легко наделать ляпов. Более того,
ему не нравилось обманывать такого человека, как идишский рыцарь.
     - Чепуха! Ему нельзя было рассказывать всей правды, а легче  выдумать
полную  ложь,  чем  полуправду!  Кроме  того,  посмотри,  как  сильно   он
насладился  тем,  что  малость  прослезился.  И  я  же  Кикаха,  обманщик,
создатель фантазий и  реальностей,  человек  которого  не  могут  удержать
границы. Я шныряю от одной к  другой,  Финнеган  здесь,  Финнеган  там.  Я
кажусь  погибшим,  и  все  же  я  снова  всплываю  живой,  ухмыляющийся  и
брыкающийся! Я быстрее людей, которые сильнее меня,  и  сильнее  тех,  кто
быстрее. У меня мало объектов верности, но  уж  они  нерушимы.  Я  любимец
женщин, куда  бы  ни  направлялся,  и  много  слез  проливается,  когда  я
ускользаю в ночи, словно рыжий призрак. Но слезы могут  удержать  меня  не
больше, чем цепи. Я исчезаю прочь, и немногие знают, где я  появлюсь,  или
каким будет мое имя. Я - свод Властелина.  Он  не  может  спать  по  ночам
оттого, что я ускользаю от его Очей, воронов, и его охотников гворлов.
     Кикаха  остановился  и  принялся  буйно  хохотать.   Вольф   невольно
усмехнулся в ответ. Манера Кикахи явно давала понять, что он  смеялся  над
собой.
     Однако, он наполовину верил в сказанное. Да почему бы и нет?  То  что
он сказал, не было настоящим преувеличением.
     Эта мысль открыла дорогу  цепочке  рассуждений,  вызвавшей  у  Вольфа
нахмуренность.  Не  могло  ли  быть  так,   что   Кикаха   являлся   самим
замаскированным  Властелином?  Он  мог  развлекаться,  бегая  зайцем  и  с
гончими.  Какая  может  быть  лучшая  забава  для   Властелина,   человека
вынужденного искать далеко и глубоко что-то новое, чем разогнать скуку?  В
нем было много необъяснимых вещей.
     Ища на лице Кикахи какой-то ключ к тайне, Вольф почувствовал, что его
сомнения испаряются. Наверняка это веселое лицо не было  маской  игравшего
жизнями  отвратительного  холодного  существа.  И  потом,  у  Кикахи   был
бесспорно хужеровский акцент и идиомы.
     Мог ли Властелин овладеть ими? Ну, а почему бы  и  нет?  Кикаха  явно
столь же хорошо владел другими языками и диалектами.
     Такие вот мысли приходили на ум Вольфу в тот долгий полдень, пока они
ехали. Но обед, выпивка  и  доброе  товарищество  рассеяли  их,  так  что,
укладываясь спать, он забыл свои сомнения. Трое спутников  остановились  в
таверне в деревне Гназельшист и с  аппетитом  поужинали.  Вольф  и  Кикаха
умяли вдвоем зажаренного поросенка.
     Фунем Лаксфальк, хотя и брился  и  придерживался  других  либеральных
взглядов относительно своей религии, отказался  от  запретной  свиньи.  Он
поужинал телятиной, хотя и знал, что забили теленка не  а  ля  кошер.  Все
трое осушили много кружек превосходного местного темного пива, а во  время
разговора  за   пивом   Вольф   рассказал   фунем   Лаксфальку   несколько
отредактированную  историю  их  розысков  Хрисенды  -  и  в  самом   деле,
благородный поиск, согласились они, а затем все шатаясь отправились спать.
     Утром они двинулись короткой дорогой через холмы, сокращавшей им путь
на три дня, если они проберутся. По этой дороге путешествовали редко, и по
веской причине, ибо в этом районе кишмя кишели разбойники и драконы.
     Они избрали хорошую скорость, не видели никаких лесных людей и только
одного дракона. Чешуйчатое чудовище вылезло из канавы в  пятидесяти  ярдах
впереди них. Оно фыркнуло и исчезло  в  лесу  на  другой  стороне  дороги,
ничуть не меньше их желая избежать драки.
     Спускаясь с холмов на столбовую дорогу, Вольф заметил:
     - За нами следует ворон.
     - Да, я это знаю, но не перегревайся. Они  кружат  повсюду  над  этой
местностью. Я сомневаюсь, что они знают, кто мы такие. Я искренне надеюсь,
что они не знают.
