твиями.
   - На пути  в  Перу  находится  представитель  министерства  обороны  США,
который везет доказательства. До их предъявления американский флот не  будет
предпринимать никаких активных действий, - сказал в ответ посол.
   Фраза его показалась президенту Перу двусмысленной. Ее можно было  понять
и так, что после предъявления доказательств  ВМС  США  начнут  предпринимать
некие действия, которые не сулят  Перу  или,  по  крайней  мере,  одному  из
кораблей перуанского торгового флота  ничего  хорошего.  Во  всяком  случае,
перуанский лидер почувствовал в словах посла скрытую угрозу.
   Тем не менее президент не испугался. Он знал, что за его спиной не только
Япония, которая скорее всего отмолчится в случае подобного конфликта, но еще
и  Бразилия,  которая  молчать  не  станет.   А   с   мнением   Бразилии   в
южноамериканских делах Соединенные Штаты с некоторых пор вынуждены считаться
всерьез.
   - Вы должны позаботиться о том, чтобы эти доказательства были  как  можно
более убедительными, - сказал  президент,  и  голос  его  был  холоден,  как
антарктический лед.

   55

   Эта глава посвящается памяти Джанни Версаче, убитого психопатом (а  может
быть, профессиональным киллером) как раз накануне ее написания.
   В принципе убить можно кого угодно,  и  никакая  охрана  не  может  этому
помешать. Убийство Кеннеди доказало это со всей  очевидностью.  Да  что  там
Кеннеди, он был совершенный профан, жареный петух  ни  разу  его  не  клюнул
вплоть до той знаменитой поездки в Даллас, и  ухлопать  его  хоть  из  одной
винтовки, хоть из трех было раз плюнуть.
   После Кеннеди американские президенты, наученные горьким опытом, больше в
открытых лимузинах не ездили. Но это не помешало какому-то психопату всадить
несколько пуль в Рональда Рейгана. Чуть побольше меткости да немного везения
- и Рейган как пить дать отправился бы на тот свет.
   И ведь что характерно. Если убийца Кеннеди до сих пор точно не  известен,
и нельзя сказать, кто тогда стрелял - свихнувшийся  на  революционных  идеях
Освальд или киллер-профессионал, то  про  психопата  Хинкли,  пальнувшего  в
Рейгана, известно точно - никакой он не киллер, а обыкновенный сумасшедший.
   Хороша страна Америка, если безбашенный псих  запросто  может  подойти  к
президенту и всадить в него обойму на глазах у изумленной охраны.
   Но и Россия, между  прочим,  не  лучше.  Правда,  нашим  психопатам,  как
правило,  сильно  не  хватало  меткости,  а  вот  удачи  было  выше  головы.
Достаточно вспомнить того младшего лейтенанта, который палил  в  Брежнева  и
допустил только одну ошибку  -  перепутал  лимузины.  А  хваленые  советские
спецслужбы в тот день допустили миллион ошибок, и будь  летеха  поудачливее,
он вполне мог бы войти в историю как убийца Брежнева.
   Глава мафии в российских условиях  шишка,  конечно,  большая,  однако  не
больше, чем был Брежнев в советские времена. То есть убить его можно.
   Проще  всего  это  сделать  психопату.  Небо  любит  убогих,  иначе   чем
объяснить, что им подчас так неправдоподобно везет.
   Однако тут есть проблема. Психопаты крайне редко работают  по  заказу,  а
ради удовлетворения своей личной  прихоти  выбирают  обычно  людей  всемирно
известных, как-то: президентов, королей, спортсменов, рок-звезд, фотомоделей
и великих кутюрье типа Джанни Версаче. Главари мафии,  которые  предпочитают
держаться в тени и не  лезть  под  объективы  телекамер,  в  круг  интересов
сумасшедших убийц не попадают.
   Поэтому те, кто хотят, чтобы некий мафиозный лидер досрочно  покинул  наш
бренный мир, вынуждены нанимать профессиональных убийц.
   Однако  профессиональные  киллеры  очень  не   любят   выполнять   заказы
ненадежных клиентов. Лучший заказчик для  них  -  это  какой-нибудь  крупный
бизнесмен,  который  наверняка  не  станет   болтать   о   своих   секретных
мероприятиях на всех углах, и, даже если его станут усиленно  "колоть",  это
окажется делом крайне трудным.
   Мадам Малеева к числу надежных клиентов явно не относилась.  Если  киллер
примет у нее заказ, то он может через несколько дней столкнуться  с  фактом,
что об этом знают все ее ближайшие подруги и любимые мужчины.  А  еще  через
несколько дней на киллера откроется такая охота,  что  он  будет  завидовать
даже человеку,  которого  приговорили  к  смертной  казни  и  уже  ведут  на
расстрел. Потому что у последнего шансов выжить  гораздо  больше.  Например,
палач  может  спьяну  промахнуться  с  полутора   метров,   а   второй   раз
расстреливать вроде бы не положено. А киллера, на  которого  охотится  целая
мафия и за  спиной  которого  нет  другой  мафии,  равной  по  силам,  убьют
обязательно и  скорее  рано,  чем  поздно.  Вдобавок  он  умрет  мучительной
смертью, а это тоже не лучший вариант по сравнению с расстрелом.
   Профессиональный  убийца  по  прозвищу  Пиранья,   классный   специалист,
работающий по индивидуальным заказам, думал обо всем этом за чисткой оружия,
которая за годы киллерской работы превратилась у него во что-то вроде  мании
- почти как у знаменитого советского полярника в  рассказе  Веллера  "Маузер
Па-панина". Руки Пираньи работали автоматически, и киллер даже не глядел  на
них. Он размышлял, стоит ли ввязываться в охоту на Серого  Волка  по  заказу
Бар-малеевой вдовы. С одной стороны, если Нутелла раздобудет деньги, то дело
станет очень даже заманчивым в финансовом плане. С другой стороны, сейчас  в
Бар-малеевой группировке начинается борьба за  верховную  власть  и  передел
сфер влияния, а это может как способствовать киллеру-одиночке, так и достать
ему массу неприятностей. Все зависит  от  везения,  а  полагаться  на  такую
изменчивую и непредсказуемую вещь, как удача, Пиранья не любил.
   Описанное выше соображение насчет охоты, которая откроется на  киллера  в
случае, если Нутелла проболтается, Пиранья тоже принимал в расчет, однако не
ставил во главу угла. Дело в том, что одно спасение от такой охоты  все-таки
было. Надо просто опередить  противника  и  выполнить  заказ.  Если  главный
охотник убит, то остальным просто нет резона  охотиться.  К  тому  же  после
смерти главаря мафиозной группировки у его соратников всегда полон рот забот
и помимо мести убийце. Борьба за наследство и передел  сфер  влияния  -  это
серьезно. Это очень серьезно.
   И все-таки риск чрезвычайно велик.  И  деньги,  даже  очень  большие,  не
всегда могут его компенсировать. Ведь жизнь за деньги не купишь.
   Пиранья вогнал в винтовку последнюю  деталь,  поглядел  через  оптический
прицел с противобликовым покрытием на улицу, проследил, поводя  стволом,  за
какой-то длинноногой девицей с потрясающим бюстом и  удовлетворенно  щелкнул
языком.

