я здесь не ломбард.
     Логарифмическая  линейка  Джима  пошла еще дешевле, за ней  отправились
часы каждого из  них, а следом  менее существенные предметы по совсем низким
ценам.
     Наконец  у  них  ничего  не осталось,  кроме  коньков, и  оба  мальчика
отклонили  соответствующее  предложение, хотя  до  искомой суммы  им все еще
недоставало двенадцати кредиток.
     -- Ты  должен дать нам  остальное  просто под честное слово, Смитти, --
сказал ему Фрэнк.
     Смези внимательно разглядывал потолок.
     -- Хорошо. Принимая во внимание, какими прекрасными клиентами  вы были,
я могу сообщить, что я так же собираю автографы.
     -- Как это?
     -- Вы оба напишите мне общую расписку на шесть процентов в месяц.
     -- Согласен, -- сказал Джим.
     Закончив, они повернулись, чтобы уйти. Смези сказал:
     --  Мой  хрустальный  шар  подсказывает  мне,  что   вы,   джентльмены,
собираетесь исчезнуть. Но как?
     -- Просто выйдем и все, -- ответил Джим.
     -- Хм... Мне кажется, вы не обратили  внимания на то, что входная дверь
теперь  по ночам заперта. Наш друг и наставник мистер Хоу лично отпирает ее,
когда появляется утром.
     -- Шутишь!
     -- Пойди, убедись сам. Фрэнк потянул Джима за руку.
     -- Пошли. Вышибем ее, если понадобится.
     -- Зачем же так грубо? -- сказал Смези. -- Идите через кухню.
     -- Ты хочешь сказать, что запасной выход не заперт? -- спросил Фрэнк.
     -- Да нет, он тоже заперт.
     -- Тогда оставь свои идиотские штучки.
     -- Мне следовало бы  обидеться, -- ответил  Смези, -- но я делаю скидку
тому,  кто это произнес.  Хотя  черный  ход закрыт,  Хоу не  пришло в голову
позаботиться насчет установки замка на кухонном мусоропроводе.
     -- На мусоропроводе?! -- возмутился Джим.
     -- Как хотите. Это единственный путь, чтобы исчезнуть незаметно.
     -- Мы воспользуемся им, -- решил Фрэнк. -- Пошли, Джим.
     --  Подождите,  --  сказал  Смези.  --  Один  из  вас  сможет  включить
мусоропровод  для  другого,  но  кто  сделает  это  для  оставшегося?  Он-то
застрянет.
     -- Ах, ну да, -- Фрэнк взглянул на него. -- Ты.
     -- А что взамен?
     -- Черт тебя возьми, Смитти, а в лоб? Ты уже ободрал нас как липку.
     Смези пожал плечами.
     -- Я разве отказываюсь? Как-никак, это я рассказал вам о мусоропроводе.
Отлично, я  просто  внесу  это  в  список  расходов: добровольность  совета,
детальная информация,  реклама.  Кроме того,  я не  люблю, когда мои клиенты
ссорятся с законом.
     Они быстро шли в направлении большой школьной кухни. Ловкие перемещения
Смези  по   коридорам  свидетельствовали  о  давних  навыках  периодического
несоблюдения правил. Добравшись До места, Смези сказал:
     -- Порядок, кто пойдет первым?
     Джим  с  отвращением посмотрел на устройство. Это был  встроенный одной
стороной в стену металлический цилиндр размером с бочку средней величины. Он
вращался  вокруг своей главной оси с помощью вмонтированного в стену рычага.
Имеющееся  в  нем  большое  отверстие  позволяло  находившимся  в  помещении
складывать  туда отбросы, которые впоследствии удалялись наружу, не  нарушая
герметичности жилища, -- это была простейшая  разновидность  пневматического
замка.  Внутренности  цилиндра  красноречиво  указывали  на  его  постоянное
использование по прямому назначению.
     -- Я пойду первым, -- решился он и надел на лицо респиратор.
     -- Подожди, -- сказал Фрэнк.
     Он разглядывал  разложенные по кухонным полкам консервы. Он выбросил из
сумки лишнюю одежду, а на ее место начал укладывать банки.
     -- Скорее, --  торопил Смези,  --  я хочу вернуться  в постель  еще  до
подъема.
     -- Зачем это? -- обратился  Джим к Фрэнку, -- через несколько часов  мы
будем дома.
     -- На всякий случай. Я готов.
     Джим забрался  в мусоропровод,  подтянул  колени и прижал к груди  свою
сумку. Цилиндр повернулся, он  ощутил внезапный перепад  давления  и  жуткий
холодный сквозняк. В следующий момент он уже поднимался  с поверхности аллеи
позади школы.
