Виллис! Иди сюда, Виллис! -- откликнулся Джим и прислушался я вновь. --
Он там, -- сказал он Фрэнку, -- заперт во что-то.
     Точно, -- согласился Фрэнк.  -- А теперь не мог бы ты успокоиться, пока
кто-нибудь сюда не явился?
     -- Мы  должны помочь  ему выбраться.  У  тебя  что-нибудь получилось со
стеной?
     -- Ничего. Там проволочный каркас внутри пластика.
     -- Но мы должны достать его оттуда. Что же делать?
     -- Ни  черта у  нас не получится, -- сказал  Фрэнк убежденно. -- Выхода
нет. Нам надо вернуться и лечь спать.
     -- Можешь возвращаться, если хочешь. Я останусь здесь и достану его.
     --  Твоя  беда  в  том, Джим, что ты никогда не можешь признаться,  что
проиграл. Пошли!
     -- Нет. Тс-с! -- Слышишь что-нибудь? Фрэнк прислушался.
     -- Слышу. Что это?
     Откуда-то изнутри кабинета доносился скребущий звук.
     -- Это Виллис. Пытается выбраться, -- заявил Джим.
     -- Все равно не получится. Пошли.
     -- Нет.
     Джим продолжал прислушиваться  у решетки. Фрэнк нетерпеливо  ждал,  его
тяга к приключениям теперь была более чем Удовлетворена.  Он колебался между
нежеланием бросить Джима и стремлением вернуться в  свою комнату, прежде чем
их поймают. Тем временем скребущий звук продолжался.
     Он прекратился некоторое время спустя. Раздалось негромкое "хлоп!", как
если бы  нечто мягкое,  но весьма тяжелое, упало с высоты около фута,  затем
послышался едва различимый шелест.
     -- Джим? Эй, Джим?
     -- Виллис! -- завопил Джим.
     Голос попрыгунчика доносился теперь прямо из-за решетки:
     -- Джим возьмет Виллиса домой.
     -- Да,  да! Жди  там,  Виллис, Джим должен найти  способ помочь Виллису
выйти.
     -- Виллис выйдет, -- решительно заявил попрыгунчик.
     -- Фрэнк, -- взволнованно сказал Джим,  -- если бы  нам  удалось  найти
что-нибудь вроде ломика, я смог бы выломать эту решетку из ее рамы. Я думаю,
что Виллис сумеет протиснуться сквозь нее.
     -- У нас нет ничего такого. У нас нет ничего, кроме ножей.
     -- Думай, приятель,  думай! Может, что-нибудь есть в  нашей комнате, ну
хоть что-нибудь?
     -- Я ничего такого  не припоминаю. Скребущий звук возобновился, и Фрэнк
добавил:
     -- Что это Виллис там замышляет?
     -- Думаю, он пытается открыть дверь. Мы  должны найти способ открыть ее
для него.  Слушай,  ты залезешь  ко мне на плечи  и  попробуешь  отсоединить
манжету этой вентиляционной трубы.
     Фрэнк прикинул.
     -- Бесполезно. Даже если мы сдвинем вниз трубу, на другой стороне стены
останется решетка.
     -- Откуда ты знаешь?
     -- Так всегда делается.
     Джим замолк. Фрэнк, безусловно, был прав, и он это знал. Скребущий звук
продолжался. Фрэнк опустился  на одно колено и приложил голову к решетке. Он
прислушался.
     -- Спокойно, -- посоветовал он Джиму вскоре. -- Я думаю, что, возможно,
Виллис сумеет выбраться.
     -- Что ты имеешь в виду?
     -- Это звук пилы, если только я что-либо понимаю в звуках.
     -- Хм?.. Виллис не может пропилить дверь. Еще дома  я запирал его много
раз.
     -- Может  быть,  это так, а  может,  и  нет. Может, он просто не  хотел
выбираться.
