а полями и взлетела с его головы.

- Что? - возопил инквизитор. - Эй, куда?

Валерия кинулась к двери, держа Эдгара На согнутой в локте руке.

- Взять! - радостно крикнула она. Ворон взмыл в воздух.

- Стой! Не надо! - закричала Джинни. Она тоже бросилась на улицу и
взмахнула руками, чтобы утихомирить шляпу.

Увы, Эдгар уже настиг ее. Шляпа попыталась неуклюже увернуться. Ворон
ухватил ее за тулью. Шляпа начала вырываться. Тогда птица долбанула ее
клювом. Израненная шляпа спикировала на дорожку.

- Свартальф, - промурлыкала Вэл.

Старый котяра все еще умел при необходимости летать как стрела. В мгновение
ока он набросился на беглянку. Шляпа попыталась спастись. Он повалил ее,
рванул когтями и впился зубами в дорогую материю.

Подоспело заклинание Джинни. Шляпа, вернее то, что от нее осталось,
безжизненно поникла. Свартальф взял ее в зубы и гордо затрусил к нам. Эдгар
взлетел на водосточную трубу. "Ках-ха-хар, - возликовал он. - Билли Бонс
умер!"

Даже не хочу описывать, что потом произошло. Мы просили прощения и
предлагали уплатить стоимость шляпы, но не слишком униженно. Вэл отослали в
дом, не хотели выговаривать ей перед чужим человеком. Снип был
холодно-вежлив. Провожая его, я подумал, что инквизитор сохранил за собой
моральное превосходство.

Когда мы остались одни, Вэл досталось на орехи.

- Но вы его ненавидели,- возразила девочка.

- Нет, - сказал я более-менее искренне. - Может, мы далеко не без ума от
него, но он выполнял свой долг, как он его понимает, - тоже более-менее
правда, - и заслуживал обычной вежливости.

- Притом, - вставила Джинни, - ты плохо выучила уроки социологии. Древняя
мудрость: никогда не делай себе врагов из тех, кого ты не собираешься
убить.

Валерия попыталась заглянуть матери в глаза, но та смотрела в сторону.

- Более того, - продолжала Джинни, - что еще важнее: не нужно думать, что
ты хотела защитить нашу семью такой детской и дурацкой выходкой. Ты напала
на него, потому что он был легкой и удобной мишенью. Ты никогда не получишь
лицензию ведьмы, если не научишься держать себя в руках.

Уф, слава богу, что я далек от всего этого. Джинни читает мне мораль лишь
время от времени, но и того достаточно.

В наказание Вэл отправили спать без ужина - ничего она не потеряла, потому
что ужинали все в тягостном молчании, - и на неделю обеспечили домашний
арест. Дочка восприняла приговор стойко, как настоящий солдат. Я знал, что
вскоре мы все друг другу простим.

А пока день был испорчен окончательно и несчастье продолжало висеть над
нашим домом. Словно какое-то проклятие. Может, для того, чтобы ослабить
нас?

ГЛАВА 11

Хотя назавтра была суббота, мы с Джинни принялись за работу. Собственно,
она просто обзвонила клиентов, сообщила, что свободна, и назначила
несколько встреч. А я полетел в Твердыню.

Городок казался заброшенным. Целую неделю здесь было не протолкнуться, а
теперь народу осталось раз-два и обчелся. Обслуживающий персонал был
распущен в отпуска, и многие побаивались, что отпуск плавно перейдет в
увольнение. Вполне возможно, если только проект "Селена" не изыщет средств
для новой попытки отправить корабль. Конгресс прервал заседание, его члены
вернулись домой к своим избирателям. Новое собрание назначено на сентябрь.
Насколько я успел узнать, на особую щедрость с их стороны нам рассчитывать
не приходится.

И все-таки охрана свирепствовала, как новоявленные торквемады ('Томас
Торквемада - глава испанской инквизиции, жил во второй половине XV века.).
Четверо вооруженных охранников стояли под импровизированным тентом у
полупустой площадки для метел. Может, они тут от скуки ворон считали, но,
как только появился я, они уставились на меня во все глаза. А я был уже по
горло сыт постоянной подозрительностью. В управлении, куда я двинулся,
чтобы взять свой бейджик, меня тормознул страж.

- Простите, но у нас нововведение. Пожалуйста, пройдите на идентификацию.

