олет вошел в полосу густой облачности, и океан из  красного
сделался черным. По приказу Генарра самолет набрал высоту и пробился  сквозь
слой облаков. Здесь снова сияла Немезида, а океан  исчез.  Самолет  окружило
море  крохотных  розовых  капелек  воды;  они  поднимались   и   опускались,
разбегались  и  собирались  в  полосы  плотного  тумана,   которые   изредка
проносились за окном.
   Потом в сплошном облачном слое стали появляться разрывы  -  в  них  снова
проглядывало море цвета красного,  вина.  Марлена  смотрела,  широко  открыв
глаза и затаив дыхание. Шепотом она спросила:
   - Дядя Зивер, все это - вода?
   - На тысячи километров в любом направлении, а в виде  капелек  -  еще  на
десять километров вниз.
   - Если мы упадем, то, наверно, утонем?
   - Об этом не беспокойся. Наш самолет не упадет.
   - Я знаю, - спокойно ответила  Марлена.  Надо  бы  показать  девочке  еще
кое-что, подумал Генарр, но она прервала его мысли:
   - Дядя Зивер, вы опять нервничаете.
   Генарра даже развеселило, что он понемногу начинает привыкать к необычной
проницательности Марлены, как к чему-то само собой разумеющемуся.
   - Ты никогда не видела Мегаса, - сказал он, - вот я и подумал, не следует
ли показать тебе и  эту  достопримечательность.  Видишь  ли,  Эритро  всегда
обращен к Мегасу одной стороной, а станция построена на другой, так что  эта
планета никогда не появляется на нашем небе. Но если мы еще немного пролетим
вперед, то доберемся до того полушария Эритро, откуда  можно  видеть  Мегас.
Скоро он должен показаться над горизонтом.
   - Я бы хотела посмотреть.
   - Хорошо, но приготовься. Мегас - большая планета, очень большая.
   На  небе  он  кажется  вдвое  больше  Немезиды.  Иногда  возникает  такое
ощущение, что он вот-вот упадет на нас. Некоторые не могут вынести даже вида
Мегаса. Впрочем, упасть он не может. На всякий случай запомни это.
   Самолет поднялся еще выше и  увеличил  скорость.  С  такой  высоты  океан
казался однообразной рябой равниной; изредка его закрывали облака.
   - Если ты будешь смотреть вперед и немного  вправо,  -  проговорил  через
какое-то время Генарр, - то скоро  увидишь,  как  из-за  горизонта  появится
Мегас. Мы повернем к нему.
   Сначала прямо на линии горизонта возникла светлая  полоска.  Эта  полоска
медленно  поднималась  вверх  и  становилась  все  шире  и  шире,  пока   не
превратилась в увеличивающийся на глазах сегмент темно-красного диска. Мегас
был заметно темнее Немезиды и располагался чуть ниже ее. Пока  еще  Немезиду
можно было видеть справа от самолета. По мере  того  как  Мегас  все  больше
вырастал над горизонтом, становилось ясно, что на самом деле это  не  полный
круг, а лишь его часть - чуть больше половины круга.
   Марлена, с интересом наблюдая за Мегасом, спросила:
   - Это то, что называют фазами, я правильно поняла?
   - Совершенно верно. Мы видим только освещенную  Немезидой  часть  Мегаса.
Так как Эритро обращается вокруг Мегаса, то в какое-то  время  нам  кажется,
что Немезида и Мегас сближаются, и тогда освещенной остается все  меньшая  и
меньшая часть планеты. Наконец, когда Немезида проходит над Мегасом или  под
ним, мы видим только светящийся ободок вокруг  планеты.  А  иногда  Немезида
скрывается за Мегасом; тогда наступает затмение, и на небе  зажигаются  все,
даже самые слабые звезды, а не только самые яркие, которые  можно  видеть  и
при свете Немезиды. Во время затмения на  небе  выделяется  черный  круг,  в
котором нет ни одной звезды, -  это  Мегас.  Когда  спустя  некоторое  время
Немезида появляется с  другой  стороны  Мегаса,  мы  снова  замечаем  тонкий
светящийся ободок - часть его диска.
   - Изумительно, - сказала Марлена.  -  Это  целое  представление  в  небе.
Смотрите:  на  Мегасе  какие-то  движущиеся   полоски.   Действительно,   на
освещенной  части  планеты  медленно  извивались  коричнево-красные  широкие
полосы с оранжевыми прожилками.
