известный астроном и как турист и завел там много знакомств с
коллегами и людьми других профессий.

- Заходи, - пригласил я. - Присаживайся. Кофе, лимонад, пиво? Надеюсь, что
ты останешься на ланч.

- Спасибо, ничего не надо, - тяжело промолвил он. - Разве что закурю, вы не
возражаете?

- Пожалуйста, - хором ответили мы: стандартно вежливый ответ на стандартно
вежливый вопрос. Подставили пепельницу.

Мы с Джинни бросили курить много лет назад, но не стали косо смотреть на
заядлых курильщиков. Главное, не дымите нам в лицо, а тем более на наших
детей.

Уилл опустился в кресло, вытащил трубку и кисет, набил ее. Честно говоря,
мне очень нравится аромат табака, который он курит.

- Я не помешал? - осведомился Уилл. - Мне казалось, что в это время вы
будете заняты.

- Напротив, - возразила Джинни. - Прежде чем лечь спать вчера ночью,
вернее, сегодня утром, я послала всем клиентам сообщение, что сегодня
приема не будет. Да их и было трое или четверо, так что ничего страшного.

Клиентам она сказала, что должна помочь мне.

- Ну, а инженерные работы пока приостановлены, - сказал я. - Так что мы оба
в твоем распоряжении, Уилл.

- Любезно с вашей стороны, - вздохнул он. - Свалился я на вас со своими
печалями, как снег на голову.

- Ерунда, - фыркнула Джинни. - Надо было сразу приходить.

- Тем более, - заметил я, - ты сказал, что они могут быть как-то связаны с
нашими печалями.

Он выпустил облачко голубоватого дыма и нахмурился.

- Возможно, это просто дурацкое совпадение. - Минуту помолчал. - Правда,
мой доктор осмотрел меня и ничего не нашел, как и колдун, к которому я
обратился.

- Я могу попробовать, - замялась Джинни.

- Милочка, во-первых, я знаю, что ты не станешь брать с меня денег, а мы,
Грейлоки, привыкли платить по счетам. Если только не прижмет как следует.
Во-вторых, и в-главных, меня обследовал Остин Яззи - Певец Навахо,
поскольку я считал, что мог подвергнуться какому-то местному воздействию.

- А, Яззи! Он хороший человек. Охотно признаю, что в магии Юго-Запада я
почти что полный профан, после всего-то пары лет здесь. Я кое-что узнала от
зуни, но ничего определенного, что можно тебе посоветовать.

- А еще полно других навахо или хопи, с кучей разных богов, божков, духов и
гоблинов, - внес и я свою лепту.

Уилл не удержался и поправил меня:

- Несмотря на языковые различия, я установил, что все эти народности
придерживаются одной веры. В наше время это означает, что все они обладают
одинаковой "степенью понимания". Но поскольку я как раз был в резервации
навахо, к югу от Рамы, когда все... когда это случилось... ну и,
естественно, я пошел посоветоваться с местным шаманом.

Джинни даже подалась вперед.

- Ты никогда нам об этом не рассказывал.

- Я не думал, что вам это интересно. И сейчас не думаю. Так, догадки, faute
de mieux (За неимением лучшего (фр.).). Но, если ты помнишь, где-то год
назад я сказал вам, что узнал одну вещь, которая переворачивает все мои
изыскания вверх дном.

Я кивнул.

- Это после того, как ты усовершенствовал свой прибор, да?

Я имел в виду его спектроскоп, изобретение Уилла, которое десять лет назад
потрясло современную астрономию и неимоверно усилило общественный интерес к
космическим полетам - когда открылось, что на Луне обитают невидимые живые
существа.

- Не совсем. Еще раньше я обнаружил признаки того, что эти Создания, кем бы
они ни являлись, далеко не такие хорошие, как представлялось вначале.
Несколько знакомых исследователей в разных странах пришли к одинаковому
результату. Мы ничего не стали публиковать, а сохранили это в тайне,
поскольку не имели точных доказательств. Характеристики поляризации лунного
света чертовски трудно измерить, отделить друг от друга и выявить изменения
во времени, а потом еще расшифровать. - Трубка Уилла задрожала в руке. - Но
это вы от меня уже слышали или читали в "Магической Америке" и
"Паранормальной Истории". Чего вы не знаете, так это того, что изменения
хаотичны и фрактальный анализ близок - близок! - к тому, что эти Создания
имеют дьявольскую природу.