   56

   Тем, кто ложится спать, спокойного сна
   Спокойная ночь...
   Цой

   Участковый милиционер Михаил Петрович Ключников отбыл к месту постоянного
жительства  поздней  ночью,  до  отказа  нагрузившись  чаем  с  вареньем   и
впечатлениями от новых компьютерных игр и программ спутникового телевидения.
   - Для спящих ночь - для  стражи  день,  -  прокомментировал  это  событие
Виктор, опять же процитировав какое-то известное литературное  произведение.
Какое он и сам не помнил.
   - Это ты к чему? - поинтересовалась Софья, вытирая пот со лба.
   - К тому, что работать пора.
   - Какая работа, ты что, с ума сошел? Я лично иду немедленно  на  речку  и
валюсь спать прямо там.
   И она, не вступая более ни в какие дискуссии, полезла по лесенке наверх.
   - Ты тоже можешь идти, - сказал Виктор Максу. - Текст готов, с  остальным
я сам справлюсь.
   Максу очень хотелось пойти подышать свежим воздухом, окунуться в реку или
принять  холодный  душ,  однако  коктейль   из   мании   величия   и   мании
преследования, плескавшийся в его  мозгу,  мешал  исполнению  этих  желаний.
Максу казалось, что  все  ополчились  против  него  и  особенно  против  его
руководящей роли в проекте  "Орленок",  а  следовательно,  всю  работу  надо
держать под неусыпным контролем.
   Поэтому Макс не ушел. Он достал из холодильника очередную банку лимонада,
открыл ее, выпил залпом половину и сказал:
   - Действуй!
   - Легко сказать. Спутник вот-вот уйдет из зоны связи. Можем не успеть.
   Говоря это, Виктор стремительно колотил по  клавишам  и  жал  "мышью"  на
экранные кнопки.
   - Успеваем сделать только одну  посылку,  -  сказал  он  наконец.  -  Как
думаешь, CNN подойдет?
   - Да, после истории с европейским каналом они должны нас бояться.
   - Тогда запускаю.
   Виктор откинулся на спинку кресла и нажал "Enter".
   "Янг Игл" на орбите стал принимать информацию и тут  же  перекачивать  ее
через  другой  спутник  и  телефонную  сеть  федерального  округа   Колумбия
непосредственно на компьютер Джека Гроссмана, в каталог "рабочего стола".
   Спутник ушел из зоны связи, не успев передать подтверждение  об  успешном
завершении передачи. Однако Виктор был практически уверен,  что  все  прошло
нормально.
   - А если нет? - спросил недоверчивый Макс.
   - Завтра продублируем, - пожал плечами Виктор.

