ния и одну оду, посвященные вашей красоте! Идемте  же!  Скорее
на террасу! Подальше отсюда! Под  свет  звезд,  под  шелест  листвы!  Мы
сбросим свои одежды и побежим в безгрешной наготе, словно лесные боги!
   Леди Шаника сделала еще один шаг назад.
   - Благодарю вас, но я пока в своем уме.  Что,  если  мы  побежим  так
быстро, что не сможем найти дорогу назад, и  утром  крестьяне  обнаружат
нас, голышом бегущих по дороге? Как мы  объясним  свое  поведение?  Нет,
ваше предложение определенно не прельщает меня.
   Бизант, воздев руки над головой и  закатив  глаза,  вцепился  в  свои
рыжие локоны, надеясь, что  Леди  Шаника  почувствует  всю  глубину  его
отчаяния и проникнется жалостъю, но девушка поспешила затеряться в толпе
гостей. Кипя от гнева, Бизант  отправился  в  буфет,  где  выпил  подряд
несколько бокалов крепкого вина.
   Несколькими минутами позже Леди Шаника, проходя через фойе, встретила
одну из своих знакомых, Леди Дуальтиметту. Во время беседы она  случайно
бросила взгляд на ближайший альков,  где  на  кушетке,  обитой  бордовой
парчой, в одиночестве восседлл  Риалто.  Девушка  шепотом  обратилась  к
подруге:
   -  Посмотри-ка  вон  в  тот  альков:  кто  это  сидит  там  в  полном
одиночества?
   Леди Дуальтиметта обернулась, чтобы посмотреть, и ответила:
   - Я слышала его  имя.  Это  Риалто,  или  "Риалто  Великолепный".  Он
кажется тебе элегантным? Лично я  нахожу  его  слишком  строгим  и  даже
устрашающим!
   - Правда? Ну, уж только не устрашающим. Разве он не мужчнна?
   - Конечно  же!  Но  почему  он  сидит  один,  словно  презирает  всех
собравшихся?
   - Всех? - проворковала Леди Шаника, обращаясь к самой себе.
   Леди Дуальтиметта немного отстранилась от подруги.
   - Прости, дорогая, но я тороплюсь. У меня важная роль  в  сегодняшнем
представлении, - с этими словами она удалилась.
   Леди Шаника немного поколебалась, а затем  с  очаровательной  улыбкой
направилась к алькову.
   - Сэр, могу ли я присоединиться к вам и нарушить ваше уединение?
   Риалто поднялся на ноги.
   - Леди Шаника, можете быть уверены, что я всегда рад вашему обществу.
   - Благодарю вас, - девушка села на кушетку, и Риалто вновь занял свое
место. Все еще храня  на  губах  таинственную  полуулыбку.  Леди  Шаника
спросила:
   - Вам не интересно, почему я решила составить вам компанию?
   - Такая мысль не пришла мне в голову, -  Риалто  помолчал  с  минуту,
затем продолжил:
   - Могу лишь предположить, что вы назначили встречу с другом в фойе  и
ожидали найти его в этом алькове.
   - Ответ настоящего джентльмена.  Если  быть  честной,  то  мне  стало
любопытно, почему мужчина вроде вас сидит здесь совсем один. Быть может,
вы узнали какие-нибудь печальные новости? Или вы презираете  собравшихся
и их жалкие попытки покрасоваться в новом имидже? - спросила девушка.
   Риалто улыбнулся.
   - Я не узнал никаких трагических новостей. Что же  до  нового  имиджа
Леди Шаники, то он очаровывает и восхищает меня.
   - Тогда вы, вероятно, сами назначили здесь встречу?
   - Никоим образом.
   - Но почему же вы сидите тут один и не вступаете ни с кем в беседу?
   - Мои мотивы слишком сложны. А ваши?  Ведь  вы  тоже  сидите  в  тени
алькова, вместо того чтобы танцевать и наслаждаться вниманием мужчин.
   Леди Шаника рассмеялась.
   - Я лечу подобно перу туда, куда подует ветер моих желаний. Возможно,
меня задела ваша сдержанность  или  отстраненность,  или  безразличие  -
неважно, как это называется. Любой другой мужчина на балу набросился  бы
на меня, подобно стервятнику на падаль. Ваше же  поведение  кажется  мне
просто провокационным, - девушка смерила Риалто долгим взглядом.
   Маг помолчал с минуту, затем ответил:
   -  Мы  могли  бы  обмениваться  не  только  словами,  если,  конечно,
продолжить знакомство.
   Леди Шаника сделала легкомысленный жест и воскликнула:
   - У меня нет серьезных возражений. Риалто осмотрелся по сторонам.