Я забыл, как дышать. Джинни закаменела.

- Потому ты и сделал спектроскоп с большей чувствительностью? - догадалась
она.

- Да. Ну, мне он и так был необходим. Проем побольше, драконья шкура дает
лучшую дифракцию и...

Уилл сел на своего любимого конька, на мгновение даже расцвел, но Джинни
грубо оборвала его:

- Без подробностей. Почему ты не дал мне взглянуть на результаты? У меня
такой нюх на дьявольщину, что сама иногда жалею.

- Я же сказал, они слишком недостоверны. Информация обрабатывалась
бессчетное количество раз, ошибки всегда возможны, а результаты с тем же
успехом могут свидетельствовать и о том, что лунные Существа построили
казино и универсальный магазин. У меня есть только догадки, что у них там
что-то идет неправильно. Некоторые мои коллеги согласились, некоторые нет.
Все сошлись на том, что нам нужны более точные сведения. Он помолчал.

- У меня были средства, были кое-какие идеи. Я работал в одиночку и в
тайне, потому что вам известно, как дураки умеют портить все дело. К этому
июлю я построил новый прибор и настроил его по анху, тетраграмматону и
перевернутой пентаграмме. Очевидно, придется повозиться, чтобы вызвать
оттуда кобольдов. В полнолуние, когда Луна находилась ближе всего к Земле,
я поехал с ним в пустыню для проверочных тестов.

Уилл запнулся. Его трубка дымилась, как погребальный костер Зигфрида. Он
собирался с силами, чтобы продолжить, но

Джинни подогнала его:

- И что произошло?

Он снова вздохнул.

- Не знаю точно. Может, э-э, пузырек горчичного газа, или что там Скрудж
сказал призраку Марли... Прежде такого не бывало... - У него сорвался
голос. - Понимаешь, Вирджиния, это было что-то другое!

- Расскажи, - мягко попросила его сестра. - Будет легче.

- Едва ли я могу все пересказать, я и сам не очень понял, в чем дело.
Возможно... о, я как раз размышлял о японской принцессе Тамако. Да и кто
тогда о ней не вспоминал?

Я, например. Я воспринимал те несколько дней мировой скорби и печали, как
повальную истерику. Вправду, такой страшный конец бурной и горькой судьбы -
настоящая трагедия, но трагедии случаются каждый день, а мы их чаще всего
не замечаем.

Уилл заставил себя вернуться к рассказу.

- Ну, я провел такие же наблюдения, как и раньше, потом залез в спальный
мешок, чтобы вздремнуть и вернуться к исследованиям до захода луны. Вокруг
все было серебристое под ее светом - песок, трава, камни. Звезды казались
такими чужими и холодными, вдалеке... Неважно. Я заснул. И увидел кошмар.
Наверное, я крутился и дергался во сне, потому что, когда проснулся,
обнаружил, что скатился с надувного матраса. Продолжать исследования я
больше не мог. У меня тряслись руки, я делал ошибку за ошибкой. И с тех
самых пор, вот уже два месяца, моя работа летит коту под хвост. Мне не
хватает сил, все мысли из головы куда-то вылетают, я гублю эксперимент за
экспериментом...

Он зябко передернул плечами.

- Доктор считает, что это депрессия, и даже выписал мне рецепт. Не помогло.
Певец сказал, что это похоже на проклятие или какое другое недоброе
влияние, и попробовал Путь Врага. Тоже не помогло, так что он отступился.

- Путь Красоты не применишь до самой зимы, - задумчиво сказала Джинни. -
Слишком долго ждать, и может статься, что он тоже бессилен. - Она
прищурилась. - Ты помнишь эти кошмары?

- Смутно. Страшные, злые твари и... и китайские иероглифы, которые
сплетаются, как клубок змей... Но то... та гадина, что ко мне приходит,
кричит на разных языках. Похожа на женщину, в хламиде с широкими рукавами,
волосы развеваются. Она раскрывает рот, полный зубов... - Уилл содрогнулся.
- Примерно так. Остин Яззи ничего из этого не вытянул.

- Может, это не его профиль... Ладно, что было прошлой ночью?

Уилл нахмурился. Я прямо почувствовал, как он осторожно копается в своих
страхах и переживаниях перед тем, как выудить их на свет.

