Шапочкин папа, надо сказать,  был
крупным мафиозием первой волны и большим другом Бармалея. Настолько большим,
что Бармалея никто в  его  убийстве  не  заподозрил,  хотя  -  намекнем  для
понятливых - очень даже следовало бы.
   Бармалей по доброте и  широте  душевной  подобные  шуточки  по  своему  и
маминому адресу воспринимал с юмором и их распространению  не  мешал.  Серый
Волк тоже не слишком обижался, понимая, что имя - это крест, который  дается
человеку с рождения, и нести его надо с гордо поднятой головой. И если  папа
с мамой по недосмотру назвали тебя Сергеем, а фамилия твоя - Волков, то быть
тебе до смерти Серым Волком, а твоей жене -  Красной  Шапочкой.  И  хоть  ты
насмешников поубивай, а ничего с этим поделать нельзя.
   Да и не позволил бы Бармалей убивать своих людей из-за такого пустяка.  И
просто бить - тоже не позволил бы. Хоть Серый Волк и правая рука Великого  и
Ужасного, а на самоуправство ему разрешения  не  дано.  Кадры  надо  беречь,
потому что они решают все. А кадры - это не только правая рука, но  и  левая
тоже,  и  даже  третий  помощник  четвертого  секретаря  младшего  запасного
охранника - если вдруг левая  нога  господина  Бармалея  возжелает  учредить
такую должность и нанять на нее сотрудника.
   Но господин Бармалей умер, и Серый Волк, оповещенный об этом  звонком  по
сотовому телефону,  прибыл  в  особняк  через  пятнадцать  минут,  дабы  без
малейшего промедления вступить во владение наследством.
   Нет, он вовсе не претендовал на  личные  сбережения  Бармалея  и  на  его
движимое и недвижимое имущество. У Бармалея была жена с  двумя  сыновьями  и
дочерью, и все это должно отойти им. Однако мафия - не королевский  двор,  и
власть в ней по  наследству  не  передается.  То  есть  у  сицилийцев  с  их
семейственностью, может быть, все происходит  как  раз  в  лучших  традициях
королевских дворов, но у нас сицилийские обычаи как-то не прижились. Сыновья
Бармалея еще слишком малы годами для таких дел, да и папочка, надо  сказать,
готовил им совсем другую судьбу. Бармалею, не чуждому  тщеславия,  хотелось,
чтобы дети его стали не бандитами, а легальными  знаменитостями  -  звездами
кино или  эстрады.  Человек  он  был  начитанный  и  тщательно  изучил  опыт
американских гангстеров, который однозначно свидетельствует о том, что  даже
самый беспредельный беспредел когда-то кончается и на каждую мафию  в  конце
концов найдется свой Эдгар Гувер. Но даже не в этом дело - у нас ведь страна
парадоксов, так что вполне  возможно,  что  до  прихода  российского  Гувера
сменится еще не одно поколение гангстеров. Проблема  в  другом:  слишком  уж
опасное это занятие - организованная преступность. Мафиози, особенно  рангом
повыше, крайне редко умирают своей смертью. А кто же захочет своему  ребенку
такой судьбы. Нет уж - пусть лучше детки  выкобениваются  перед  камерой  да
перед публикой и зарабатывают всенародную любовь, а деньги, без  которых  со
всенародной любовью бывают проблемы, отец как-нибудь обеспечит сам.
   Теперь денежки Бармалея достанутся его жене, а как она ими распорядится -
это еще большой вопрос. Возможно, что у Бармалеевых деток будут  проблемы  с
артистической карьерой, ибо их мама отличается  коммерческим  кретинизмом  и
известна тем, что несколько лет назад вбухала кучу карманных денег  в  акции
МММ, несмотря на предостережения мужа и всех его  друзей  насчет  того,  что
столь тонкое дело - не для ее куцых мозгов.
   Если Бармалей оставил завещание, то все может получиться иначе,  и  тогда
дети его не будут знать нужды и бедности.  Но  беда  в  том,  что  никто  из
соратников не слышал, чтобы Бармалей когда-нибудь  соизволил  выразить  свою
последнюю волю в письменной форме. Хотя это и странно при столь трогательной
заботе о детях, при такой жене и при такой опасной работе -  ведь,  согласно
последним данным, главари мафии по уровню риска, характерного для профессии,
идут впереди всех, опережая даже летчиков-испытателей и российских банкиров.