     Скребущий  звук  стал  теперь более отчетливым.  Через  несколько минут
около решетки начал образовываться круглый пропил, затем находившаяся внутри
пропила  часть  двери  упала наружу. Сквозь образовавшуюся дыру секунду  был
виден  Виллис.  Из  его бочкообразного  тела  торчала  когтистая  ложноножка
толщиной в дюйм и длиной в восемь дюймов.
     -- Что это? -- спросил Фрэнк.
     --  Без  понятия. До сих пор  я ничего подобного не видел.  Втянувшись,
странная конечность  исчезла внутри тела, и сомкнувшийся над этим местом мех
не оставил даже  намека на ее  существование. Форма тела Виллиса  продолжала
меняться  до тех пор, пока не начала походить более на дыню, чем  на шар. Он
протиснулся сквозь дыру.
     -- Виллис вышел, -- гордо заявил он. Джим схватил его на руки.
     -- Виллис! Виллис, дружище.
     Попрыгунчик свернулся клубочком в его руках.
     -- Джим потерялся, -- сказал он с укором, -- Джим ушел.
     -- Да, но больше такого не будет. Виллис остается с Джимом.
     -- Виллис остается. Хорошо.
     Джим потерся щекой о своего пушистого друга.
     Фрэнк откашлялся.
     -- Было бы неплохо смотаться отсюда к нам в берлогу.
     -- Угу.
     Обратный путь до  комнаты  они проделали быстро и, насколько  они могли
заметить, не привлекли постороннего внимания.  Джим  плюхнул Виллиса на свою
кровать и посмотрел вокруг.
     --  Что  мне  нужно  попробовать  взять с собой, хотел бы я знать? Надо
добраться до Смитти и взять мой пистолет.
     -- Подожди, -- сказал Фрэнк, --  не суетись.  На самом деле, тебе вовсе
не обязательно уходить, если хочешь знать.
     -- Как это?
     -- Я не повредил замок на внешней двери; личного замка Хоу мы вообще не
касались. Все, о чем может идти разговор в связи  с  бегством Виллиса -- это
дыра, пролезть сквозь которую мы, безусловно, не могли и, вероятно, еще одна
такая же  в столе Хоу. Доказать он ничего  не сможет. Ты договоришься, чтобы
Виллиса отправили назад, а мы просто тихонько отсидимся.
     Джим покачал головой.
     -- Я  ухожу. Виллис -- это только  одна из причин. В колледже,  которым
управляет Хоу, я не останусь, даже если мне за это заплатят.
     -- Но к чему такая спешка, Джим?
     -- Я не  спешу. И  не виню тебя за то, что ты  остаешься. Через  год ты
сдашь  кандидатские экзамены на космолетчика и  смотаешься  отсюда.  Но если
только тебе случится пролететь на сессии, Ручаюсь, ты не удержишься здесь до
окончания.
     --  Возможно,  и нет. Ты придумал, как  выбраться отсюда,  чтобы Хоу не
остановил тебя? Ведь ты  не рискнешь выйти, пока не настанет день -- слишком
холодно.
     -- Я дождусь, когда рассветет, и спокойно уйду.
     --  Твоя задача, -- сказал  Фрэнк сухо, -- исчезнуть отсюда. То, что ты
хочешь сделать, называется  "сбежать тайком". Я  думаю, нам надо  прикинуть,
как спрятать тебя до тех пор, пока  это  не удастся организовать. Прекрасный
шанс, должно быть, представится днем.
     Джим хотел  спросить Фрэнка,  почему он  так  считает, но в этот момент
Виллис повторил  часть  фразы -- всего  два  слова. Сначала  он произнес  их
голосом Фрэнка, затем еще раз, густым, сочным голосом взрослого мужчины.
     -- Прекрасный день! -- сказал он.
     -- Замолчи, Виллис. Виллис повторил снова:
     --  Сегодня  прекрасный день, Марк.  Садись, приятель.  Всегда рад тебя
видеть.