- Я уже говорил, что весь день ощущал себя последней развалиной. Под конец
я свалился в кровать и заснул. Повторился тот же кошмар с этой
отвратительной женщиной. Она... она ездила на мне, как на лошади...

- Как гаитянские оби скачут на молящихся? - я попытался продемонстрировать
свои познания.

- Нет-нет, - возразила Джинни, - это так говорят, а на самом деле никто ни
на ком не скачет. К тому же оби - существа добрые.

- А я выразился буквально, - продолжал Уилл. - Что до молитв, я не ощущал
ни восхищения, ни экзальтации, ничего хорошего. Было холодно, как в могиле,
дул ветер, она погоняла меня хлыстом... Пока у меня не помутилось в голове.

Он встряхнулся. Голос его окреп.

- Хватит. Мне уже не стыдно за свои жалобы. Если вчера мы видели происки
Врага, а это наверняка его происки, неудивительно, что он нападает на меня.
Я ведь имею прямое отношение к проекту.

- Самое прямое, - пробормотал я.

- Но ты полагаешь, что они действуют еще коварней, - предположила Джинни.

- Гм, когда я проснулся, встал с постели и отправился в ванную... Не считая
того, что я чувствовал себя избитым до полусмерти, я заметил пыль у себя на
ногах. Приглядевшись получше, обнаружил следы пыли и на ковре. Я страшный
аккуратист, Вирджиния, ты знаешь. Да, в обед я выходил на прогулку,
надеялся, что свежий воздух пойдет на пользу моим нервам. Возможно, в том
жалком состоянии духа я не обратил внимания, что наследил. Одним словом, не
помню. Исходя из нависшей над нами угрозы, я все вам рассказал. Возможно,
что это полнейшая ерунда.

- А вы, ученые, постоянно твердите, что не бывает лишней информации, -
улыбнулась Джинни. Улыбка получилась кривой, как и сложившиеся
обстоятельства. - Ты был абсолютно прав, что решился все рассказать. Все,
что у нас есть, так туманно...

Зазвонил телефон.

- Личный разговор с доктором Матучек от известного ей лица, - объявил
аппарат.

- О, черт! Простите.

Джинни встала и подошла к телефону. Естественно, экран она не включала, а
трубку поднесла к уху. Мы с Уиллом не отличались любопытством, но, кажется,
разговор касался только моей жены. Мы сидели, а в голову никак не шло
начало непринужденного разговора.

- Да... - услышал я. - Правда? Так вы в порядке? А, понятно. Да-да, я
понимаю... Противные газетчики осаждают ваш дом... Давайте сделаем так. Вы
выходите и говорите им: "Никаких комментариев". Конечно, они увяжутся за
вами, но... Знаете салун Сипапу на Шошонской улице? Ага. Возьмете такси.
Будете там в... двенадцать пятнадцать. Закажите пиво или еще что,
отхлебнете и выйдете в туалет. Даже дамы-репортеры едва ли рискнут
потащиться за вами туда. Я буду вас там ждать с шапкой-невидимкой. Мы
доберемся ко мне, где и попробуем решить вашу проблему. А потом мы вызовем
такси, и вы спокойно отправитесь домой... Всегда рада помочь. В такой
неразберихе всегда нужно искать конкретные решения... Хорошо, в пятнадцать
минут первого в салуне Сипапу.

Она положила трубку и повернулась к нам.

- Извините, мальчики, но я вынуждена вас ненадолго покинуть. Надеюсь, вы
отнесетесь снисходительно к леди, которую я привезу, - не станете
любопытничать и сплетничать. Пойду займусь своим снаряжением.

Эдгар вспорхнул со спинки кресла и опустился на ее плечо. Джинни ушла.
Свартальф дремал, Валерия дулась, а Бен с Криссой играли в детской. Я
остался наедине со своим незадачливым родственником.

ГЛАВА 5

Первым молчание нарушил я.

- Эй, как насчет чашечки кофе? Или ты, кажется, предпочитаешь китайский
чай? У нас есть "Лапсанг Сучонг", который тебе так нравился.

- Спасибо. Неплохо бы. - Он потопал следом за мной на кухню. В нем
проснулось обычное, несколько профессорское чувство юмора. - Было бы лучше,
если бы я "остался у зеленых берегов, курил смешную трубку, пил чай и
слушал глупые советы с глупою улыбкой"? Китс не прав.

