ус, подойдя к ведьме, коснулся ее лица.
   - Можешь называть меня своим врагом, если тебе так  нравится!  И  все
же, я по-прежнему люблю твои прекрасные черты. Я ценю твои добродетели и
недостатки  и  не  хотел  бы,  чтобы  ты  менялась.  Впрочем,  не  стану
возражать, если ты станешь немного добрее.
   Ллорио отступила на шаг назад.
   - Я не уступлю тебе. Ничего не изменится.
   - Что ж, я просто немного увлекся в своих размышлениях. Откуда у тебя
кровь?
   - Мой мозг кровоточит. Я использовала всю свою силу, чтобы уничтожить
твое подобие. Я тоже умираю - я уже ощущаю вкус смерти. Калантус, теперь
ты действительно победил!
   - Ты, как всегда, преувеличиваешь. Я не одержал победу,  а  тебе  нет
нужды возвращаться в Садал Сууд, это зловонное болото,  кишащее  совами,
москитами и грызунами. Не совсем подходящее место для  утонченной  особы
вроде тебя. Кто будет стирать твою одежду, дорогая?
   - Ты не позволишь мне ни умереть, ни отправиться в другой мир!  Разве
это не поражение?
   - Лишь пустые слова.  Иди  сюда.  Возьми  мою  руку,  и  мы  заключим
перемирие.
   - Никогда! Это будет означать абсолютную покорность, а я  никогда  не
покорюсь тебе! - выкрикнула Ллорио.
   - Я был бы очень рад, если бы ты  согласилась.  Тогда  я  предоставлю
тебе возможность убедиться, что мои рассказы о сексуальной энергии -  не
пустое бахвальство.
   -  Никогда!  Я  не  пожертвую  собой,  чтобы  доставить  удовольствие
мужчине.
   - Может, ты согласишься  хотя  бы  посидеть  со  мной  на  террасе  в
воздушном  замке,  выпить  вина   и   поговорить?   Оттуда   открывается
замечательная панорама...
   - Ни за что!
   - Минутку! - вмешался Айделфонс.  -  Пока  ты  еще  здесь,  будь  так
любезна - сними заклятье с этой кучки ведьм -  избавь  нас  от  излишних
усилий.
   - О! Это же элементарно - зачитай Второй Ретротропик, а затем закрепи
результат. Минутное дело.
   - Конечно. Я и сам подумывал об этом, - пробормотал Айделфонс.
   Риалто повернулся к Ладанку.
   - Приведи ведьм и построй их на лугу.
   - А как насчет тела?
   Риалто произнес заклинание растворения, и безжизненное тело  двойника
Калантуса исчезло.
   Ллорио явно колебалась. Она посмотрела на север, потом на юг,  словно
не в силах принять решение, затем задумчиво побрела по  траве.  Калантус
последовал  за  ней.  Через  несколько  шагов  они  оба  остановились  и
посмотрели друг на друга, одновременно повернулись на восток и исчезли.

Часть вторая
СВЯЩЕННАЯ РЕЛИКВИЯ

Глава первая

   Днем солнце тускло освещало зеленые  равнины,  ночью  повсюду  царили
тишина и покой, лишь немногочисленные звезды  по-прежнему  озаряли  небо
над головой. Время текло лениво и безмятежно, а люди  от  скуки  строили
долговременные планы.
   Большой Мотолэм завершился три Эона тому  назад,  и  великие  мастера
магии давно  вымерли  по  самым  разнообразным  причинам.  Кто-то  из-за
предательства лучшего друга, кто-то от любовного дурмана  или  коварного
заговора, или просто из-за непредвиденных катастроф.
   Маги теперешнего Двадцать Первого  Эона  большей  частью  селились  в
мирных  речных  долинах  Альмери  и  Асколэса,   хотя   немногочисленные
затворники остались в Стране Кутц  на  севере,  или  в  Стране  Падающей
Стены, и даже в Степях Швонга на  дальнем  востоке.  По  непонятным,  на
первый взгляд, причинам все они сильно отличались друг от  друга.  Когда
маги собирались вместе, они походили  на  стаю  прекрасных  экзотических
птиц, каждая из которых заботилась прежде всего о собственном  оперении.
Хотя,  в  целом,  утратив  блистательное  великолепие   магов   Большого
Мотолэма, они не стали менее капризными и самовольными. Лишь после того,
как произошло несколько несчастных случаев, маги согласились упорядочить
свое   поведение   особым   кодексом.   Этот   кодекс,   известный   как
"Монстрамент",  или  менее   формально   -   "Голубые   принципы",   был
выгравирован на голубой призме, спрятанной в секретном месте. Ассоциация
включала наиболее могущественных магов данной области. После  анонимного
голосования Айделфонс был  объявлен  Наставником  и  получил  широчайшие
полномочия.