     -- Я слышал этот голос, -- сказал Фрэнк озадаченно.
     -- Спасибо,  генерал. Как поживаете, сэр? -- продолжал  Виллис,  на сей
раз точно имитируя весьма приторную интонацию директора Хоу.
     -- Вспомнил, -- сказал  Фрэнк, --  Я слышал его  по радио, это Бичер --
Генеральный Представитель Компании.
     -- Тс-с..., -- сказал Джим. -- Я хочу послушать.
     Виллис продолжал говорить -- теперь опять сочным баритоном.
     -- Неплохо, совсем неплохо для старика.
     -- Вздор, генерал, вы совсем не старик, -- опять голосом Хоу.
     -- Спасибо,  дружище,  --  продолжал Виллис.  --  Что  в  твоей  сумке?
Контрабанда?
     Виллис воспроизвел верноподданнический смешок Хоу.
     --  Отнюдь.  Просто  экземпляр  для  научного  исследования  --  весьма
занятное существо, которое я конфисковал у одного из моих студентов.
     Последовала короткая пауза, а затем сочный голос сказал:
     -- Черт возьми! Марк, откуда ты взял эту живность?
     -- Я  только что сказал вам об этом,  сэр,  -- раздался голос Хоу, -- я
был вынужден отобрать его у одного из моих студентов.
     -- Да, да -- но ты понимаешь хотя бы, что это такое?
     -- Конечно, сэр, я  нашел его  в  справочнике: Areocepha -- lopsittacus
Bron...
     -- Не  говори  ты мне свои ученые  слова, Марк. Это  --  круглоголовый,
марсианский круглоголовый.  Вот что  важно.  Ты  говоришь,  что  взял его  у
студента; как  ты думаешь, ты сможешь выкупить его у  него? -- теперь сочный
баритон звучал крайне заинтересованно.
     Ответ Хоу был нетороплив.
     -- Не думаю, сэр. Я полностью уверен, что он не захочет продать.
     Секунду он колебался, а затем спросил:
     -- Это важно?
     -- Важно? Это зависит  от  того, как  ты понимаешь  слово  "важно",  --
ответил  голос Генерального  Представителя.  -- Как ты считаешь,  шестьдесят
тысяч  кредиток --  это  важно? Или даже семьдесят. А именно эту сумму  -- я
уверен -- Лондонский зоопарк заплатит за него, помимо оплаты за доставку.
     -- Правда?
     -- Правда. Я располагаю постоянным кредитом одного лондонского скупщика
в размере пятидесяти тысяч. И я не сомневаюсь, что цену можно поднять.
     --  Вот  как? --  Хоу осторожно  согласился.  -- Это  стало  бы удачным
приобретением для Компании, не так ли?
     Последовала короткая пауза, а затем добродушный смех.
     -- Марк,  старина,  ты  меня убиваешь.  Слушай -- ты  в Компании, чтобы
руководить колледжем, верно?
     -- Да.
     -- А  меня наняли, чтобы  следить за соблюдением  ее интересов, так? На
службе  мы как  следует трудимся и отрабатываем  свою зарплату.  После этого
остается еще восемнадцать часов в день, которые принадлежат лично каждому из
нас. Тебя нанимали, чтобы ты отыскивал редкие виды животных?
     -- Нет.
     -- И меня -- нет. Ты понимаешь меня?
     -- Кажется, да.
     -- Я уверен, что понимаешь. Я, как-никак, достаточно хорошо знаю твоего
дядю;  и  не  сомневаюсь,  что  он  не  послал  бы  сюда своего  племянника,
предварительно  не  разъяснив  ему, что  к чему. Он сам, могу заверить тебя,
отлично в этом разбирается. Дело в  том,  старина, что  в местах вроде этого
для  сообразительного  человека существуют  безграничные  возможности,  если
только он сам не Дремлет. Не взятки, ты понимаешь.
     Виллис остановился. Джим  хотел было что-то сказать,  но Фрэнк  оборвал
его.