Понятия не имею, откуда он выдрал эту цитату, а спрашивать не стал. Я рос в
маленьком городишке, меня заприметил талантливый голливудский режиссер и
предложил роль в фильмах вроде "Зова предков" и "Серебряного вожака". Потом
случилась война с Халифатом, и армия нашла лучшее применение моим
способностям. После войны я учился инженерному делу на свою солдатскую
пенсию, потом начал работать на "Норны" на Среднем Западе, а после
перевелся сюда, на Юго-Запад. Я полагал, что чему-то научился, пока меня
бросало по свету, но никто не оказал на меня такого влияния, как жена.
Конечно, она заставила меня проштудировать гору книг, изучать историю,
мировую литературу и тому подобное. Но я до сих пор любил возвращаться в
родной городок на День Благодарения, когда весь клан собирается вместе, и
вести обычные разговоры обычного городишки. Джинни всегда держалась там на
высоте, бывала мила и очаровательна и постоянно уверяла меня, что ей это
интересно и она нисколечко не скучала. Я держал свои подозрения при себе и
был ей благодарен.

Неудивительно, что нью-йоркские Грейлоки - семья с укоренившимися
интеллектуальными традициями, и Матучеки из калифорнийского Уотсонвилля им
не чета.

Мы зашли на кухню.

- Жаль, что это не мой дом, - заметил Уилл.

Сам он жил в маленьком домике в старой части Галапа, приспособленном на
одного жильца и совершенно не рассчитанном на книжные завалы. Комнат там
было раз-два и обчелся. С тех пор как Уилл пристрастился к кулинарии, он
иногда приезжал к нам и закатывал банкет на всю нашу братию.

Его слова свидетельствовали, насколько он измотался, ведь Уилл обычно не
повторялся, а эту фразу я от него уже слыхал. Я оглядел испанский кафель,
полированную эмаль и деревянные панели и наконец нашелся, что сказать на
отвлеченную тему.

- Да, здесь хорошо. Только, признаться, я скучаю по домовому, который у нас
когда-то жил.

- Так вы говорили, что он озорничал, - отозвался Уилл, стараясь поддержать
непринужденный тон беседы.

- Не особо, в основном дразнился, пока мы не запретили Свартальфу гоняться
за ним. Бывало, он играл с Вэл, а потом и с Беном, когда они были
маленькими. Соседские дети лопались от зависти, у них-то не жил никто из
таких Созданий. Жаль, что Крисса не застала его. Тогда я и приучился перед
отъездом ставить плошку с молоком для домового, потому возвращался быстро.

Уилл усмехнулся.

- Да, я помню наших, с Лонг-Айленда. А разве у индейцев нет маленького
доброго народца?

- Никогда не слыхал. Злые есть. Джинни тебе много чего о них расскажет. В
этом смысле европейцам сильно повезло.

Я слышал о планах по перевозке маленького народца. За морем их развелось
бог знает сколько. Только вот кому это надо? Наши американские феи,
оборотни, домовые и другие Создания прибыли сюда в начале столетия, сразу
после Пробуждения. Для них это был новый чудесный мир, и если человеческая
семья, к которой они привязались, ехала за океан, Создания отправлялись
следом. В то же время многие приноровились к новым условиям и на старом
месте. Например, гномы пришлись очень кстати в индустриальных районах.

То же можно сказать и о "мифических" животных. Такие полезные тварюшки, как
единороги, встречаются повсеместно, но вот в канадских лесах вы скорее
натолкнетесь на вендиго, чем на лешего; нескольких выживших огнедышащих
драконов больше не используют в военных целях - да и пользы от них кот
наплакал, - так что их поместили в разные зоопарки Европы. И так далее.

Тут я сообразил, что снова впал в дурную привычку мысленно отталкиваться от
неприятной реальности. Я завозился с чайником, заварочным чайничком и
печкой. За моей спиной зазвучал голос Уилла:

- Да, древний народ может быть иногда милым или забавным. Но далеко не все,
которые Проснулись.

Наверное, он вспомнил о своих с Джинни родителях - чудесных, талантливых
людях, которые не вернулись из отпуска за границей. На них напал злобный,
недавно пробудившийся, а потому ничего не соображающий грифон, слетел с
балканского пика и сбил их метлу. Я не знал, чем утешить это старое,
въевшееся горе. Но когда он снова заговорил, стало ясно, что он мыслил
шире:

- Нет, злые существа никогда не вызывали особых затруднений, мы смогли
усмирить их, как когда-то усмирили тигров и волков.

