е  явления,  и  ты  ответил
отрицательно. А сейчас твое мнение на этот счет изменилось?
   - Ну конечно, - ответил я. - Без твоей помощи  всего  этого  попросту  не
случилось бы, а ведь ты, можно сказать, ненастоящий. Ну, то есть  настоящий,
конечно... но ты существуешь где-то еще, как-то не так,  как  я.  Поэтому  я
просто вынужден признать, что на  земле  существует  масса  такого,  чего  я
совершенно не в состоянии понять.
   - Бравый малый. Но только теперь ни на  минуту  не  прекращай  заниматься
самосовершенствованием. Иди дальше. Перемены благотворно сказались на  тебе,
и чем их больше, тем лучше. Ну что ж, мне пора.
   Он остановился в проеме широких стеклянных дверей и  посмотрел  на  часы.
Было совершенно очевидно, что процедура расставания и ему дается нелегко.
   - А все же весело было с тобой, Мартин. Только не сбывай, что теперь твои
органы чувств требуют более бережного обращения, иначе  они  могут  в  любой
момент взбунтоваться. Но я надеюсь, что все будет в  порядке.  Почему  бы  и
нет? Знаешь, у меня такое чувство, что твой босс собирается  предоставить  в
твое распоряжение довольно милую машину. Итак, удачи тебе в будущем.
   Сейчас он был похож на начальника, прощающегося с уволенным сотрудником.
   - Эй, подожди секунду.
   Спанки шагнул мне навстречу, я схватил его за руку и принялся трясти  ее,
холодную и жесткую, как мрамор, совершенно не обращая внимания  на  то,  что
могут подумать стоявшие поблизости рабочие.  У  меня  было  такое  ощущение,
словно я расставался с частицей себя самого.
   - Даже и не знаю, как тебя благодарить за все, что ты для меня сделал.
   - Ну что ты, все в порядке. А сейчас мне и в самом деле пора откланяться.
   Он помахал рукой,  довольно  неловко  изображая  прощальный  жест,  потом
как-то глуповато улыбнулся и быстро зашагал прочь.
   И все же в тайниках сознания меня продолжало  тревожить  чувство,  сродни
подозрительному тиканью под матрасом, какое-то странное беспокойство,  время
от времени вспыхивавшее с новой силой, однако и оно вскоре потонуло в звуках
напыщенной сентиментальности нашего расставания.

Глава 17

КОМПЕНСАЦИЯ

   Так я начал готовиться к своей новой жизни. Я забрал у Зака остатки  книг
и был немало удивлен, когда увидел заметно преобразившуюся квартиру, хотя он
всего лишь замазал краской влажные  пятна  на  стенах,  которые  уже  начали
проступать  снова.  Вкушая  спагетти,  хуже  которых  мне  еще  в  жизни  не
доводилось пробовать, я слушал пространный рассказ Зака об  ответственности,
которую он намеревался разделить с Дэбби. Казалось, наконец-то он обрел цель
в жизни. В сущности, он и раньше  провозглашал  те  или  иные  цели,  однако
никогда не добивался их осуществления. На сей раз, судя  по  всему,  он  был
настроен более решительно. В частности, Зак собирался устроиться на  работу,
скопить деньжат, взять на себя содержание Дэбби и их будущего ребенка, а  со
временем купить коттедж в Котсуолдсе, где они могли  бы  разводить  лошадей,
построить  конюшни  и  среди  этой  деревенской  идиллии  воспитывать  своих
детишек. Я запивал его мечты теплым кьянти.
   Покончив с обустройством квартиры, я  стал  больше  времени  проводить  в
обществе Сары,  которая  все  же  изредка  слезала  с  моих  коленей,  чтобы
что-нибудь перекусить.  Наши  взаимоотношения  замыкались  исключительно  на
сексе и еде,  но  я  вес  же  рассчитывал,  что  какое-то  время  мы  сможем
оставаться вместе.
   В интервалах между трапезами и постелью она имела  обыкновение  сидеть  у
высокого окна в гостиной и, прижавшись лбом к  холодному  стеклу,  скользить
взглядом своих серых глаз по снующей на улице толпе пешеходов.  Поначалу  ее
сидение у окна я готов был отнести  за  счет  какой-нибудь  допущенной  мною
оплошности,  однако  вскоре  понял,  что  это  -  всего  лишь  свидетельство
удовлетворения от общения с мужчиной. Пустая болтовня явно  ее  утомляла.  О
Роджере - мужчине, с которым я встретил ее в тот вечер недалеко от Оперы,  -
между нами не было произнесено ни слова.