     --  Молчи!  Мы  ничего  не  должны  пропустить.   Голос   Представителя
продолжал:
     -- Никаких взяток. Законные возможности для бизнеса -- вот естественные
спутники нашей работы. Теперь, мистер Хоу, насчет студента: во что обойдутся
уговоры?  Я не  хочу  давать  слишком  много,  иначе  он  начнет  что-нибудь
подозревать. Этого быть не должно.
     Хоу не торопился с ответом.
     --  Я почти не сомневаюсь, что он не продаст, генерал, но кажется, есть
другой способ.
     -- Какой? Я что-то не понимаю тебя.
     Ребята услышали, как Хоу изложил свою теорию собственности относительно
Виллиса. Они не могли видеть,  как  Бичер  ткнул  Хоу  под ребра, но слышали
приступы его хохота.
     -- Ох,  вот это да! Марк, так  ты меня совсем прикончишь.  Твои таланты
пропадают зря в кресле школьного учителя, ты должен стать представителем.
     -- Что ж, -- ответил голос Хоу, --  я  отнюдь не  собираюсь преподавать
всю свою жизнь.
     -- Ты  и не  будешь.  Мы  подыщем  представительство для тебя.  Так или
иначе, колледж станет  меньше и утратит  свое  прежнее значение, когда будет
реализована антимиграционная политика.
     (-- О чем он говорит? -- прошептал Фрэнк; -- Тихо! -- ответил Джим).
     -- Есть какие-нибудь новости по этому поводу? -- поинтересовался Хоу.
     -- В любой момент ожидаю  звонка  твоего дяди.  Вечером  можешь  зайти,
старина, вероятно, они у меня будут.
     Оставшаяся часть разговора не  представляла большого интереса,  тем  не
менее  Виллис старательно воспроизвел ее. Ребята дослушали до момента, когда
Хоу распрощался, после чего Виллис умолк.
     Джим кипел от ярости.
     -- Отправить Виллиса в  зоопарк! Одна  мысль чего стоит! Я надеюсь, что
он  попробует  задержать меня,  когда я  буду  уходить,  это  будет  удобный
предлог, чтобы пальнуть в него!
     --  Сбавь обороты,  парень! Интересно, -- продолжал  Фрэнк,  -- что они
имели в виду, когда говорили об "антимиграционной" политике?
     -- Мне показалось, он сказал "иммиграционная"
     -- Уверен, что "антимиграционная". Сколько сейчас времени?
     -- Около трех.
     -- У нас  впереди примерно три часа. Давай посмотрим, Джим, чего еще мы
сможем добиться от Виллиса. Я подозреваю, что там кроется что-то важное.
     -- О'кей.
     Джим подхватил пушистый шар и сказал:
     -- Виллис, дружище, что еще ты знаешь? Расскажи Джиму обо всем, что  ты
слышал, обо всем.
     Виллис  с  удовольствием  согласился.  В  течение  следующего  часа  он
пробежался   по   обрывкам   диалога,  большая   часть   которого   касалась
несущественной   школьной    рутины.   Наконец   терпение   мальчиков   было
вознаграждено: они вновь услышали елейные интонации Гейнса Бичера:
     -- Марк, старина...
     -- А, генерал, заходите. Присаживайтесь. Рад вас видеть.
     -- Я  на минуту -- сказать, что я  получил сообщение от твоего дорогого
дяди. В постскриптуме он передает тебе свои наилучшие пожелания.
     -- Хорошо. Спасибо, сэр.
     -- Не за что. Ты не закроешь дверь? Виллис воспроизвел звук закрываемой
двери.
     --   Теперь   можно   разговаривать.   Сообщение,   конечно,   касалось
антимиграционной политики.
     -- Да?
     -- Я рад сообщить,  что  Совет согласился с точкой зрения  твоего дяди.
