онечно малым. Во всяком случае, так думает Фастальф. Но мне кажется, что
смерть Джандера была намеренным роботоубийством. Правда, я не собираюсь
поднимать этот вопрос: не хочу портить дело, пришедшее к такому
удовлетворительному разрешению. Не хочу снова подвергать опасности Фастальфа.
Не хочу сделать несчастной Глэдис. Я не знаю, что делать. Я не могу сказать об
этом ни одному человеку, поэтому говорю вам, Жискар.
   - Да, сэр.
   - Я всегда могу приказать вам стереть все, что я говорил, и не вспоминать об
этом?
   - Да, сэр.
   - Как по-вашему, что я должен сделать?
   - Если это роботоубийство, сэр, то должен быть кто-то, способный совершить
его. Способен только д-р Фастальф, но он сказал, что не делал этого.
   - Да, мы с этого и начали. Я верю д-ру Фастальфу, и совершенно уверен, что он
этого не делал.
   - Тогда как же могло произойти роботоубийство, сэр?
   - Предположим, кто-то знал о роботах не меньше д-ра Фастальфа.
   Бейли обнял руками колени. Он не глядел на Жискара и, казалось, погрузился в
свои мысли.
   - Но кто же это, сэр? - спросил Жискар.
   И Бейли, наконец, поставил точку.
   - Вы, Жискар. Глава 84
   Будь Жискар человеком, он, вероятно, просто глядел бы на Бейли молча и
ошеломленно, может, пришел бы в ярость или в ужасе отшатнулся, или еще
как-нибудь отреагировал; но Жискар был роботом, поэтому не показал никаких
эмоций и только спросил:
   - Почему вы так думаете, сэр?
   - Я вполне уверен, Жискар, что вы точно знаете, как я пришел к этому
заключению, но с вашей стороны будет очень любезно, если вы позволите мне в
этом уединенном месте и за это короткое время, что у меня осталось, объяснить
это дело для моей собственной пользы. Я хотел бы слышать, как я сам расскажу об
этом. И хотел бы, чтобы вы поправили меня, если я ошибусь.
   - Конечно, пожалуйста, сэр.
   - Полагаю, что первой моей ошибкой было предположить, что вы менее сложный,
более примитивный робот, нежели Даниил, только потому, что вы меньше похожи на
человека. Человек всегда так подумает. Он будет уверен, что такого робота, как
вы легко создать, а такой, как Даниил - великая проблема, скажем, для Амадейро,
и его может сконструировать только гений вроде д-ра Фастальфа. Однако,
трудность создания Даниила состоит, я думаю, в воспроизведении всех
человеческих аспектов, таких, как выражение лица, интонации, жесты, движения;
все это очень хитроумно, но реально не связанно со сложностью мозга. Я прав?
   - Абсолютно правы, сэр.
   - Таким образом, я автоматически недооценивал вас, как и всякий другой.
Однако, вы выдали себя еще до того, как мы приземлились на Аврору. Вы,
наверное, помните, что во время посадки меня охватил спазм, и я нам миг
оказался даже более беспомощным, чем в ту грозовую ночь.
   - Я помню, сэр.
   - В это время Даниил был со мной в кабине, а вы были за дверью. Я впал в
кататонию, а Даниил, видимо, не глядел на меня и ничего об этом не знал. Вы
были снаружи, но ворвались в кабину и выключили прибор, который я держал. Вы
опередили Даниила, хотя его рефлексы не хуже ваших - он продемонстрировал это,
когда д-р Фастальф замахнулся на меня.
   - Просто не могло быть, чтобы д-р Фастальф ударил вас, сэр.
   - Он и не ударил. Он только продемонстрировал рефлексы Даниила. Однако, как я
уже сказал, в кабине вы действовали первым. Я был в неподходящих условиях для
наблюдения этого факта, но я тренирован в наблюдении и не выключаюсь целиком
даже при агрофобическом ужасе, Я заметил, что вы подскочили первым, но меня
направили к забвению этого факта. Из этого можно сделать только один логический
вывод - Бейли сделал паузу, как бы надеясь, что Жискар согласится, но Жискар не
сказал ничего.
   В последующие годы, вспоминая о пребывании на Авроре, Бейли первым делом
рисовал себе не грозу и даже не Глэдис, а именно это спокойное место под
деревом, зеленые листья на фоне голубого неба, мягкий ветерок и сидящего
напротив Жискара со слабо сияющими глазами.