   57

   Немного успокоившись, генерал  Дуглас  снова  вызвал  к  себе  полковника
Ричардсона, а  заодно  и  инженера  Джексона  и  спросил,  глядя  куда-то  в
пространство между ними:
   - Что такое "экстренный режим ХЗЗ"?
   - Это режим аварийной консервации  спутника,  предусмотренный  на  случай
захвата или уничтожения управляющего центра  либо  утраты  кодов  доступа  в
условиях, когда пароли группы W не переданы или не приняты  "Янг  Игл  ом",-
скороговоркой оттарабанил полковник.
   - Теперь еще раз то же самое, только помедленнее и  человеческим  языком.
Что это еще за пароли группы W?
   - Пароли группы W упрощают процедуру доступа к спутнику в военное  время.
Для их передачи необходимо присутствие в  управляющем  центре  всех  четырех
хранителей. Кроме этого, есть еще пароли группы А на случай, если  хранители
не могут собраться, либо утрачены компакт-диски  с  кодами.  Режим  А  может
включить только президент  Соединенных  Штатов  по  каналам,  завязанным  на
"ядерный чемоданчик".
   - А кто может включить режим ХЗЗ? - поинтересовался генерал.
   - Любой из хранителей, но для этого ему понадобится его собственный  диск
с  кодами.  Он  должен  подтвердить  свою   личность   электронной   картой,
дактилоскопическим тестом и предъявлением сетчатки глаза, - при этих  словах
полковника растаман  Джексон  с  трудом  удержался,  чтобы  не  заржать,  но
Ричардсон и Дуглас не  обратили  на  это  внимания,  и  полковник  продолжил
разъяснения:  -  Кроме  того,  ему  придется  ввести  несколько  паролей   с
клавиатуры  и  голосом  через  микрофон,  а  затем  запустить  ряд   кодовых
последовательностей  с  компакт-диска.  Если  все  это  пройдет  чисто,   то
откроется доступ к режиму консервации спутника.
   - И что тогда? - спросил генерал.
   - Тогда спутник можно просто отключить, либо перевести на другую орбиту и
вывести из активного режима.
   - А как вернуть его в этот режим?
   - Протокол  консервации  содержит  параметры  возврата.  Трое  оставшихся
хранителей либо президент Соединенных Штатов могут запустить расконсервацию,
и "Янг Игл" вернется к работе в нормальном режиме.
   - В протоколе есть эти данные? -  спросил  Дуглас,  постучав  ладонью  по
листкам с распечаткой восстановленного файла экстренных сообщений.
   Ричардсон открыл рот, собираясь ответить, но его опередил Джексон:
   - Ни черта там нет. Забита какая-то лажа, которая годится только  задницу
подтереть.
   - Не могли бы вы выражаться по-английски? - холодно сказал генерал.
   Джексон пожал плечами и пробормотал себе под нос:
   - А я разве по-китайски говорю?
   Воспользовавшись его замешательством, в разговор снова вступил полковник:
   -  Мистер  Джексон  хочет  сказать,  что  информация   в   протоколе   не
соответствует действительности. На орбите, которая там указана,  "Янг  Игла"
сейчас нет.
   - И что это значит?
   - Это значит, что после полного отключения связи спутник перевели куда-то
еще.
   - Такое возможно?
   -  Режим  ХЗЗ  не  предусматривает  полного  выведения  спутника   из-под
контроля.  В  состоянии  консервации  непременно   сохраняется   возможность
экстренного доступа к аппарату, например, в режиме W или А.
   - Почему сейчас такого доступа нет?
   - Элементарно, - снова заговорил Джексон. - Он врубил 33-й режим,  открыл
бортовой компьютер, задал онлайн без  протокола  и  прокачал  по  нему  коды
полевого управления. Проще простого.
   Генерал хотел было еще раз попросить инженера выражаться по-английски, но
не успел, потому что полковник Ричардсон быстро спросил:
   - А откуда он взял коды полевого управления? Ведь они  рассредоточены  по
четырем разным дискам, и к трем из них Лемье доступа не имел.
   - Лажа это все, полковник. Профессор делал машину неужели же  он  не  мог
поставить в нее  десяток-другой  закладок,  чтобы  скачивать  коды  прямо  с
орбиты. Это же раз плюнуть, если вы хотите знать мое мнение.
   - Вы ведь участвовали в установке защитных программ? - спросил генерал  у
