льзнулся на жидкой
пище и  обильной  мокроте.  Навалившись  всем  телом  на  входную  дверь,  я
распахнул ее, но, прежде чем выйти, оглянулся.
   И увидел  ресторанный  зал,  полный  совершенно  нормальных  посетителей,
оторвавшихся от еды и с удивлением глядящих мне вслед.
   Судя по всему, они чувствовали себя просто превосходно.
   Никого, разумеется, не тошнило.
   Тем не менее, я все же успел опрокинуть собственный стул  и  сдернуть  со
стола скатерть, отчего все, что на нем находилось, полетело на пол.
   - Куда это вы уходите, не расплатившись? - крикнул мне  вслед  изумленный
официант.
   Однако я уже избавился от жуткого видения и с такой  скоростью  бежал  по
сумеречным улицам, словно за мной гнались все даэмоны ада.

Глава 27

ВИНОВНОСТЬ

   Лотти, которую в действительности звали Элизабет Ричардсон,  -  та  самая
девушка, которую я почти не знал, но которая была мне сейчас  так  нужна,  -
жила на верхнем этаже типично  эдвардианского  дома  с  ящиками  герани  под
каждым окном. Полусонная, она выглянула  поверх  одного  из  них  и  наконец
увидела меня, стоящего на тротуаре внизу. Был поздний вечер  воскресенья,  а
может, раннее утро понедельника - точнее я сказать не мог, поскольку  Спанки
отобрал у меня часы.
   Лотти поднесла палец к губам, когда я указал на  входную  дверь.  Девушка
удивилась, заколебалась, а затем  исчезла,  но  уже  через  несколько  минут
появилась - на сей раз в холле, в поспешно надетом черном  комбинезоне  -  и
позволила мне войти.
   - Ты знаешь, сколько сейчас времени? - прошептала она. -  Моя  соседка  -
медсестра, и через несколько часов ей идти на дежурство.
   - Извини меня, Лотти, - пробормотал я, направляясь следом за ней в кухню.
- Просто мне надо было хоть с кем-то поговорить.
   Кухня представляла собой хаотичное нагромождение немытых тарелок и пустых
банок из-под кошачьей еды. Лотти принялась что-то искать,  вскоре  нашла  на
древней  газовой  плите  пачку  ?Мальборо?,  и,  закурив,   с   наслаждением
затянулась.
   - А я и не знал, что ты куришь.
   - Ты многого обо мне не знаешь. Итак, какое же важное дело заставило тебя
явиться полвторого ночи? Ведь за  все  то  время,  что  мы  сидели  в  одном
кабинете, ты никогда не проявлял ко мне ни малейшего интереса.
   Я совершенно не представлял себе, с чего начать или как объяснить ей, что
творится с моей головой. Если бы я рассказал  ей  только  часть  правды,  то
пришлось бы врать насчет всего остального, а это свело бы на нет  саму  идею
моего откровения. При этом во всем ее облике было нечто такое, что  вызывало
во мне  инстинктивное  доверие,  некое  трезвомыслящее  начало,  которое,  в
принципе, могло хотя бы  отчасти  упорядочить  мои  мысли.  Она  разлила  по
кружкам кофе, и мы стали молча пить  его,  сидя  на  табуретах  за  кухонным
столом, покрытым дешевым пластиком.
   - Боюсь, я ничем не смогу тебе помочь, если ты и дальше будешь молчать, -
сказала наконец Лотти.
   Я  все  еще  колебался.  Какая-то  часть   меня   продолжала   испытывать
инстинктивный страх:  если  я  действительно  расскажу  ей  всю  правду,  то
невольно подставлю под удар еще одного совершенно невиновного человека.
   - Ты мне все равно не поверишь.
   - Ну, ты расскажи, а я уж сама решу, верить тебе или нет.
   Так я ей все и рассказал.
   Начал с того самого вечера, когда познакомился со Спанки, потом рассказал
о его причастности к ранению Дэррила, о смерти Пола и  его  отца;  объяснил,
какой  платы  он  от  меня  потребовал,  и  прямо  заявил,  что  не  намерен
предоставить в его распоряжение еще одну человеческую ?оболочку?. И о визите
к Саре, и о Лауре тоже рассказал. Даже о Джои - в общем, обо всем рассказал,
ничего не утаил, а когда кончил, Лотти вдруг отвела взгляд  и  закурила  еще
одну сигарету.
   Я сидел молча и ждал, что она скажет.
   - Насколько я понимаю, никаких  доказательств  у  тебя  нет,  -  спокойно
произнесла она.
