собности.
   - Как?!
   - Я же вам сказал, что это легенда. Есть некоторые теоретические основания
предположить, что это возможно, но никто никогда не представлял проекта, как
можно включить такую способность. Но чтобы она могла появиться в позитронном
мозге, простом и грубом, какие были до гиперпространственной эры - это вообще
немыслимо. Поэтому мы полностью уверенны, что эта легенда - вымысел. Но
позвольте мне рассказать ее, потому что у нее есть мораль.
   - В любом случае, давайте.
   - Робот этот умел читать мысли. И когда ему задавали вопросы, он отвечал
спрашивающему то, что тот желал услышать. По Первому Закону, робот не может
нанести человеку вред, но роботы обычно имеют в виду виду вред физический.
Робот, читающий мысли, видимо, решил, что разочарование, злость или другие
жестокие эмоции делают человека несчастным, и он относил эти эмоции под
рубрику "вред". И если робот-телепат знал, что правда будет неприятна
вопрошаюшему, он говорил ему приятную ложь. Понимаете?
   - Да, конечно.
   - Итак, робот солгал самой Сьюзен Келвин. Ложь скоро вышла наружу, потому
что разные люди слышали разные вещи, которые оказывались не только
несовместимыми между собой, но и шли в разрез с очевидностью. Сьюзен Келвин
обнаружила, что робот солгал ей и что эта ложь поставила ее в неудобное
положение и принесла ей тяжелое разочарование. Вы никогда не слышали этой
истории?
   - Нет, даю слово.
   - Поразительно! Она наверняка придумана не на Авроре, ибо одинакова на
всех мирах. И Келвин решила отомстить. Она указала роботу, что, говорит ли он
правду или ложь, он одинаково вредит тому, с кем имеет дело, и в обоих случаях
нарушает Первый Закон. Робот, поняв это, пришел к вынужденному бездействию.
Говоря более красочно, его позитронные пути сгорели, мозг оказался непоправимо
разрушенным.
   - Как я понимаю, нечто вроде этого случилось с Джандером Пэнелом? Он
встретился с противоречием в словах, и мозг его сгорел?
   - П_о_х_о_ж_е на то, хотя это не так легко сделать, как во времена
Сьюзен Келвин. Может быть, из-за этой легнды роботехники всегда затрудняют
возможность противоречий. Поскольку теория позитронного мозга становится все
более тонкой, а практические проекты - все более замысловатыми, были созданы
невероятно удачные системы для всех ситуаций, могущих иметь неадекватное
решение, так что любое действие всегда можно перевести как повиновение Первому
Закону.
   - Значит, вы не можете сжечь мозг робота. Вы это имеете в виду? Если так,
то что случилось с Джандером?
   - Нет, я не это имел в виду. Невероятно удачные системы, о которых я
говорил, никогда не бывают п_о_л_н_о_с_т_ь_ю удачными. Не могут быть. Как бы
тонок и сложен ни был мозг, всегда есть какой-то путь поставить противоречие.
Это основная математическая истина. И шанс на противоречие никогда не удается
свести к нулю. Тем не менее, этот шанс настолько близок к нулю, что довести
мозг до умственного замораживания может только очень знающий теоретик.
   - Вроде вас.
   - Вроде меня. А в случае человекоподобного робота - только я.
   - Или вообще никто, - иронически заметил Бейли.
   - Или вообще никто. Точно, - сказал Фастальф, игнорируя иронию. - Человекоподобные
роботы конструируются в намеренной имитации человека.
Позитронный мозг очень нежен и так же хрупок, как и человеческий. Как у
человека может быть удар от какого-либо события, удар изнутри, без
вмешательства внешнего эффекта, так и человекоподобный мозг может от случайных
бесцельных движений позитронов впасть в умственное замораживание.
   - Вы можете это доказать?
   - Я могу доказать это математически, но лишь тем, кто понимает математику,
и не все согласятся, что рассуждение веское. Оно включает некоторые мои
предположения, которые не соответствуют обычной манере мыслить в роботехнике.
   - Какова вероятность самопроизвольного умственного замораживания?
   - Если взять, скажем, сто тысяч человекоподобных роботов, то с одним из
них за время жизни аврорца может случится такое. Но может и раньше, как
случилось с Джандером.
