воря,  она  уже  среди  вас.  Что  же
касается  меня,   Лекустера   Бенефера,   то   я   нахожусь   здесь   по
одной-единственной причине: призвать магов к  союзу,  ибо  только  таким
образом можно контролировать возрождающуюся  женскую  силу  и  сохранить
спокойствие. Действовать надо незамедлительно!
   Лекустер отошел в сторону и скрестил  руки  на  груди,  отчего  яркие
красные перья, торчавшие у него на плечах, улеглись подобно эполетам.
   Айделфонс прочистил горло и заговорил:
   -  Лекустер  сообщил  нам  очень  подробные  сведения.  Занзель,   ты
согласен, что он честно заслужил жизнь и свободу?
   - Ба-а! Да он всего-навсего придумал  рассказ  о  якобы  произошедшей
войне. Меня так просто не проведешь! - пробормотал Занзель.
   Айделфрнс нахмурился, потеребил свою пожелтевшую бороду и  повернулся
к Лекустеру.
   - Ты слышал, что  сказал  Занзель.  Можешь  ли  ты  подтвердить  свои
слова?
   - Заклятье Насылающей Наваждения докажет мою правоту, но тогда  будет
слишком поздно.
   Вермулиан  Путешествующий   По   Сновидениям   решил   обратиться   к
собравшимся. Он поднялся на ноги и заговорил:
   -  По  своим  нуждам  мне  приходилось  бывать  в  различных  снах  и
наваждениях. Не так давно - всего две ночи назад - я  очутился  в  очень
неподатливом наваждении, таком, где  путешествующий  слабо  контролирует
ситуацию,  и  даже  подвергается  серьезной   опасности.   Странно,   но
Насылающая Наваждения тоже была там... Я подумал, что вам следует  знать
об этом в свете текущих событий.
   Хуртианкц, раздраженно взмахнув рукой, вскочил на ноги.
   - Мы собрались тут, побросав все свои дела, чтобы осудить  и  казнить
подлеца Лекустера, и  нет  никакой  нужды  морочить  нам  голову  своими
сновидениями.
   Вермулиан раздраженно воскликнул:
   - Замолчи, Хуртианкц! Сейчас моя очередь выступать на собрании,  и  я
ознакомлю присутствующих со своим мнением, осветив столько подробностей,
сколько сочту нужным.
   - Я требую передать управление Наставнику! - выкрикнул Хуртианкц.
   Айделфонс вынужден был вмешаться:
   -  Вермулиан,  если  твой  сон  действительно   имеет   отношение   к
сегодняшним событиям,  то  ты  можешь  продолжить.  Только,  пожалуйста,
говори по возможности о деле.
   Вермулиан ответил с чувством собственного достоинства:
   - Само собой! Чтобы быть кратким, я расскажу вам  следующее:  пытаясь
путешествовать по сну, идентифицированному как AXR-11 GG7,  Том  Седьмой
Большого Указателя, я очутился в еще не классифицированном сне из  серии
не поддающихся контролю. Вокруг меня простирался довольно приятный глазу
ландшафт,  путешествуя  по  которому,  я  повстречал  группу  мужчин   -
воспитанных, прекрасно одетых, с утонченными манерами. Некоторые из  них
носили небольшие ухоженные бородки каштанового цвета,  другие  же  имели
коротко остриженные и со вкусом завитые волосы. Все они  очень  сердечно
отнеслись ко мне.
   Я  остановлюсь  только  на  самом  существенном.  Вся   собственность
находится в общественном владении,  и  людям  незнакома  жадность.  Само
время  является  эпохой  обогащения  личности;  тяжелый  труд  сведен  к
минимуму, и им занимаются все в равной  степени.  "Мир"  -  основной  их
лозунг. Никто не ударит другого человека, не поднимет голоса в гневе, не
станет  жестко  критиковать  подобного  себе.  Оружие?  Само  это  слово
вызывает у них дрожь и священный ужас.
   Один из мужчин особенно симпатизировал мне и рассказал очень  многое.
"Мы обедаем питательными орехами, зерном и спелыми сочными фруктами;  мы
пьем только чистейшую и натуральную воду из источников.  По  вечерам  мы
собираемся возле костров и поем старинные баллады. По особым случаям  мы
готовим пунш - по-нашему  он  называется  "опо"  -  из  свежих  фруктов,
натурального меда и сладкого  кунжута.  Каждому  достается  по  хорошему
глотку. Но и у нас  случаются  минуты  грусти.  Смотри!  Вон  там  сидит
молодой Пальмер, лучший прыгун и танцор. Вчера он попытался перепрыгнуть
ручей, но упал прямо в воду. Мы все бросились утешать его, и  вскоре  он
снова стал счастливым".