   Воля  Бармалея   в   отношении   наследования   власти   тоже   письменно
зафиксирована  не  была,  но  устно  Великий  и  Ужасный  говорил  об   этом
неоднократно и прочил в наследники всегда одного и того же человека - Серого
Волка. Видно, не хотелось ему прерывать сказочную традицию. А вернее всего -
тут играли роль деловые соображения. Ведь лучше Серого никто с этой  работой
не справится.
   Да только что толку от этой  устно  выраженной  воли,  а  хоть  бы  и  от
письменной, если бы она была - Бармалей-то теперь покойник. Тут ведь  в  суд
по наследственным делам не  обратишься.  А  между  тем  акулы,  крокодилы  и
пираньи так просто власть отдавать не любят  и  с  превеликим  удовольствием
кушают друг друга прямо на поминках по усопшему вождю. Могут и волка съесть,
попадись он им на зуб.
   Потому-то и спешил Серый Волк в  особняк  Бармалея,  дабы  раньше  других
занять исходную позицию для драки. "Кто не успел - тот  опоздал",  -  гласит
народная мудрость. А кто успел - тот, соответственно, и съел.
   Глядя на неостывшее тело босса и на лужи крови вокруг, Серый Волк думал о
том, что эта кровь не последняя. Сколько ее еще прольется - любая  донорская
станция позавидует.
   "Ну и пусть льется, - думал Серый, поглаживая то  место  на  брюках,  где
обычно выпирал пистолет. Сейчас его там не было, потому что к месту  событий
приближалась милиция, а Волку совсем не нужны были  лишние  неприятности.  -
Пусть льется любая кровь - акулья, крокодилья, рыбья. Лишь бы не волчья".
   А  среди  тех.,  кто  не  успел  первым  прибыть  к  телу  Бармалея,  уже
зарождалась и наливалась черным соком шальная - а впрочем,  не  такая  уж  и
шальная - мысль: а почему бы не устроить охоту  на  волков.  С  флажками,  с
вертолетами, с ружьями наперевес. Чем волчья  кровь  лучше  любой  другой  -
почему это ее проливать нельзя?!
   Очень даже можно.

   5

   - Дедово, следующая  Дедово-2,  -  грустно  сообщил  машинист  электрички
пассажирам, набившимся в вагоны  в  неисчислимом  количестве.  Наверное,  он
думал в этот момент о чем-то своем и был не в настроении.
   Пассажиры тоже были не в настроении, потому что вот уже  без  малого  два
часа - от самого Питера - испытывали массу неудобств.
   На старте дневного рейса все вагоны электрички изнутри представляли собой
жуткое зрелище - чудовищную мешанину из потных тел, рюкзаков, баулов, сумок,
орудий труда и (гораздо реже) отдыха, собак, кошек и одной  домашней  крысы,
которую в процессе посадки чуть не раздавили, хотя она находилась в  прочной
стальной клетке. Еще в одном из вагонов имел место попугай, который не очень
разборчиво кричал: "Сам дурак!" Впрочем, из-за чудовищного  гвалта,  который
стоял в поезде на всем протяжении поездки, попугая никто не слышал.
   Народ ехал на дачу.
   Странное это занятие - каторжный дачный труд под видом активного отдыха -
было вещью вполне понятной и оправданной в эпоху  всеобщего  дефицита.  Если
фрукты и овощи невозможно купить  в  магазине,  а  на  рынке  они  непомерно
дороги, то есть смысл в том, чтобы выращивать их самостоятельно.
   Но теперь-то... Дефицита больше нет, и  любые,  даже  самые  экзотические
фрукты и овощи продаются на каждом углу. И тем не менее, начиная с  весны  и
до поздней осени народ с маниакальным упорством штурмует  электрички  и,  не
разгибая спины, проводит все выходные на даче, расплачиваясь своим здоровьем
за скудный урожай.
   Говорят, нынче все дорого. Веский аргумент. Да вот только если  посчитать
непредвзято,  то  получается,  что  дачный  урожай  обходится  нисколько  не
дешевле, чем покупные овощи и фрукты в таком же количестве.