   - Послушайте, доктор Фастальф, если вы убедительно докажете, что
самопроизвольное умственное замораживание может произойти вообще, это не будет
доказательством, что такая вещь случилась с Джаспером в частности.
   - Нет, - согласился Фастальф. - Вы правы.
   - Вы, величайший роботехник, не можете доказать этого в специфическом
случае с Джандером.
   - Вы опять-таки правы.
   - Тогда почему вы надеетесь на меня? Что я могу сделать, если я ничего не
смыслю в роботехнике?
   - Тут и не нужно ничего доказывать. Достаточно представить предположение,
что именно могло вызвать самопроизвольное умственное замораживание.
Предположение, приемлимое для широкой публики.
   - Например?
   - Не знаю.
   - Вы уверенны, что не знаете? - резко спросил Бейли. - Позвольте мне
указать вам на одну вещь. Я думаю, аврорцы в основном знают, что я приехал на
эту планету с целью взяться за вашу проблему. Трудно было бы привезти меня сюда
тайно, учитывая, что я землянин, а это Аврора.
   - Да, конечно, и я не пытался это сделать. Я посоветовался с Председателем
Совета и убедил его дать мне разрешение привезти вас. Таким образом я добился
отсрочки суда. Вам дается шанс раскрыть тайну до того, как я предстану перед
судом. Сомневаюсь, что отсрочка будет долгой.
   - Я повторяю: аврорцы знают, что я здесь и предполагаю разрешить загадку
смерти Джандера.
   - Конечно. Другой причины не могло быть.
   - И с тех пор, как я сел на корабль, вы держите меня под замком и под
охраной, чтобы ваши враги не попытались устранить меня, словно я какой-то
кудесник и обязательно приведу вас к победе, несмотря на все неблагоприятные
обстоятельства.
   - Боюсь, что так.
   - А допустим, кому-то из ваших врагов удалось убить меня; не окажется ли
это вам на пользу? Не скажут ли люди, что ваши враги сами считают вас
невиновным, иначе они не боялись бы расследования и не желали бы убить меня?
   - Довольно сложное рассуждение. Полагаю, что ваша смерть, правильно
организованная, могла бы послужить такой цели, но этого не произойдет. Вы под
защитой, и вас не убьют.
   - Но з_а_ч_е_м защищать меня? Почему не позволить убить меня и
использовать мою смерть как путь к победе?
   - Я предпочел бы, чтобы вы остались в живых и действительно
продемонстрировали бы мою невиновность.
   - Но вы знаете, что я н_е м_о_г_у этого сделать.
   - А вдруг сможете? У вас есть стимул: от вашего дела зависит благополучие
Земли и, как вы сами сказали, ваша карьера.
   - А что толку в стимуле? Если вы прикажете мне взлететь на потолок,
угрожая в случае неудачи мучительной смертью, стимул у меня будет, но взлететь
я все равно не смогу.
   - Я знаю, что шансы очень малы, - неохотно сказал Фастальф.
   - Вы знаете, что их не существует, - яростно сказал Бейли, - и только моя
смерть может спасти вас.
   - Ну, тогда я не буду спасен, поскольку забочусь, чтобы мои враги не
дотянулись до вас.
   - Но в_ы можете дотянуться до меня. Вы сами могли бы убить меня и
подстроить дело так, будто это сделали ваши недруги. И тогда вы могли бы
использовать мою смерть против них. И вот почему вы привезли меня на
Аврору.
   Фастальф с удивлением поглядел на Бейли; затем лицо его побагровело и
исказилось в жестоком оскале. Схватив прибор для пряностей, он высоко поднял
его и размахнулся, чтобы швырнуть им в Бейли.
   А Бейли, полностью ошеломленный, мог только откинуться на спинку кресла.
 V. ДАНИИЛ И ЖИСКАР

   Глава 18
   Как ни быстро действовал Фастальф, Даниил среагировал еще быстрее. Бейли,
совершенно забывший о существовании Даниила, увидел смутный рывок, услышал
неопределенный звук, а затем Даниил уже стоял рядом в Фастальфом, держал прибор
для пряностей и говорил:
   - Надеюсь, д-р Фастальф, что я ничем не повредил вам.
   Бейли смутно отметил, что по другую сторону Фастальфа стоял Жискар, а все
четыре робота, бывшие у дальней стены, теперь подошли почти к самому обеденному
столу.
