спросил он.
     Кикаха широко улыбнулся.
     - Я заплатил последнюю цену.  Но  это  было  совсем  неплохо.  Сперва
довольно странно, но я парень адаптабельный.
     Они вышли из этой пещеры в следующую и оттуда - на широкий выдающийся
из скалы каменный выступ.  Вольф  обернулся  бросить  последний  взгляд  и
увидел несколько орлиц: зеленые монолиты, стоявшие у входа  во  внутреннюю
пещеру. Там мелькнула белая кожа и черные крылья, когда Подарга прошла  на
негнущихся ногах перед гигантскими птицами.
     - Идем, - сказал Кикаха. - Подарга и ее пташки голодные. Ты не видел,
как она пыталась заставить гворлов молить о пощаде. Одно могу сказать в их
пользу - они не скулили и не ревели. Они плевали в нее!
     Вольф подпрыгнул, когда из пасти пещеры донесся душераздирающий крик.
     Кикаха взял Вольфа за руку и побудил идти побыстрее. Из клювов  орлиц
вырвались новые неровные крики, смешанные  с  воем  существ,  испытывавших
страх и муки смерти.


     Они начали восхождение и к ночи поднялись тремя тысячами футов выше.
     Кикаха развязал свой кожаный заплечный рюкзак и извлек  разнообразные
предметы. Среди них оказался  коробок  спичек,  от  которых  он  и  разжег
костер.
     За ними последовали мясо, хлеб и бутылочка разаманского вина.  Рюкзак
и его содержимое были подарками Подарги.
     -  Нам  осталось  около  четырех  дней  восхождения,  прежде  чем  мы
доберемся до следующего уровня, - сказал юноша, - а  потом  -  легендарный
мир Индеи.
     Вольф начал было задавать вопросы, но Кикаха заявил, что ему  следует
объяснить физическую структуру планеты. Вольф терпеливо слушал, и выслушав
не стал насмехаться. Более того, объяснение Кикахи совпало с тем,  что  он
покамест увидел. Намеренья Вольфа  спросить,  как  Кикаха,  явно  уроженец
Земли, попал сюда, были сорваны. Юноша, пожаловавшись, что он долгое время
не спал, а прошлой ночью особенно истощил силы, провалился в сон.
     Некоторое время Вольф сидел, уставясь на пламя умиравшего костра.  За
короткое время он повидал и испытал многое, но ему  еще  предстояло  через
многое пройти, если он  выживет.  Из  глубин  поднялся  гикающий  крик,  и
огромная зеленая орлица заклекотала где-то в воздухе у поверхности воды.
     Вольф гадал, где была сегодня ночью Хрисенда. Была  ли  она  жива,  и
если да, то как у нее дела? И где был рог? Кикаха сказал, что  они  должны
найти рог, если вообще хотят рассчитывать на какой-то успех. Без него  они
неизбежно проиграют.
     С такими мыслями Вольф и уснул.
     Четыре дня спустя, когда солнце находилось  в  средней  точке  своего
курса вокруг планеты, они втащили себя через грань. Перед ними  находилась
равнина, расстилавшаяся по меньшей мере на сто шестьдесят миль, прежде чем
горизонт пропадал из виду. По  обеим  сторонам,  наверное  в  сотне  миль,
находились горные  хребты.  Они  могли  быть  достаточно  большими,  чтобы
выдержать сравнение с Гималаями. Но они  были  мышами  рядом  с  монолитом
Абхарплунты,  господствовавшим  в  этом  секторе   многоярусной   планеты.
Абхарплунта, как утверждал Кикаха, находилась в пятнадцати сотнях миль  от
грани, и все же на вид она была не больше, чем в пятнадцати милях от них.
     Она высилась ничуть не меньше, чем гора, на которую  они  только  что
поднялись.
     - Теперь ты получил представление, - сказал Кикаха.  -  Этот  мир  не
похож на  грушу.  Это  планетарная  Вавилонская  Башня,  серия  ступенчато
расположенных колонн, и каждая меньше той, что под ней. На самой оси  этой
башни размером  с  Землю  находится  дворец  Властелина.  Как  видишь  нам
предстоит долгий путь. У нас впереди может быть множество  неожиданностей.
Но жизнь эта великолепна, пока она продолжается! Я провел  здесь  дикое  и
чудесное время! Если бы Властелин сразил меня в эту минуту, я  не  мог  бы
пожаловаться.  Хотя,  конечно,   жаловался   бы,   будучи   человеком   и,
следовательно, злясь из-за того, что меня срубают в расцвете  лет!  Поверь
мне, друг мой, я - в расцвете лет!