   Тогда я спросил:
   - А где же ваши женщины?
   "А! Женщины! Мы боготворим их за доброту, силу, мудрость и  терпение,
так же как и за утонченность мыслей. Иногда они  даже  присоединяются  к
нам у костров, и  тогда  мы  устраиваем  веселые  игры.  Женщины  всегда
наблюдают за тем, чтобы никто не выходил за рамки приличий  и  все  вели
себя пристойно".
   "Какая высокая мораль царит в вашем обществе! А как же вы производите
потомство?"
   "О! Мы обнаружили, что если во всем соглашаться с женщинами,  то  они
иногда будут позволять нам кое-что большее... Ах! А теперь  приготовься!
Сюда идет сама Великая Леди!"
   Через луг к нам приближалась Ллорио Насылающая Наваждения  -  женщина
безупречной красоты, и к тому же очень сильная. Все мужчины вскочили  на
ноги, принявшись махать ей  руками  и  выкрикивать  приветствия.  Ллорио
обратилась ко  мне:  "Вермулиан,  ты  пришел  помочь  нам?  Великолепно!
Способности, подобные  твоим,  очень  пригодятся  здесь!  Я  приветствую
тебя!"
   Восхищенный ее непревзойденной красотой, я сделал шаг  вперед,  чтобы
обнять ее в знак дружбы, но стоило мне протянуть к  ней  руки,  как  она
выпустила пузырь прямо мне в лицо. Прежде чем я успел  спросить,  в  чем
провинился, я очнулся в своей кровати, сбитый с толку и не знающий,  что
подумать.
   - Твое смущение легко  объяснимо  -  Ллорио  наложила  на  тебя  свое
заклятье, - заявил Лекустер.
   - Во время сна? Я не могу поверить в возможность подобного  нонсенса,
- ответил Вермулиан.
   Айделфонс обеспокоенно заметил:
   -  Лекустер,  будь  так  добр,  расскажи  нам,  каким  образом  можно
распознать, наложено ли заклятье?
   - С удовольствием! На последних стадиях  это  становится  очевидно  -
жертва превращается в женщину. На ранней стадии наложение заклятья можно
заметить по привычке молниеносно высовывать  кончик  языка.  Вы  еще  не
заметили ничего такого за своими друзьями?
   - Занзель делает так... Но он из самых уважаемых  членов  ассоциации,
не может быть, чтобы...
   -  Когда  имеешь  дело  с  Насылающей  Наваждения,  все   невероятное
становится обыкновенным, и  репутация  Занзеля  значит  не  больше,  чем
прошлогодний снег.
   Кулак Занзеля тяжело опустился на стол.
   - Я возмущен до крайности! Мне уже нельзя смочить пересохшие губы, не
вызывая абсурдных подозрений?
   Айделфонс строгим голосом обратился к Лекустеру:
   - Слова Занзеля значат  для  нас  многое.  Ты  должен  либо  привести
неопровержимые доказательства своих обвинений,  либо  попридержать  свой
язык.
   Лекустер почтительно склонил голову.
   - Я сделаю лишь краткое заявление. По существу Насылающая  Наваждения
потеряет свои силы, если не наступит конечный триумф  женской  расы.  Мы
должны сформировать сильный и могущественный союз! Ллорио не из тех, кто
непобедим! Всего три эона тому назад Калантус одержал над  ней  верх,  и
прошлое по-прежнему довлеет над ведьмой.
   Айделфонс медленно произнес:
   - Если то, что  ты  рассказал  нам,  правда,  то  следует  немедленно
предпринять чрезвычайные меры, чтобы обезопасить будущее нашей планеты.
   - Настоящее сейчас гораздо важнее! Ведьма уже принялась за дело!
   - Вздор! Вопиющий и дикий вздор! Лекустер, у тебя  не  осталось  даже
совести! - воскликнул побагровевший Занзель.
   - Мне не нравится вся эта загадочность. Почему Насылающая  Наваждения
должна выбрать именно наше время для своих козней? - спросил Айделфонс.
   -  Здесь  и  сейчас  ее  заклятья  не  встретят  противодействия.   Я
внимательно осмотрел вашу комнату и  увидел  лишь  пятнадцать  увальней,
собравшихся с  намерением  как  можно  быстрее  покончить  с  непонятным
происшествием. Кто здесь собрался?  Педанты,  вроде  Тчамаста;  мистики,
вроде Эо;  фигляры,  вроде  Хуртинкца  и  Занзеля.  Вермулиан  исследует
незарегистрированные сновидения с блокнотом,  кронциркулем  и  склянками
для   проб.   Тейч   занят   исключительно   подробностями   собственной
бесконечности. Риалто из кожи вон  лезет,  чтобы  очаровывать  достигших
половой зрелости девственниц. И все же, наложив заклятье на вашу веселую
компанию, Насылающая  Наваждения  получит  шайку  весьма  могущественных
ведьм. Именно поэтому ее следует остановить.