   - Тогда, мне кажется, нам следует разыскать  более  подходящее  место
для общения, такое, где можно  было  бы  поговорить  наедине.  Здесь  мы
уподобляемся двум курицам, сидящим на насесте.
   Леди Щаника весело заметила:
   - Я как раз знаю одно подходящее местечко. Герцог выделил мне  личные
апартаменты во дворце на случай, если я захочу задержаться на  несколько
дней. Я закажу туда легкий ужин, пару бутылок Мэнесса,  и  мы  продолжим
беседу в полном уединении.
   - Ваше  предложение  невозможно  отвергнуть,  -  проворковал  Риалто,
поднимаясь и подав руку  Леди  Шанике,  чтобы  помочь  ей  встать.  -  Я
по-прежнему похож на человека, сраженного трагической новостью?
   - Нет. Позвольте мне задать один вопрос: почему вас  называют  Риалто
Великолепный?
   - О, это старая шутка! Я и сам  толком  не  знаю,  кто  дал  мне  это
прозвище.
   Когда Риалто под руку с Леди Шаникой пересекали главную галерею,  они
прошли мимо Айделфонса и Бизанта, которые подпирали стенку  возле  одной
из мраморных статуй. Риалто отвесил  им  почтительный  поклон  и  сделал
потайной знак, с помощью которого  предупредил  друзей,  что  они  могут
возвращаться домой без него.
   Леди Шаника теснее прижалась к магу и тихонько захихикала.
   - Что за странная парочка! Один похож на  завзятого  гуляку  с  усами
длиною в целый фут, а второй - на поэта с глазами  больной  ящерицы.  Вы
знакомы с ними?
   - Был представлен. В любом случае, сейчас меня интересуете только вы,
и я безумно рад, что мне довелось вызвать ваше любопытство.
   Леди Шаника еще теснее прижалась к магу.
   - Теперь я начинаю понимать, за что вы получили свое прозвище,
   Айделфонс и Бизант, кусая губы  от  ярости,  вернулись  в  фойе,  где
Айделфонсу удалось наконец познакомиться с полной мат-роной в отделанном
тесьмой чепце, от которой несносно пахло мускусом.  Она  повела  мага  в
бальный зал, где заставила протан-цевать с  собой  три  галопа,  тройную
польку и нечто вроде кекуока, в которой Айделфонс,  по  правилам  танца,
вынужден был высоко поднимать  одну  ногу,  судорожно  дергать  локтями,
откинув голову, а затем повторять все то же самое, подняв другую ногу.
   Что же до Бизанта, то герцог Тамбаско представил ему высокую поэтессу
с вульгарными желтыми волосами, одетую в  подобие  свободного  балахона.
Надеясь обнаружить родственную душу, она увлекла мага в сад,  где  возле
цветущих гортензий продекламировалп ему оду из двадцати девяти строф.
   С большим трудом оба мага освободились от своих спутниц, но ночь  уже
была на исходе и бал подходил к концу. С кислыми минами они разошлись по
домам, и каждый, по каким-то непостижимым причинам, винил Риалто в своем
провале.

Глава вторая

   Риалто, одолеваемый по непонятным  причинам  странным  беспокойством,
заперся в Фалу и долгое время ни с кем не общался.
   Наконец одиночество начало приедаться. Маг вызвал своего мажордома.
   - Фроло, я буду отсутствовать некоторое время,  а  ты  останешься  за
главного.  Вот  подробный  список  инструкций  смотри,  выполняй  все  в
точности, как написано. Я хочу по  возвращении  найти  все  в  полнейшем
порядке. Главное - я запрещаю тебе устраивать  в  доме  или  на  террасе
вечеринки. Не смей при-ближаться к рабочему кабинету и копаться  в  моих
вещах - это очень опасно. Я ясно выражаюсь?
   - Яснее не бывает. Как долго вы намерены отсутствовать, и присутствие
скольких человек можно назвать вечеринкой? - спросил. Фроло.
   - Отвечаю на первый вопрос: я  намерен  отсутствовать  неопределенное
время. Отвечаю на второй:  не  желаю,  чтобы  хоть  один  чужой  человек
появлялся в Фалу, пока меня нет. Это все. Ты можешь быть свободен.