   Макс  категорически  отказался  вступать   в   какие-либо   отношения   с
собственным сыном, новое увлечение которого постепенно приобретало все более
серьезный характер. Он наконец заключил сделку с Нэвиллом Симсом, после чего
началась практическая работа  по  расширению  компании.  Я  лично  курировал
строительство двух новых магазинов, от проекта до  планировки  и  оформления
интерьера, а сообща мы продумывали  процедуру  их  торжественного  открытия.
Испытывая некоторую неловкость оттого, что мне пришлось  занять  место  сына
Макса, я тем  не  менее  принимал  деятельное  участие  в  собеседованиях  с
претендентами на должность продавцов.
   Дэррил прислал мне письмо, написанное в слегка укоризненном  тоне,  но  в
целом он полностью снимал  с  меня  всякую  вину  за  случившееся,  а  также
сообщал, что не  намерен  возвращаться  в  ?ТАНЕТ?.  Потеря  глаза  пагубным
образом отразилась на его психическом состоянии, так что в конце  концов  он
решил устроиться куда-то на полставки неподалеку от своих родителей, которые
проживали в Мидленде.
   Все эти события произошли в течение каких-то двух недель. На дворе  стоял
октябрь, когда я вступил в совершенно новую, отличную от прежней жизнь. Сара
познакомила меня со своими друзьями, в результате чего круг моего  светского
общения существенно расширился. Макс признал, что  мой  внешний  вид  должен
способствовать созданию  подобающего  имиджа  компании,  а  потому  разрешил
купить для меня у  своего  зятя,  занимавшегося  в  Южном  Лондоне  продажей
подержанных автомобилей, довольно приличный ?мерседес? цвета морской  волны.
Закинув руку на спинку соседнего сиденья и  вдыхая  аромат  старой  кожи,  я
колесил по залитым вечерним  солнцем  улицам.  Определенно  это  был  аромат
самого настоящего успеха.
   Родители слали мне пачки невыносимо милых открыток, а Лаура даже подарила
снимок своего нового похудевшего ?я?, на котором она была сфотографирована в
обнимку с каким-то хитроватым местным малым в плотно облегающих штанах  и  с
золотыми цепями на шее.
   Шло время,  и  я  постепенно  начинал  забывать  инертного,  застенчивого
человека, каковым я был в недалеком прошлом. С каждым новым днем  я  обретал
все большую уверенность в себе и в своих возможностях. И  все  же  временами
мне было совсем непросто поверить в свое преображение.
   Время, проведенное в обществе Спанки, казалось мне далеким и  нереальным,
скорее похожим на сон. В сущности, наше  общение  длилось  каких-то  полтора
месяца, и теперь я всерьез сомневался,  что  смогу  когда-либо  окончательно
примириться со своим ?даэмоническим? опытом. В сущности, кроме Зака, я ни  с
кем не мог обсуждать эту тему, а разговаривать с ним - все равно, что читать
проповедь новообращенному. Я очень хотел, чтобы  кто-нибудь  убедил  меня  в
том, что само существование Спанки было обусловлено всего лишь  моей  острой
потребностью в нем, тогда как  всеми  произошедшими  со  мной  переменами  я
должен быть обязан исключительно самому себе.
   И все же в глубине души я знал, что это совсем не так.
   Сам бы я никогда не смог достичь всего того, что делал для меня он.
   Спанки открыл мне такие вещи, которых никто никогда  не  видел,  совершил
такое, чего до него никто еще не совершал. И сейчас - мне следует  честно  в
этом признаться - я о нем частенько скучал.
   Впрочем, продолжалось это недолго.
   Тяжко вспоминать то, что произошло позже, то есть именно тогда, когда все
в моей жизни складывалось, казалось, самым чудесным образом.
   А все началось в понедельник утром, в  третью  неделю  октября.  Накануне
Сара осталась у себя дома, и я впервые за все  это  время  смог  насладиться
полноценным сном. Ровно без  двадцати  восемь  меня  разбудил  будильник,  я
накинул белый махровый халат и спустился  вниз,  чтобы  забрать  молоко.  На
коврике у дверей  я  обнаружил  адресованный  мне  конверт.  Марки,  как  ни
странно, не было.
   Я распечатал конверт и извлек из него лист плотной белой бумаги,  похожий
на подлежащий оплате счет. Обратного адреса ни на счете, ни на  конверте  не
значилось.