- Чего? - не понял я. - Вы же знаете меня, Гитлинг!

- Да, мистер Матучек, но таковы правила. Мы должны быть уверены, что на вас
нет иллюзии и... никто посторонний не пройдет сюда.

- Великий боже, а что, кто-то маскировался? Для чего?

- Извините, сэр. Приказ из Вашингтона.

Специальная комната, оборудованная как зал инквизиции.

Ведьма поводила надо мной определителем, прочла заклятие против магии,
сняла отпечаток пальца, потом заставила меня написать мое тайное имя и
махала копией бумаги, пока та не затрепетала в ответ. (Естественно, не мое
истинное тайное имя, а имя, данное мне при поступлении на работу.)

- Сколько крови вам надо? - хмыкнул я.

- Нисколько, сэр, вы ведь прошли медосмотр при поступлении.

Ведьмочка была молодая и хорошенькая, так что мое раздражение улеглось само
собой, и очень усталая, из-за чего я немедленно проникся к ней симпатией.

- Тяжелая работа, а? - посочувствовал я.

- Да нет, не очень. Но когда приказ только поступил... Все эти наемные
рабочие, консультанты, инвесторы, журналисты, политики... Особенно достали
журналисты и политики.

- Понятно. Эти небось подняли вой до небес. Все никак не определятся, кому
принадлежит Вселенная. Кажется, сейчас наплыв стал поменьше.

- Остались только специалисты, - кивнула она.

- Все-таки это не способствует популярности проекта. Все эти дурацкие
приказы свыше... Так и до саботажа недалеко. Интересно, что по этому поводу
думает аль-Банни?

Она изогнула губки.

- Я слышала, как он упоминал... э-э, "дедушку тысячи паршивых верблюдов".

- Ну, это неточный перевод. По-арабски наверняка все гораздо цветистей. Ну,
пока! - Я взял свой бейджик и вышел. Она предупредила, что покинуть
Твердыню будет намного проще.

Погода менялась к лучшему. По небу бежали облачка, солнце уже не жарило как
сумасшедшее. С кромки леса на юге долетал легкий ароматный ветерок, свежий
и обнадеживающий.

Но следующий поворот открыл зрелище, которое моментально вернуло меня в
пучину отчаяния. Я увидел взлетную площадку. Это был сущий кошмар.
Казалось, что бронза, из которой был сделан прекрасный гордый конь, успела
потускнеть и пойти пятнами. Часть конструкции была взята на экспертизу, и
теперь там чернели отвратительные дыры. Машины, которых пригнали сюда
вчера, стояли в стороне, готовые завершить разборку в понедельник. Ветерок
вздыхал о недавнем славном прошлом.

Я вернулся к зданию, где размещалась лаборатория по средствам связи. Гулкое
эхо встретило меня на входе. На втором этаже сияли огни, сверкали
инструменты и были разложены части поврежденного оборудования. Волчьим
чутьем я уловил отдаленный запах магии - не так отчетливо, как если бы я
обернулся, но вполне ощутимо. В зале никого не было, кроме Джима Франклина
и пары ассистентов. Помощники кивнули мне и вернулись к работе. Джим
подошел поздороваться и постарался развеять гнетущее ощущение бодрой
улыбкой.

- Стив, ты вернулся. Справил свои дела?

- Почти.

Сомнительно, конечно. Но мне не хотелось посвящать его в наши налоговые
трудности, а о Балавадиве лучше пока вообще молчать.

- А что у вас?

- Ну, пришлось потрудиться, чтобы разобраться, что стряслось со связью.
Пока не густо - удар был чертовски сильный, но кое-что все-таки уцелело.
Вот локатор заклинило в противоположных показаниях: красная черта на
приближение, синяя - на удаление. А сейчас мы работаем над переговорным
устройством, оно выдает только писк и вой.

- Шуточка в стиле Койота, - пробормотал я.

- Возможно. Я вот думаю, не он ли подстроил одну штуку, про которую мне
рассказывал отец.

- Когда?

- Во время войны. Папа работал в Сухом ущелье, брал пробы грунта. Они
собирались ударить оттуда по врагу, ты, наверное, слышал про это. Вызвали
сильный суховей и уже направили его в сторону вражеских позиций, и тут
смерч внезапно превратился в огромную гремучую змею и рухнул вниз. К
счастью, там находился офицер охраны, который знал нужное заклинание, и он
сумел заморозить эту дуру прежде, чем она успела кого-нибудь укусить. Они
потратили несколько дней, чтобы снять чары, и вторая попытка удалась. Но,
может, там в это время пробегал Койот и решил поразвлечься. Южная
Калифорния тогда еще не была так густо заселена, как сейчас.