     В  полдень  следующего  дня  они  вступили  на   территорию   контура
Трегильна. Более чем двадцать четыре часа спустя они прибыли туда, где был
виден замок Трегильн, средоточие власти барона фон Элгерса. Это был  самый
большой из всех, покамест увиденных Вольфом замков.  Он  был  построен  из
черного камня и расположен на вершине высокого  холма  в  миле  от  города
Трегильна.
     В полных доспехах, держа стоймя копья  с  вымпелами,  трое  спутников
храбро подъехали к окружавшему замок рву. Из маленького  блокгауза  у  рва
вышел привратник и вежливо осведомился об их деле.
     - Передай благородному  господину,  что  трое  рыцарей,  пользующихся
доброй славой, будут его гостями, - сказал Кикаха, - бароны фон  Хорстманн
и фон Вольфрам и широко прославленный идишский барон фунем  Лаксфальк.  Мы
ищем благородного вельможу, который нанял бы нас или отправил в  рыцарский
поиск.
     Сержант крикнул капралу, а тот побежал через подъемный  мост.  Спустя
несколько минут один из сыновей фон Элгерса, роскошно одетый юноша, выехал
принять  их.  На  огромном  внутреннем  дворе  Вольф  увидел   нечто   его
расстроившее. Там слонялись  или  играли  в  кости  несколько  хамшемов  и
шолкинов.
     - Они не знают никого из нас, - успокоил его Кикаха. - Веселей.  Если
они здесь, то значит Хрисенда и рог тоже тут.
     Удостоверившись, что об их лошадях хорошо позаботятся, трое поднялись
в отведенные им покои. Они приняли ванну  и  надели  новые  одежды  яркого
цвета,  присланные  им  фон  Элгерсом.  Вольф  заметил,  что  они  немного
отличались от одежды носимой в тринадцатом веке, Единственные новации, как
заметил Кикаха, можно было проследить до влияния аборигенов.
     К тому времени, когда они вошли в огромный  пиршественный  зал,  ужин
был в полном разгаре. Разгар был самым  подходящим  словом,  так  как  рев
стоял оглушающий. Половина гостей пошатывалась,  а  другие  не  двигались,
потому что уже прошли стадию пошатывания. Фон  Элгерс  сумел  подняться  и
поздороваться с гостями. Он любезно извинился за то,  что  его  застали  в
таком состоянии в такой ранний час.
     - Мы несколько дней развлекали нашего хамшемского  гостя.  Он  принес
нам неожиданное  богатство,  и  мы  немного  потратили  его,  отмечая  это
событие.
     Он повернулся представить Абиру, сделал это слишком быстро и чуть  не
упал. Абиру поднялся ответить на их поклон. Его черные глаза полоснули  по
ним, словно острие меча, улыбка  его  была  широкой,  но  механической.  В
отличие от других, он казался трезвым.
     Трое заняли свои места, находившиеся поблизости от хамшема,  так  как
занимавшие их прежде отправились под стол.
     Абиру, казалось, не терпелось поговорить с ними.
     - Если вы ищете службу, то вы нашли своего человека. Я  плачу  барону
за препровождение меня вглубь страны, но я всегда  могу  найти  применение
лишним мечам. Дорога к моей цели длинная и трудная и сопряжена со  многими
опасностями.
     - И где же находится цель вашего путешествия? - спросил Кикаха.
     Никто, глядевший на него, не подумал бы, что  он  испытывал  к  Абиру
что-либо  большее,  чем  праздный  интерес,  ибо  он  горячо  рассматривал
белокурую красавицу, сидевшую за столом напротив него.
     -  В  этом  нет  никакого  секрета,  -  ответил  Абиру.   -   Владыка
Кранзелькрахта, говорят, очень странный человек, но говорят также, что  он
богаче чем даже сам Гроссмейстер Тевтонии.
     - Я это знаю наверняка, - подтвердил Кикаха. - Я бывал  там  и  видел
его  сокровища.  Говорят,  что  много  лет  назад   он   дерзнул   вызвать
неудовольствие Властелина и поднялся по великой горе на ярус Атлантиды. Он
ограбил сокровищницу самого Радаманта и смылся с целым мешком  драгоценных
камней. С тех пор фон Кранзелькрахт увеличил  свое  богатство,  завоевывая
соседние с ним государства. Говорят, что Гроссмейстер  этим  обеспокоен  и
думает организовать против него крестовый поход. Гроссмейстер  утверждает,
что он мол, еретик. Но если бы он им был, разве Властелин  не  поразил  бы
его давным-давно молнией?
     Абиру склонил голову и коснулся лба кончиками пальцев.