   Айделфонс  поселился  в  Бумергарфе,   древнем   замке   с   четырьмя
величественными башнями на берегу реки Скаум. Он был избран  Наставником
не  только  за  глубочайшую  преданность  Голубым  Принципам,  но  и  за
уравновешенный темперамент, иногда наводивший на мысли о слабости своего
обладателя. Терпимость  Айделфонса  стала  почти  легендарной.  С  одной
стороны, он мог от души хохотать над скабрезными шуточками Неженки Лоло,
а спустя некоторое  время  сосредоточенно  внимать  рассуждениям  аскета
Тчамаста, отличавшегося особым недовернем к женской расе.
   Айделфонс обычно представал перед посетителями в облике  добродушного
мыслителя с мигающими голубыми глазами, лысеющей макушкой и растрепанной
седой бородой. Такая внешность обычно  вызывала  у  окружающих  доверие,
которым  маг  частенько  пользовался  в  личных   интересах,   так   Что
определение "оригинальный" применительно к  Айделфонсу  было  не  совсем
верным.
   В настоящее время двадцать два мага добровольно  подчинялись  статьям
Голубых  Принципов.  Несмотря  на  явные   преимущества   упорядоченного
законодательства, некоторые  беспокойные  умы  не  могли  удержаться  от
нарушения статей,  под  которыми  в  свое  время  подписались.  Наиболее
любопытно самое дерзкое покушение на Голубые Принципы.
   В происшествие на этот раз оказался вовлечен  Риалто,  известный  под
прозвищем Великолепный. Он проживал в Фалу, неподалеку  от  Зачарованной
Воды,  в  районе  нижних  холмов  и  дремучих  лесов  восточной  окраины
Асколэса. Среди своих знакомых Риалто считался излишне высокомерным и не
пользовался большой популярностью. Обычно он походил на гордого вельможу
с огромным чувством собственного достоинства. Риалто  обладал  короткими
черными волосами, строгими чертами лица и манерами беззаботного  лентяя.
Он не был лишен тщеславия, которое в сочетании с высокомерием  частенько
раздражало соратников по  ассоциации.  Некоторые  маги  многозначительно
отворачивались, когда Риалто появлялся на общих собраниях.  Впрочем,  он
отвечал им подчеркнутым безразличием.
   Эйч-Монкур был одним из тех, кто боготворил Риалто. Он сделал из себя
подобие Ктарионского бога  природы  с  бронзовыми  кудрями,  утонченными
чертами лица,  которые  немного  портили  (по  мнению  некоторых  магов)
слишком полные губы и глаза, излишне круглые и прозрачные.  Побуждаемый,
вероятнее  всего,  завистью,  иногда  он  попросту  подражал  Риалто   и
копировал его манеры.
   Сам по себе Эйч-Монкур от природы  обладал  многочисленными  вредными
привычками. Например, когда он о чем-то напряженно  размышлял,  то  имел
обыкновение косить глазами и теребить уши; будучи в  замешательстве,  он
принимался яростно почесывать под мышками. Подобные привычки, от которых
маг никак не мог избавиться, наносили значительной ущерб той  репутации,
что он  пытался  создать  о  себе.  Эйч-Монкур  подозревал,  что  Риалто
посмеивается над его ляпсусами, и зависть все сильнее точила мага,  пока
не привела к настоящим преступлениям.
   После завершения банкета, состоявшегося в резиденции  Муна  Философа,
маги готовились разъезжаться по домам. Выходя в фойе, они разбирали свои
накидки и шляпы. Риалто, как всегда щепетильный в  вопросах  вежливости,
протянул Хуртианкцу сначала его плащ,  затем  шляпу.  Хуртианкц,  маг  с
грубоватыми  чертами  лица  и  почти  лишенный  шеи,  так   что   голова
практически покоилась на его плечах, принял помощь Риалто с  недовольным
ворчанием.    Эйч-Монкур,    стоявший     неподалеку,     воспользовался
представившейся возможностью и прошептал заклинание,  увеличившее  шляпу
Хуртианкца в несколько раз. Когда ворчливый  маг  надвинул  ее  себе  на
макушку, шляпа упала ему почти до  плеч,  так  что  остался  виден  лишь
луковицеобразный кончик носа.
   Хуртианкц рывком снял шляпу и принялся изучать ее со всех сторон,  но
Эйч-Монкур уже снял заклинание, и со шляпой все было в  полном  порядке.