   Дав наставления мажордому, Риалто отправился  на  Соленое  Побережье,
что в отдаленном уголке Южного Альмери, где воздух свеж и мягок,  спелые
овощи окрашены в приглушенные  тона,  а  деревья  вырастают  необычайной
высоты.  Местный  народ,  низкорослые  люди  с  бледной  кожей,  темными
волосами  и  спокойными  миндалевидными  глазами,   использовали   слово
"Сксизискзиикс" - "Цивилизованные  люди"  -  для  самоназвания  и  очень
серьезно относились к значению слова. Их культура состояла из  огромного
комплекса самых разнообразных наставлений,  знание  которых  говорило  о
социальном статусе. Наиболее  амбициозные  граждане  проводили  часы  за
изучением  жестов  пальцев,  правил  украшения  ушей,  точных   узелков,
которыми надлежало завязывать тюрбан,  пояс,  шнурки;  изучалась  манера
завязывать узелки деду  своего  товарища;  точное  расположение  соленых
огурцов на блюдах с моллюсками, улитками, жареными каштанами  и  тушеным
мясом; изучались строго подходящие для определенных случаев ругательства
- если вдруг наступил на  колючку,  увидел  привидение,  упал  с  низкой
лестницы, с дерева и так далее, и так далее.
   Риалто поселился  в  спокойной  гостинице  и  устроился  в  отдельных
комнатах, возведенных на  деревянных  сваях  прямо  над  водой.  Стулья,
кровать, стол и сундук были сделаны из лакированного черного  дерева,  а
бледно-зеленые циновки на  полу  предохраняли  от  проникновения  брызг.
Риалто заказывал обеды и ужины из десяти блюд в небольшой забегаловке на
побережье, освещенной ароматизированными горящими палочками.
   Время тянулось медленно, завершаясь прекрасными закатами,  бередящими
душу. Ночью свет редких звезд отражался от поверхности моря, а с  берега
доносились  звуки  скрипок.  Болезненное  напряжение,  мучившее  Риалто,
постепенно спало, и разочарования  в  долине  Скаум  почти  стерлись  из
памяти. Одевшись в местный наряд, состоявший из белой тоги,  сандалий  и
широкого  тюрбана  со  свисающими  кисточками,  маг  бродил  по  пляжам,
разыскивал на деревенских базарах морских устриц, сидел в тени деревьев,
попивая фруктовый пунш и наблюдая за проходящими девушками.
   Однажды Риалто выстроил на берегу песочный  замок.  Чтобы  повеселить
местных ребятишек, маг сделал замок невосприимчивым к действию  ветра  и
воды,  затем  населил  его  людьми,  одетыми   подобно   захариотам   из
Четырнадцатого Эона. Каждый день группа рыцарей и солдат строем выходила
из   замка   для   тренировок,   иногда   устраивались   шуточные   бои,
сопровождавшиеся громкими воинственными  возгласами.  Фуражиры  собирали
крабов, морских ежей и моллюсков в скалах. Все это приводило  в  восторг
местных детишек.
   Однажды банда юных хулиганов пришла на пляж с несколькими  терьерами,
которых натравили на гарнизон замка. Риалто, наблюдая за происходящим со
стороны, создал из  населения  замка  эскадрон  солдат,  восседающих  на
необыкновенных  птицах.  Они  раз  за  разом  атаковали  напавших  собак
огненными дротиками, повергнув иx в бегство. Покончив  с  собаками,  они
принялись за мальчишек, бежавших с поля боя с горящими ягодицами.
   Когда мальчишки вернулись  с  делегацией  местной  администрации,  то
обнаружили на берегу лишь  овеваемый  ветром  песочный  холм  и  Риалто,
беззаботно дремавшего в тени  ближайшего  дерева.  Эпизод  с  нападением
вызвал массу домыслов,  и  Риалто  на  некоторое  время  стал  объектом,
пристального  внимания.  Однако  на  Соленом  Побережье  страсти  быстро
улеглись, и все пошло по-прежнему.
   В это же время в  Долине  Скаум  Эйч-Монкур  решил  извлечь  максимум
выгоды из отсутствия Риалто. По его предложению Айделфонс созвал  "Совет
Почтения",  чтобы  воздать  почести   достижениям   Великого   Фандаала,
непревзойденного  гения  Большого  Мотолэма,  который   систематизировал
правила контроля над  Слугами.  Когда  все  маги  собрались,  Эйч-Монкур
перевел дискуссию на обсуждение якобы совершенных Риалто проступков.
   Маг с видимым возмущением заговорил:
   - Лично я считаю Риалто своим близким другом  и  вовсе  не  собирался
упоминать здесь его имя,  разве  что  по  возможности  защитить  его  от
нападок некоторых из присутствующих.
   - Очень благородно с твоей стороны. Должен ли я считать, что Риалто и
его поведение стало формальной темой нашей дискуссии? -  поинтересовался
Айделфонс.
   - А почему бы и нет? Его деяния нельзя назвать иначе как преступными!