   - Похоже, - сказал Бейли, - что вы каким-то образом сумели даже через закрытую
дверь определить состояние моего мозга. Говоря короче и проще - вы можете
читать мысли.
   - Да, сэр, - спокойно ответил Жискар.
   - И вы можете также оказывать влияние на мозг. Вы наверняка заметили, что я
это определил, и затемнили это в моем сознании, чтобы я либо не вспомнил, либо
не придал этому значения, если бы случайно вспомнил ситуацию. Однако, вы
сделали это не вполне эффективно - может быть, ваша сила ограниченна...
   - Сэр, - сказал Жискар, - Первый Закон - главнейший. Я бросился спасать вас,
хотя понимал, что это может выдать меня. И я затемнил ваш мозг минимально,
чтобы ни в коей мере не повредить ему.
   - Я понимаю, у вас свои трудности. Затемнить минимально - так, чтобы я мог
вспомнить лишь при достаточно расслабленном мозге, думающем свободными
ассоциациями. Перед тем, как потерять сознание во время грозы, я знал, что вы
первым найдете меня и спасете, как это было на корабле. Вы вроде бы обнаружили
меня по инфракрасному излучению, но излучает любое млекопитающее или птица, и
это могло сбить вас, но вы могли также определить умственную активность, хотя я
и был без сознания, и это помогло вам найти меня.

   - Это, конечно, помогло.
   - То, что я вспоминал, находясь на грани сна или потери сознания, я должен был
забыть снова, придя в себя; однако, в прошлую ночь я вспомнил в третий раз, и я
был не один. Со мной была Глэдис, и она повторила мне то, что я сказал, а
именно: "Он пришел первым". И даже т_о_г_д_а я не мог вспомнить значение этих
слов, и только случайное замечание д-ра Фастальфа привело меня к мысли, которая
пробила затемнение. Как только это осветилось во мне, я вспомнил и другие вещи.
Вы иногда отвечали мне прежде, чем я успевал спросить. Я думаю, вы никому не
позволите узнать о ваших телепатических способностях.
   - Это правда, сэр.
   - А почему?
   - Мое чтение мыслей дает мне уникальную способность повиноваться Первому
Закону, сэр, поэтому я дорожу им. Я могу более эффективно предупредить вред для
человека. Однако же, мне кажется, ни д-р Фастальф, ни любой другой человек не
будут долго мириться с роботом-телепатом, вот я и держу эту способность в
секрете. Д-р Фастальф любит рассказывать легенду о роботе-телепате,
уничтоженном Сьюзен Келвин, а я не хотел бы, чтобы он повторил поражение д-ра
Келвин.
   - Да, мне он рассказывал эту легенду, и я думаю, он подсознательно знает, что
вы читаете мысли, иначе он не держался бы так за легенду. Держаться за нее, я
бы считал, опасно для него, поскольку это касается вас. Но она определенно
помогла мне обмозговать это дело.
   - Я делаю, что могу, чтобы нейтрализовать опасность, не повредив мозг д-ра
Фастальфа. Он неизменно твердит о легендарной и невозможной природе этой
истории, когда рассказывает ее.
   - Да, я помню. Но если Фастальф не знает, что вы читаете мысли, значит, вы не
были изначально спроектированы с этой способностью. Как же вы ее получили? Нет,
не отвечайте, Жискар, дайте мне сообразить кое-что. Мисс Василия была особенно
мила с вами, когда начала интересоваться роботехникой. Она говорила мне, что
экспериментировала с вашей программой, а д-р Фастальф издали наблюдал. Не могла
ли она, чисто случайно, сделать что-то, что дало вам телепатическую силу? Так и
было?
   - Да, сэр.
   - И вы знаете, что именно она сделала?
   - Да, сэр.
   - И вы единственный на свете робот-телепат?
   - Насколько я знаю, да, сэр. Но будут и другие.
   - Если бы я или д-р Фастальфь спросили вас, что именно сделала д-р Василия, вы
обязаны были бы сказать из-за Второго Закона?
   - Нет, сэр, потому что, по-моему суждению, это знание принесло бы вам вред, и
мой отказ сообщить был бы вызван Первым Законом, более важным. Но эта проблема
и не могла бы возникнуть, потому что я знал бы о готовящемся вопросе и приказе
ответить, и заранее убрал бы это побуждение из человеческого мозга.