   Вот как выглядел этот счет:
   Для сведения Мартина Росса
   СЧЕТ
   За оказание нижеследующих услуг:
   1. Содействие продвижению объекта по служебной лестнице:
   Увечье Дэррила Смарта 170.00
   Удаление Пола Дикина 220.00
   Воздействие на Нэвилла Симса 105.00
   Воздействие на Макса Дикина 144.00
   2. Реконструкция семейной жизни объекта:
   Разрыв внебрачных связей отца 63.00
   Снижение веса улучшение социального статуса сестры 58.00
   Восстановление супружеских отношений родителей 218.00
   Прочие расходы, как накладные, так и иные - (При необходимости могут быть
предъявлены соответствующие квитанции)
   3. Создание имиджа совершенствование личной жизни объекта:
   Новый гардероб, отработка вкуса 82.00
   Развитие сексуальной привлекательности 136.00
   Обеспечение новой квартирой 292.00
   Уроки риторики, обаяния 45.00
   Совершенствование личности 63.00
   Обострение чувствительности 34.00
   Повышение общего уровня жизни 70.00
   Карманные деньги, прочие расходы 124.00
   Итого: ___
   Первой моей мыслью, возникшей после ознакомления с  посланием,  было:  ну
конечно же, Спанки решил разыграть  меня.  Затем  мелькнуло  подозрение:  не
шантаж ли это? Но кто же мог столь ревностно  отнестись  к  моему  недавнему
успеху? Дэррил? Сын Макса? Я не мог заподозрить в этом  никого  из  знакомых
мне людей. Значит, это дело рук самого Спанки.  В  самом  деле,  кто,  кроме
него, знал,  что  происходило  со  мной  на  протяжении  последних  полутора
месяцев?
   Я снова внимательно прочитал ?счет?. Несомненно, так оно и  есть.  Это  -
Спанки. Решил подшутить надо мной, вот и все.
   - Боюсь, что это вовсе не шутка.
   В дверях стоял Спанки, в красной тенниске, в черном парадном  костюме,  и
сосредоточенно ковырял зубочисткой у себя под ногтями.
   - Ты что, кофе готовишь?
   Он поднял с пола и протянул  мне  бутылку  с  молоком.  При  виде  его  я
обрадовался, хотя поглядывал на него с некоторой опаской. Он вместе со  мной
прошел на кухню и стал наблюдать, как я наливаю в чайник воду.
   - Так что же тогда это такое, черт побери? - спросил я.
   - Как - что? Мой счет. За оказанные тебе услуги.
   - Счет? Но ты никогда даже не заикался ни о какой плате. И в какой валюте
его следует оплатить? В фунтах? Долларах? Йенах?
   - Нет, подсчет велся не в монетарных единицах. Наличные я не принимаю. Но
ты не волнуйся, у тебя есть целых семь дней, чтобы полностью расплатиться со
мной.
   Я определенно ничего не понимал. Разве Спанки не говорил, что делает  все
это исключительно из удовольствия, ну, или что-то в  этом  роде?  Мне  очень
хотелось вспомнить подробности той нашей беседы.
   - Извини, Мартин, но я не вполне понимаю твою  позицию.  -  Спанки  ходил
взад-вперед вдоль кухонного стола, от недоумения даже прищурив левый глаз. -
Неужели. ты в самом деле думаешь, что можешь получить что-то просто за  так?
За красивые глаза никто и никому ничего не делает, это тебе  должен  был  бы
подсказать здравый смысл.
   - Но ты же сказал, что хотел помочь мне!
   - Так оно и есть. Я действительно хотел тебе помочь.
   - Так почему же сейчас требуешь за это плату?
   - Мартин, я просто продал тебе свои услуги,  свой  самый  ходовой  товар,
хотя при этом искренне желал помочь тебе. Разве не может человек,  обитающий
в собственной квартире, помочь бездомному?
   - Да хватит тебе! Теперь-то  я  понимаю,  что  ты  всего  лишь  заурядный
обманщик и фокусник. Ты самовольно вторгся в мою  жизнь,  наплел  весь  этот
вздор насчет даэмонов, перевернул вверх  дном  все,  что  меня  окружало,  а
теперь требуешь еще какой-то оплаты?
   - Ну что ж, ты действительно немного залез в  долги,  но  ведь  это  дело
поправимое.