   - Что значит ?никаких  доказательств??  -  спросил  я,  невольно  повышая
голос. - Или ты считаешь, что я пришел специально для того,  чтобы  повалять
перед тобой дурака?
   Лотти откинула упавшие на лицо волосы и в упор посмотрела на меня.
   - Послушай, Мартин, за все два года ты толком не обменялся со  мной  даже
парой фраз и вот ни с того ни с сего заявляешься ко  мне  домой  с  какой-то
идиотской историей насчет того, что тебя заколдовали, или чего-то  там  еще.
Как же, черт побери, прикажешь мне реагировать на подобные вещи?
   - Прости меня, - проговорил я. - Извини  за  этот  тон.  Просто  я  очень
нервничаю.
   - Ну что ж, если все, рассказанное тобой, действительно  правда,  значит,
именно ты повинен в том, что я лишилась работы.
   - Откуда ты знаешь, что тебя...
   - Да брось ты! Симс сказал мне, что хотел бы завтра утром переговорить  с
каждым сотрудником фирмы, и уверяю тебя, речь пойдет отнюдь не  о  повышении
зарплаты. - Взмахом руки она отогнала от моего лица клубы дыма. - Я не знаю,
почему ты решил прийти именно ко мне. Лично я не верю ни в призраков,  ни  в
духов. Даже в Бога и то не  верю.  Зато  верю  в  свои  органы  чувств  и  в
человеческую натуру. Что и говорить, в людях действительно таится как добро,
так и зло. В этом-то вся и проблема. У тебя же, Мартин, и в самом  деле  нет
никаких доказательств. Кроме тебя, никто не видит это самое... существо.  Ни
единая живая душа. Вот ты утверждаешь, что, намереваясь убить Пола, он якобы
принял твое обличье. Ну что ж, таким образом, вполне может оказаться, что  в
данный момент я сижу у себя на кухне в обществе Чарльза Мэнсона. Откуда  мне
знать, мог это быть ты или не  мог?  А  представь,  что  ты  просто  немного
тронулся рассудком и сам не подозреваешь об этом?
   Я хотел было ей возразить, но она оборвала меня:
   - Ладно, давай рассмотрим несколько версий. - Она загнула три  пальца.  -
Первая: ты действительно одержим некой зловредной сверхъестественной  силой.
Честно говоря, в это я не особенно верю. Вторая: ты  сам  совершил  все  эти
ужасные  вещи,  однако,  судя  по  тому,  что  я  знаю  о  тебе,  это  также
маловероятно. Третья: произошла целая серия  жутких  трагедий,  и  ты  решил
взвалить  на  себя  всю  ответственность  за  них.  Лично  мне  именно   это
представляется наиболее вероятным объяснением. Твоя жизнь пошла наперекосяк,
и ты сотворил в собственной  голове  это  самое  существо,  чтобы  постоянно
терзать себя неким комплексом вины.
   - Но он же в щепки разнес мою квартиру...
   - А откуда я знаю, что ты не сам сделал все это? - Ее  манера  пристально
всматриваться в глаза собеседника постепенно  начинала  действовать  мне  на
нервы-- Откуда известно, что на самом  деле  ты  не  превратился  в  эдакого
эмоционально неустойчивого типа?  Знаешь,  когда  заболевает  моя  кошка,  я
начинаю по ночам есть кукурузные  хлопья,  но  при  этом  мне  всегда  точно
известно, почему я именно так поступаю. А откуда ты это знаешь?
   Уж мне-то было прекрасно известно, что Спанки  действительно  существует,
однако Лотти была права - я действительно не мог ничего доказать.
   - Погоди-ка. Но ведь он же сам снял для меня эту квартиру. Агент по найму
не мог не встречаться с ним.
   - О, Мартин, ну ты что, до сих пор ничего не  понял?  Да  любой  человек,
которого ты спросишь, видел ли он этого Спанки, скажет, что видел, и  укажет
на тебя.
   - Но он проделывал всякие фокусы, воздействовал на людей...
   - А вдруг ты сам все это делал?
   - Но тогда откуда ты знаешь, что я действительно не убил этих людей?
   Лотти покачала головой и встала, чтобы снова наполнить кружки.
   - То есть ты хочешь  сказать,  что  подверг  сексуальному  унижению  свою
собственную сестру? Да будет тебе, Мартин. Ты не из таких. У тебя и в  самом
деле богатое воображение,  ты  постоянно  рисуешь  что-нибудь  на  книжке  с
квитанциями, но на подобные поступки все же не способен. Я же целых два года
к тебе присматривалась.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   Мне  всегда  казалось,  что  свое  место  Лотти  получила   исключительно
благодаря Максу, и практически не замечал ее. Даже в мыслях моих она  всегда
оставалась ?чудачкой Лотти?, поскольку имела привычку болтаться где-то рядом
и при этом не  произносить  ни  слова.  Теперь  же,  когда  выяснилось,  что
распространявшиеся о ней слухи не имели под собой никакой основы, мне  стало
стыдно.