     Заскрежетав,  цилиндр вернулся в  исходное положение,  и  через секунду
Фрэнк приземлился рядом.
     Джим помог ему подняться.
     --  Ну  и  вид  у   тебя,  парень!  --  сказал   он,  касаясь  остатков
картофельного пюре, которые прилипли к костюму его приятеля.
     -- У  тебя тоже, но сейчас  нет времени заботиться об этом.  Чертовский
холод, однако!
     -- Скоро потеплеет. Пошли.
     Розовое зарево восходящего солнца уже подсвечивало восточный край неба,
но  воздух был  еще по-ночному  холоден. Они  торопливо зашагали по аллее  к
находящейся за колледжем улице, а затем повернули направо.  Эта часть города
имела  абсолютно домашний  вид  и  могла бы сойти  за город на Аляске  или в
Норвегии, но вдали,  на  фоне светлеющего неба вырисовывались четкие контуры
древних  башен  Малого  Сертиса, демонстрируя  всю  иллюзорность ее  земного
облика.
     Они  подошли,  как и намеревались,  к  притоку канала  и присели, чтобы
надеть   коньки.  С   22-дюймовыми  острыми,   как   бритва,  лезвиями,  они
предназначались исключительно для скоростного бега. Джим управился первым  и
спустился на лед.
     -- Надо спешить, -- сказал он, -- я чуть не отморозил себе зад.
     -- Ты еще мне будешь рассказывать!
     -- Этот лед такой твердый, что почти не скользит. Фрэнк присоединился к
нему,  они взяли  свои  сумки и покатились. Через несколько сот ярдов приток
влился в Большой Городской Канал, они  свернули  на него и, набрав скорость,
покатились к стоянке скутеров. Несмотря на быстрый бег, их трясло от холода,
когда они добрались до нее.
     Они  вошли  сквозь  пневматическую  дверь.  Дежурство  нес  все тот  же
единственный служащий. Он поднял глаза, и Фрэнк подошел к нему.
     -- Сегодня есть скутер на Южную колонию?
     --  Примерно  через  двадцать  минут,  --  сказал клерк.  -- Вы  хотите
отослать эти сумки?
     -- Нет, нам нужны билеты, -- Фрэнк протянул их объединенный капитал.
     Клерк молча оформил бумаги.  Джим издал вздох  облегчения -- скутеры до
Колонии ходили не  каждый день. Вероятная ситуация, при  которой им пришлось
бы скрываться  в течение дня или  даже дольше, а  затем  пытаться  улизнуть,
избегая возможной встречи с Хоу, приводила его в уныние.
     Они уселись в глубине помещения и стали ждать. Вскоре Джим спросил:
     -- Фрэнк, Деймос взошел?
     -- Я не видел. А что?
     -- Может, я смогу дозвониться домой.
     -- Нет денег.
     -- Я закажу с оплатой переводом.
     Он  направился к кабинке, находившейся напротив рабочего  стола клерка,
тот поднял  голову, но ничего не сказал. Войдя, он соединился  с оператором.
Подсознательно Джим опасался сообщать что-либо своему отцу  даже после того,
как Виллис выдал секрет так называемой "антимиграционной политики".
     Экран  засветился,  и  на  нем появилась симпатичная  девушка  с модной
полосатой шевелюрой.
     -- Соедините меня с Южной колонией, -- сказал Джим.
     --  Связь появится ближе  к полудню, --  сообщила  она.  -- Может быть,
запишите сообщение на пленку?
     Это был тупик: такие сообщения не принимались к оплате переводом.
     -- Нет,  спасибо, я позвоню позже, -- соврал он и отключился. Клерк уже
стучал по двери кабины.
     -- Водитель ждет вас, -- сказал он Джиму.
     Джим  поспешно  нацепил респиратор  и,  миновав  пневматическую  Дверь,
побежал за  Фрэнком. Водитель закрывал  багажное отделение скутера.  Он взял
билеты, и оба мальчика поднялись на борт. Они снова  оказались единственными
пассажирами и забрались в верхний салон.
     Десять минут спустя, устав лицезреть восходящее Солнце, Джим заявил:
     -- Хочется спать. Пойду вниз, пожалуй.
     -- А я попрошу водителя включить радио, -- сказал Фрэнк.
     -- Да ну его к черту. Мы оба провели бессонную ночь. Пошли.
     -- Ну ладно.
     Они  спустились в нижний  салон, нашли себе по койке  и залезли в  них.
Через несколько минут оба храпели.