     Вольф не мог не улыбнуться юноше.
     Он выглядел таким веселым и жизнерадостным, словно бронзовая  статуя,
тронутая вдруг оживлением и переполненная радостью, что жива.
     - Ладно! - воскликнул Кикаха. - Первое, что мы  должны  сделать,  это
достать для тебя какую-нибудь подходящую одежду.  Уровнем  ниже  нагота  -
шик, но на этом - нет. Тебе придется носить, по крайней мере,  набедренную
повязку и перо в волосах, иначе туземцы будут презирать тебя, а  презрение
здесь означает для презираемого рабство или смерть.
     Он пошел вдоль грани, Вольф шел за ним.
     - Заметь, Боб, как зелена и сочна трава, и как  она  доходит  нам  до
колен. Она предоставляет пастбище для жующих побеги и траву. Но она  также
достаточно высока, чтобы скрыть зверей, кормящихся  травоядными.  Так  что
берегись! В траве рыщут равнинная пума, страшный волк, полосатая охотничья
собака и гигантская ласка. И потом, есть Фелис Атрокс, которого я  называю
жестким  львом.  Он  некогда  бродил  по   равнинам   Северо-Американского
Юго-Запада и вымер там примерно десять тысяч лет назад. Здесь же он  очень
даже живой, на треть больше африканского льва и вдвое злобнее.
     - Эй, гляди-ка! Мамонты!
     Вольф хотел было  остановиться  и  понаблюдать  за  огромными  серыми
животными, находившимися примерно  в  четверти  мили  от  них,  но  Кикаха
побудил его идти дальше.
     - Их еще много кругом, и придет время, когда ты пожелаешь,  чтобы  их
больше не было. Трать свое время на наблюдение за травой. Если  она  будет
двигаться против ветра, скажи мне.
     Они быстро прошли две мили. За это время они подошли к  табуну  диких
лошадей. Жеребцы захрапели и прискакали изучить их,  а  затем  стояли,  не
отступая, роя копытами землю и фыркая, пока двое путников не прошли.
     Это  были  великолепные  животные,  высокие,  гладкие  и  черные  или
лоснившиеся гнедые, или в черно-белых яблоках.
     - Тут нет никаких ваших индейских лошаденок, - сообщил  Кикаха.  -  Я
думаю, Властелин не импортировал ничего, кроме самых лучших пород.
     Вскоре Кикаха остановился у кучи камней.
     - Это мой ориентир, - пояснил он.
     От этого керна он пошел прямо вглубь равнины. Через милю они вышли  к
высокому дереву. Юноша подпрыгнул,  ухватился  за  нижнюю  ветку  и  начал
взбираться на дерево. На половине пути к вершине он добрался  до  дупла  и
вытащил большой мешок. По возвращении Кикаха достал из мешка два лука, два
колчана стрел, набедренную повязку из  оленьей  кожи  и  пояс  с  кожаными
ножнами, где находился длинный стальной нож.
     Вольф надел набедренную повязку с поясом и взял лук и стрелы.
     - Ты знаешь как им пользоваться? - спросил Кикаха.
     - Всю жизнь практиковался.
     - Хорошо. Ты получишь больше чем один шанс подвергнуть свое искусство
испытанию. Пошли, нам требуется покрыть много миль.
     Они тронулись волчьим скоком:  сто  шагов  бегом,  сто  шагов  шагом.
Кикаха показал на горный кряж справа от них.
     - Вот, где проживает мое племя хровака - медвежий народ.  Коль  скоро
мы  попадем  туда,  мы  сможем  какое-то   время   отдохнуть   и   сделать
приготовления к предстоящему нам долгому путешествию.
     - Ты не выглядишь похожим на индейца, - заметил Вольф.
     - А ты, друг мой, тоже не  выглядишь  похожим  на  шестидесятилетнего
старика. Но здесь мы ими  являемся.  Ладно.  Я  отложил  рассказ  о  своей
истории  потому,  что  хотел  сперва  услышать  твою.  Сегодня  ночью   мы
поговорим.
     Они мало о чем еще говорили  в  тот  день.  Вольф  время  от  времени
восклицал при виде разных животных. Здесь бродили большие  стада  бизонов,
темных,  лохматых,  бородатых  и  куда  более  крупных,  чем   их   земные
родственники.
     Были и другие табуны лошадей  и  существа,  выглядевшие  похожими  на
прототип верблюда, новые мамонты, а потом семейство  степных  мастодонтов.