   - Ладно, проехали. - Она отвернулась  и  пододвинула  свои  голые  ступни
поближе к огню. - Ну, что скажешь насчет моей теории?
   - Возможно, ты и права. - Лотти поставила передо мной  кружку  со  свежим
кофе и снова села на табурет. В комнате сквозили потоки прохладного  ночного
воздуха. - Ты считаешь, что я проецирую все это на себя, поскольку  чувствую
собственную вину?
   - Такое вполне возможно. Вот ты сказал, что тебя потрясла смерть брата. А
вдруг Спанки и есть этот самый брат, разве что в ином  обличье?  Ты  же  сам
говорил, что он немного старше тебя, утонченнее, умнее.
   - Как и Джои.
   - Но Джои умер и уже не может прийти тебе на  помощь.  И  если  следовать
этой версии, то именно он, но уже в облике Спанки, хочет, чтобы ты  заплатил
свою цену, вернул ему долг, который ты никогда не сможешь возвратить, - цену
своих сомнений в нем. Ты считал, что брат предал  тебя,  и  потому  сотворил
Спанки, чтобы предать уже его  самого.  Мартин,  ответ  надо  искать  именно
здесь. - Она похлопала себя по лбу. - Это будет чем-то вроде теста для  тебя
самого. Завтра тебе уже будет легче,  а  потому  все,  что  от  тебя  сейчас
требуется, - это подождать и посмотреть.
   Теперь я и сам понимал, что  все  слова  Лотти  полностью  вписывались  в
единую логическую схему, и если она была права, то  в  существовании  Спанки
больше уже не было никакой необходимости.
   - Могу я остаться у тебя? - спросил я. - Я уверен в том, что ты права,  и
все же не хочу возвращаться в свою квартиру и именно сегодня ночью проверять
действенность твоей теории. Не подумай, это не предлог или что-нибудь в этом
роде.
   Она снова вперила в меня пронзительный взгляд, похожий на луч  лазера,  и
загасила сигарету.
   - Я знаю.
   - А спать я могу даже на полу.
   - Отопление здесь не работает, так что к утру ты до  костей  промерзнешь.
Можешь лечь со мной, но только в  брюках  и  при  условии,  что  не  станешь
распускать руки.
   Мы спали как дети, одетые, сжавшись в комочек, рядышком, под легкий шорох
газовой печурки, наполнявшей спальню едва заметным свечением. За  все  время
моих терзаний я впервые забылся глубоким, безмятежным сном.
   Однако постепенно в плотную и теплую бездну забытья  стало  закрадываться
смутное, неприятное чувство.  Я  лежал  в  постели,  неспособный  шевельнуть
пальцем или напрячь самую крохотную  мышцу.  Меня  словно  оплела  тончайшая
мембрана, запечатав рот, глаза,  ноздри,  уши  и  напрочь  сковав  движения.
Внутри меня определенно кто-то находился, беспрерывно ворочаясь и крутясь. Я
чувствовал, как от его яростных движений напрягались мои нервы,  слышал  его
приглушенные крики и вопли, пока он копался в моих чувствах,  подобно  тому,
как иногда ночью вслушиваешься в громкую ругань живущих этажом ниже соседей.
Он был внутри меня, беззастенчиво выкрадывая все, что попадалось под руку, и
готовясь к тому, чтобы подавить остатки моей воли, а я тем временем  ощущал,
как мои затухающие мысли, подобно сверкающим каплям воды, стекают  в  темную
бездну. В испуге я проснулся.
   - Ну что ж, неплохо придумано, неплохо, - услышал я знакомый саркастичный
голос. -  Почти  как  в  картах  Холлмарка,  разве  что  в  несколько  более
гротескной манере.
   Я  резко  сел  в  постели  и  с  лихорадочно  бьющимся  сердцем  принялся
всматриваться в окружавшую меня темноту.
   - Знаешь, Мартин, у нее  в  ванной  стоит  целая  коллекция  керамических
черепашек. А я думал, что ты уже вышел из того  возраста,  когда  увлекаются
продавщицами.
   Мне он казался лишь слегка  светящимся  силуэтом  на  фоне  непроглядного
мрака.