     Отправившись из  Малого Сертиса на рассвете,  скутер  опережал  дневную
оттепель,  поэтому остановка  в Гесперидуме  не  требовалась.  Он  продолжал
двигаться на юг и к полудню  достиг Цинии. Была  глубокая осень, и прочность
льда  к  югу  от  Цинии не вызывала  сомнений --  канал Стримон  оттает лишь
следующей весной.
     Водитель радовался, что идет по расписанию. Когда к концу утра поднялся
Деймос, он расслабился и  включил радио. То, что он  услышал,  заставило его
быстро  осмотреть своих пассажиров. Они все еще спали, и он решил  ничего не
предпринимать до тех пор, пока не доберется до станции "Циния".
     По  прибытии  он  поспешил внутрь. Остановка скутера разбудила Джима  с
Фрэнком, но вылезать они не стали.
     Вскоре водитель вернулся и сказал:
     -- Обеденный перерыв. Все на выход.
     -- Мы не голодны, -- ответил Фрэнк. Вид у водителя был растерянный.
     -- Все равно лучше выйти, -- настаивал он. -- Когда машина стоит, в ней
здорово холодает.
     --  Ну  и  пусть,  --  Фрэнк   собирался  вытащить  банку  каких-нибудь
консервов,  как  только  водитель  уйдет, --  желудок  давал знать,  что  со
вчерашнего ужина до полудня прошло немало времени.
     --  В  чем проблемы? --  спросил  водитель.  --  Денег  нет?  Что-то  в
выражении их лиц побудило его сказать:
     -- Каждому по сэндвичу, за мой счет. Фрэнк отказался, но вмешался Джим.
     -- Не дури, Фрэнк. Спасибо, сэр. Мы согласны.  Джордж, агент-смотритель
и  мастер на все руки на станции "Циния", задумчиво посмотрел на них и молча
выдал по сэндвичу. Водитель мгновенно  проглотил  свою еду.  Увидев, что  он
встал, ребята тоже поднялись.
     -- Не  торопитесь, -- сказал он им. -- У меня еще  на двадцать-тридцать
минут работы; загрузка и проверка.
     -- Мы можем вам чем-нибудь помочь? -- спросил Джим.
     -- Неа. Будете только мешать. Я позову вас, когда все будет готово!
     -- Ладно. Спасибо за сэндвичи.
     -- Не за что.
     Он  вышел. Менее  чем через десять минут их  уши  уловили  слабый  звук
отъезжающего  скутера.  Ошеломленный  Фрэнк  ринулся  к  окну  наблюдения за
транспортом.  Машина  была уже готова  исчезнуть  за южным горизонтом. Фрэнк
повернулся к смотрителю.
     -- Эй, он нас не подождал!
     -- Неа.
     -- Но он сказал, что позовет нас.
     -- Ага, -- смотритель возобновил чтение.
     -- Но... но почему? -- настаивал Фрэнк. -- Он же просил нас подождать.
     Смотритель отложил свою газету:
     -- Дело в том, что Клем -- мирный человек, и он сказал мне,  что он  --
не  полицейский.  Он  сказал,  что  не  будет  принимать участие  в  попытке
арестовать двух рослых здоровых парней с пистолетами.
     -- Что?!
     -- То, что я сказал. И не слоняйтесь здесь с этими пушками.  Вы видите,
я не ношу свою, -- по мне, так хоть всю станцию можете разобрать на части.
     Джим присоединился к стоящему у прилавка Фрэнку.
     -- Что все это значит? -- спросил он.
     -- Сам  не знаю. Мне известно только, что поступил сигнал с требованием
задержать  вас.  Вы  обвиняетесь  в   краже  со  взломом,   прогулах,  порче
собственности  Компании,  -- в общем, почти во  всех  грехах.  Выглядит так,
будто вы -- пара отчаянных сорвиголов, хотя вы мало на них похожи.
     -- Понятно, -- сказал Фрэнк задумчиво. -- Ну так и что же вы в связи со
всем этим собираетесь делать?
     --  Ничего.  Совсем  ничего.  Не далее  как завтра утром сюда  прибудет
специальный скутер и, я думаю,  там будет достаточно людей, чтобы арестовать
двух  преступников.  А пока делайте, что хотите.  Идите  гулять.  Бродите по
окрестностям. Когда замерзнете, возвращайтесь.
     Он возобновил чтение.
     -- Понятно. Пошли, Джим.
     Они отступили в дальний  угол комнаты для проведения  военного  совета.
Поведение смотрителя можно было легко понять. Станция  "Циния" находилась на
расстоянии почти  тысячи миль от ближайших поселений и являлась единственным
человеческим прибежищем среди убийственного ночного холода.