Стая страшных волков бежала некоторое время параллельно им на расстоянии в
сто ярдов. Эти в холке достигали почти до плеча Вольфа.
     Кикаха, видя тревогу Вольфа, засмеялся и сказал:
     - Они не нападут на нас, если не проголодаются. А это маловероятно со
всей этой дичью здесь вокруг. Им просто любопытно.
     Вскоре гигантские волки свернули в  сторону,  их  скорость  возросла,
когда они выгнали из рощи нескольких полосатых антилоп.
     - Это - Северная Америка, какой она  была  долгое  время  до  прихода
белого человека, - сказал Кикаха. - Свежая, просторная, с  многочисленными
животными и немногими бродячими племенами.
     Над головами у них пролетела, крякая, стая из сотни уток.
     Словно гром средь зеленого неба, рухнул  ястреб,  врезаясь  с  глухим
стуком, и стая лишилась одного товарища.
     - Счастливая Охотничья Земля! - воскликнул Кикаха. - Только иногда не
такая уж и счастливая.
     За несколько часов до того, как солнце ушло за гору, они остановились
у небольшого озера. Кикаха нашел дерево, на котором соорудил помост.
     - Мы будем спать сегодня здесь,  неся  по  очереди  караул.  Примерно
единственное животное, могущее напасть на нас на  дереве,  это  гигантская
ласка, но она - вполне достаточное беспокойство. Кроме того, и хуже  того,
тут могут оказаться военные отряды.
     Кикаха отлучился с луком в руке и вернулся через пятнадцать  минут  с
большим кроликом. Вольф развел небольшой костер с  минимальным  дымом,  на
котором они и зажарили кролика. Пока они ели, Кикаха  объяснял  топографию
местности.
     - Что бы еще ты ни мог сказать о Властелине, нельзя отрицать, что  он
проделал неплохую работу, проектируя этот мир. Возьми этот уровень, Индею.
Он на самом деле не плоский. У него  есть  серия  легких  изгибов,  каждый
примерно в сто шестьдесят миль. Они позволяют воде  стекать,  образовывать
ручьи, реки и озера. На этой планете нигде нет снега, и не может быть  без
смены сезонов и при довольно единообразном климате. Но дождь  идет  каждый
день. Тучи приходят откуда-то из пространства.
     Они кончили есть кролика и завалили костер.  Вольф  выбрал  караулить
первым. Кикаха проговорил всю очередь дежурства Вольфа, а Вольф не засыпал
все дежурство Кикахи, слушая его.
     Вначале, давным-давно, больше двадцати тысяч  лет  назад,  Властелины
обитали во вселенной параллельной земной. Тогда они не были  известны  как
Властелины.
     В то время их было не  очень-то  много,  ибо  они  были  выжившими  в
длившейся тысячелетие борьбе с другими видами.
     Всего их было, наверно, тысяч десять.
     - Но что у них отсутствовало  по  части  количества,  они  более  чем
компенсировали по части качества, - рассказывал Кикаха. - У них были наука
и  технология,  заставлявшие  наши,  земные,  выглядеть  словно   мудрость
австралийских аборигенов. Они могли сконструировать эти личные  вселенные,
и  конструировали.  Сперва  каждая  вселенная  была  своего  рода  игровой
площадкой, микрокосмическим загородным клубом для мелких групп. Затем, как
было неизбежно, поскольку эти люди были человеческими существами,  как  бы
они  не  походили  своей  мощью  на  богов,   они   поссорились.   Чувство
собственности было и есть в них таким же сильным, как и в нас.  Среди  них
возникла борьба. Я полагаю, были также  смерти  от  несчастных  случаев  и
самоубийства. К тому же  изоляция  и  одиночество  Властелинов  делали  их
одержимыми манией величия, естественно, если учесть, что каждый играл роль
маленького бога и стал верить в нее.  Если  сжать  длившуюся  целые  эпохи
повесть в несколько слов, Властелин, построивший эту конкретную вселенную,
в конце концов оказался в одиночестве. Его звали Джадавин,  и  у  него  не
было даже жены из своих. Да он и не хотел. Зачем бы ему делить этот мир  с
равной себе, когда он мог быть Зевсом с миллионом Европ, с  прекраснейшими
из Лед? Он населил этот мир существами, похищенными из  других  вселенных,
главным образом земными,  или  созданными  в  лабораториях  во  дворце  на
вершине самого верхнего  яруса.  Он  создал  таких,  каких  только  желал,
божественных  красавиц   и   экзотических   чудовищ.   Единственная   беда
заключалась в том, что Властелины не довольствовались властью  только  над
одной  вселенной.  Они  начали  желать  миры  других,  и  поэтому   борьба
продолжалась. Они воздвигали почти неприступную оборону и  изобрели  почти
неотразимое нападение. Битва стала смертельной  игрой.  Эта  роковая  игра
была неизбежной, если учесть, что тоска и скука были такими врагами, каких
Властелины не могли отогнать. Когда ты почти  всемогущ,  а  твои  создания
слишком низки и слабы, чтобы вечно интересовать тебя, какие  тут  найдутся
острые ощущения, кроме  как  рискнуть  своим  бессмертием  против  другого
бессмертного?