     - Пути Властелинов неисповедимы. Кроме того, кто,  кроме  Властелина,
знает истину? В любом случае, я везу своих рабов и определенные предметы в
Кранзелькрахт. Я ожидаю получить огромную прибыль со своего предприятия, и
те  рыцари,  которые  достаточно  храбры,  чтобы  последовать   за   мной,
приобретут много золота, не говоря уже о славе.
     Абиру замолк, чтобы отпить из стакана вина. Кикаха бросил  в  сторону
Вольфа:
     -  Этот  человек  такой  же  большой  лжец,  как  и  я.  Он   намерен
использовать нас  для  доставки  его  до  самого  Кранзелькрахта,  который
находится неподалеку от подножия монолита, а потом он заберет  Хрисенду  и
рог в Атлантиду, где ему  должны  отвалить  за  них  целый  дом  золота  и
алмазов, конечно, если его игра не идет дальше и глубже, чем  я  в  данный
момент думаю.
     Он поднял свою кружку и долгое время пил или делал вид, что пьет.
     С треском опустив кружку на стол, он заявил:
     - Будь я проклят, если в Абиру нет чего-то знакомого! У меня возникло
такое странное ощущение, когда я увидел его в первый раз, но после  я  был
слишком занят, чтобы думать об этом. Теперь я знаю, что видел его прежде.
     Вольф ответил, что в этом нет ничего удивительного.  Сколько  лиц  он
перевидел за свои двадцатилетние странствия.
     - Может ты и прав, - пробормотал Кикаха. - Но я не думаю, что у  меня
было с ним какое-то шапочное знакомство. Я, безусловно, хотел бы соскрести
его бороду.
     Абиру поднялся, извинившись, вышел из-за стола,  сказав,  что  настал
час  молитвы  Властелину  и  его  личному   божеству   Тартартару.   После
отправления обрядов он вернулся. На это фон Элгерс  жестом  подозвал  двух
ратников и приказал им сопровождать гостя до его покоев и  позаботиться  о
его безопасности.
     Абиру  поклонился  и  поблагодарил  его  за  заботу.  От  Вольфа   не
ускользнуло намерение, стоявшее за вежливыми словами барона.
     Он не доверял хамшему, и Абиру  знал  это.  Фон  Элгерс  несмотря  на
опьянение, отлично осознавал, что происходит, и замечал все  из  ряда  вон
выходящее.
     - Да, ты прав насчет него, -  подтвердил  его  мнение  Кикаха.  -  Он
очутился там, где находится, не потому, что поворачивался к врагам спиной.
Постарайся скрыть свое нетерпение, Боб. У  нас  впереди  долгое  ожидание.
Прикинься пьяным, сделай несколько пассов дамам. Тебя сочтут ненормальным,
если ты этого не сделаешь. Но не уйди с какой-нибудь. Мы должны оставаться
на виду друг у друга, чтобы суметь уйти вместе, когда придет нужное время.



                                    13

     Вольф выпил достаточно, чтобы  распустить,  казалось,  опутавшие  его
провода.  Он  даже  начал  болтать  с  госпожой   Алисон,   женой   барона
Венцельбрихта  Морча.  Темноволосая  и  голубоглазая   женщина   величавой
красоты, она носила облегавшее белое парчовое платье.  Оно  было  с  таким
низким вырезом, что ей  полагалось  бы  быть  довольной  его  возбуждающим
воздействием на мужчин, но она не переставала ронять веер и поднимать его.
В любое другой время Вольф был бы счастлив нарушить с ней свой сексуальный
пост.  Было  очевидным,  что  у  него  не  возникло  бы  с  этим   никаких
затруднений,  так  как  она  была  польщена,   что   великий   фон   Вольф
заинтересовался ею. Она слышала о его победе над Лаксфальком.  Но  он  мог
думать только о Хрисенде, которая должна была находиться где-то  в  замке.
Никто не упомянул о ней, а сам он не посмел, И все же у него язык  чесался
от такого желания. Несколько раз он обнаруживал, что  ему  надо  прикусить
его, чтобы не дать сорваться с него вопросу.
     Вскоре - и как раз в самое нужное время для него, поскольку он не мог
больше пропускать мимо ушей смелые намеки госпожи Алисон, не оскорбляя  ее
- ему пришел на выручку Кикаха. Он привел с собой мужа Алисон, чтобы  дать
Вольфу резонный предлог покинуть ее. Позже Кикаха открыл, что  уволок  фон
Венцельбрихта от другой женщины под тем предлогом,  что  жена  потребовала
чтобы он подошел к ней. Кикаха с Вольфом ушли, предоставив  отупевшему  от
пива барону объяснять, что именно ему от нее понадобилось. Поскольку ни он
ни его жена этого не знали, у них должен был произойти интересный, если не
озадачивающий, разговор.