   Слегка задохнувшийся, растрепанный Фастальф сказал:
   - Нет, Даниил. Ты действовал отлично. - Он возвысил голос. Вы все действовали
хорошо, но помните, что вы не должны медлить, даже если я сам участвую. - Он
мягко рассмеялся и снова сел, приглаживая волосы. - Извините, мистер Бейли, что
я напугал вас, но я чувствовал, что демонстрация будет более убедительной,
чем все мои слова.
   Бейли, перед этим рефлекторно съежившийся, ослабил ворот и сказал чуточку
хрипло:
   - Боюсь, что я ожидал только слов, но признаю, что демонстрация была
убедительной. Я рад, что Даниил оказался достаточно близко, чтобы обезоружить
вас.
   - Никто из них не был достаточно близко, но Даниил был ближе других и поэтому
подбежал первым. Он подошел достаточно быстро, чтобы мягко управиться со мной.
Будь он дальше, он мог бы вывихнуть мне руку или сбить меня с ног.
   - Неужели он зашел бы так далеко?
   - М-р Бейли, я дал инструкции защищать вас, а я у_м_е_ю давать инструкции.
Они не поколебались бы спасти вас, даже если бы для этого пришлось повредить
мне. Конечно, они постарались бы причинить мне минимум вреда, как это и
сделал Даниил. Он повредил только моему достоинству и растрепал мне волосы. И
пальцы у меня немного онемели. Он печально сгибал их.
   Бейли глубоко вздохнул, пытаясь оправиться от короткого замешательства.
   - А стал бы Даниил защищать меня без ваших инструкций?
   - Без сомнения. Не думайте, что реакция робота - просто да или нет, вверх или
вниз, внутрь или наружу; это обычная ошибка непрофессионалов. Тут дело в
скорости реакции. Мои инструкции насчет вас были так сформулированы, что
потенциал, и так очень высокий в роботах моего дома, включая Даниила, стал еще
выше. Следовательно, реакция на явную опасность для вас исключительно быстрая.
Я знал, что так должно быть, и поэтому мог замахнуться на вас со всей возможной
для меня быстротой и дать вам наиболее убедительную демонстрацию моей
неспособности повредить вам.
   - Да, но я не вполне благодарен вам за нее.
   - О, я целиком и полностью доверяю своим роботам, особенно Даниилу. Мне слишком
поздно пришло в голову, что если бы я тут же не выпустил прибор, Даниил мог бы
   - против своей воли или ее эквивалента у робота - сломать мне руку.
   - А мне пришло в голову, что это был глупый риск с вашей стороны.
   - Я тоже так подумал... постфактум. Если хотите, швырните прибор в меня; Даниил
сразу же предупредит ваше движение, хотя и не с такой скоростью, поскольку, он
не получал специальных инструкций о моей безопасности. Надеюсь, что он будет
достаточно проворен и спасет меня, но... я предпочел бы не проверять. - Фастальф
улыбнулся.
   - А если на дом будет сброшено с воздушной машины какое-нибудь взрывное
устройство?
   - Мои роботы не могут защитить от всего, но подобные террористические акты
невероятны на Авроре. Думаю, мы не будем горевать по этому поводу.
   - Я не буду. И у меня нет серьезных подозрений, что вы представляете для меня
опасность. Я просто хотел исключить все возможности. Теперь мы можем продолжить
разговор о деле.
   - Да, - сказал Фастальф, - несмотря на это дополнительное драматическое
отвлечение, мы все еще стоим перед задачей доказать, что умственное
замораживание Джандера произошло случайно.
   Теперь Бейли помнил о присутствии Даниила. Он повернулся к роботу и неловко
спросил:
   - Даниил, может быть вам тяжело, что мы говорим об этом деле?
   - Партнер Илия, я предпочел бы, чтобы друг Джандер все еще функционировал,
но, поскольку, он не действует и не может быть исправлен, самое лучшее - предупредить
подобные инцинденты в будущем. Так что разговор об этом мне скорее
приятен, чем тяжел.
   - Тогда, Даниил, скажите: в_ы верите, что д-р Фастальф не ответственен за
конец вашего друга Джандера? Вы простите меня, д-р Фастальф, за мой вопрос?
   Фастальф жестом одобрил, и Даниил сказал:
   - Д-р Фастальф утверждает, что он не виноват, значит, он не виноват.
   - У вас нет сомнений на этот счет?
   - Никаких.