     Джим чуть не плакал.
     -- Прости,  Фрэнк. Если бы я так чертовски не захотел есть, этого бы не
случилось.
     --  Не  переживай,  --  посоветовал  ему  Фрэнк.  --   Ты  можешь  себе
представить, чтобы мы  застрелили пару невинных людей и угнали  скутер? Я --
нет.
     -- Я -- тоже. Наверное, ты прав.
     -- Конечно. Наша задача -- решить, что нам теперь делать.
     -- Одно  я знаю  наверняка:  я не  позволю  им  притащить меня  назад в
колледж.
     -- Я тоже. И -- что более важно -- мы должны сообщить своим о том,  что
против них замышляют.
     -- Послушай, может, мы сумеем дозвониться до них сейчас!
     -- Ты  думаешь, он,  -- Фрэнк  кивнул головой в сторону смотрителя,  --
позволит нам?
     --  Может  быть.  А  может, и нет.  Но  мы пока  что при оружии  -- и в
определенной ситуации я за него возьмусь. Джим встал и подошел к смотрителю.
     -- Не  возражаете,  если  мы воспользуемся вашим телефоном? Тот даже не
поднял головы.
     -- Нисколько. Ради Бога.
     Джим зашел  в кабину. Местной связи здесь не было,  аппарат представлял
собой   обычный  радиопередатчик,  связанный  напрямую  с   ретрансляционной
станцией на внешнем спутнике. Информация на шкале говорила о том, что Деймос
поднялся над горизонтом. Увидев это, Джим  нажал кнопку и попросил соединить
с Южной колонией.
     Последовала непривычно долгая  пауза,  а затем приятный анонимный голос
сообщил:
     -- По независящим  от нас причинам, заказы  с Цинии на Южную колонию не
принимаются.
     Джим хотел спросить, виден ли Деймос из Южной колонии, так как он знал,
насколько зависима  связь от линии  прямой видимости  на  Марсе;  собственно
говоря, это  был единственный вид  связи,  с которым  он  был знаком,  -- но
трансляционная  станция отключилась и не ответила, когда он попробовал вновь
вызвать ее.
     -- Похоже, что  Хоу  нас засек, -- заметил Фрэнк.  -- Я  не  верю,  что
нарушилась связь. Если только не...
     -- Если что?
     --  Если  только  за  этим  не  стоит  нечто  большее. Возможно,  Бичер
мошеннически  контролирует  все посланные  сообщения  до  тех пор,  пока  не
осуществит свой план.
     -- Фрэнк, мы обязаны сообщить нашим. Послушай, я ручаюсь, что мы сможем
отсидеться в Цинии у марсиан. Они, как-никак, угощали нас водой и...
     -- Допустим. И что с того?
     -- Дай мне договорить. Мы можем отправить письмо  отсюда, сообщив нашим
всю информацию,  а также где  и как нас искать. После  этого мы будем ждать,
пока они не придут и не заберут нас.
     Фрэнк покачал головой.
     -- Если мы отправим письмо отсюда, вон та каменная физиономия неизбежно
узнает об этом. Затем, когда  мы исчезнем, а  полицейские прибудут сюда,  он
отдаст его им. И тогда вместо наших его получат Бичер и Хоу.
     -- Ты действительно так думаешь? Никто не  имеет права касаться частной
почты.
     -- Не будь слишком наивным.  У Хоу не было никаких прав приказывать нам
сдавать оружие -- но он  приказал.  Нет, Джим, мы должны  сообщить обо  всем
сами.
     На  противоположной стене комнаты находилась  карта территории, которую
обслуживала станция.  Во  время разговора Фрэнк  лениво  поглядывал  на нее.
Вдруг он сказал:
     -- Джим, что это за новая станция к югу от Цинии?
     -- А? Где?
     -- Вон там, -- показал Фрэнк.
     К югу от Цинии в западном рукаве  Стримона на заводскую карту чернилами
была нанесена какая-то станция.
     --  Эта?  --  спросил Джим. --  Это,  должно быть,  одно из  зданий для
Проекта.
     Генеральный  план   восстановления   кислорода  на  Марсе   предполагал
построить  в  пустыне  между  Цинией  и  Чараксом  ряд  заводов  постоянного
производства. В  надежде на успешное окончание испытания атмосферного завода
номер один в Ливии строительство некоторых зданий было уже завершено.
     -- Расстояние до нее не может намного превышать сотню миль.
     --  Примерно сто десять, -- заметил  Джим,  глядя на масштаб.  В глазах
Фрэнка появилось лукавое выражение.