   Айделфонс спросил:
   - Лекустер, это и есть твой ответ на мой вопрос? Сначала слухи, потом
безосновательные предположения, и, наконец, гадости и скандал?
   - Ради предельной ясности я, возможно, немного сгустил краски. К тому
же - если быть честным - я забыл твой вопрос, - ответил Лекустер.
   - Я просил тебя привести неопровержимые доказательства того,  что  на
одного из нас наложено заклятье.
   Лекустер всмотрелся в лица присутствующих. Все  вокруг  еле  заметным
движением высовывали на мгновение кончик языка.
   - Увы. Боюсь, что мне следует подождать более подходящего случая  для
дальнейшего рассказа.
   Комната наполнилась  множеством  вспыхивающих  огоньков  и  всхлипов.
Когда воцарилась тишина, Лекустер исчез, словно его и не было.

***

   Темная ночь опустилась на Высокие и Нижние Луга. В рабочем кабинете в
Фалу сидели Айделфонс и Риалто. Хозяин  угостил  гостя  четвертью  пинты
отличного джина и усадил его в мягкое кресло. Некоторое время  оба  мага
внимательно изучали друг друга, потом Айделфонс тяжело вздохнул.
   - Прискорбно, когда старые друзья должны  предъявлять  доказательства
собственной подлинности, прежде чем расслабиться за стаканчиком хорошего
джина!
   - Сначала разберемся с взаимным  недоверием.  Я  создам  сеть  вокруг
комнаты, так что никто не будет знать, что здесь  происходит...  Готово.
Теперь вот что! Мне удалось избежать наваждения; остается убедиться лишь
в том, что с тобой тоже все в порядке, - сказал Риалто.
   - Не так быстро! Мы оба должны  пройти  проверку,  иначе  доверие  не
будет полным, - возразил Айделфонс.
   Риалто вяло кивнул.
   - Как хочешь, хотя тест довольно унизителен.
   - Неважно. Его надо пройти.
   Наконец   с   тестами   было   покончено,   и   между   собеседниками
восстановилось былое доверие. Айделфонс с легкой усмешкой заметил:
   - Честно говоря, я почувствовал легкое беспокойство, когда  увидел  у
тебя на столе "Догму и Дикту" Калантуса.
   Риалто ответил ему несколько официально:
   - Когда я  встретил  Ллорио  в  лесу,  она  изо  всех  сил  старалась
одурманить меня своей красотой. Галантность не позволяет мне вдаваться в
подробности. Но ее уловки ни к чему не привели - я сразу узнал ведьму, и
даже прославленное тщеславие Риалто не  допускало  возможности  любовной
интрижки с Насылающей Наваждения. Только столкнув меня  в  воду  и,  тем
самым, застигнув врасплох, она смогла наложить на  меня  свое  заклятье.
Вернувшись в  Фалу,  я  соблюдал  терапию,  предписанную  Калантусом,  и
заклятье потеряло силу.
   Подняв бокал, Айделфонс одним глотком осушил его.
   - Она являлась и мне тоже, только на другом уровне. Я видел Ллорио во
сне, на широкой равнине с каким-то абстрактным пейзажем  -  я  не  помню
деталей. Она стояла на расстоянии пятидесяти ярдов от меня, великолепная
в своем бледно-серебристом обличье, вызывая мое восхищение. Ведьма  была
огромного роста и возвышалась надо мной, словно  я  был  ребенком.  Этот
психологический трюк тогда очень насмешил меня.
   Я громким голосом произнес: "Ллорио Насылающая Наваждения, я  отлично
вижу  тебя,  так  что  нет  нужды  прибавлять  в  росте".  Она  ответила
достаточно вежливо: "Айделфонс, мой рост не должен тебя беспокоить; все,
что будет сказано мной, одинаково важно, независимо  от  того,  с  какой
высоты прозвучат слова".
   Я  возразил:  "Охотно  верю,   но   зачем   же   подвергаться   риску
головокружения? Твои естественные пропорции гораздо приятнее для  глаза.
Я могу разглядеть каждую пору на твоей коже. Впрочем,  ладно.  Зачем  ты
вторгаешься в мои размышления?"