     Вольф жестом предложил фунем Лаксфальку присоединиться к ним.
     Все трое прикинулись бредущими, пошатываясь, в туалет.
     Как только они скрылись из поля зрения сидевших в пиршественном зале,
трое поспешили вперед по коридору, удаляясь от своей предполагаемой  цели.
Они без помех одолели четыре лестничных марша.
     Вооружены они были только кинжалами, так  как  являться  на  пир  при
мечах и в доспехах было бы оскорблением.
     Вольф однако сумел отвязать длинный шнур от штор в своих  покоях.  Он
обмотал его вокруг талии под рубахой.
     - Я подслушал, как Абиру говорил  со  своим  помощником  Рамнишем,  -
сказал идишский рыцарь. - Они говорили  на  торговом  языке  х'вайкум,  не
зная, что я путешествовал по реке Гузирит в районе джунглей. Абиру спросил
Рамниша, выяснил ли он куда фон Элгерс забрал  Хрисенду.  Рамниш  ответил,
что он потратил  немало  золота  и  времени  на  разговоры  со  слугами  и
часовыми. Все что он смог выяснить - она находится  на  восточной  стороне
замка. Гворлы кстати сидят в подземной темнице.
     - Зачем бы фон Элгерсу отбирать Хрисенду у Абиру? - не понял Вольф. -
Разве она не собственность Абиру?
     - Может быть у барона имеются  касательно  ее  некоторые  замыслы,  -
предположил Кикаха, - если она такая необыкновенная и прекрасная,  как  ты
говоришь...
     - Мы должны найти ее!
     - Не перегревайся. Найдем. Ого, в конце коридора часовой. Продолжайте
идти к нему, пошатываясь чуть посильнее.
     Часовой поднял копье, когда они закачались перед  ним.  Вежливым,  но
твердым голосом он сообщил им, что они должны идти обратно. Барон запретил
всем, под страхом смерти, проходить дальше.
     - Ладно, - произнес заплетавшимся языком Вольф.
     Он начал поворачивать, а затем внезапно прыгнул и схватился за копье.
Прежде, чем пораженный охранник смог испустить крик из открытого рта,  его
стукнули о дверь и с силой прижали к горлу древко копья.  Вольф  продолжал
давить на него.
     Глаза  караульного  выскочили  из  орбит,  лицо  побагровело,   затем
посинело. Минуту спустя он рухнул мертвый вперед.
     Идше уволок тело дальше по коридору и в боковую  комнату.  Вернувшись
он доложил, что спрятал труп за большим сундуком.
     - Очень жаль, - весело отозвался Кикаха. - Он мог быть милым  парнем.
Но если нам придется вырываться с боем, у нас на пути будет одним меньше.
     У покойника, однако, не имелось ключа, чтобы отпереть дверь.
     - Вероятно, фон Элгерс - единственный человек, у  кого  он  есть.  Мы
поднимем большой тарарам добывая ключ у него, - сказал Кикаха.
     - Ладно пойдем в обход.
     Он повел их обратно по коридору в другую комнату. Они пролезли  через
ее высокое заостренное кверху  окно.  За  его  карнизом  находилась  серия
выступов, камней вырезанных в форме драконьих голов, бесов, кабанов.
     Украшения были размещены  отнюдь  не  для  того,  чтобы  обеспечивать
легкий подъем, но храбрый и отчаянный человек мог  взобраться  по  ним.  В
пятидесяти футах под ними тускло поблескивала в свете факелов с подъемного
моста поверхность рва.
     К счастью, луну закрыли густые черные облака и  не  давали  тем,  что
внизу, увидеть влезавших.
     Кикаха посмотрел вниз на Вольфа, цеплявшегося за  каменную  горгулью,
стоя одной ногой на змеиной голове.
     - Эй, я забыл тебе сказать, что барон  держит  во  рву  кучу  водяных
драконов. Они не очень крупные, всего около двадцати футов длиной, и у них
вообще нет ног, но они обычно недокормлены.
     - Бывают времена, когда я нахожу  твой  юмор  безвкусным,  -  свирепо
отозвался Вольф. - Двигай.
     Кикаха тихо рассмеялся и продолжал  подниматься.  Вольф  следовал  за
ним, после того как взглянул вниз, чтобы удостовериться, что  у  идше  все
идет как надо. Кикаха остановился и сообщил:
     - Здесь есть окно, но оно зарешеченное. Я не думаю, что внутри кто-то
есть. Там темно.