   И напрашивается вывод: не урожай ценят наши люди в дачном  труде,  а  сам
процесс. Воспитанные в слепом поклонении Труду с большой буквы и  приученные
при этом не задумываться о цели труда и его конечном результате,  российские
(а вернее, советские) граждане совершенно не умеют отдыхать. Хоть мы и самая
читающая страна в мире, но среднестатистические  трудящиеся  массы  книг  не
читают, по телевизору смотрят преимущественно сериалы  про  заморскую  жизнь
(которые идут чуть ли  не  круглые  сутки),  а  чем  можно  заняться  еще  в
свободное от работы время  -  не  имеют  ни  малейшего  представления.  Или,
вернее,  выбирают  одно  из  двух  -  пьянка  или  еще  какая  работа   типа
непрерывного  наведения  чистоты  в   квартире,   непрекращающейся   стирки,
бесконечного ремонта жилья, ну и, само собой, дачи.
   А, надо отметить, - женщины у нас в стране пьют все-таки  меньше  мужчин.
Так что выбора как бы и не остается.
   И не надо клеветать на наш замечательный народ - дескать, он ленив  не  в
меру и никогда хорошо работать не будет - особенно если не из-под палки. Это
неправда.  Нет,  конечно,  на  родное  государство  или   на   доморощенного
капиталиста работать русскому человеку неохота - но на  себя,  любимого,  он
будет вкалывать с радостью, с утра до вечера, до дрожи в коленках и  полного
неразгибания спины. Достаточно заглянуть как-нибудь  летом  в  любой  дачный
поселок, чтобы понять, что русские - такие же трудоголики, как и американцы.
Только вот энтузиазм свой  вкладывают  не  туда.  Американец  с  энтузиазмом
зарабатывает деньги в своей фирме, а  фирма  за  счет  этого  развивается  и
помогает развиваться стране. А наши люди вбухивают свои деньги, свой труд  и
свой энтузиазм в землю, не  получая  взамен  и  половины  вложенного.  Дача,
огород, еще огород, у некоторых семей - по три-четыре участка, и каждый надо
вскопать, удобрить, засеять, прополоть, все  лето  поливать  -  чтобы  потом
прослезиться, подсчитав урожай. А  экономика  рушится  -  какая  может  быть
работа после дачных выходных, когда руки ломит,  башка  трещит,  в  пояснице
стреляет и суставы вот-вот вывалятся из своих гнезд.
   К счастью, новое поколение российских граждан, кажется, начинает понимать
бессмысленность дачного безумия и стремится зарабатывать деньги  осмысленным
трудом, покупать на эти деньги еду и что надо еще, а в свободное  от  работы
время отдыхать в свое удовольствие. Похоже,  мы  понемногу  цивилизуемся,  и
идея натурального хозяйства, устаревшая  еще  в  позапрошлом  веке,  уже  не
кажется нам панацеей от всех бед.
   Вообще феномен  дачного  труда  заслуживает  отдельного  исследования,  и
заниматься этим должны не беллетристы, а социологи и специалисты  в  области
человеческой   души.   Нас   же   интересует   поезд,   который   вышел   из
Санкт-Петербурга солнечным летним днем, чтобы через  два  часа  благополучно
прибыть  в  дачное  место  Дедово  и  высадить  здесь  треть   спрессованных
пассажиров, а остальным дать вздохнуть если не полной  грудью,  то  хотя  бы
половинкою ее.
   Еще больше пассажиров выйдет в Дедово-2, где расположен  основной  дачный
массив. И тогда тем, кто едет дальше, станет совсем легко дышать. Но это нас
с вами уже не  касается,  потому  что  два  персонажа,  которые  должны  нас
интересовать, вышли именно на платформе Дедово.
   Впрочем, сказать, что они вышли, было бы преувеличением. Их вынесли.  Тот
из персонажей, который был мужчиной, при  этом  высказывал  окружающим  свои
претензии, особенно напирая на то, что он не резиновый и даже  не  надувной.
Второй  персонаж  -  девушка  нежного  возраста,  то   есть   лет   примерно
восемнадцати, лишь тихонько  попискивала,  когда  давление  извне  превышало
предел сжатия, на которое рассчитан ее хрупкий организм.
   На платформе она отерла пот с чела, дыша при этом, как  спринтер,  только
что пробежавший марафон и вдобавок в нем победивший.
   - Ты жива? - спросил ее спутник.
   - Частично, - ответила  девушка,  отходя  подальше  от  трудящихся  масс,
которые подобно  табуну  мустангов  проносились  мимо,  стремясь  -  скорее!
скорее!!! - попасть на свои участки  и  продолжить  извечное  и  бесконечное
соревнование с соседом за звание лучшего дачника всея Руси.