- Гм-м. Значит, теперь, увидев такое большое поселение в самом центре своих
владений и толпы народу, он взялся за дело серьезней?

Странно не то, что я никогда не слышал о случае в ущелье, странно, что о
нем не знала и Джинни. Кое-что общее есть.

- Отец рассказал мне по секрету. А то ведь за разглашение полагалась
какая-то гадость. Ума не приложу почему.

- Чего тут думать - правительство.

- Угу. Они наконец решились обнародовать эти сведения, но вся информация
уже безнадежно устарела, даже в рамках этой специальности. Я узнал, что
Смитсоновский институт приобрел змею из армейского морозильного склада и
собирается выставлять ее на обозрение. Это может привлечь публику. Тварюга
тогда их чуть не прихватила за мягкое место. Тоже мне, "задогрыз
гигантский".

Джим был натуралистом-любителем.

Я повертел головой.

- А где Хелен? - спросил я, подразумевая Хелен Краковски, заместителя
нашего шефа.

- Вызвали в управление, как всех шишек. Черт возьми, им бы работать и
работать, а НАСА заставляет их все время отвечать на идиотские вопросы!
Поразительно, как это аль-Банни пока выкручивается.

- Может, он отключил телефон. У него неплохие связи среди военных. Или он
сейчас громит бюрократов. Или по-быстрому выдумывает религиозные причины,
по которым он не может путешествовать.

- Ну, Хелен приказала нам продолжать работу, а когда упаримся, ехать по
домам и ждать вызова... который может прийти когда угодно. Мы тут сидим
сегодня весь день, потому что я запланировал эксперимент, который
откладывать нельзя. Я так и жду, что на следующую неделю весь персонал
будет занят писанием отчетов и объяснительных или... поиском новой работы,
- горько добавил он.

- Эх! Что мне делать?

- Хорошо, что ты пришел. Мы хотим пустить в ход твои особые таланты.

Маленькая команда Джима пыталась понять, почему переговорное устройство
издавало вой койота. Тут могла крыться ниточка к причинам катастрофы,
которые необходимо выяснить до следующего запуска, если таковой вообще
будет. Джим докопался, что главный кристалл каким-то образом попал в
волновые колебания и заклинил между двумя альтернативными, так сказать,
историями. Это предположение проверить было трудно. Тестовый аппарат был
оснащен двумя мандрагоровыми усилителями. Оба корня были мужские, и их
голубой союз протекал бурно и сварливо. Если Джим оставит их соединенными
на всю ночь, можно считать аппарат загубленным и начинать все сначала.

Что касается меня, то я скорее инженер, а не колдун. Знаю только азы
релятики. Когда силы пересылаются на бесконечно растущей скорости, частота
уже не имеет значения. Но даже в человеческом облике нос у меня работал
лучше, чем у остальных, и природные силы я чуял хорошо. В том числе и
мандрагору.

Никто еще не мог добиться от этой твари приплода. Каждая мандрагора - вещь
в себе, со своими законами, вернее, капризами. Им нужно угождать во всем,
иначе они разобидятся и толку от них не будет, а то выдадут такое, что
пожалеешь, что с ними вообще связался.

Я осторожно, не спеша, начал нащупывать линии связи и несколько часов
только и делал, что настраивал и перенастраивал аппарат. Обед мы
пропустили. Перекусили тем, что прихватили из дому, не отрываясь от работы.
Тем более что пустая столовая нагоняла тоску. Наконец мы смогли поздравить
друг друга с некоторыми сдвигами.

- Господи, Стив, - выдохнул Джим, - кажется, мы справились. Загадка решена!
Нужно быстренько все записать и уматывать домой, чтобы поспеть к ужину.

- Но сперва угоститься пивом. - Я встал, потер натруженные глаза и размял
затекшие мышцы. - Если только вы не храните в холодильнике запрещенное
спиртное.

- К сожалению, нет, - ответил Джим. - Но оставаться здесь смысла нет.
Поднимешь стаканчик за нас в "Марсе" по пути домой.