   - Это штормовые  полосы,  -  объяснил  Генарр.  -  На  планете  в  разных
направлениях дуют ураганные  ветры.  Если  понаблюдать  внимательнее,  можно
заметить, как полосы  появляются,  расширяются,  движутся  параллельно  друг
другу, потом совсем расползаются вширь и исчезают.
   - Как в головизионном представлении, - восхищенно сказала Марлена.
   - Почему люди не любят смотреть на это чудо?
   - Астрономы смотрят.  В  этом  полушарии  они  установили  автоматические
приборы, а за их показаниями можно следить из  нашей  обсерватории.  Я  тоже
смотрел несколько раз.  Ты  знаешь,  похожая  планета  есть  и  в  Солнечной
системе. Она называется Юпитером; Юпитер даже больше Мегаса.
   Тем временем весь Мегас поднялся над горизонтом. Он  напоминал  воздушный
шар, у которого почему-то чуть примята левая половина.
   - Как красиво, - сказала Марлена. - Если бы  станцию  построили  на  этой
стороне Эритро, то все могли бы любоваться Мегасом.
   - Нет, Марлена, из этого не получилось бы  ничего  хорошего.  Людям,  как
правило, Мегас не по душе. Я уже говорил тебе,  некоторым  кажется,  что  он
падает, и это их пугает.
   - Мало ли кому может прийти в голову такая глупая  мысль,  -  раздраженно
сказала Марлена.
   - Да, поначалу таких  совсем  немного,  но  ведь  глупость  заразительна.
Страхи обладают способностью распространяться. Иной  человек  сам  по  себе,
может быть, и не испугался бы, но он заражается боязнью, потому  что  боится
его сосед. Ты никогда не замечала такого?
   - Замечала, - с горечью ответила Марлена. - Если один  мальчишка  думает,
что какая-то дурочка красивая, то и все начинают думать так  же.  Они  потом
соревнуются... - смутившись, Марлена замолчала.
   -  Вот  из-за  этих  страхов  нам  и   пришлось   построить   станцию   в
противоположном полушарии. Есть и еще одна причина: здесь  труднее  работать
астрономам, им мешает постоянно висящий  в  небе  Мегас.  Впрочем,  Марлена,
полагаю, нам пора возвращаться. Ты же  знаешь  свою  маму.  Она  там  с  ума
сойдет.
   - Свяжитесь с ней и скажите, что у нас все в порядке.
   - В этом нет  необходимости.  Наш  самолет  постоянно  посылает  сигналы,
поэтому она знает, что у нас все хорошо, по крайней мере мы не разбились. Но
ведь ее беспокоит другое, - и Генарр выразительно покрутил пальцем у виска.
   У Марлены сразу упало настроение.
   - Так обидно, - сказала она. - Я знаю, мне всякий скажет, что  она  любит
меня, оттого все так и получается. Но ведь у нас каждый раз начинается  один
и тот же разговор. Почему она не может просто  поверить  мне,  что  со  мной
ничего не случится?
   - Потому что она любит тебя,  -  ответил  Генарр,  дав  самолету  команду
возвращаться  домой.  -  Точно  так  же,  как  ты  любишь  Эритро.   Марлена
моментально повеселела.
   - Очень люблю, - сказала она.
   - Это было нетрудно заметить хотя бы по тому, как ты смотрела на планету.
   А как посмотрит на это Юджиния? - подумал Генарр.

Aeaaa 51

   ?еакция Юджинии была яростной:
   - Как это так, она любит Эритро? Как можно любить мертвую планету?
   Не ты ли ее надоумил? Почему ты внушил ей такую мысль?
   - Юджиния, постарайся рассуждать здраво. Ты отлично знаешь,  что  внушить
Марлене что бы то ни было невозможно. Тебе это удавалось хотя бы раз?
   - Тогда в чем же дело?
   - В сущности я старался показать  Марлене  то,  что  должно  было  ей  не
понравиться или даже испугать ее. Уж если я и хотел внушить  ей  что-то,  то
только отвращение к Эритро. Я по собственному  опыту  знаю,  что  роториане,
выросшие  в  тесном  крохотном  поселении,  ненавидят  бесконечные  просторы
Эритро. Им не нравятся ни красноватый свет, ни  огромный  океан,  ни  темные
облака, ни Немезида, но больше всего им не по душе Мегас. Все это  подавляет
и пугает их, и все это я показал Марлене. Мы пролетели над океаном, а  потом
мы видели поднимающийся над горизонтом Мегас.
   - И что же?