- проворчал Гилгэд.
   - Ну-ка, ну-ка! Нечего бормотать себе под нос и хныкать!  Или  громко
скажи, в чем ты обвиняешь Риалто,  или  я,  в  качестве  его  защитника,
выдвину предложение проголосовать  за  одобрение  действий  моего  друга
Риалто Великолепного! - вскричал Эйч-Монкур.
   Гилгэд вскочил на ноги.
   -  Что?!  Ты  хочешь  обвинить  меня  в  хныканье?  Меня,   Гил-гэда,
разработавшего десять заклинаний против Кейно, Морского демона?
   Эйч-Монкур спокойно возразил:
   - Это лишь форма обращения. Защищая  Риалто,  я  обязан  использовать
своеобразные термины. Если я нанес тебе непростительное оскорбление  или
уличил в чем-то недостойном, ты  должен  рассматривать  мои  слова,  как
слова самого  Риалто,  а  не  твоего  друга  Эйч-Монкура,  который  лишь
стремится восстановить справедливость.  Итак,  раз  Гилгэду  не  хватает
храбрости выразить жалобу по всем  правилам,  может,  кто-то  еще  имеет
претензии к Риалто?
   Гилгэд возмущенно взревел:
   - Ба-а! Даже в роли защитника Риалто  ты  оскорбляешь  меня  с  явным
удовольствием! Чтобы снять твои обвинения, я открыто  обвиняю  Риалто  в
нарушении этикета и избиении симиода и требую возмещения ущерба.
   Айделфонс внес предложение:
   - Ради краткости и ясности стоило  бы  включить  избиение  в  понятие
нарушения этикета. Ты согласен?
   Гилгэд неохотно пошел на компромисс. Айделфонс обратился с воззванием
к остальным членам ассоциации:
   - Есть ли еще добавления по делу Риалто?  Эйч-Монкур  обвел  взглядом
присутствующих.
   - Что за сборище жалких нытиков! Если необходимо, то  я,  в  качестве
заместителя Риалто, сам добавлю кое-что по его делу!
   - Молчание! У меня есть что сказать! - прогремел Зилифант.
   - Очень хорошо. Тема открыта для дискуссии, - заявил Айделфонс.
   - Я предлагаю отмести все обвинения разом как недоказуемые.  Несмотря
даже на то, что Риалто все-таки хвастался своим успехом на Большом  Балу
и с иронией рассказывал об ужимках Айделфонса в компании толстой матроны
и комических попытках Бизанта соблазнить тощую поэтессу в желтом парике,
- заявил Эйч-Монкур.
   - Твое предложение отклоняется. Мы намерены разобрать  все  жалобы  в
деталях, - промычал Айделфонс сквозь зубы.
   - Я вижу, что мое заступничество не приносит пользы. Тогда  позвольте
и мне огласить обвинения в адрес Риалто, чтобы по завершении  обсуждения
получить часть добычи из конфискованного имущества, - заявил Эйч-Монкур.
   В течение нескольких минут собравшиеся занялись обсуждением имущества
Риалто, выражая свою заинтересованность в той или иной вещи.
   Эо Хозяин Опалов тяжеловесно произнес:
   - К сожалению,  Риалто  нанес  нам  слишком  много  оскорблений!  Они
включают поступки и  поведение,  которые  трудно  назвать  определенными
словами, но они  ранят  мое  сердце  словно  нож.  Я  обвиняю  Риалто  в
жадности, надменности и намеренной вульгарности.
   - Твои обвинения не подкреплены фактами, тем не менее мы учтем и  их,
- промолвил Айделфонс.
   Зилифант нарочито высоко поднял палец.
   -  С  жестоким  коварством  Риалто  уничтожил  мое   редкое   дерево,
привезенное из Канопуса, - последнее, обнаруженное мной в этом умирающем
мире! Когда я выразил Риалто  свое  возмущение,  он  лживо  отрицал  мои
обвинения, а под конец заявил: "Посмотри лучше в  сторону  Зачарованного
Леса на темнеющую листву дубов! Когда солнце скроется, их не отличишь от
твоего стеклянного дерева". Разве это не насмешка над приличиями?
   Эйч-Монкур печально кивнул головой.
   - У меня нет слов. Прошу прощения от имени Риалто за содеянное,  хотя
он сам, вероятно, лишь посмеялся  бы  над  моими  попытками  спасти  его
репутацию. Тем  не  менее  разве  не  можем  мы  проявить  милосердие  к
сбившемуся с пути истинного?
   - Конечно. Точно такое же, с которым он отнесся к  моему  деревцу!  Я
официально обвиняю Риалто в уголовном преступлении! - ответил Зилифант.