Южная колония останется на  месте;  груз с  этого корабля, так же, как  и со
следующего, будет  отправлен  в Северную колонию,  где у  новых  иммигрантов
будет почти двенадцать  летних месяцев,  чтобы приготовиться к зиме.  Что ты
хихикаешь?
     -- Ничего  существенного,  сэр.  Один  из  студентов,  сущий  чурбан по
фамилии Келли, рассказывал мне сегодня, что  сделает со мной его отец, когда
он окажется здесь во время переселения. Представляю себе его лицо,  когда он
узнает, что прибытие его отца не предполагается.
     -- Ты не должен говорить ему ничего  подобного,  -- голос представителя
был резок.
     -- А?
     -- Я  хочу,  чтобы все было проделано  как можно более гладко. Никто не
должен ничего знать  до самого последнего момента. Среди колонистов найдутся
горячие головы,  которые  начнут сопротивляться этой политике, несмотря даже
на уже доказанный  факт, что при разумных мерах  предосторожности  опасности
марсианской зимы незначительны. Я собираюсь отсрочить миграцию на две недели
под  каким-нибудь предлогом, затем  опять отсрочить ее.  Ко времени, когда я
объявлю об изменении, будет слишком поздно предпринимать что-либо.
     -- Великолепно!
     --  Спасибо.   Это,  действительно,   единственный  метод   общения   с
колонистами, друг мой. Ты здесь недостаточно долго для того, чтобы узнать их
так, как  знаю их  я.  Это куча неврастеников, большинство  из которых  были
неудачниками  на Земле, и  они доведут любого до  безумия, если  он не будет
достаточно тверд  с ними. Они, по всей видимости, не понимают, что всем, что
они   из  себя   представляют,  и   всем,  чем  они  обладают,  они  обязаны
непосредственно Компании. Вот, к примеру, эта новая политика: если позволить
колонистам   продолжать   делать   все  по-своему  они   по-прежнему   будут
передвигаться вслед за Солнцем, как заведено среди богатых плейбоев -- и все
за счет Компании. Виллис перешел на голос Хоу.
     --  Я  полностью  согласен  с вами.  Если  судить по их  детям  то  это
непослушная и неуправляемая публика.
     -- И абсолютно ленивая, -- согласился  другой голос.  -- Ты должен быть
тверд  с  ними.   Мне   нужно   идти.  Да,  теперь  этот,  как  его,  редкая
разновидность: ты держишь его в надежном месте?
     -- Да, безусловно, сэр. Заперт в этом шкафу.
     -- Хм... лучше бы перенести его ко мне.
     -- Вряд ли это нужно,  -- возразил голос Хоу. -- Видите замок на двери?
Он вполне надежен.
     Прозвучали  слова прощания,  и Виллис  замолк. Фрэнк  в  ярости  что-то
бормотал себе под нос.

        VI. ПОБЕГ

     Джим взял его за плечо:
     -- Очнись и помоги мне. Я уже опаздываю. Фрэнк вкрадчиво произнес:
     --  Интересно,  а как  он перенес  бы  зиму  в Чараксе? Может быть, ему
нравится сидеть в помещении одиннадцать или двенадцать месяцев подряд -- или
выходить на улицу, когда там минус сто.
     --  Верно, верно,  -- согласился  Джим,  --  но  помоги  же мне.  Фрэнк
внезапно повернулся, снял с вешалки прогулочный костюм Джима  и бросил  ему.
Затем он взял свой и начал быстро
     надевать его. Джим удивился.
     -- Эй, что ты делаешь?
     -- Я пойду с тобой.
     -- Как?
     -- Ты думаешь,  что я буду сидеть здесь  и  готовить уроки, когда некто
задумал мошенническим образом вынудить мою  мать  переносить полярную  зиму?
Мою собственную мать? У нее плохое сердце, это убьет ее.
     Он отвернулся и начал вытаскивать вещи из шкафа.
     -- Давай поторопимся.