А я подумал, долго ли наш любимый бар будет носить это название и не
закроется ли он вообще.

Я до сих пор остаюсь в неведении, совпадение ли это, или телефон в
лаборатории был заколдован на съемку. Но он произнес: "Мистер Стивен
Матучек, подойдите к доктору аль-Банни в семьдесят седьмой кабинет
исследовательской лаборатории Сулеймана".

Мы, все четверо, переглянулись.

- Ого-го! - удивился Джим. - Большому кораблю - большое кораблекрушение.
Что же ты успел натворить, а?

- "Lapsituri te salutamus"! (Напортачившие приветствуют тебя! (лат.).) -
ответил я цитатой из молитвы святому Ляпу, покровителю программистов,
допустивших ошибку, и вышел.

ГЛАВА 12

Нужное здание находилось неподалеку. По мере того как я подходил, оно все
сильнее нависало надо мной. Купол дома - в форме луковицы. Над входом в
арабесках красовалось изречение из Корана, которое лишний раз
свидетельствовало о влиянии аль-Банни и о его значимости для проекта. Что,
в свою очередь, вызывало в людях не только зависть, но и расовую ненависть,
на которой мигом сыграли политиканы вроде Шалтая и Болтая.

Президент Ламберт и политики, употребляющие свинину, пошли у них на поводу.
И хотя теперь аль-Банни потерял бразды правления, общественный интерес и
даже энтузиазм, он сделал для Твердыни больше, чем все толстые мыши страны,
которые прибывали сюда с невероятной помпой, стараясь перещеголять друг
друга. Но современная американская публика - изменчивая сука. Наш шумный
крах вызвал цепную реакцию, на чем не преминули сыграть наши противники.

Я нашел аль-Банни в одиночестве в кабинете, где он мог работать или
принимать гостей. Когда стеклянные глаза на входе просканировали меня,
бронзовая дверь открылась, и я ступил в длинный зал, освещенный зеленоватым
светом. Обставлена комната была красиво, но скромно, зато рабочей
аппаратуры было полным-полно. Из курильницы поднимался сладковатый дымок.
По комнате плыла грустная песня флейты.

Аль-Банни встал, чтобы поздороваться со мной, он вообще слыл вежливым и
обходительным для человека своего положения. Обычно он носил западные
одежды, предпочитая пестрые гавайские рубашки, которые наводнили
Нью-Мехико, но сегодня он надел белую кабу. В арабском наряде он стал
казаться еще выше и крупнее. Смуглое лицо с горбатым носом утратило прежнюю
веселость, и мне даже показалось, что в его черной бородке прибавилось
седины. Но пожатие шефа было крепким, а глубокий голос рокотал ровным
басом.

- Добрый день, мистер Матучек. Спасибо, что сразу же зашли ко мне.

- Рад видеть вас, сэр, - проблеял я. - Мы работали как прокля... как
собаки. Чем могу быть вам полезен?

То, что я употребил выражение "как собаки", говорило о том, насколько я был
удивлен и сбит с толку. Волколаки не любят это словосочетание.

- Сейчас узнаете. И причина делает вам честь. Располагайтесь. - Он взял
меня под локоток и провел к столу из черного дерева и слоновой кости. -
Присаживайтесь, и давайте поговорим. Кофе?

Он собственноручно принес серебряный кофейник и разлил кофе по чашкам.
Чашки оказались крошечными, зато напиток был высшего качества - черный как
ночь, крепкий как смерть, сладкий как любовь и горячий как преисподняя.

Он также предложил мне сигару и, когда я отказался, прикурил свою.

- Все ли хорошо с вами и вашей семьей? - начал он.

- Нормально.

Опять я не стал вникать в детали и сваливать наши проблемы на окружающих. Я
описал только наше путешествие в пустыню вместе с двумя агентами ФБР.

Он кивнул.

- Да, мне об этом сообщили под большим секретом. Не понимаю, почему бы не
обнародовать результаты поисков?

- Понимаете, сэр, это может спугнуть нашего врага, тогда он спрячет все
концы и выставит НАСА дураками. Кое-кто скажет, что наших доказательств
недостаточно, что мы сами виноваты, раз не приняли всех мер
предосторожности. Другие решат, что мы пытаемся оправдать свою
некомпетентность тем, что сваливаем вину на каких-то редких зарубежных
Созданий.