     - Но как в это угодил ты? - спросил Вольф.
     - Я? На Земле меня звали Пол Янус  Финнеган.  Мое  среднее  имя  было
фамилией моей матери. Как тебе известно, ему случается так же быть  именем
латинского Бога ворот и старого и нового года, бога с двумя ликами,  одним
- глядящим вперед, и другим - глядящим назад.
     Кикаха усмехнулся и заметил:
     - Янус очень подходящее имя, тебе не кажется? Я - человек двух миров,
и я прошел через врата между ними. Не то чтобы я когда-либо возвращался на
Землю или хотел этого. Здесь я пережил приключения и  приобрел  положение,
каких никогда не смог бы добиться на том мрачном старом шарике.  Кикаха  -
не единственное мое имя. Я вождь на этом ярусе и своего рода большая шишка
на других ярусах, как ты со временем выяснишь.
     Вольф начинал гадать насчет него. Кикаха был так уклончив, что  Вольф
заподозрил, что у него имелась еще одна личина, о которой он не  собирался
распространяться.
     - Я знаю, что ты думаешь, но ты в это не веришь, - сказал Кикаха. - Я
обманщик, но с тобой я откровенен. Кстати, знаешь ли ты,  как  я  приобрел
имя  среди  медвежьего  народа?  На  их  языке,  Кикаха  -  мифологический
персонаж, полубожественный обманщик и хитрец, что-то вроде старика  Койота
индейцев прерий или Нанабоэхо у  оджибваев  или  Вакджункага  у  винебаго.
Когда-нибудь я расскажу тебе, как я заслужил это имя и как стал советником
у хровака. Но сейчас я должен рассказать тебе о более важных вещах.



                                    7

     В 1941 году в возрасте  двадцати  трех  лет  Пол  Финнеган  записался
добровольцем в кавалерию США потому, что  любил  лошадей.  Короткое  время
спустя он оказался водителем танка.
     Он служил в Восьмой Армии и поэтому  в  конечном  итоге  переправился
через Рейн.
     Однажды, после того как  они  помогли  взять  небольшой  городок,  он
обнаружил в развалинах местного  музея  необыкновенный  предмет.  Это  был
полумесяц из серебристого металла, настолько твердого, что  удары  молотка
не гнули его, а ацетиленовая горелка не расплавляла.
     - Я расспросил о нем нескольких горожан. Все, что они знали, это  то,
что он был в музее долгое время. Один  профессор  химии  после  того,  как
подверг его некоторым испытаниям,  пытался  заинтересовать  им  Мюнхенский
Университет, но потерпел неудачу. Я забрал его домой после войны наряду  с
другими сувенирами.  Потом  я  вернулся  в  Индианский  университет.  Отец
оставил мне достаточно денег, чтобы прожить несколько лет без  забот,  так
что у меня была небольшая милая квартирка, спортивная машина и так  далее.
Один мой друг был газетным репортером. Я рассказал ему о полумесяце и  его
странных свойствах и неизвестном составе. Он написал о нем статью, которую
напечатали в Блумингтоне, и статья  эта  была  подхвачена  и  перепечатана
газетным синдикатом.  Она  не  вызвала  большого  интереса  среди  ученых.
Фактически, они не хотели иметь к этому никакого отношения. Три дня спустя
в моей  квартире  появился  человек,  назвавший  себя  мистер  Ваннакс.  Я
подумал, что он голландец, из-за его фамилии и  иностранного  акцента.  Он
хотел посмотреть на полумесяц. Я сделал такую любезность. Он  сказал,  что
хотел бы купить его у меня. Я спросил, сколько он заплатит, и он  ответил,
что даст десять тысяч долларов, но не больше.
     - Разумеется, вы можете поднять и выше, - сказал  я,  -  потому  что,
если вы не поднимите, то ничего не получите.