   - Она ничего не испугалась. Она сказала, что к красноватому  свету  сразу
привыкла и он уже не кажется ей ужасным. Океана она  вообще  не  боится.  Но
самое необычное - даже Мегас показался ей интересным и привлекательным.
   - Не могу в это поверить.
   - И тем не менее тебе придется поверить, потому что все это правда.
   Юджиния задумалась, потом с трудом сказала:
   - Может быть, это признак того, что она уже заразилась этой... этой...
   - Ты хочешь сказать - чумой. Сразу же после нашего возвращения я отправил
Марлену на  сканирование  мозга.  Полная  расшифровка  пока  не  готова,  но
предварительные данные говорят об отсутствии каких бы то ни было  изменений,
а ведь даже  в  случае  очень  легкой  формы  картина  сканирования  заметно
меняется. У девочки нет ни малейшего намека на чуму. Между  прочим,  у  меня
появилась интересная мысль. Мы знаем, что  Марлена  проницательна,  что  она
видит всякие  мелочи,  незаметные  для  обычного  человека.  Иными  словами,
ощущения перетекают к ней от других людей. Так вот, ты никогда  не  замечала
обратного, чтобы она передавала свои ощущения другим?
   - Не понимаю, что ты имеешь в виду.
   - Марлена всегда моментально замечает мою неуверенность или  нервозность,
как бы я ни пытался скрыть это. В какие-то моменты  она  безошибочно  знает,
что я спокоен и уверен. Не может ли она  заставлять  меня  быть  неуверенным
или, наоборот,  спокойным  и  хладнокровным?  Если  она  легко  обнаруживает
ощущения других, не может ли она передавать их другим?
   Юджиния непонимающе смотрела на Генарра.
   - Бред какой-то! - скептически сказала она.
   - Может быть, бред, а может - и нет. Но все же подумай, не замечала ли ты
чего-то в этом роде у Марлены?
   - Мне и думать не надо. Никогда ничего подобного я не замечала.
   - Да, конечно, - пробормотал Генарр. - Ты  и  не  должна  была  заметить.
Марлена старалась причинять тебе поменьше беспокойств, хотя ей это удавалось
не лучшим образом. И все-таки... Впрочем, давай вернемся к  проницательности
Марлены. Ты согласна, что эта ее способность на Эритро заметно развилась?
   - Согласна.
   - Больше того, теперь у нее появилась необычная интуиция. Она  уверена  в
своей невосприимчивости к чуме.  Она  знает,  что  на  Эритро  ей  ничто  не
угрожает. Она смотрит на океан из иллюминатора  в  полной  уверенности,  что
самолет не упадет и не утонет вместе с нами.  Была  ли  у  Марлены  подобная
интуиция на Роторе? Или она иногда, как и любой  другой  подросток,  ощущала
неуверенность, небезопасность, конечно, если на то были причины?
   - Да, без сомнения.
   - Но здесь она стала совсем другой. Она абсолютно уверена в себе.
   Почему?
   - Не знаю.
   - Не действует ли на нее Эритро? Нет-нет, я совсем не имею в  виду  чуму.
Нет ли здесь какого-то другого эффекта? Чего-то совершенно иного? Я объясню,
почему я задаю эти вопросы. Что-то подобное я ощущаю на себе.
   - Что ты ощущаешь?
   - Определенный оптимизм в отношении  Эритро.  Теперь  я  ничего  не  имею
против его безжизненности или  чего-то  другого.  Нельзя  сказать,  чтобы  я
раньше питал особое отвращение к планете или она причиняла бы  мне  какие-то
серьезные неудобства, но все же я никогда не любил ее.  Во  время  же  нашей
экскурсии Эритро нравился мне больше, чем  когда-либо  за  все  десять  лет,
проведенных на станции. Вот я и подумал, не заразительна ли радость Марлены,
не  могла  ли  она  каким-то  путем  передать  ее  мне?  Возможно  и  другое
объяснение: если Эритро как-то действует на Марлену, то в ее присутствии  он
может точно так же влиять и на меня.
   - Думаю, Зивер, твой мозг тоже пора проверить на сканере,  -  с  издевкой
заметила Юджиния. Генарр только чуть поднял брови.
   - Ты думаешь, я не сделал этого?  Все  десять  лет  я  регулярно  прохожу
проверку.  Никаких  изменений  нет,  если  не  считать  обычных  последствий
старения организма.
   - А после вашей экскурсии  на  самолете  ты  тоже  проходил  сканирование
мозга?
   - Конечно. Прежде всего именно это я  и  сделал.  Я  не  настолько  глуп.