Джексона.- Могли такие действия профессора пройти мимо вас?
   - Да запросто! Повесить вирус на винчестер - минута дела.  Устроить  так,
чтобы антивирус его не ловил - еще минута. А  потом  запустить  активирующую
команду через тот же ХЗЗ и качай не хочу. Лемье - он же Царь и бог. Если  он
захочет устроить какой-нибудь фокус, никто другой его не то что не поймет, а
даже не заметит.
   - Ничего не понял, - тряхнул головой генерал. - Ну да  ладно.  Я  уяснил,
что профессор Лемье имел тысячу  возможностей  для  взлома  защитных  систем
спутника.
   - И даже тысяча и одну, - подтвердил генерал.
   - В таком случае все слова полковника Ричардсона о том, что  защита  "Янг
Игла" абсолютно надежна, это попытка пустить мне пыль в глаза.  Я  правильно
понимаю?
   - Не совсем,- - ответил Джексон. - Лемье - он гений. А господин полковник
- нет. Прошу прощения, - адресовался он отдельно к Ричардсону, а затем снова
перевел взгляд на  Дугласа.  -  Профессор  может  перехитрить  любую  службу
безопасности и взломать любой  компьютер.  Вообще,  если  хотите  знать  мое
мнение - ни один компьютер не застрахован от взлома и ни одна  программа  не
может дать абсолютной гарантии. Особенно  если  ее  берется  взламывать  сам
автор. Это  мировой  закон.  Пароли,  коды,  защиты  -  это  все  туфта  для
малолетних. Тот, кто делает замок, всегда подберет к нему ключ.
   - Значит, Лемье заранее подготовил все для  угона  спутника,  а  те,  кто
обеспечивал  безопасность,  его  приготовления  проворонили.   Я   правильно
понимаю?
   Полковник Ричардсон слушал все это с отсутствующим видом, а  потом  вдруг
сказал:
   -  Генерал,  я  прошу  вас  обратить  внимание  на  одно  обстоятельство.
Возможно, оно покажется вам несущественным, но,  по-моему,  оно  заслуживает
рассмотрения.
   - О чем это вы? - резко спросил генерал.
   - Вспомните, где находился Лемье в тот момент, когда  с  "Янг  Игла"  был
отключен европейский ретранслятор CNN. На спасательном плоту посреди  Тихого
океана. Причем попал он туда совершенно случайно. Появление шаровой молнии в
самолете нельзя предусмотреть, не правда ли?
   - Не  заговаривайте  мне  зубы,  полковник  Ричардсон!  Когда  отключился
спутник CNN, Лемье уже был на перуанском корыте.
   - Это не меняет сути дела, генерал. Можете запросить наблюдателей в море,
но я заранее уверен, что они подтвердят: "Эльдорадо"  не  имеет  спутниковых
антенн.
   - Чушь! - сказал Джексон. - Тому, кто контролирует "Янг  Игл",  не  нужна
никакая специальная антенна. Им можно управлять хоть с карманной рации.
   - Слышите, полковник, что говорит специалист?
   - Этот специалист  хорошо  разбирается  в  компьютерах,  но  очень  плохо
ориентируется в технических характеристиках  "Янг  Игла".  С  помощью  этого
спутника действительно можно устанавливать связь между радиостанциями любого
типа, но чтобы им  управлять,  необходима  остронаправленная  параболическая
антенна и компьютерная система наведения на объект.
   Джексон фыркнул и отвернулся от  полковника,  а  генерал  понизил  голос,
отчего его речь стала звучать особенно угрожающе:
   - Не советую вам, полковник, выгораживать этого вашего "гения".  Ему  это
не поможет, а вам сильно повредит.
   -  Генерал,  вам  достаточно  подписать  мой  рапорт  об  отставке,  и  я
немедленно покину базу и перестану докучать вам своими советами и мнениями.
   -  А  вот  об  этом  забудьте,  полковник.  До  тех  пор  пока  не  будет
восстановлен контроль  над  спутником,  ни  один  человек  не  покинет  базу
"Флеминг". Исключения делаются только для тех, на кого  не  распространяются
мои полномочия. Но вы правы. Ваши мнения и советы меня действительно  больше
не интересуют. Убирайтесь из моего кабинета и постарайтесь  не  показываться
мне на глаза. От руководства работами вы отстранены.
   Ричардсон молча развернулся и вышел. Джексон собрался  выйти  следом,  но
генерал остановил его:
   - Эй, как вас там! Джексон! Задержитесь на пару минут.