   Фастальфа, казалось, это развлекало.
   - Вы делаете перекрестный допрос робота, мистер Бейли.
   - Знаю. Но я не могу полностью считать Даниила роботом, потому и спросил.
   - Перед любым бюро расследования его ответы ничего не стоят. Его позитронные
потенциалы заставляют его верить мне.
   - Но я не Бюро расследования, и я расчищаю поросль. Позвольте мне вернуться
назад. Либо вы сожгли мозг Джандера, либо это случилось благодаря редкому
стечению обстоятельств. Вы уверяете, что я не могу доказать этого стечения
обстоятельств, и мне остается лишь задача доказать, что вы тут не при чем.
Иными словами, если я докажу, что вы не имели возможности убить Джандера, то у
нас останется единственная альтерантива - редкая случайность.
   - А как вы это сделаете?
   - Три пункта: средство, возможность и мотив. Вы имели средство убить Джандера - теоретическую
способность так манипулировать им, чтобы это привело к
умственному замораживанию. Но была ли у вас возможность? Был ли робот у вас в
это время?
   - Нет. Он был у другого человека.
   - Долго?
   - Примерно восемь месяцев.
   - А-а, это интересный пункт. Вы были с ним - или вблизи - во время разрушения?
Короче, можем ли мы доказать, что вы были слишком далеко от него?
   - Боюсь, что это невозможно. Тут широкий интервал времени, когда это могло
быть сделано. Изменения в роботе не эквивалентны трупному окоченению
человеческого существа. Робот либо функционирует, либо нет. Но мое пребывание в
том или другом месте не имеет значения.
   - Почему?
   - Мой дорогой м-р Бейли, ведь это не физическая атака, вроде моего недавнего
притворного нападения на вас. То, что случилось с Джандером, не требовало моего
физического присутствия; Джандер мог находиться хоть на другой стороне Авроры - я
мог бы до него добраться электронным путем, отдать ему приказы вызвать
умственное замораживание. Решающий шаг не потребовал бы много времени...
   - Значит, - быстро сказал Бейли, - кто-то за короткое время мог бы сделать
случайное движение, имея в виду нечто совершенно другое, обычное?
   - Нет! Ради бога, землянин, дайте мне сказать. Я уже говорил вам, что все это
не так. Вызов умственного замораживания был бы долгим, сложным и извилистым
процессом, тербующим величайших знаний и ума, и он не мог быть сделан никем
случайно. Вот если бы я желал это сделать, я осторожно вызвал бы перемены и
реакции, постепенно, в течении месяцев, а то и лет, пока не довел бы Джандера
до разрушения. И за все это время он не показал бы никаких признаков
надвигающейся катастрофы, как вы шли бы в темноте к обрыву и даже у самого края
не знали бы, что земля вот-вот исчезнет из-под ваших ног. Таким образом я
подвел бы его к краю, и одного простого замечания с моей стороны было бы
достаточно, чтобы он сделал последний шаг в пропасть. Понимаете?
   Бейли сжал губы, не сумев скрыть разочарования.
   - Итак, возможность у вас была. И средство. Теперь насчет мотива. Может здесь
мы что-то сделаем. Эти человекоподобные роботы - ваши. Они основаны на вашей
теории, вы следили за каждым шагом их создания. Они существуют благодаря вам и
только вам. Вы назвали Даниила своим первенцем. Это ваши творения, ваши дети,
ваш дар человечеству, ваш шаг к бессмертию. Зачем бы вам уничтожать эту работу?
Зачем вам разрушать жизнь, созданную чудом вашей мыслительной работы? - Бейли
сам почувствовал, как растет его красноречие, и на миг вообразил себя
обращающимся к Бюро расследования.
   Фастальф улыбнулся.
   - Ну, м-р Бейли, вы ничего об этом не знаете. Как вы можете утверждать, что
моя теория - результат чуда мыслительной работы? Может, это просто тупое
продолжение уравнения, чего никто не потрудился сделать до меня?
   - Не думаю, - сказал Бейли, стараясь остыть. - Если никто, кроме вас, не
понимает позитронного мозга настолько, чтобы иметь возможность его разрушить,
вряд ли кто-то, кроме вас, может его создать. Вы будете отрицать это?