- А, Америка, - сухо сказал он.- Я не стал говорить никому, даже ФБР о
собственных находках.

Я чуть не захлебнулся кофе.

- Что?! Э-э, сэр.

Он пронизал меня взглядом.

- Вам я расскажу, а вы перескажите своей жене. Вы должны это знать. Но я
попрошу дать слово чести, что это никуда дальше не пойдет, пока я сам не
позволю. У меня и так уже возникла масса проблем, покорно благодарю.

- Даю слово, сэр.

- Я вызвал из дому джинни.

Поймав мой перепуганный взгляд, он объяснил:

- Да, я знаю, что во время войны вам с женой пришлось столкнуться с одним
из них. Но волноваться не стоит. Джинн, как и люди, бывают разные.

"Ага, - машинально отметил я, - "джинни" - единственное число, "джинн" -
множественное".

- Некоторые злы, - продолжал аль-Банни, - и по факту являются демонами.
Другие служат Добру. В основном встречается нечто среднее, сами по себе,
совсем как люди. Я уже имел дело с одним джинни и вполне доверяю ему. В
настоящий момент он занимает должность духа-хранителя Эш-Шифа, рядом с
египетской границей. И в курсе всех новостей, которые разносят по миру Силы
Воздуха.

Шеф минуту помолчал.

- Он сообщил мне то, о чем ФБР только начинает подозревать, - азиатские
Создания объединились по крайней мере с одним божеством и одним человеком,
чтобы воспрепятствовать нашей космической программе. Потом они возьмутся за
остальные исследования в этой области. Подробности мне неизвестны, и я не
знаю, где их разыскать. Ему это так же не нравится, как и нам. Но когда я
попросил помощи у него и его народа, он отказался. Джинн считают, что им
ничего не грозит, нужно только как следует охранять свою территорию. -
Аль-Банни пожал плечами. - Тем более что я ума не приложу, как бы они
взялись нам помогать, принимая во внимание ваши законы. Собственно, если
только узнают, что я связывался с джинни, все эти научные и валютные фонды,
торговые палаты, прессу и ФБР кондрашка хватит...

- Это да, - согласился я. - Не забывайте про Конгресс, Белый дом. Лигу
Наций, феминисток, Американский легион, средства массовой информации и
Матушку Гусыню. Так что про сотрудничество с Другими лучше не вспоминать.

НАСА не стало привлекать даже американских и рожденных в Америке Созданий.
Но организация не виновата. Этот вопрос поднимался уже давным-давно, и
многие корпорации и союзы придерживаются твердой позиции. Если Твердыня
наймет на работу хотя бы одного леприкона, то все водители, механики и
геоманты могут гулять вальсом.

Мы помолчали. Дым свивался кольцами, звучала музыка.

- Вы сказали, что мы должны знать, - вспомнил я. - Почему именно мы с
Джинни?

- Вы занимаетесь операцией "Луна", - ответил он. - Помните, я ведь помогал
вам?

- Конечно, сэр! Правда, пока мы продвинулись не слишком далеко. Если бы у
нас было больше оборудования и штата... - Я прикусил язык. - Простите,
выходит, что я жалуюсь. А я не то хотел сказать. Если бы вы приняли наш
проект как побочный эксперимент, мы бы уже высадили людей на Луне! И, э,
охранять такое маленькое предприятие гораздо проще, не так ли?

- Не только от магического воздействия, так?

- Ну, по закону подлости... Неважно.

- Важно. Я знаю об этом законе, как любой инженер и маг. "Все, что может
пойти не так, - пойдет не так". Совершенно верно. Проект "Селена" и его
составляющие были неправомерно сложными, раздутыми, и потому многое
предусмотреть было невозможно. Только богу известно все.

Мне показалось, что последнее предложение было скорее поговоркой, чем
проявлением веры.

- Если мы хотим вывести людей в космос, - продолжил он, - нам необходимы
большие, надежные корабли с мощными двигателями. Но имеет смысл начать с
малого и постепенно продвигаться вперед. Конечно, каждый шаг придется
выверять более тщательно, чем при поддержке НАСА. Зато и неудачи будут не
такими тяжелыми.

Он глубоко затянулся сигарой.

- Я сделал больше, чем просто дал зеленый свет вашим начинаниям. Я лично
проверил вашу концепцию. Собственно, я мечтал об этом давно, когда еще
мальчишкой см