   И снова Эйч-Монкур покачал головой.
   - С трудом могу в это поверить. Зилифант побагровел от возмущения.
   - Поостерегись! Несмотря  на  то,  что  ты  здесь  защищаешь  подлеца
Риалто, я не потерплю недоверия к моим словам! - прогремел он.
   - Ты не правильно меня понял! Я сказал это сам  себе,  ибо  никак  не
могу поверить, что Риалто был  способен  совершить  такое  злодеяние!  -
поспешил объяснить Эйч-Монкур.
   - Что ж! Тогда беру назад свои слова.
   Поочередно все члены ассоциации высказали свои жалобы,  которые  были
записаны Айделфонсом на отдельном листе.  Когда  церемония  закончилась,
Наставник пробежал глазами весь список и в недоумении нахмурил брови.
   - Забавно, как человек, подобный Риалто, мог так долго жить среди нас
и не проявлять своих дурных  наклонностей!  Эйч-Монкур,  тебе  есть  что
добавить?
   - Только апелляцию о помиловании ради проформы.
   - Апелляция была услышана. А теперь мы  проведем  голосование.  Итак,
поднимите руки те, кто считает поведение Риал-то удовлетворительным и не
видит за ним никакой вины, - обратился Наставник к собравшимся.
   Ни одна рука не поднялась.
   - Кто считает Риалто виновным? Все руки  разом  оказались  поднятыми.
Айделфонс прокашлялся и продолжил:
   - После голосования я обязан  определить  сумму  налагаемого  штрафа.
Должен заметить, что отсутствие Риалто некоторым образом облегчает  наши
печальные  обязанности.  Есть  ли  какие-то   предложения   со   стороны
собравшихся?
   Заговорил Бизант:
   - Мне кажется, следует пронумеровать всех сидящих за столом,  начиная
с меня. Затем мы отправимся в Фалу и там, в порядке очередности, выберем
из имущества Риалто компенсацию.
   Эо  Хозяин  Опалов  поддержал  идею  Бизанта,   но   внес   некоторое
дополнение:
   - В  целом,  идея  неплохая.  Однако  я  предлагаю,  чтобы  нумерация
производилась  по  жребию,  а  комнату  защитили  от  любых   заклинаний
замораживания времени.
   Все согласились с предложением Эо, и жребий был брошен. Когда  каждый
получил  номер,  маги  отправились  в  Фалу.  Мажордом  Фроло  вышел  им
навстречу и официальным  тоном  поинтересовался,  что  явилось  причиной
прибытия столь большой компании в поместье его хозяина.
   - Вы знаете, что Риалто сейчас отсутствует! Приходите позднее,  когда
он сможет оказать вам должные почести.
   Айделфонс  начал  было  разъяснять  мажордому  юридические   тонкости
происходящего, но Гилгэд,  нетерпеливый  по  натуре,  наложил  на  Фроло
заклинание оцепенения, и маги, войдя в  Фалу,  принялись  выбирать  себе
компенсацию из имущества Риалто.
   Вспыльчивый Хуртианкц страстно желал найти принадлежащие Риалто камни
Иона, искал их повсюду, но так и не нашел. Зато на  стене  он  обнаружил
документ, написанный голубыми чернилами на голубой бумаге, вставленной в
рамку из голубого золота. Решив, что обнаружил тайник Риалто,  Хуртианкц
нетерпеливо сорвал документ со стены и бросил в сторону. Однако под  ним
не оказалось никакого тайника, а камни Иона нашел Айделфонс -  они  были
подвешены на люстре среди обыкновенных кристаллов.
   Наконец штраф был взят в полном объеме, хотя те из магов, кто получил
последние номера, все равно остались недовольны. Айделфонс позаботился о
том, чтобы споры как можно скорее прекратились, и настоял,  чтобы  камни
Иона, ранее принадлежавшие Риалто, остались у него самого.
   Постепенно  маги  разошлись  по  домам,  удовлетворенные   тем,   что
правосудие свершилось.

Глава третья

   Через некоторое время Риалто вернулся в Фалу.  Первое,  что  попалось
ему на глаза, был Фроло, неподвижно стоявший в  увещевательной  позе  на
пороге имения. Войдя внутрь, Риалто пришел в ярость,  обнаружив,  что  в
его отсутствие дом ограбили.
   Вернувшись на порог,  он  снял  заклинание,  удерживавшее  Фроло  без
движения день и ночь, под дождем и палящим солнцем.
   Фроло выпил чашку чая, съел ломтик смородинового  кекса,  после  чего
обрел способность доложить Риалто