   "Айделфонс, среди живущих людей ты - самый мудрый. Сейчас уже поздно,
но  еще  не  слишком  поздно!  Женская  раса  все  еще  может  отвоевать
Вселенную! Во-первых, я намерена возглавить поход на Садал  Сууд;  через
Семнадцать Лун мы изменим судьбу человечества. Твоя положительная  сила,
добродетель и нравственное величие послужат вкладом в  наше  дело.  Тебе
суждено сыграть очень важную роль".
   Слова  ведьмы  мне  не  понравились,  и  я   ответил:   "Ллорио,   ты
необыкновенно  красивая  женщина,  хотя  и  утратила  ту   провоцирующую
теплоту, которая тянет мужчину к женщине  и  придает  особое  очарование
вашей расе".
   Насылающая  Наваждения  кратко  заметила:  "Качество,  о  котором  ты
говоришь,  является  причиной  похотливого   раболепия   мужчины   перед
женщиной, и сейчас оно, к счастью, отмирает. Что же  до  "необыкновенной
красоты", то она генерируется внутренней музыкой женской  души,  которую
ты, по своей глупости, воспринимаешь как набор приятных для глаза форм".
   На что я ответил: "Глуп я или нет, но я вполне доволен тем, что вижу.
А что касается походов в разные отдаленные места, то  я  предлагаю  тебе
вместо них триумфальное шествие в мою спальню в Бумергарфе - она как раз
недалеко. Вот там и убедимся во взаимной смелости. Идем! Только уменьши,
пожалуйста, свои размеры, чтобы я мог взять тебя за руку; боюсь, кровать
не выдержит твоего теперешнего веса, а самое главное - наше совокупление
вряд ли будет замечено как мной, так и тобой".
   Ллорио  ответила   мне   с   большим   презрением:   "Айделфонс,   ты
отвратительный престарелый сатир, и я вижу,  что  ошибалась,  приписывая
тебе слишком много хороших качеств. Тем не менее ты будешь служить нам с
полной отдачей".
   Затем  ведьма  величественно  удалилась,  затерявшись  в  абстрактных
деталях пейзажа, и с  каждым  шагом  уменьшалась  в  размерах.  Она  шла
задумчиво, медленно, и я даже подумал, а не приглашают ли меня за собой.
Поддавшись импульсу, я пошел вслед за ней, сначала размеренными  шагами,
потом все быстрее и быстрее, и, наконец, побежал, пока не упал на  землю
от усталости. Тогда Ллорио повернулась и  произнесла:  "Видишь,  к  чему
привела твоя вульгарность? Ты просто смешон".
   Она подняла руку и высекла заклятье, ударившее меня,  словно  камень,
прямо в лоб. "А теперь можешь возвращаться  в  свою  усадьбу".  С  этими
словами она исчезла. Я очнулся на софе в своем рабочем  кабинете,  сразу
же разыскал том Калантуса и предпринял все рекомендованные там меры.
   - Странно!  Каким  образом  Калантус  общался  с  ней  и  победил?  -
задумчиво произнес Риалто.
   - Так же, как и мы, - создав сильный и безжалостный союз магов.
   - Наверное. Но где и как? Занзель уже попал под влияние заклятья, и я
уверен, что он не один.
   - Но кто-то тоже должен был воспротивиться  ее  чарам.  Давай  узнаем
худшее - неси свой экран.
   Риалто принес из огромного сундука  старую,  почерневшую  от  частого
вощения и покрытую причудливым орнаментом табуретку.
   - Кого ты хочешь видеть первым?
   -  Давай-ка  проверим  на  прочность  нашего  мистика   Гилгэда.   Он
достаточно проницателен и не должен был попасться на удочку Ллорио.
   - Боюсь, мы можем разочароваться. Когда я в последний раз смотрел  на
него, он нервно облизнул губы...
   Риалто прикоснулся к  одной  из  резных  завитушек,  украшавших  края
табурета, и  произнес  заклинание.  На  поверхности  табурета  появилось
миниатюрное изображение: Гилгэд стоял на кухне в своем поместье  Трум  и
был явно увлечен приготовлением чего-то необыкновенного.  Вместо  своего
обычного сливово-красного костюма маг был одет в  розово-красные  штаны,
подвязанные на талии  и  лодыжках  кокетливыми  черными  ленточками.  На
черной  блузе  Гилгэда  были  совершенно  безвкусно  вышиты   не   менее
двенадцати красных и  зеленых  птиц.  Прическа  мага  также  изменилась:
пышные завитки волос были уложены  вокруг  каждого  уха  и  удерживались
парой рубиновых заколок, а венчало все это  великолепие  огромное  белое
перо.