Полный анализ сканограммы еще не готов, но предварительные данные говорят об
отсутствии изменений.
   - И что же ты думаешь делать дальше?
   - Мне кажется, следующим нашим шагом должна быть прогулка с  Марленой  по
поверхности Эритро.
   - Нет!
   - Мы будем очень осторожны. Я и раньше выходил со станций.
   - Может быть, ты и выходил, - упрямо твердила Юджиния. -  Но  Марлена  не
пойдет. Никогда.
   Генарр вздохнул. Он повернул кресло, бросил взгляд  на  глухо  задернутое
окно в стене кабинета, как бы стараясь увидеть сквозь него  красные  равнины
планеты, потом снова перевел взгляд на Юджинию.
   - За стенами станции лежит огромная неизведанная планета, - сказал он.  -
Эта планета принадлежит только нам. Мы можем построить  здесь  для  человека
новый, более совершенный мир, если учтем все ошибки, сделанные нами в старом
мире. На этот раз у нас все  условия  для  того,  чтобы  создать  совершенно
новый, достойный человека мир. К красному свету можно привыкнуть.  Мы  можем
заселить его нашими растениями и животными. Перед  этим  процветающим  миром
будет свой путь развития.
   - А чума? Как же с ней?
   - От чумы можно избавиться. Тогда Эритро  будет  идеальной  планетой  для
человека.
   - Можно сделать идеальной планетой  и  Мегас,  достаточно  избавиться  от
избыточной температуры и чрезмерной силы тяжести и изменить  его  химический
состав. - Конечно, но согласись, чума - это одно, а температура,  гравитация
и химический состав - совсем другое.
   - Чума по-своему тоже смертельно опасна.
   - Юджиния, кажется, я уже  говорил  тебе,  что  Марлена  -  самый  ценный
человек на планете.
   - Для меня - конечно.
   - Для тебя она прежде всего твоя дочь. А для  всех  нас  она  незаменима,
потому что может делать то, чего не может никто другой.
   - Понимать язык жестов? Устраивать всякие фокусы?
   - Марлена убеждена, что она невосприимчива к чуме. Если это  так,  то  мы
сможем...
   - А если не так? Это всего лишь детская фантазия, и ты сам это знаешь. Не
хватайся за соломинку.
   - Здесь перед нами целая планета, и мы должны ее освоить.
   - Сейчас ты напоминаешь мне Питта. И ради этой планеты ты готов рисковать
моей дочерью?
   - В истории человечества немало случаев, когда  люди  жертвовали  намного
большим ради гораздо меньшего.
   - Тем хуже для истории человечества. Во  всяком  случае  решать  буду  я.
Марлена - моя дочь.
   Генарр ответил тихо, в его голосе слышалось глубокое сожаление:
   - Юджиния, я люблю тебя, но однажды я тебя уже  потерял.  Раньше  у  меня
была слабая надежда, что все еще можно поправить. Теперь же, боюсь, я должен
буду потерять тебя еще раз, уже навсегда. Видишь ли, я вынужден сказать, что
на этот раз решать будешь не ты. И право решать дано даже не мне.  Последнее
слово останется за Марленой. Если она настроилась на что-то,  тем  или  иным
путем она добьется  своего.  Я  намерен  помогать  ей  даже  вопреки  твоему
желанию, потому что она может  завоевать  для  человечества  целую  планету.
Пожалуйста, запомни это, Юджиния.

Детектор

Aeaaa 52

   Eрайл Фишер старался смотреть на "Суперлайт" по возможности  бесстрастно.
Этот корабль он видел впервые. Тесса Вендель улыбалась; очевидно, она  очень
гордилась своим детищем. Корабль стоял в огромном ангаре, окруженном тройным
барьером безопасности. Возле него суетились несколько человек,  но  основную
работу выполняли управляемые компьютерами роботы. В свое время  Крайл  видел
разные космические корабли, предназначенные для самых разнообразных целей, и
множество их модификаций, но ничего похожего на  "Суперлайт",  ничего  более
отвратительного ему никогда не встречалось. Не знай Крайл  заранее,  он  бы,
наверно, вообще не догадался, что перед ним космический корабль. Что же  ему
сказать? С одной стороны, ему не хотелось обижать Тессу.  С  другой  -  она,
очевидно, ждала только похвалы.
   В конце концов он несколько неуверенно проговорил:
   - Корабль не  лишен  своеобразной  мрачноватой  элегантности;  чем-то  он
напоминает мне осу.