   - До какой степени частично? - поинтересовался молодой человек.
   - До степени болезненной, - ответила девушка, продемонстрировав тем самым
свою начитанность, поскольку выражение она употребила книжное.
   - То есть идти можешь? - решил уточнить спутник.
   - Не уверена, - сказала девушка и сделала несколько пробных шагов.
   На четвертом шаге ремешок ее правой босоножки сказал "хряп!" и оборвался.
   - Мать твою так, - произнесла  девушка  с  некоторой  досадой.  -  А  все
потому, что эти козлы всю дорогу стояли на моей ноге.
   - И сколько же козлов на ней  поместилось?  -  слегка  удивленно  спросил
молодой человек, бросив внимательный взгляд на изящную девушкину ступню.
   - Дурак, - ответила девушка беззлобно. - Счас как стукну.
   С этими словами она сняла с ноги босоножку и  направилась  к  товарищу  с
грозным выражением на лице и поврежденным предметом обуви в воздетой к  небу
руке.
   - Достукаешься, - предупредил девушку спутник и отобрал у нее  босоножку.
- Вот как закину в крапиву.
   И  размахнулся,  якобы  собираясь  действительно  забросить  босоножку  в
заросли крапивы,  которые  плотной  стеной  возвышались  по  обеим  сторонам
платформы.
   - Я тебе закину! - возмутилась девушка и быстренько отобрала у друга свою
собственность.
   Все это они проделывали с  людоедскими  улыбками  на  лицах,  и  не  было
никаких сомнений в том, что молодые люди просто шутят.
   Как бы то ни было, девушке  пришлось  идти  босиком.  По  пути  она  тихо
бурчала себе под нос что-то про козлов, которые  почем  зря  портят  хорошие
вещи, но это была просто дань ритуалу. На самом деле она любила  ходить  без
обуви и частенько баловалась этим даже в Питере. Еще она была  вегетарианкой
и спортсменкой, то есть по всем  статьям  вела  здоровый  образ  жизни,  как
завещал великий Иванов.
   Пока девушка ворчала, а  утомившись,  молчала,  ее  друг  во  весь  голос
распевал старую песню вагонных нищих:

   Известный советский писатель
   Граф Лев Николаич Толстой
   Не кушал ни рыбы, ни мяса,
   Ходил постоянно босой.
   Жена его Софья Андревна,
   Напротив, любила поесть, Она не ходила босая
   Хранила дворянскую честь.

   Пикантность ситуации заключалась в том, что девушку звали как раз Софьей,
а папа у нее был Андрей, прямо как у толстовской жены.
   - Дурак, - отреагировала на эту песенку девушка и снова замолчала.Общаясь
таким манером, они дошли до окраины поселка Дедово - не той его  части,  где
расположены дачи, а той, где живет  постоянное  сельское  население.  Здесь,
впрочем, тоже обреталось немало  дачников,  снимающих  дома  или  арендующих
участки. Но наши герои к таковым не относились. Потому и  шли  они  налегке,
без лопат, тяпок, леек, баулов и рюкзаков. Девушка  отличалась  от  дачников
даже одеждой. Дачники предпочитают старые джинсы  и  неопрятные  рубахи  для
земляных работ, а на ней было аккуратное светлое  мини-платьице,  в  котором
она походила на школьницу, хотя вот уже целый год таковой не являлась.
   Дом, куда они направлялись, тоже можно было легко отличить от других - он
издали выделялся тарелкой спутниковой антенны на  крыше.  Хотя  век  высоких
технологий   наступил   уже   давно,   в   Дедове   такая    антенна    была
одна-единственная, и местная шпана  давно  положила  на  нее  глаз.  Главный
принцип маргиналов хорошо известен - пусть моя нищая халупа сгорит, лишь  бы
и у богатого соседа во  дворе  одни  головешки  остались.  Так  что  мечтали
местные завистники либо украсть эту проклятую антенну  (а  потом  продать  и
пропить), либо просто разломать. Но не тут-то было. У владельца  антенны  во
дворе проживали две большие собаки, а  в  доме  имелось  охотничье  ружье  с
правильно оформленным разрешением. И сверх  того  -  масса  всякой  потайной
электроники по всему двору.