     - Двадцать тысяч, - предложил Ваннакс.
     - Давайте подкачаем еще немного, - ответил своим предложением я.
     - Тридцать тысяч?
     Финнеган решил сыграть рискованно.
     Он спросил Ваннакса, заплатит ли тот сто тысяч долларов.
     Ваннакс еще больше побагровел и раздулся,  словно  "лягушка-скакушка"
как выразился Финнеган-Кикаха, но ответил, что добудет данную сумму  через
двадцать четыре часа.
     -  Тут  я  понял,  что  у  меня  действительно  кое-что  имеется,   -
рассказывал Вольфу Кикаха. - Вопрос был в том, что, а также,  почему  этот
тип, Ваннакс, так отчаянно хотел иметь это. Никто в здравом уме,  ни  один
нормальный человек не клюнул бы так быстро на приманку. Значит  надо  было
быть с ним поуклончивей.
     - Как выглядел этот Ваннакс? - спросил Вольф.
     - Он был  здоровый  парень,  хорошо  сохранившийся  шестидесятилетний
мужчина. У него был орлиный клюв и орлиные глаза. Он был мощной личностью,
но пытался обуздать ее, быть по-настоящему любезным. Делать это  ему  было
дьявольски тяжело. Одет он был в дорогой консервативный костюм.  Казалось,
он был человеком, не привыкшим, чтобы ему в чем-то перечили.
     - Поднимите до трехсот тысяч долларов, и он - ваш, - сказал я.
     Мне и не снилось,  что  он  скажет  "да".  Я  думал  он  взбесится  и
уберется, потому что я не собирался продавать ему полумесяц, если бы он не
предложил мне миллион.
     Ваннакс, хотя и рассвирепев, сказал, что  он  заплатит  триста  тысяч
долларов, он Финнегану придется дать ему дополнительные сутки.
     - Вам сперва придется сказать мне, зачем вам нужен этот полумесяц,  и
на что он годен, - заявил я.
     - Никаких! - закричал он. - Хватит  и  того,  что  ты  грабишь  меня,
свинья ты купеческая, земляной червь!
     - Убирайтесь отсюда, пока я не выкинул вас,  или  пока  я  не  вызвал
полицию, - велел я ему.
     Ваннакс начал кричать на каком-то иностранном языке. Финнеган пошел в
спальню и вернулся  с  автоматическим  пистолетом  сорок  пятого  калибра.
Ваннакс не знал, что он не заряжен. Он ушел, хотя и ругался и бормотал про
себя всю дорогу до своего "роллс-ройса" модели 1940 года.
     Той ночью Финнеган никак не мог уснуть. Было уже  больше  двух  часов
утра, прежде чем это ему удалось, и даже тогда он постоянно просыпался. Во
время одного из таких пробуждений он  услышал  шум  в  передней.  Он  тихо
скатился с постели и  достал  из-под  подушки  заряженный  пистолет  сорок
пятого калибра.
     По пути к двери спальни он взял с бюро фонарик.
     Луч его поймал Ваннакса, нагнувшегося посередине гостиной. В  руке  у
него был серебристый полумесяц.
     - Затем я увидел второй полумесяц на полу. Другой  Ваннакс  принес  с
собой. Я застиг его на складывании их вместе, создавая полный круг.  Я  не
знал, зачем он это делал, но спустя минуту выяснил. Я  велел  ему  поднять
руки вверх. Он это сделал, но поднял и ногу, чтобы шагнуть в круг. Я велел
ему не двигаться даже на волосок, или буду стрелять. Он все равно поставил
одну ногу в круг, поэтому  я  пальнул.  Я  просто  хотел  припугнуть  его,
рассчитывая, что если  он  будет  достаточно  потрясен,  то  может  начнет
говорить. Он напугался, что и говорить, и отпрыгнул назад. Я прошел  через
гостиную, в то время как он  отступал  к  двери.  Он  болтал  как  маньяк,
угрожая мне на одном дыхании и  предлагая  пол-миллиона  на  следующем.  Я
думал прижать его к двери и вогнать в живот дуло пистолета.  Вот  тогда-то
он действительно заговорит и выложит  всю  подноготную  о  полумесяце.  Но
когда я последовал за ним через гостиную, то  вступил  в  созданный  двумя
полумесяцами круг. Он увидел и заорал мне, чтобы  я  остановился,  впрочем
слишком поздно. Он и квартира исчезли, а я оказался по-прежнему  в  круге,
тольк