   Услышав про "мрачноватую элегантность", Тесса улыбнулась, и Крайл  понял,
что нашел нужные слова. Немного подумав, она спросила:
   - Почему ты решил, что корабль напоминает какую-то осу?
   - Есть такое насекомое, - объяснил Крайл. - Конечно, на Аделии  насекомые
не очень хорошо известны.
   - Почему же,  мы  знаем,  что  такое  насекомые,  -  возразила  Тесса.  -
Возможно, у нас они не размножаются так неуправляемо и в таком изобилии, как
на Земле...
   - Но, вероятно, у вас нет ос. Это жалящее насекомое, очень похожее вот на
это, - Крайл показал на "Суперлайт". - У осы широкая грудная часть и толстое
брюшко, а между ними узкая талия.
   - В самом деле? - Тесса с интересом посмотрела на "Суперлайт", как  будто
открыла в нем что-то новое. - При случае разыщи для меня рисунок осы.  Может
быть, взглянув на это насекомое, я лучше пойму  конструкцию  корабля  -  или
наоборот.
   - Если вы не знали об осах, как же вы пришли к такой конструкции?
   - Нам нужно было найти такую форму, которая обеспечивала бы  максимальную
вероятность движения корабля как единого целого. Гиперполе  имеет  тенденцию
распространяться наружу в форме цилиндра практически бесконечно  далеко;  до
известных пределов ему не нужно препятствовать. С  другой  стороны,  ему  не
следует предоставлять полную свободу действий.  В  сущности  нам  приходится
удерживать  поле  в  определенном  объеме  внутри  этой  оболочки,  где  его
подпитывает и сдерживает сильное переменное электромагнитное  поле  и...  но
тебе это не очень интересно, да?
   - Думаю, сказанного тобой вполне достаточно, - чуть  улыбнулся  Крайл.  -
Раз уж мне позволили наконец-то взглянуть на этот...
   - Не сердись, - сказала Тесса и обняла Крайла за талию.  -  На  последнем
этапе работы сюда допускались только непосредственные исполнители. Все  было
строжайше засекречено. Иногда  здесь  едва  терпели  даже  меня.  Могу  себе
представить, как администрация ворчала,  что  эта  подозрительная  поселенка
всюду сует свой нос. Думаю, они очень хотели бы, чтобы я не  имела  никакого
отношения к работам по проектированию гиперполя; тогда они могли бы запросто
меня выставить. Сейчас стало полегче; видишь, мне  даже  разрешили  показать
корабль тебе. Я считаю, что это нужно было сделать давно: ведь  ты  полетишь
на нем. А я хотела, чтобы ты смог полюбоваться им, - Тесса помедлила,  потом
добавила:
   - И мной тоже.
   Крайл обернулся.
   - Ты знаешь, я всегда любуюсь тобой. Для этого совсем не обязательно было
строить такое чудовище, - и он обнял Тессу за плечи.
   - Крайл, я все старею,  -  сказала  она.  -  К  сожалению,  этот  процесс
необратим. И мне ужасно хорошо с тобой. Мы вместе уже восемь лет, и все  эти
годы у меня и мысли не возникало о другом мужчине.
   - Разве это трагедия? - улыбнулся Крайл.  -  Возможно,  ты  была  слишком
увлечена  работой.  Сейчас  корабль  построен,   ты   должна   почувствовать
облегчение. У тебя теперь будет достаточно свободного времени,  чтобы  снова
начать охоту за мужчинами.
   - Нет у меня на то ни малейшего желания. А  как  твои  дела?  Я  понимаю,
иногда я уделяла тебе слишком мало внимания.
   - У меня все в порядке. Меня вполне устраивает, когда все  твое  внимание
обращено на корабль,  а  не  на  меня.  Я  жду  этого  корабля  с  неменьшим
нетерпением.
   Будет ужасно, если к тому времени, когда корабль будет,  наконец,  совсем
готов, мы настолько постареем, что нас не допустят к полету, - Крайл еще раз
улыбнулся, на этот раз с легкой грустью. - Ну а что касается старости, то не
забывай, что я тоже уже не юноша.  Меньше  чем  через  два  года  мне  будет
пятьдесят. Тесса, у меня на языке вертится вопрос, который я  боюсь  задать,
но все же я спрошу тебя.
   - Спрашивай.
   - Ты получила разрешение показать  мне  корабль  -  святая  святых  всего
проекта. Почему-то мне кажется, что Коропатский не дал бы такого разрешения,
если бы работы не подходили к  конц