   - Итак, член моржовый, твоя подружка  вздумала  посредством  психоанализа
лишить меня права на существование,  так  получается?  Что  ж,  не  очень-то
приятно выслушивать речи, будто ты  существуешь  лишь  в  чьем-то  сознании.
Разумеется, она полностью заблуждается. Все это время она была от  тебя  без
ума, тогда как ты не обращал на нее ровным счетом никакого внимания. Но если
уж ты  не  в  состоянии  справиться  даже  с  самой  примитивной  влюбленной
бабенкой, то с чего это, черт побери, тебе взбрело в голову  посчитать  себя
столь   проницательной   личностью,   способной    осуществить    сложнейший
трансферальный процесс со своим покойным братом?
   - Пошел к черту, педик!
   - Вспыльчивость, Мартин, отнюдь не расширяет твой словарный запас. Тем не
менее я как раз оттуда, и должен сказать,  что  это  было  довольно  скучное
путешествие. Ну да ладно.  Теперь  же,  как  мне  представляется,  нам  надо
основательно проучить эту сучку, чтобы в следующий  раз  не  вела  себя  так
самоуверенно. Как ты считаешь?
   - Мартин, в чем дело? - Лотти тоже проснулась и инстинктивно придвинулась
ко мне.
   - В настоящий момент он находится прямо здесь, в этой комнате, с нами,  -
пояснил я.
   - Ты должен сказать себе, что он не существует.
   - Ну, давай же, Мартин, сделай так,  как  тебе  советует  наша  маленькая
леди. - Исходившее от Спанки свечение становилось все ярче,  наполняя  собой
всю комнату. - Скажи себе, что я не существую.
   - Лотти, но я же вижу его. - Я указал на светящуюся фигуру.
   - Там никого нет.
   Она потянулась к ночнику и щелкнула выключателем. Спанки обошел кровать и
остановился рядом с ней.
   - В общем здесь и смотреть-то толком не на что. Хотя  глазки  и  в  самом
деле довольно милые. Пожалуй, я их сохраню. Слушай,  давай  разрежем  ее  на
части и посмотрим, что у нее  внутри  тикает,  а?  -  Он  похлопал  себя  по
карманам пиджака. - Жаль, что не захватил с собой ножа. Так, а  чем  еще  мы
можем развлечься? Давай по-новому разукрасим эту комнатенку, только  на  сей
раз уже покроем все стены потеками крови.  Получится  почти  как  у  Поллака
Джексона, разве что более талантливо.
   - Ты, жопа, не смей даже прикасаться к ней! - заорал я, бросаясь на него,
однако Спанки успел вовремя отойти от кровати.
   - Мартин! Ради Бога, в чем дело?!
   Лотти устремила на меня дикий взгляд, похоже, совершенно не понимая,  что
со мной происходит.
   - Кстати, мы могли бы связать ее, а потом проделать  с  ее  телом  всякие
причудливые штучки-дрючки на сексуальную тему. Давай воспользуемся тем,  что
есть на кухне. Покажем ей, как нехорошо вмешиваться в чужие дела.
   Неожиданно Спанки протянул руку и схватил Лотти за  горло,  в  буквальном
смысле слова вздымая ее над кроватью. Она попыталась было закричать,  однако
у даэмона оказалась слишком сильная хватка.  Он  же  продолжал  смотреть  на
меня, широко улыбаясь своей белозубой улыбкой и почти не обращая внимания на
дергавшуюся у него в руке девушку. К .его безукоризненно отглаженному серому
костюму не прилипла ни единая ворсинка, а  в  напомаженной  прическе  каждый
волосок лежал к волоску. Его кошачьи глаза  сияли  подобно  фосфоресцирующим
изумрудам - то был цвет возбуждения.
   - Но учти, Мартин, что сам я ничего с ней делать н. стану.  Это  было  бы
слишком просто. Все это сделаешь ты сам,  причем  с  той  самой  чудовищной,
жестокой силой, о существовании которой ты раньше даже и не подозревал.
   Он попытался было свободной рукой ухватить меня волосы, но я изловчился и
ускользнул от него.
   - Ты мог бы насмерть искусать ее, - прошипел он. Ты будешь  кусать  ее  и
кусать, до тех пор пока не разгрызешь ее плоть до костей, пока твои зубы  не
заскрежещут по ее костям.