   Забрел как-то один местный алкаш в этот двор среди ночи и на что-то такое
премудрое ногой наступил. И тут же раздался над его головой громовой  голос:
- Внимание!  Вы  находитесь  в  экстерриториальных  владениях  правительства
звезды Альдебаран, в зоне поражения защитного лазерного луча. Следующий  шаг
будет последним.  Немедленно  покиньте  охраняемое  пространство,  иначе  вы
испытаете на себе всю мощь альдебаранского оружия.
   Алкаш, разумеется, не понял и половины,  но  струхнул  здорово,  а  потом
раззвонил дружкам, что у Лехи Питерского есть какое-то секретное  оружие.  И
интересное - почудилось бедняге спьяну, что против него это оружие и вправду
применили, так что он едва ноги унес. Дело дошло  аж  до  милиции,  но  там,
конечно, ни в какое особенное оружие не поверили. На всякий случай  заглянул
к Лешке участковый, просидел часа три и ушел довольный до крайности. Все эти
три часа вполне еще нестарый (хотя и не больно молодой) милиционер  играл  в
"Doom"  на  Лешином  пентиуме,   а   по   поводу   оружия   получил   вполне
удовлетворительные  объяснения:  нету,  дескать,  никакого  лазера,  а  есть
простая пугалка против воров.
   Но Леша так участковому понравился, что тот не  стал  распространяться  о
результатах своих изысканий, а, наоборот, при всяком  разговоре  о  защитных
системах  Лешиного  дома  делал  таинственные  глаза  и  произносил   крайне
двусмысленные фразы. И иногда захаживал в этот дом  поиграть.  Леша  был  не
против - никогда не вредно иметь в числе друзей представителя закона.  Да  и
шпана поуспокоилась. Связываться с друзьями участкового - крайне вредно  для
здоровья. Так что пускай антенна себе  висит  непропитая.  Если  по  совести
сказать, не мешает она никому - разве что глаза мозолит.
   Вот в этот самый дом и постучались (образно выражаясь) девушка Софья и ее
спутник. На самом деле хозяин не признавал стука в дверь - на этот случай  у
него имелся самодельный домофон, который местным завистникам тоже  никак  не
удавалось ни украсть, ни сломать, несмотря на все старания.
   После коротких переговоров по домофону  электронный  замок  металлической
калитки тихонько щелкнул и дверца сама собой отворилась.
   - Здравствуйте,  товарищи  работники  умственного  труда!  -  маршальским
голосом выкрикнул молодой человек, войдя в дом. А потом уже потише  добавил,
протягивая руку хозяину: - Ну и ты тоже будь здоров.
   Тайной осталось, кто в таком случае были заявленные работники умственного
труда. Никого, кроме хозяина, в обозримой части дома не наблюдалось.
   - Привет! - сказала и девушка, целуя хозяина в губы.
   - Но-но! - предостерегающе рыкнул на нее гость.
   - Свободная женщина: что хочу, то и делаю, - огрызнулась Софья.
   - Ну, здравствуй, Золотая Ручка,  -  нарушил  наконец  свое  затянувшееся
молчание хозяин, ответно обнимая девушку и целуя ее в щечку.
   - Ну и как  оно?  -  задал  не  совсем  понятный  вопрос  Сонин  спутник,
оттаскивая девушку от Леши.
   Леша тем не менее вопрос прекрасно понял и ответил на него так: -  Круто!
Представляю, какая шизофрения сейчас творится на мысе Канаверал.
   - А я не представляю, - улыбаясь до ушей, сказал новоприбывший.

   6

   На мысе Канаверал, между тем, было спокойно. Там не  только  не  знали  о
происшествии со спутником "Янг Игл", но не имели представления  даже  о  его
существовании или, во всяком случае, назначении. То  есть  запустили-то  его
именно отсюда, на одном из шаттлов, однако  меры  стратегической  маскировки
соблюдались столь строго, что даже экипаж челнока не имел понятия о том, что
он везет. Для всех "Янг Игл" был военным спутником связи  и  не  имел  имени
собственного - только стандартный индекс.
   В штаб-квартире НАСА в Хьюстоне тоже  было  спокойно.  Никто  даже  и  не
подумал поставить ее в известность о происшествии в космосе.
   Шизофрения творилась на другом  конце  Соединенных  Штатов,  в  Невадской
пустыне, на глубине семи метров  под  землей.  Операторы  Центра  управления
полетами сходили с ума, пытаясь понять причину  загадочного  поведения  "Янг
Игла" и предотвратить  последствия  этого  поведения.  Ни  то  ни  другое  у
операторов  не   получалось,   а   начальники