     Поколебавшись, Джим сказал:
     -- Да, Фрэнк, но как же твои планы? Если ты сейчас бросишь  колледж, то
никогда не станешь космолетчиком.
     -- Ну и что? Это дело важнее.
     -- Я один смогу  предупредить всех об их замыслах не хуже, чем если нас
будет двое.
     -- Повторяю тебе, вопрос решен.
     -- Хорошо. Я только хотел убедиться, что ты отдаешь себе отчет. Пошли.
     Джим влез в свой костюм, застегнул его, подтянул ремни и начал собирать
вещи. Ему пришлось  отказаться от значительной их  части,  так как он хотел,
чтобы Виллис путешествовал в его сумке.
     Он подхватил Виллиса.
     --  Послушай, парень,  -- сказал он, --  мы собираемся  домой. Я  хочу,
чтобы ты сидел внутри, где тепло и хорошо.
     -- Виллис пойдет гулять?
     --  Виллис  пойдет гулять. Но  я хочу,  чтобы ты оставался внутри  и не
говорил ни слова до тех пор, пока я тебя не достану. Понял?
     -- Виллис не говорит?
     -- Виллис совсем не говорит, до тех пор, пока Джим его не достанет.
     -- Хорошо, Джим, -- Виллис подумал немного и добавил:  -- Виллис играет
музыку?
     -- Нет! Ни  звука, ни слова.  Никакой музыки. Виллис свернется  и так и
останется.
     --  Хорошо, Джим, -- ответил Виллис обиженно  и мгновенно превратился в
гладкий шар. Джим опустил его в сумку и застегнул ее.
     -- Пошли, -- сказал Фрэнк. -- Надо найти Смитти, забрать наши пистолеты
и двигаться.
     -- Солнца не будет еще почти целый час.
     -- Мы должны рискнуть. Послушай, сколько у тебя денег?
     -- Немного. А что?
     -- Плата за проезд домой, дубина.
     -- Ох...
     Джим был так занят другими заботами,  что просто не подумал  о том, что
за билет надо платить. В колледж они, естественно, доехали бесплатно, но эта
их  неурочная  поездка  не была санкционирована, следовательно,  требовались
наличные.
     Они объединили свои сбережения -- не хватало даже на  один билет и было
много меньше, чем нужно на два.
     -- Что нам делать? -- спросил Джим.
     -- Недостающие возьмем у Смитти.
     -- Как?
     -- Добудем. Пошли.
     -- Не забудь про свои коньки.
     Смези, благодаря личному обаянию, жил в комнате один.
     Когда они встряхнули его, он быстро проснулся и сказал:
     -- Хорошо, командир, я приду незаметно.
     --  Смитти, -- сказал  Джим,  -- мы  хотим  взять  наши... нам нужны те
свертки.
     -- Я не работаю ночью. Заходите утром.
     -- Они нам нужны сейчас. Смези вылез из постели.
     -- Естественно,  ночные услуги оплачиваются дополнительно. Он  встал на
свою койку, снял с вентиляционной трубы решетку,
     залез глубоко внутрь и вытащил завернутые пистолеты.
     Джим и Фрэнк разорвали обертку и пристегнули пистолеты
     к ремням. Смези, подняв брови, наблюдал за ними. Фрэнк добавил:
     -- Нам нужны деньги, -- и сказал сколько.
     -- Почему пришли ко мне?
     -- Потому что я знаю, что у тебя есть.
     -- Вот как? А что я получу взамен? Благодарную улыбку?
     -- Нет.
     Фрэнк  достал  свою логарифмическую  линейку  --  великолепный  круглый
инструмент с двадцатью одной шкалой.
     -- Сколько дашь за это?
     -- Хм... шесть кредиток.
     -- Не валяй дурака! Моему отцу она обошлась в двадцать пять.
     -- Тогда восемь. Мне за нее больше десяти не дадут.
     -- Возьми ее в качестве залога за пятнадцать.
     -- Десять наличными. У мен