   - Нет, не буду. Однако, м-р Бейли, - лицо Фастальфа стало угрюмым, - ваш
тщательный анализ делает все только хуже для нас. Мы уже согласились, что лишь
у меня одного были средство и возможность. Случилось так, что у меня есть и
мотив, самый лучщий в мире, и мои враги знают это. Как мы докажем, что я этого
не сделал?

   Глава 19
   Лицо Бейли исказилось от злости. Он прошелся по комнате, повернулся и резко
сказал:
   - Д-р Фастальф, мне кажется, вы находите удовольствие в том, чтобы
разочаровывать меня.
   Фастальф пожал плечами.
   - Никакого удовольствия. Я просто представил вам проблему, как она есть.
Бедный Джандер умер смертью робота от чистой неопределенности позитронного
течения. Поскольку я знаю, что я ничего не сделал для этого, я знаю, как это
могло быть. Однако никто не поверит в мою невиновность, и косвенно все
указывает на меня, и этого мы не должны забывать.
   - Ладно, давайте рассмотрим ваш мотив. Может, он не такой важный, как кажется.
   - Сомневаюсь. Я ведь не дурак, м-р Бейли.
   - Но вы, возможно, не судья себе и своим мотивам. С людьми это часто бывает.
Вы можете драматизировать себя по каким-либо причинам.
   - Не думаю.
   - Тогда скажите о вашем мотиве.
   - Не спешите, м-р Бейли, это нелегко объяснить. Можете вы выйти со мной из
дома?
   Бейли быстро взглянул в окно. Солнце низко висело на небе и комната была
освещена им. Бейли поколебался, но сказал чуть громче, чем нужно:
   - Да.
   - Прекрасно, - сказал Фастальф и добавил дружелюбно: - вы, может быть, хотели
бы посетить туалет.
   Бейли подумал. Срочной необходимости не было, но он не знал, что ждет его
Снаружи, долго ли он там пробудет, будут ли или не будут благоприятными условия
там. А самое главное - он не знал аврорских обычаев в этом отношении, а
книгофильмы на корабле не просветили его. Наверное, разумнее будет принять
совет хозяина.
   - Спасибо. Если это возможно...
   Фастальф кивнул.
   - Даниил, покажи мистеру Бейли туалет для посетителей.
   Когда Бейли и Даниил вышли, Бейли сказал:
   - Мне очень жаль, Даниил, что вы не участвовали в разговоре.
   - Этого не предполагалось. Когда вы задали мне вопрос, я ответил, но меня не
приглашали участвовать во всей беседе.
   - Я бы пригласил вас, если бы не был связан положением гостя.
   - Я понимаю. Вот туалет для гостей. Дверь откроется от прикосновения вашей
руки, если помещение не занято.
   Бейли задумчиво постоял и сказал:
   - Если бы вас пригласили поговорить, у вас было бы что сказать? Какое-нибудь
замечание, которое вы остерегались сделать? Я хотел бы знать ваше мнение, мой
друг.
   Даниил сказал с обычной серьезностью:
   - Замечание, которое я не решился сделать, касается утверждения д-ра Фастальфа
о наличии прекрасного мотива для приведения Джандера в бездействие. Оно для
меня неожиданно. Я не знаю, какой мотив у него мог быть. Однако, если он
говорит, что мотив был, вы можете спросить, почему у него не было того же
мотива для приведения в бездействие меня. Если люди уверены, что у него был
мотив для уничтожения Джандера, почему этот мотив не приложим ко мне? Я хотел
бы это знать.
   - Вы чувствуете себя в опасности, Даниил? Вам кажется, что д-р Фастальф опасен
для вас?
   - По Третьему Закону я должен защищать себя, но я не могу сопротивляться д-ру
Фастальфу или любому другому человеку, если у них есть обоснованное мнение, что
моему существованию нужно положить конец. Это Второй Закон. Однако, я знаю, что
представляю собой большую ценность как в денежном и материальном смысле, так и
в смысле научной важности. Следовательно, необходимо объяснить мне причины для
моего уничтожения. Д-р Фастальф никогда не говорил мне, что у него была такая
мысль. И я не верю, чтобы он когда-нибудь подумал положить конец существованию
моему или Джандера. Случайный позитронный сдвиг, вероятно, покончил с Джандером
и когда-нибудь может покончить и со мной. Во Вселенной всегда есть элемент
случайности.
   - Так говорите вы, так говорит Фастальф, и я сам так думаю, но трудно уб