     Кикаха продолжал подниматься. Вольф остановился и заглянул в окно.
     Там было черно, как в глубине рыбьего глаза. Он просунул руку  сквозь
прутья и пошарил кругом, пока его пальцы не сомкнулись на свече. Осторожно
поднимая ее так, чтобы она вышла из подсвечника, он вытащил ее за решетку.
Зацепившись согнутой рукой за стальной прут, он некоторое  время  повисел,
выуживая другой рукой спички из маленькой сумки на поясе.
     Кикаха сверху поинтересовался:
     - Что ты делаешь?
     Вольф сказал ему, а Кикаха возразил:
     - Я пару раз произнес имя Хрисенды. Там  никого  нет.  Кончай  терять
время.
     - Я хочу удостовериться.
     - Ты слишком основателен. Ты  обращаешь  слишком  много  внимания  на
детали. Если хочешь срубить дерево, надо отсекать  щепу  покрупнее.  Лезем
дальше.
     Не потрудившись ответить, Вольф чиркнул спичкой. Она вспыхнула и чуть
не погасла на свету, но он сумел достаточно быстро засунуть  ее  за  окно.
Вспышка света показала спальню без всякого обитателя.
     - Удовлетворен? - донесся голос Кикахи, более слабый, так как он влез
выше. - У нас есть еще один шанс - сторожевая башенка. Если и  там  никого
нет... В любом случае, я не знаю как - уф!
     После Вольф был благодарен тому, что не хотел расстаться с  надеждой,
что Хрисенда окажется в этой комнате. Он дал спичке догореть до  тех  пор,
пока она не стала угрожать обжечь ему пальцы, и только тогда выпустил ее.
     Сразу же после этого и приглушенного восклицания Кикахи, его  ударило
падающее тело. Столкновение ощущалось таким, что оно чуть не  вырвало  ему
руку из гнезда. Он крякнул, отозвавшись эхом на звук сверху,  и  повис  на
одной руке. Несколько секунд  Кикаха  дрожа  цеплялся  за  него,  а  затем
глубоко вздохнул и возобновил подъем. Ни тот ни другой не сказали ни слова
об этом, но оба знали, что если бы не упрямство Вольфа, то падение  Кикахи
сшибло бы и Вольфа с ненадежной опоры горгульи.
     Возможно, не удержался бы и фунем Лаксфальк,  так  как  он  находился
прямо под Вольфом.
     Сторожевая башенка была большой.
     Она находилась примерно на трети пути вверх  по  стене,  выступая  из
стены далеко наружу, и из ее крестообразного окна  лился  свет.  Стена  на
небольшом расстоянии выше была лишена всяких украшений.
     Внизу раздался громкий шум и послабее - из замка.  Вольф  остановился
посмотреть вниз на подъемный мост, думая что их,  должно  быть,  заметили.
Однако, хотя на  подъемном  мосту  и  прилегавшей  территории  было  много
ратников и гостей,  причем  многие  с  факелами,  ни  один  не  глядел  на
верхолазов. Они, казалось, искали кого-то в кустах и среди деревьев.
     Он подумал, что заметили их отсутствие и тело часового.
     Им придется выбираться с боем. Но пусть они сперва найдут и освободят
Хрисенду. Потом будет время подумать о битве.
     Впереди него Кикаха скомандовал:
     - Лезь сюда, Боб!
     Голос его был таким взволнованным, что Вольф понял - он  должно  быть
обнаружил Хрисенду. Он вскарабкался быстро, быстрее чем  разрешал  здравый
смысл. Необходимо было влезать по одной стороне башенки, так как нижняя ее
сторона выступала наружу  под  углом.  Кикаха  лежал  на  плоской  вершине
башенки и занимался как раз оттаскиванием себя от ее края.
     - Тебе придется повиснуть вверх ногами, чтобы заглянуть в окно,  Боб.
Она там и она одна. Но окно слишком узкое, чтобы пропустить тебя или ее.
     Вольф свесился через край башенки, в то время как Кикаха схватил  его
за ноги. Он выползал все дальше с черным рвом внизу и  нагнулся  так,  что
упал бы, если бы его не  держали  за  ноги.  Щель  в  камне  показала  ему
перевернутое лицо Хрисенды. Она улыбалась, хотя по щекам  у  нее  катились
слезы.
     После он не мог точно вспомнить, что они сказали друг другу, так  как
он пребывал  в  лихорадке  экзальтации,  сменив