.
   - Что это.., что происходит? - спросила она.
   - Это атмосфера, искусственное свечение, сполохи, вроде полярного сияния.
Такое можно устроить  единственным  способом,  но  этого  не  может  быть...
Неужели атомный взрыв в космосе?.. Сейчас мы от него удаляемся.
   - Но как,., то есть здесь.., что?
   - Что? - Патрик  выкрикнул  это,  рыча  от  боли  и  ярости,  поддерживая
всхлипывающую  Надю.  -  Бомба,  вот  что  это  такое.  Снаряд   с   ядерной
боеголовкой! Нас только что пытались взорвать!

Глава 33

ПВ 23:27

   Саймон Дилуотер над стопкой бумаг разглядывал большую фотографию  Солнца.
Потом быстро перелистал листки с расчетами и отвернулся.
   - Я  полагаю,  вы  самым  тщательным  образом  проверили  ваши  подсчеты,
профессор Вейсман? - сказал он. Вейсман кивнул.
   - В таких вещах не принято ошибаться.  Я  пропустил  их  через  компьютер
много раз, от начала до конца и обратно, вдоль и  поперек.  Ошибки  быть  не
может.
   - Могу  я  спросить,  как,  по-вашему,  почему  наши  люди  до  этого  не
додумались?
   - Откуда им было знать? Это маленькая отрасль науки, совершенно новая. Во
всяком случае, в мире не так уж много ученых, которые  занимаются  солнечной
астрономией. А тех,  кто  изучает  взаимодействие  Солнца  и  верхнего  слоя
атмосферы, кто действительно знает свое дело,  просто  горстка.  Собственно,
даже всего двое: я и Мош.
   - Мош? - Так я называю его для себя. Мы никогда не  встречались,  но  все
время переписываемся. Академик Мошкин.
   - Русский?
   - Разумеется.
   - Да, разумеется. - Дилуотер встал. Высокий, худой, он как бы нависал над
маленьким профессором. - Я должен поблагодарить вас за то, что  вы  сделали,
за то, что поспешили связаться с нами. Спасибо  и  вашим  помощникам,  -  он
кивнул и слегка поклонился Маргарет Трайб  и  помощнику  госсекретаря.  -  Я
немедленно доведу эти сведения до президента. Он захочет узнать подробности.
Где я смогу найти вас, профессор?
   - Филадельфия...
   - Только не  ночью,  -  решительно  заявила  доктор  Трайб.  -  Профессор
остановится у меня. Я оставлю адрес секретарю.
   - Спасибо, большое спасибо...
   Его слова были прерваны отдаленным шумом хлопнувшей двери. Хлопнувшей?  В
Белом доме не хлопали дверями! Потом послышался  топот  бегущих  ног,  гулко
отдававшийся в коридоре через минуту мимо них пробежал офицер с портфелем в
сопровождении двух военных полицейских.
   - Прошу меня извинить, - спокойно сказал Саймон  Дилуотер,  повернулся  и
вышел. Но внутренне он вовсе не был спокоен. Происходило явно что-то важное.
Ему нужно немедленно вернуться на совещание. Он  поборол  желание  пуститься
бегом и вместо этого пошел твердым размеренным шагом. Казалось, везде царила
лихорадочная суета, неожиданная после одиннадцати часов вечера. Возле  входа
в служебные помещения стояла дополнительная охрана, капитан,  се  начальник,
выступил вперед и поднял руку.
   - Покажите ваше удостоверение, сэр.
   - Что? Вы же всего несколько минут назад выпустили меня отсюда.
   - Прошу прощения, сэр. Пожалуйста, ваше удостоверение.
   Боже правый, его рука сжимала оружие. Дилуотер отыскал в кармане  пиджака
свое удостоверение и протянул ему. Офицер сверился со списком и кивнул.
   - Порядок, мистер Дилуотер. - Он поднял  руку,  когда  Дилуотер  собрался
шагнуть вперед. - Еще одна небольшая формальность. Скажите, пожалуйста,  как
зовут мать вашей жены.
   - Что такое, с какой стати я должен говорить вам это?
   - Вы не пройдете, пока не скажете. МПБ - Мера повышенной безопасности.  Я
только что вынул эту книгу из сейфа.
   - Но.., почему?
   - Боюсь, не могу вам ответить, сэр. Я лишь исполняю приказ. Имя?..
   - Мария.
   - Верно. Пожалуйста, проходите.
   Охрана у каждой двери  и  в  коридорах.  Наконец  Дилуотер  вошел  в  зал
заседаний. Он остановился, потрясенный,  не  веря  своим  глазам.  Когда  он
выходил отсюда несколько минут назад, страсти утихли, все слишком устали  от
разговоров и просматривали последние сообщения из Центра управления полетом.
   Теперь обстановка напоминала сумасшедший дом: Бэндин, стоя, орал вовсю, и
Бэннерман не уступал ему тоже.
   - ..Я хочу, чтобы они были здесь! Нажать чертову кнопку и поднять всех по
тревоге!..
   - Господин президент, у вас для этого просто нет ни  малейших  оснований,
черт возьми! Вы можете совершить крупную ошибку. Экстренная связь, свяжитесь
с Полярным по прямому проводу и выясните, что ему известно. Скажите ему, что
мы знаем лишь одно: это не был кто-то из наших. Заявите ему об этом громко и
внятно, или вскоре могут взлететь ракеты.
   - Перехватить...
   - Дан сигнал готовности к перехвату. Это внутренние  меры,  и  никому  из
посторонних пока носа туда не сунуть. Но больше  мы  ничего  предпринять  не
можем, пока вы не поговорили с Полярным.
   Президент был все  еще  расстроен  и  слишком  утомлен,  чтобы  принимать
решение. В наступившей тишине заговорил госсекретарь:
   - Генерал прав, господин президент. Все,  что  нам  следовало  сделать  к
данному моменту, сделано. Вы должны поговорить с Полярным, сообщить ему, что
наши спутники и станции слежения зафиксировали атомный взрыв в  космосе  над
Советским Союзом. И что это была не наша ракета. Точка.
   Дилуотер тяжело сел, пытаясь осмыслить  услышанное.  Что  все  это  могло
означать? Какой-то атомный взрыв?  Ответ  пришел  быстро.  Зазвонил  телефон
прямой связи с Центром управления, и Дилуотер машинально ответил. На  другом
конце провода был Флэкс, и, пока он говорил, Дилуотер почувствовал, что весь
похолодел. То, что он слышал, б