Он запнулся, и печаль в его голосе сменилась смущением.

- Ой, не обижайся, Стив. Ты понимаешь, о чем я говорю. Тем не менее злой
разум - включая и человеческий, особенно теперь, когда к людям вернулись
древние силы...

Я поставил чайник на огонь и повернулся к нему. Так, подумал я, сказываются
ночные кошмары. Его потянуло в отвлеченные, умозрительные рассуждения, чего
раньше не случалось. А раз он уверился, что существует связь между его
кошмарами и катастрофой в Твердыне, то и давление на него должно усилиться,
а ведь Уилл уже два месяца живет как в аду.

Возможно, капля здравого смысла прочистит ему мозги.

- Послушай, - начал я, - мы знаем, что Враг проник во все закутки
Вселенной, по крайней мере туда, где обитает павшее человечество. И если
сейчас его агенты, демоны или еще кто, выступают почти открыто, впервые за
многие века, то нам следует встретить их во всеоружии и побороть. Любыми
средствами, будь то экзорцизм или волшебство. Что до человеческих грехов -
да, кое в чем демоны преуспели, но кое до чего и не дотянулись. А ведь
могли. Например, тибетские молитвенные колеса, которые вращаются и не
допускают применения ядерного оружия... Надеюсь, и не допустят.

- Гм-м, правда, - признал он.

- А наука и производство? - не унимался я. - Чем бы ты занимался, если бы
не магия?

- О, я все равно стал бы астрономом. - Он мгновение поколебался. - А может,
и не стал.

Тут уже я запнулся. Насколько мне известно, он всю жизнь бредил небесами.
Женился поздно, а когда его супруга умерла бездетной, он остался вдовцом,
хотя и провожал взглядом хорошеньких женщин. Исследования отнимали все его
силы и время. А отцовские инстинкты он удовлетворял, исполняя роль дядюшки
Уилла для наших детей.

Или мне так казалось? Я уже начал сомневаться.

Я не хотел совать нос в его дела, а просто собирался направить его мысли в
более радостное русло.

- А Джинни? Конечно, ей привелось попасть в иную реальность и едва остаться
в живых, но разве она достигла бы таких высот, если бы не было магии?

Истинно высот. Когда они с Уиллом осиротели, он нанял адвокатов, нашел
нужные связи и оттягал право стать опекуном сестры. Поступив в Гарвард, он,
правда, не мог ничего сделать, кроме как отдать ее в лучшую
школу-пансионат. Одиночество, талант и целеустремленность, как раздутые
паруса, пронесли Джинни через годы в школе и колледже, так что свою
магистерскую степень она получила в семнадцать. Жажда знаний не уходила, и
она заставила брата снова потеребить старые связи и на следующий год
устроилась на работу в нью-йоркском рекламном агентстве, которое
специализировалось в стихийных и других паранормальных областях. Помешала
война, которая научила Джинни независимости. Тем не менее после войны она
вернулась к учебе и получила степень доктора философии. Замужество и дети
снова увели ее от науки. Но мне интересно, сколько высоколобых профессоров
смогли бы выжить в самом сердце Пекла, откуда мы с победой вернулись домой?
Теперь она твердо стоит на ногах, помогая людям решать их проблемы.
Получает она несравнимо больше меня. Но я не ревную, а горжусь. Однажды она
сказала со смехом, что самцы волков никогда не сомневаются в своей
мужественности.

- Молодец девочка, - кивнул Уилл. - Если какой демон перейдет ей дорожку,
боже спаси того демона.

Больше он не шутил. Но я хотя бы смог поднять ему настроение настолько,
чтобы он начал смотреть на вещи философски.

- Да, спорный момент, - задумчиво произнес он. - А что, если бы Джеймс Ватт
никогда не родился? Есть же бессчетное число планет Земля, где его не было.

Чайник свистнул и выдал струю пара. Я залил заварочный чайничек.

- Но научная революция все же неизбежна - начиная хотя бы с примитивных
паровых двигателей для откачки воды в шахтах, - заговорил во мне инженер. -
Работы Карно по термодинамике, выводы Максвелла о том