   Я снова начинал испытывать вроде бы уже  окончательно  забытое  противное
чувство, когда в желудке словно что-то медленно вращается. Я  верил  ему,  и
подобные вещи, если, конечно, он  говорил  все  это  всерьез,  не  могли  не
травмировать меня. Впрочем, стоя  на  лестничной  площадке  в  одном  банном
халате и споря с неким субъектом, который в действительности не существовал,
я окончательно осознал, что ничего подобного со  мной  не  приключилось  бы,
если бы Спанки не заставил  меня  поверить  в  то,  что  он  является  неким
сверхъестественным существом.
   Я снова и снова спрашивал себя, как же ему удалось добиться этого. Как он
создавал подобные иллюзии?
   Впрочем, это под силу любому грамотному гипнотизеру. Он  был  всего  лишь
мошенником, самым обыкновенным плутом. Вычислил меня как относительно  легко
внушаемого  типа,  а  затем  стал  манипулировать   мною,   пользуясь   моей
психологической слабостью, пока я окончательно не  подчинился  его  воле.  Я
готов был сгореть со стыда за свою глупую доверчивость.
   Но, с другой стороны, если речь идет  действительно  о  каком-то  сложном
трюке, то какую реальную  пользу  он  рассчитывал  с  его  помощью  извлечь?
Неужели Спанки (или как там его звали на самом деле) всерьез надеялся, что я
перепишу свой банковский счет на его имя? Чего он вообще добивался? Ведь  он
никогда не просил меня ни о чем, кроме доверия. По крайней мере, прежде.
   Определенно все это было лишено какого бы то ни было смысла.
   -  Не  волнуйся,  Мартин,  смысл  появится,  но  лишь  тогда,  когда   ты
окончательно перестанешь сомневаться во мне.
   Опять фокус с чтением мыслей. Как же осточертел мне весь этот идиотизм!
   - Однажды заручившись твоим доверием, мне не составило бы никакого  труда
солгать тебе, - продолжал он, отвечая на мои невысказанные мысли, - но какая
от этого польза? Я предложил тебе кое-какие услуги, и ты охотно их принял.
   - Но ты никогда не говорил ни о какой оплате, - снова напомнил я.
   - Мартин, ну неужели можно быть столь наивным? Во все времена  и  у  всех
народов незыблемым был один-единственный принцип: за  все  надо  платить.  В
природе попросту не  существует  таких  понятий,  как  бесплатный  ленч  или
бесплатный совет, бесплатная безмятежность  или  бесплатное  счастье.  Всему
есть своя цена, Мартин. Всему! Причем в глубине души ты  и  сам  всегда  это
понимал. И тот, кто станет утверждать обратное, - лжец.
   Он сложил листок и сунул его в карман моего халата.
   - Так что я не открыл тебе ничего такого, чего бы ты сам не  знал  и  без
меня. Впрочем, не особенно переживай насчет этого клочка бумаги. Это никакой
не счет, просто я зафиксировал некоторые факты в привычной для  тебя  форме,
вот все.
   Я чувствовал, что теперь он уже беспрепятственно читает мои мысли, и  мне
не оставалось ничего иного, кроме как подыгрывать ему. Мне хотелось обдумать
какие-то  пути  выхода  из  этой  идиотской  ситуации,  однако  я   опасался
обнаружить перед ним свои мысли.
   - Но если не деньгами, то каким  способом  я  смогу  компенсировать  твои
затраты? Каковы условия платежа?
   Спанки прижал ребро ладони к основанию носа и стал водить им  вверх-вниз,
явно пытаясь таким образом скрыть от меня свою ехидную ухмылку.
   - Да, это, пожалуй, самое главное. Составляя представленный тебе счет,  я
старался  с  максимальной  точностью  отразить  в  нем  все  потребовавшиеся
затраты. Твои наличные - бумажные банкноты и  металлические  монеты  -  меня
абсолютно не интересуют. Суть даэмонщины заключается в балансе: милосердия и
страдания, добра и жестокости, равенства  и  подчинения.  Благодаря  мне  ты
обрел  прекрасное  состояние  души,  причем,  возможно,   я   даже   чуточку
перестарался. И теперь я хочу, чтобы ты соответствующим образом  вознаградил
меня за это.
   - Хватит пороть чушь. Говори, как я могу расплатиться.
   - Ты вполне в состоянии погасить такую сумму, вопрос лишь в том, захочешь
ли ты расстаться с деньгами. Как только в наших взаимоотношениях установится
желанный баланс, твой долг будет считаться погашенным. Ну, теперь понял?
   - Ты хочешь, чтобы я совершил какую-нибудь гадость?