Хуртианкц снова попробовал надеть ее, и на этот раз казус не повторился.
   Инцидент не привлек бы ничьего внимания, если бы Эйч-Монкур не сделал
многочисленные иллюстрации  сцены,  которые  впоследствии  распространил
среди  магов  и  других  знатных  особ,  чьим  мнением  о  себе  дорожил
Хуртианкц. На картинке был изображен сам Хуртианкц с надвинутой шляпой и
торчавшим из-под нее  красным  кончиком  носа,  а  в  стороне  Риалто  с
издевательской ухмылкой на губах.
   Один лишь Риалто  не  получил  копии  рисунка,  и  никто  не  подумал
упомянуть ему об этом, а меньше  всех  сам  Хуртианкц,  оскорбленный  до
глубины души. После всего случившегося он не мог спокойно говорить  даже
при упоминании одного только имени Риалто.
   Эйч-Монкур пришел в восторг от успеха своей выходки. Любое  пятно  на
безупречной репутации Риалто обеляло его  в  собственных  глазах.  Кроме
того,  он  обнаружил,  что  получает  массу   удовольствия,   придумывая
различные козни против хозяина Фалу. С тех  пор  Эйч-Монкур  инициировал
целую серию интриг, ставших для него самой настоящей страстью. Цель была
простой - как можно сильнее унизить гордеца Риалто.
   Разузнав,  что  Риалто  решил  обновить  гостевые  комнаты  в   Фалу,
Эйч-Монкур выкрал лучший  драгоценный  камень  у  Эо  Хозяина  Опалов  и
подвесил его к цепочке спуска  над  унитазом  в  Фалу.  Естественно,  Эо
узнал, какую роль отвели его великолепному двухдюймовому опалу,  и  едва
смог придти в себя  от  гнева.  Однако  сдерживаемый  Статьей  Четвертой
Голубых Принципов, он был вынужден оставить свое возмущение при себе.
   В  другой  раз,  кода   Риалто   экспериментировал   со   светящимися
плазменными  шарами,  Эйч-Монкур  отправил  подобный   шар   в   сторону
уникального дерева, которое Зилифант привез  из  Ка-нопуса  и  выращивал
денно и нощно с отеческой заботой. Попав в  дерево,  плазма  взорвалась,
превратив хрупкую стеклянную листву в кучку осколков и  наполнив  воздух
отвратительным и на редкость  устойчивым  смрадом.  Зилифант  немедленно
обрушился на Риалто, еле сдерживая клокочущий гнев. Риалто  обратился  к
логическим доводам и привел шесть неопровержимых  доказательств,  почему
ни один из его плазменных шаров не мог попасть в дерево, и, выразив свое
сожаление, отказался каким бы то ни было образом возместить  убытки.  Но
Эйч-Монкур  приложил  все  силы  к  тому,   чтобы   Зилифант   продолжал
подозревать Риалто. Он заявил, что  сам  слышал,  как  Риалто  хвастался
своей точностью и намеревался избрать целью  именно  дерево  Зили-фанта.
"Больше того, я сам свидетель - он заявил, что Зилифант так  своеобразно
пахнет, что зловоние плазмы  в  сравнении  с  его  естественным  запахом
покажется просто райским ароматом ", - добавил Эйч-Монкур.
   Так все и продолжалось. У Гилгэда была любимая зверушка -  симиод,  к
которой он испытывал особенную  привязанность.  В  сумерках  Эйч-Монкур,
надев черное домино, похитил животное и перенес  его  в  Фалу.  Там  маг
хорошенько избил бедняжку и привязал на  короткой  веревке  между  двумя
безлиственными деревьями в зарослях крапивы, отчего  симиод  совсем  пал
духом. Гилгэд, расспрашивая крестьян о своем питомце, добрался до границ
Фалу. Там он обнаружил  симиода,  освободил  его  и  выслушал  сбивчивые
жалобы зверька, после чего обратился к Риалто  с  требованием  объяснить
произошедшее.
   Риалто категорически отрицал свою  причастность  к  происшествию,  но
Гилгэд,  подверженный  приступам  ярости,  не   удовлетворился   простым
отказом. Он гневно выкрикивал: "Буудис  узнал  тебя!  Он  рассказал  обо
всем, что ты натворил. Разве  ты  не  грозился  избить  бедную  зверушку
по-настоящему? Это ли не жестокость!"