     -- Я думаю, что смогу его пройти дотемна. Ты рискнешь со мной?
     -- Что? Ты спятил? До дома останется еще более семисот миль.
     -- Мы можем делать более  чем двести  миль в день, -- ответил Фрэнк. --
Разве дальше нет готовых зданий?
     -- На карте больше нет, -- Джим задумался. -- Я знаю, что они построили
больше одного. Я слышал, как отец говорил об этом.
     --  Если придется, мы можем двигаться ночью,  а спать  днем. Так мы  не
замерзнем.
     -- Хм... мне кажется, что ты пытаешься  обмануть самого себя. Я однажды
видел  человека, которого ночь застигла на улице. Он был как бревно.  Ладно,
когда отправляемся?
     -- Сейчас.
     Они взяли сумки и пошли к двери. Смотритель взглянул на них и сказал:
     -- Идете куда-нибудь?
     -- Прогуляемся.
     -- Можете  спокойно оставить  сумки. Вы же  вернетесь. Не ответив,  они
вышли за  дверь. Спустя пять минут  они уже  катили на юг по западному руслу
Стримона.
     -- Эй, Джим!
     -- Что?
     -- Давай остановимся на минуту. Я хочу надеть на себя сумку.
     -- И я думал как раз об этом.
     Дорожные сумки мешали держать равновесие, препятствовали движению рук и
не давали  набрать  хорошую скорость.  Однако коньки здесь являлись  обычным
способом передвижения, поэтому к сумкам  были приделаны  ремни,  позволяющие
перекинуть  их за  спину,  наподобие ранцев. Джим  раскрыл свою,  прежде чем
надеть; Виллис выдвинул стебельки своих глаз и укоряюще посмотрел на него.
     -- Джим ходит долго.
     -- Прости, старина.
     -- Виллис не говорит.
     --  Теперь  Виллис может  говорить,  сколько  хочет. Послушай,  если  я
оставлю сумку чуть-чуть приоткрытой, чтобы ты мог смотреть, ты не вывалишься
наружу?
     -- Виллис хочет наружу.
     -- Нельзя. Я хочу взять тебя на чудесную прогулку. Ты не выпадешь?
     -- Виллис не выпадет.
     -- О'кей.
     Он надел свою сумку, и они снова устремились вперед.
     Ребята   набрали   скорость.  При  наличии   быстрого   льда,   слабого
сопротивления воздуха  и  низкой гравитации скорость  конькобежца  на  Марсе
ограничена лишь его техническими навыками. Оба мальчика ими обладали. Виллис
издал громкое "Ура!", и они начали покрывать милю за милей.
     Пустынное  плато  между Цинией и  Чараксом расположено  выше,  чем  дно
мертвого моря между  Цинией и экватором. По этому склону воды южной полярной
шапки стремились некогда через пустыню к великому зеленому поясу у экватора.
В разгар  зимы шапка достигает Чаракса; начинающийся  оттуда двойной Стримон
является одним из важнейших каналов, по которому талые воды весной уходят на
север.
     Ребята  начали путь из устья канала, где его  стены поднимались  высоко
над их  головами. К  тому  же уровень воды  --  вернее, уровень  льда -- был
низок,  поскольку стояла поздняя осень.  Во  время весеннего половодья  вода
поднималась намного  выше. Кроме смыкающихся далеко  впереди берегов канала,
голубого неба позади  и темно-пурпурного над  головой,  смотреть  было не на
что.  Солнце оставалось сзади  и  чуть западнее  меридиана. Оно двигалось на
север к точке летнего солнцестояния. Времена года не задерживаются на  Марсе
так долго, как  это  бывает на  Земле, здесь  нет океанов,  чтобы  сохранять
тепло, и единственный "маховик" климата -- это замерзание и таянье  полярных
шапок.
     Поскольку смотреть было  не  на что, ребята, нагнув головы и размахивая
руками, сосредоточились на скольжении.
     Много  миль монотонного  движения притупили  внимание Джима; мысок  его
правого конька зацепился за что-то на льду. Он  упал. Костюм предохранил его
от  обморожения об  лед,  к  тому  же он  знал, как  надо  падать, но Виллис
выскочил  из сумки,  как пробка из бутылки. Инстинктивно попрыгунчик за долю
секунды втянул  в себя  все выступы.  Подобно  мячу он  ударился  об  лед  и
покатился, остановившись  только  через несколько  сотен ярдов. Увидев,  что
Джим  свалился,  Фрэнк затормозил  хоккейным  приемом,  создав  целый фонтан
ледяных брызг, и вернулс