   - Да, - сказал Бейли. - В позапрошлый вечер, когда мы шли от дома Глэдис к
Фастальфу, я спросил Даниила, имел ли он какой-нибудь контакт с Джандером, пока
тот был в доме Глэдис, и он ответил - нет. Я повернулся к вам с тем же
вопросом, но почему-то так и не задал его. Вы погасили во мне этот импульс.
   - Да, сэр.
   - Если бы я спросил, вам пришлось бы сказать правду, а вы не хотели, чтобы я
знал это.
   - Не хотел, сэр.
   - Но, имея контакт с Джандером в течение этого времени, вы знали, что Амадейро
проводит с ним тесты, поскольку, я думаю, вы могли читать в мозгу Джандера...
   - Да, сэр. Эта способность относится к умственной активности как человека, так
и робота. Роботов понимать много легче.
   - Вы не одобрили деятельности Амадейро, потому что согласились с мнением
Фастальфа относительно заселения Галактики?
   - Да, сэр.
   - Почему вы не остановили Амадейро? Почему не стерли из его мозга импульс
допрашивать Джандера?
   - Сэр, мне нелегко вторгаться в мозг. Решение Амадейро было так глубоко и
сложно, что я должен был сделать многое, а я не хотел повредить его мозг,
преуспевающий и важный. Я позволил делу продолжаться довольно долго, а сам
размышлял, какое действие лучше всего послужит нуждам Первого Закона. В конце
концов, я решил по-своему поправить положение. Это было нелегкое решение.
   - Вы решили заморозить мозг Джандера до того, как Амадейро сумеет узнать метод
изготовления человекоподобного робота. Вы знали, как это сделать, поскольку вы
за много лет научились отлично разбираться в теориях Фастальфа из его же мозга.
Правильно?
   - Точно, сэр.
   - Так что Фастальф не единственный, кто достаточно опытен для уничтожения
Джандера.
   - В каком-то смысле единственный, сэр. Мои знания лишь отражение его знаний.
   - Тем не менее, вы это сделали. Но разве вы не понимали, что, уничтожая
робота, вы ставите под удар Фастальфа? Ведь все естественно обвинят его.
Собирались ли вы признаться в своем деянии и объявить о своих способностях,
если это будет необходимо для его спасения?
   - Я, действительно, понимал, что д-р Фастальф может оказаться в тяжком
положении, но я не намеревался признаваться в своей вине. Я надеялся
воспользоваться ситуацией как клином для вызова вас на Аврору.
   - Меня? - опешил Бейли. - Значит, это была в_а_ш_а идея?
   - Да, сэр. С вашего разрешения, я объясню.
   - Пожалуйста.
   - Я знал о вас от мисс Глэдис и от д-ра Фастальфа не только с их слов, но из
их мыслей. Я узнал о положении на Земле. Было ясно, что земляне живут в
окружении стен, откуда им трудно выйти, но мне было столь же ясно, что и
аврорцы тоже живут в окружении стен. Их стены составлены из роботов, которые
защищают их от всех превратностей жизни, и которые, по плану Амадейро, должны
построить защищенный общества для аврорцев на новых планетах. Аврорцы живут и в
стенах, созданных их долгой жизнью; эти стены заставляют аврорцев переоценивать
свою индивидуальность и удерживают их от объединения своих научных рессурсов.
Они не позволяют себе вступать в грубый спор, но через Председателя требуют
быстрого разрешения всякой неопределенности, и такое разрешение вопроса
достигается еще до того, как проблема обнародуется. Они хотят только
с_п_о_к_о_й_н_ы_х разрешений дела.
   - Стены землян - настоящие, твердые стены, их существование навязано и
очевидно, и всегда находятся такие, кто мечтает вырваться; стены аврорцев
нематериальны и не выглядят стенами, так что никто даже не думает о побеге; вот
поэтому, как мне кажется, не аврорцы и не другие космониты, а именно земляне
должны заселить Галактику и когда-нибудь установить Галактическую Империю.
   Все это были рассуждения д-ра Фастальфа, и я согласился с ними. Однако, д-р
Фастальф довольствовался рассуждениями, я же не мог, мне нужно было
непосредственно изучить по крайней мере одного землянина, чтобы оценить свои
заключения, вот я и задумал привезти вас на Аврору. Замораживание Джандера
служило сразу двум целям: остановило Амадейро и дало причину для вашего визита.
Я слегка подтолкнул мисс Глэдис, чтобы она посоветовала д-ру Фастальфу
пригласить вас; я слегка подтолкнул и его, чтобы он обратился с этим к
Председателю; я слегка подтолкнул Председателя, чтобы он дал разрешение. Когда
вы прибыли, я изучил вас и был доволен тем, что обнаружил.