   На что Риалто ответил: "Тебе следует решить, кому верить  -  мне  или
своему отвратительному симиоду". Он  отвесил  Гилгэду  пренебрежительный
поклон и, хлопнув дверью, отправился на прогулку. Гилгэд  выкрикнул  ему
вслед очередное обвинение, а затем отвез  Буудиса  домой  на  повозке  с
шелковыми подушками. После этого  инцидента  Риалто  мог  смело  вписать
Гилгэда в список своих недоброжелателей.
   В  следующий  раз  Риалто  попал  в  неприятную  историю  без  помощи
Эйч-Монкура. Впрочем, последний не  упустил  шанса  добавить  трудностей
соратнику по ассоциации.
   Все начиналось довольно безобидно.
   Одним из наиболее уважаемых вельмож Асколэса являлся герцог Тамбаско,
человек с  огромным  чувством  собственного  достоинства  и  безупречной
родословной, уходящей в глубь веков. Каждый год герцог устраивал у  себя
грандиозный бал, посвященный отчаянным  попыткам  солнца  выжить.  Среди
гостей были только избранные  лица,  и  потому  список  приглашенных  во
дворец герцога Кванорк включал Айделфонса, Риалто и Бизанта Некроманта.
   Айделфонс  и  Бизант  встретились  в  Бумергарфе  и   за   бутылочкой
превосходного  вина  из  запасов  Наставника  поздравили  друг  Крута  с
блестящим выбором внешности. Кроме того, маги заключили  любовное  пари,
ибо каждый был уверен, что произведет фурор среди красавиц на балу.
   По случаю праздника  Айделфонс  остановил  свой  выбор  на  внешности
энергичного молодого  человека  с  золотистыми  локонами,  великолепными
пшеничного цвета усами и манерами одновременно  дружелюбными  и  немного
напыщенными. В довершение избранного имиджа он надел костюм из  зеленого
бархата, темно-зеленый пояс, расшитый золотом, и франтоватую широкополую
шляпу с белым пером.
   Бизант, стараясь не уступить Айделфонсу, выбрал  для  себя  внешность
грациозного молодого эстета, чувствительного к каждой ноте, звучавшей  в
голосе  собеседника,   и   преклоняющегося   перед   любым   проявлением
прекрасного. К утонченным манерам он  добавил  изумрудно-зеленые  глаза,
медно-рыжие волосы и мраморный  цвет  лица  -  все  вместе  должно  было
вызвать восхищение красивейшей женщины на балу.  Бизант  в  предвкушении
фурора говорил Айделфонсу:
   -  Я  разыщу  самую  восхитительную  красотку!  Я  очарую  ее   своей
внешностью и покорю глубиной чувств. Она непременно  упадет  в  любовный
обморок, которым я беззастенчиво воспользуюсь.
   Айделфонс усмехнулся и возразил:
   - По-моему, ты кое-что упустил из виду. Когда  тебе  наконец  удастся
обнаружить свою восхитительную красавицу, она уже будет рядом  со  мной,
безразличная ко всему остальному.
   -  Айделфонс,  вечно  ты  хвастаешься  своими  любовными   подвигами!
Представляется случай выяснить, кто из нас настоящий адепт! Разрешим наш
спор сегодня в Кванорке!
   - Да будет так!
   Опрокинув по последнему бокалу вина, оба красавца отправились в Фалу,
где к своему изумлению обнаружили, что Риалто совсем забыл о приглашении
на бал. Так как Айделфонс и Бизант сгорали от нетерпения и не  позволили
бы Риалто долгих сборов, он просто надел шляпу с  кисточками  и  заявил,
что готов ехать.
   Бизант застыл на месте от удивления.
   - Но ты же  не  предпринял  никаких  приготовлений!  Где  праздничные
одежды? Ты даже не омыл ноги и не надушил волосы!
   - Какая разница. Я сяду где-нибудь в тени в полном одиночестве и буду
завидовать вашему успеху. По  крайней  мере,  можно  будет  наслаждаться
музыкой и зрелищем, - ответил Риалто.
   Бизант самодовольно усмехнулся.
   - Ну что ж, Риалто, просто сегодня ветер будет дуть не в твои паруса.
Этим вечером мы с Айделфонсом станем гвоздем программы.  Ты  же  сможешь
наблюдать за нашим фурором.
   - Бизант немного не договаривает. Ты уже получил свою  долю  триумфа;
на балу тебе доведется стоять в стороне и наблюдать, как пара  экспертов
заставит красивейшую женщину праздника пасть к  своим  ногам!  -  заявил
Айделфонс.
   - Что ж, видно такая у меня судьба. Я немного беспокоюсь о  сердечных
ранах ваших жертв. Неужели у вас нет жалости? - спросил Риалто.