   Риалто заметил:
   - А Гилгэд довольно быстро уловил новые веяния в моде...
   - Слушай! - Айделфонс нервно поднял руку. До  них  донесся  писклявый
голос Гилгэда:
   - Грязи и песка вдоволь! Может быть, я мирился с таким  положением  в
своем прежнем состоянии, но с некоторых пор все изменилось, и  отныне  я
вижу мир - а в том числе и неубранную кухню - в  ином  свете.  Я  требую
абсолютной чистоты! Все вокруг должно сверкать! Чистота и порядок -  вот
два ключевых слова! И поторопитесь! Может, некоторым  из  вас  покажется
странным мое поведение, и они начнут отпускать шутки в мой адрес...  Так
пусть не забывают - у меня чуткий слух, и я  тоже  могу  отпустить  пару
шуток! Стоит вспомнить одного  только  Канни,  который  по  своим  делам
бегает на мышиных лапах и с хвостом позади, пища при приближении кошки!
   Риалто снова коснулся деревянной  завитушки,  и  изображение  Гилгэда
исчезло.
   - Печально. Гилгэд всегда был щеголем, а характер  его  не  отличался
постоянством... Заклятье явно не облагородило свою жертву. Тем не  менее
оно действует. Кто следующий?
   - Давай-ка взглянем на Эшмаила. Уж он-то наверняка нашел в себе  силы
воспротивиться чарам Ллорио.
   Риалто коснулся завитушки, и на поверхности табурета появился  Эшмаил
в гардеробной комнате своей усадьбы Сил Соум.  Прежнее  обличье  Эшмаила
отличалось четким контрастом: правая половина тела была белой,  левая  -
черной. Одежда отвечала  тому  же  принципу,  хотя  ее  покрой  зачастую
казался странным и даже фривольным.
   Попав под влияние заклятья, Эшмаил не изменил своим вкусам, но теперь
он, кажется, колебался  в  выборе:  по  всей  комнате  стояли  манекены,
раскрашенные в бело-красный, желто-оранжевый,  розово-коричневый  цвета.
Сам Эшмаил ходил взад-вперед от одного манекена к другому и, похоже,  ни
один не казался ему достаточно хорошим - на лице мага застыло  выражение
досады.
   Айделфонс глубоко вздохнул.
   - Эшмаил тоже пропал. Давай-ка возьмем себя в руки и  посмотрим,  как
обстоят дела у Хуртианкца и Неженки Лоло.
   Так, один за другим маги появлялись  на  поверхности  табурета,  и  к
концу сеанса стало ясно, что ни один из них не избежал заклятья.
   Риалто мрачно констатировал:
   - Ни один из них не повержен горем! Они ведут  себя  так,  словно  их
облагодетельствовали! Думаешь, мы с тобой выглядели бы так же?
   Айделфонс вздрогнул и принялся теребить свою седую бороду.
   - У меня кровь в жилах стынет... - медленно проговорил он.
   - Итак, мы остались одни. Теперь нам принимать решение...
   - Не так-то просто что-либо решить сейчас. Нам нанесли жестокий  удар
- ответим ли мы достойным образом? Если да, то как? Или даже зачем?  Мир
гибнет у нас на глазах, - ответил Наставник после некоторого раздумья.
   - Но я не гибну! Меня  зовут  Риалто,  и  подобное  обращение  просто
оскорбительно!
   Айделфонс задумчиво кивнул.
   - Это очень важно. В конце концов я все-таки Айделфонс!
   - Более того, ты -  Наставник!  Пришла  пора  воспользоваться  своими
законными правами!
   Айделфонс смерил Риалто долгим взглядом из-под полуприкрытых век.
   - Согласен! И ты станешь исполнителем моих эдиктов!
   Риалто сделал вид, что не заметил иронии.
   - Я думаю о том, что станет теперь с камнями Иона?
   Айделфонс поднялся из кресла и спросил:
   - Что конкретно ты предлагаешь?
   - Ты должен издать декрет о конфискации всех камней Иона у пораженных
заклятьем ведьм. Это мое мнение. Затем мы ненадолго  остановим  время  и
разошлем Слуг собрать камни.
   - Отличная идея. Однако наши друзья часто слишком рьяно  прячут  свои
сокровища.
   - Я должен сознаться в пристрастии к одной странной  забаве  -  нечто
вроде интеллектуальной игры, скажем так. Уже  несколько  лет  я  собираю
сведения о том, где хранят свои камни Иона  все  члены  ассоциации.  Ты,
например, в данный момент держишь  их  в  резервуаре  с  водой,  который
находится в уборной позади рабочего кабинета.
   - Это довольно