   Однако теперь я уже находился позади него, и в тот  самый  момент,  когда
мои кулаки обрушились на  его  спину,  я  словно  бы  слился  с  его  телом,
погрузившись в вязкое, полутвердое вещество. Ощущая болезненное  покалывание
во всем теле, я как бы пронзил туловище Спанки и оказался рядом с  Лотти.  Я
что было сил пытался оторвать руки Спанки от ее  горла,  и  всякий  раз  мои
пальцы проходили сквозь его  ладони.  При  этом  я  никак  не  мог  решиться
потянуть на себя ее тело. В какой-то момент свободной рукой Спанки попытался
было зажать Лотти рот, но  она  увильнула  и  с  силой  укусила  его.  Более
неспособный удерживать на весу ее  тело  в  мешковатом  комбинезоне,  Спанки
ослабил хватку, и мы оба  рухнули  на  пол,  уронив  при  этом  стоявший  на
тумбочке кувшин с водой.
   - Что здесь происходит, черт возьми?
   В дверях стояла молодая женщина в мятой тенниске  с  эмблемой  ?Найк?  на
груди. Итак, мы все же разбудили соседку. Судорожно глотая воздух и  держась
за горло, Лотти с трудом переводила дыхание.
   - Все в порядке, Сьюзен, - вымолвила она наконец. - Ничего не  случилось,
иди ложись.
   Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять: Спанки бесследно исчез.
Женщина окинула меня испепеляющим взглядом и скрылась  за  дверью,  а  Лотти
откатилась от  меня  на  край  кровати,  старательно  растирая  горло.  Я  с
беспомощным видом присел рядом с ней.
   - Ты должен уйти, - наконец проговорила она.  -  Я  ничем  не  могу  тебе
помочь.  Пожалуй,  Мартин,   тебе   действительно   следует   обратиться   к
специалисту.
   - Но он был здесь, в этой комнате, - продолжал настаивать я. -  И  только
что ушел. Ты не могла не чувствовать, как он вцепился тебе в горло.
   - Нет, Мартин. - Лотти покачала головой. - Это был ты, я слышала и видела
тебя одного. Ты громогласно разговаривал сам с собой.
   Она повернулась в мою сторону, но по-прежнему не решалась поднять на меня
глаза.
   -  Наверное,  я  ошибалась.  Возможно,  ты  действительно   способен   на
жестокость.
   - Лотти, но ведь это вовсе  не  я  напал  на  тебя,  разве  ты  этого  не
понимаешь? Я пытался помешать  ему,  но  не  смог.  Он  специально  так  все
подстроил, чтобы ты подумала, будто это я.
   - Надо признать, что довольно убедительно у него все  это  получилось,  -
проговорила она, откашливаясь. - А ну-ка, покажи мне свои руки.
   Я протянул ей свои ладони, и она по очереди осмотрела их.  Затем  подняла
мой правый указательный палец и показала мне.
   - Вот след моего укуса, - сказала Лотти,  указывая  на  отметину  в  виде
полумесяца, - Как же так получилось, что ты пронзил его насквозь, и все же я
ухитрилась укусить тебя? - Внезапно она заметила еще что-то.  -  А  это  что
такое?
   Я взглянул, куда она указывала - на место сгиба локтевого  сустава  левой
руки. Кожу  вокруг  вены  покрывала  сеточка  из  крохотных  синевато-черных
отметин. Я вспомнил, что некоторое время  чувствовал  в  этом  месте  легкое
раздражение - именно за эту часть руки  даэмон  всегда  хватал  меня,  когда
стимулировал мою веру в себя.
   - Что это за мерзость ты в себя вгоняешь?
   - Да нет, это так, ничего... - пробормотал я, с виноватым видом глядя  на
следы от уколов. - Это так Спанки мне помогает.
   - Черт бы тебя побрал, Мартин. Нет, тебе и в самом деле лучше всего уйти.
   Я тихонько прикрыл за собой входную  дверь  и  ступил  на  омытую  дождем
улицу. Потом оглянулся на окна Лотти, но на сей  раз  не  увидел  ее.  Итак,
Спанки все же удалось основательно напугать девушку. Черт побери, да он  нас
обоих напугал! Таким образом, я снова оказался в полном одиночестве - ну что
ж, в таком состоянии я, по  крайней  мере,  не  подвергал  опасности  других
людей.
   Я на ходу отвернул рукав и снова осмотрел руку. Отметины были на  прежнем
месте. Но что же тогда было иллюзией: знакомая хватка  его  ладони,  которая
вовсе не походила на укол, или эти синяки? Ответа я не находил. Похоже,  под
натиском паники логика сдавала свои позиции.
   Начинался понедельник. Через двое суток  Спанки,  если  он  действительно
намеревался остаться на Земле, будет вынужден покинуть тело Уильяма Бомона и
переселиться в мое.
   А я все еще не придумал, как п