   58

   Корреспондент CNN Джек Гроссман изучал авиабазу "Флеминг" в штате Невада.
Делал он это, не покидая своей  квартиры  в  Вашингтон-сити.  На  его  столе
тихонько шумел и мигал разноцветными огоньками компьютер.
   Материалы,  которыми  занимался  Гроссман,  были  секретными,  однако  не
слишком. Во всяком случае, сенатору Хаммерсмиту не составило большого  труда
их добыть и передать журналисту по модему.
   Ничего утешительного Гроссман  из  этих  материалов  не  почерпнул.  База
"Флеминг" служила для базирования  полка  стратегической  авиации,  а  также
центром  подготовки  специалистов  воздушной  разведки.  Ее   радиохозяйство
позволяло через спутники связываться с любой точкой земного  шара,  а  кроме
того,  напрямую  получать  информацию  с  аппаратов  космической   разведки.
Подземные помещения базы по документам числились убежищами на случай ядерной
атаки. Благодаря им база должна была сохранять работоспособность даже  после
атомного взрыва в непосредственной близости от него.
   Проникновение на авиабазу "Флеминг" посторонних исключалось абсолютно.
   Джек Гроссман устал. Он откинулся на спинку кресла и,  кончиками  пальцев
нажав на пару клавиш, убрал с экрана окно с надоевшими материалами.
   На дисплее высветился "рабочий стол"  с  изображением  теннисистки  Штефи
Граф в качестве фона.
   Что-то было не так.
   Несколько секунд Гроссман не мог сообразить, что именно, а  потом  понял:
появился лишний "ярлык". Он притаился в тени, отбрасываемой теннисным мячом,
и поэтому журналист заметил его не сразу. А заметив, тотчас  же  понял,  что
это такое, и открыл файл двойным щелчком "мыши".
   Текст  был  написан  по-английски  с  уже  знакомым  акцентом  прилежного
ученика-иностранца. Впрочем, ученик был явно недостаточно прилежен.  В  двух
местах письма был  пропущен  артикль  в  такой  позиции,  в  какой  ни  один
американец, англичанин или другой  носитель  английского  языка  его  бы  не
пропустил.
   Накануне в "Вашингтон пост" появилось предположение, что  авторы  первого
меморандума  "центавриицев"  -  латиноамериканцы,   и   какой-то   профессор
филологии указывал на моменты, характерные для испаноязычных людей, не очень
хорошо говорящих по-английски.
   Пробежав глазами новое письмо и обнаружив ошибки, Гроссман тут же  поднял
трубку и позвонил во Флориду  своей  бывшей  подруге.  Она  была  наполовину
мексиканкой и вдобавок преподавала в университете испанский язык.
   Джек процитировал фразу из меморандума и. задал простой вопрос:
   - Мог ли латиноамериканец так написать? Я имею в виду, с такой ошибкой.
   - Вряд ли, - ответила преподавательница из Флориды. - В испанском на этом
месте тоже определенный артикль. Такая ошибка для испаноязычных нетипична.
   - А для, кого типична?
   - Ну, не знаю... Я тут не специалист. Для славян, наверное.
   - А почему?
   - У них вообще нет артикл