   - Нисколько! Мы поведем любовную кампанию  изо  всех  сил  -  никакой
пощады и досрочного освобождения! - ответил Айделфонс.
   Риалто мрачно кивнул головой.
   - И почему никто вовремя не напомнил мне о бале? - простонал он.
   - Идем же, Риалто! Нет худа без добра, а твое  хныканье  не  принесет
никакой пользы, - усмехнулся Бизант.
   Не имея больше сил стоять на месте, Айделфонс вскричал:
   - Время поджимает! Может, мы наконец поедем на бал? Прибыв в Кванорк,
все трое выразили свое почтение герцогу
   Тамбаско и  поздравили  его  с  великолепным  устройством  праздника.
Герцог ответил на их комплименты вежливым кивком, и маги  отправились  к
гостям.
   Некоторое время они изумленно оглядывались по сторонам - на этот  раз
герцог превзошел сам себя. Гранды и их очаровательные спутницы заполняли
холлы и галереи, а четыре буфета ломились от изобилия  блюд  и  отличных
ликеров. Немного осмотревшись  по  сторонам,  маги  отправились  в  фойе
огромного бального зала, где, встав в  сторонке,  принялись  разыскивать
красивейшую женщину среди гостей. Они с жаром обсуждали всех проходивших
мимо девушек, оценивая их достоинства и недостатки. В конце  концов  все
они сошлись во мнении, что, несмотря на присутствие огромного количества
восхитительных девственниц, ни  одна  из  них  не  может  соперничать  с
божественной красотой Леди Шаники с Лэйк Айленд.
   Айделфонс расправил свои шикарные усы и ринулся в бой.  Бизант  также
покинул Риалто, и тот обосновался в  затененном  алькове,  откуда  можно
было наблюдать за всем происходящим  в  зале.  Айделфонс  воспользовался
случаем произвести впечатление на признанную королеву  бала.  Подойдя  к
Леди Шанике, он велеречиво поприветствовал  ее,  и  предложил  составить
пару в следующей паване.
   - В исполнении этого танца мне  нет  равных.  Я  со  своими  дерзкими
кудрями, и вы с вашей красотой и грацией составим  восхитительную  пару.
Мы привлечем всеобщее внимание! А затем, лосле танца, я  провожу  вас  в
буфет, где мы выпьем по бокалу вина. Вы обнаружите,  что  я  чрезвычайно
интересная личность! Более того, я прямо сейчас готов выразить вам  свое
глубочайшее почтение и преданность! - ворковал Айделфонс.
   - Очень мило с вашей стороны. Я глубоко тронута.  Тем  не  менее  мне
сейчас совсем не хочется танцевать, и тем более  я  не  выпью  ни  капли
вина, иначе не смогу удержать себя в руках, что, несомненно,  разочарует
вас.
   Айделфонс поклонился в знак согласия и приготовился  удвоить  влияние
своего шарма на несговорчивую красавицу; но, подняв глаза, он обнаружил,
что Леди Шаника исчезла.
   Маг проворчал что-то в знак разочарования, поправил усы и  отправился
на поиски более сговорчивой девственницы.
   Совершенно случайно  Леди  Шаника  почти  сразу  же  повстречалась  с
Бизантом. Чтобы  привлечь  ее  внимание  и  вызвать  восхищение,  Бизант
обратился к девушке с четверостишием на архаичном языке,  известном  как
Старый  Наотический.  Однако  Леди  Шаника  испугалась  и   застыла   от
изумления. Бизант с  улыбкой  перевел  ей  стихи  и  объяснил  некоторые
особенности наотической филологии.
   - В конце концов подобные мелочи не должны становиться препятствием в
наших взаимоотношениях. Я чувствую, что вы ощущаете красоту  стихов  так
же сильно, как я, - заявил Бизант.
   Леди Шаника холодно ответила:
   - Возможно, не так уж сильно. Я совершенно нечувствительна к подобным
тонкостям и вовсе не уверена, что между нами существуют какие бы  то  ни
было взаимоотношения.
   - О, они, несомненно, будут! У меня редкий дар - видеть  человеческие
души в мерцании их цветов.  Ваши  и  мои  очень  близки!  Идемте  же  на
террасу! Я открою вам  один  секрет,  -  маг  приблизился,  чтобы  взять
девушку под руку.
   Леди Шаника, удивленная экспансивностью  Бизанта,  отступила  на  шаг
назад.
   - Вообще-то я не выслушиваю секретов от посторонних.
   - Ну это не совсем секрет -  скорее,  предложение.  Кроме  того,  что
означает длительность? Я знаю вас не более получаса, а уже  сочинил  два
стихотворе