   - Мартин, ты меня понял? - На сей  раз  в  голосе  Спанки  уже  отчетливо
слышался металл.
   - Да.
   - Я не прощу тебя, чтобы ты совершал ради меня какую-то гадость. Я  прошу
лишь помочь мне восстановить духовный баланс.
   - И как же я могу это сделать?
   - Очень просто, Мартин. От тебя требуется  всего  лишь  отдать  мне  свою
жизнь.
   - Так, значит, ты мне все-таки солгал? Ты специально выбрал  меня,  чтобы
затем прибрать к рукам мою душу...
   - Прекрати болтать  глупости.  Я  уже  говорил  тебе,  что  к  твоей  так
называемой душе  это  не  имеет  никакого  отношения.  Речь  идет  о  вполне
конкретных вещах - плоти и крови. Кроме того, я ценю твою дружбу  и  никогда
не причиню тебе никакого вреда. Вопрос стоит именно так: мне необходимо твое
тело.
   Он подошел к мраморной кухонной стойке и, подтянувшись, вспрыгнул на нее.
   - Как-то раз ты спросил меня относительно  моего  человеческого  обличья,
мол, как я его обрел. Ну что ж, теперь я могу тебе объяснить. Того  паренька
звали Уильям Бомон, и он родился где-то в середине двадцатых годов. Его мать
была театральной актрисой, отец - дипломатом, а вся эта дружная  семья  жила
на Уигмор-стрит.
   Сам Уильям служил клерком в  одной  компании,  занимавшейся  страхованием
морского имущества. Работа эта была ему не по  душе,  однако  она  открывала
перед молодым человеком неплохие перспективы по  части  карьеры.  Лично  ему
больше  всего  на  свете  нравилось  бродить  по  городам  с  мольбертом   и
акварельными красками, тогда как  родители  заставляли  его  пробивать  себе
дорогу в жизни и самому зарабатывать деньги. Однажды,  в  возрасте  двадцати
пяти лет, Уильям, переходя улицу, попал под лошадь.
   В пятидесятые годы на улицах еще можно было увидеть в потоке  автомобилей
гужевой транспорт.  И  вот  одна  лошадь,  впряженная  в  подводу  пивовара,
испугалась сигнала какой-то машины и шарахнулась назад, угодив копытом прямо
в Уильяма. Парень  получил  серьезную  травму,  однако  нашел  в  себе  силы
подняться на ноги и доковылять  до  дома.  Чуть  позже  ему  стало  хуже,  и
служанка уложила его в постель. В ту же ночь он  едва  не  умер  -  отказала
почка.
   Охваченный лихорадкой, он  несколько  часов  метался  в  постели,  умоляя
ангела войти в его сердце и вылечить  тело.  Я  же  в  тот  момент  как  раз
прочесывал город в поисках нужной мне человеческой формы и услышал его  зов.
Парень показался мне идеальным образцом, и я вошел в его  тело.  Он  призвал
меня для того, чтобы я облегчил его страдания, и мы  таким  образом  помогли
друг другу.
   Поначалу я ощущал лишь темень и тепло,  как  если  бы  снова  вернулся  в
материнское чрево. Затем, по прошествии часов десяти, я собрался  с  силами,
вооруженный инстинктивным осознанием произошедшей  перемены.  Я  узурпировал
телесную оболочку молодого человека, а  поскольку  он  пребывал  в  довольно
хилом состоянии, без труда перенял и черты его внешности. Таким  образом,  я
стал Уильямом. Вот так  даэмон  и  приходит  на  Землю  -  в  теле  обычного
смертного.  По  мере  того  как  я  постепенно  обретал  навыки   достаточно
осмотрительного применения своей силы, моя  повседневная  жизнь  становилась
все более и более похожей на жизнь других людей. Если родители того парня  и
замечали какие-то произошедшие в нем перемены, то предпочитали  не  говорить
об этом вслух. - Спанки взметнул брови вверх.  -  Глупые  люди!  Достигнутая
между нами договоренность оказалась взаимовыгодной, поскольку с того  самого
момента, как я вселился в тело Уильяма, он перестал стареть.
   - Но ты отнял у него волю.
   - Я же сказал, что мы действовали по взаимному согласию. Однако,  как  ты
совершенно  справедливо  заменил  однажды,  в  настоящее  время   это   тело
приближается к своей семидесятой годовщине. Именно в  этом  и  состоит  суть
проблемы. Время Уильяма близится к концу. Три раза по  двадцать  лет