   Жискар замолчал и снова стал бесстрастным, как все роботы. Бейли нахмурился.
   - Похоже, что я не заслужил уважения за то, что сделал здесь. Вы, конечно,
следили за тем, чтобы я нашел путь к истине.
   - Нет, сэр. Наоборот. Я ставил барьеры на вашем пути - разумные, конечно. Я
отказался позволить вам узнать о моих способностях, даже заставляя себя
отступать. Я добивался, чтобы вы иногда чувствовали уныние и отчаяние. Я
поощрял вас к риску открытого пространства, чтобы изучить ваши реакции. Но вы
пробили себе путь через все препятствия, и я рад.
   Я обнаружил, что вы тоскуете по стенам вашего Города, но сознаете, что должны
научиться обходиться без них. Я обнаружил, что вы страдали, видя Аврору из
космоса, и потом, оказавшись выставленным под грозу, но это не лишило вас
способности думать и не отвело вас от вашей задачи. Я обнаружил, что вы
признаете ваши недостатки и вашу короткую жизнь и не увиливайте от спора.
   - Но почему вы считаете, что я представитель землян вообще.
   - Я знаю, что вы не представитель. Но из вашего мозга я знаю, что есть такие,
как вы, и мы будем строить с ними. Я присмотрю за этим, и теперь, когда я
отчетливо вижу тропу, по которой следует идти, я подготовлю других роботов
вроде себя, и они тоже будут присматривать.
   - Вы хотите сказать, что роботы-телепаты приедут на Землю?
   - Нет, этого я не имею в виду. И вы правы, что встревожились. Непосредственное
включение роботов будет означать посторойку именно тех стен, которые
угрожают парализовать Аврору и другие Внешние миры. Земляне заселят Галактику
без каких бы то ни было роботов. Будут трудности, опасности и много, много
вреда - все это роботы могли бы предупредить, будь они там, - но, в конце
концов, людям будет лучше, если они станут рассчитывать только на себя. А
когда-нибудь, в очень отдаленном будущем, роботов изобретут снова. Кто знает?
   - Значит, вы предвидете будущее? - с любопытством спросил Бейли.
   - Нет, сэр, но, изучая мысли, как я это делаю, я приблизительно могу сказать,
что есть законы, управляющие поведением людей, как Три Закона роботехники
управляют поведением роботов; и возможно, что с ними будет иметь дело и
Будущее. Человеческие законы более сложны, чем законы роботехники, и я не имею
представления, как они организованны. Они могут быть статичными по природе, так
что их нельзя правильно выразить, кроме как имея дело с огромным населением.
Они могут быть очень слабо связанными и вроде бы не иметь смысла, пока
громадное население не научится оперировать этими законами.
   - Скажите, Жискар, именно это д-р Фастальф называл наукой будущего - "психоисторией"?
   - Да, сэр. Я осторожно вложил это в его мозг, чтобы начался процесс
разработки. Когда-нибудь это понадобится, поскольку существование Внешних миров
как долгоживущей роботизированной культуры приходит к концу и начинается новая
волна человеческой экспансии - короткоживущих человеческих существ без роботов.
   А теперь - Жискар встал - я думаю, сэр, нам пора идити в дом д-ра Фастальфа и
приготовиться к вашему отъезду. Все, о чем мы говорили здесь, конечно, нельзя
никому передавать.
   - Это строго конфиденциально, уверяю вас, - сказал Бейли.
   - Да, - спокойно сказал Жискар. - И не бойтесь ответственности за молчание. Я
позволю вам помнить, но у вас никогда не возникнет желания рассказать об этом
деле. Ни малейшего.
   - Еще одно, Жискар, пока вы не надавили на меня. Присмотрите за тем, чтобы
Глэдис не обижали на этой планете за то, что она солярианка и принимала робота
за мужа, и... пусть она примет предложение Гремиониса.
   - Я слышал ваш последний разговор с мисс Глэдис, сэр, и я понял. Я об этом
позабочусь. А теперь, сэр, могу я проститься с вами, пока никто не видит? - И
Жискар протянул Бейли руку совершенно человеческим жестом.
   Бейли пожал ее. Пальцы Жискара были твердые и холодные.
   - Прощайте, друг Жискар.
   - Прощайте, друг Илия, и помните, что хотя люди назвали эту планету Авророй,
но в этом смысле именно Земля является истинным Миром Утренней Зари.

   к_о_н_е_ц