визжал Л'Зари. - Оставьте меня в покое!
     Лица. Еще лица. Они появлялись перед ним по очереди, пепельно-серые от пыли. На лицах был гнев. К чему-то призывая, звучали пронзительные голоса.
     Из пустоты возникли руки и сразу потянулись к Л'Зари.
     - Нет! - заверещал Л'Зари словно раненое животное и повернулся, чтобы бежать, скрыться от отвратительных серых лиц с пустыми глазами.
     Пол у него под ногами внезапно исчез, и Л'Зари, испустив пронзительный крик, провалился в темноту.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ЗВЕЗДНАЯ ГРОБНИЦА

     Он все падал и падал вниз, а вокруг него в неровном свете фонаря, который Л'Зари каким-то чудом продолжал держать в руках, кружились призраки с отвратительными пустыми глазницами. В ушах раздавались его собственные панические крики. Впрочем, кричал не только он. В нарастающих завываниях ветра слышались нотки боли и отчаяния.
     Серые лица появлялись и исчезали. Л'Зари не мог до них дотянуться, а вот им это удавалось - их ледяные руки крутили его, вертели, щипали, становясь все более крепкими и материальными. Л'Зари отбивался, как мог, но призраков было слишком много, и силы его быстро иссякали. Ожидая, что его вот-вот убьют, Л'Зари пытался представить себе, какие страдания ему еще предстоит вынести.
     Внезапно он ощутил, что уже не падает, а летит вперед по бесконечному изгибающемуся коридору. Серые создания уже не мучили его, а поддерживали в вертикальном положении - ноги вместе, голова и грудь слегка наклонены вперед, руки разведены в стороны. В обезумевшем мозгу Л'Зари мелькнула мысль о том, что он превратился в фигуру на носу корабля, увлекаемого ураганным ветром.
     Образы вокруг него внезапно засуетились, лица беспокойно вглядывались вперед. Волосы на голове Л'Зари зашевелились от страха. Конец коридора быстро приближался, в свете фонаря отблескивали золотом вырезанные на торцевой стене какие-то изображения. Когда роковое столкновение казалось неминуемым, стена с немыслимой для ее размеров и тяжести скоростью резво откатилась в сторону.
     Через мгновение завывания стихли, ветер начал успокаиваться. Холодные руки мягко опустили Л'Зари на пол. Ноги отказывались его держать, и юноша рухнул, как подкошенный. Окружавшие его создания тут же рассыпались в прах.
     Л'Зари долго лежал на полу, не решаясь посмотреть, куда его занесли призраки. Ему хотелось спать, погрузиться в сладкое небытие, которое позволило бы забыть о последних страшных минутах, но сознание упорно твердило ему, что так поступать нельзя, что это означало бы капитуляцию перед той силой, что принесла его сюда. Некоторое время - как долго, он не мог бы сказать, - Л'Зари лежал, борясь с желанием уснуть, пока наконец не понял, что теперь уже может открыть глаза и попытаться оценить обстановку.
     Медленно подняв веки, он увидел перед собой лишь смутное пятно. Фонарь исчез. Странно, что я вообще что-либо вижу, подумал Л'Зари. Бледный голубоватый свет, судя по всему, лился откуда-то издалека.
     Моргнув несколько раз, Л'Зари посмотрел по сторонам и непроизвольно вскочил на ноги. Вырвавшийся у него внезапный крик эхом отразился от стен помещения. От его резкого движения вверх взметнулось целое облако пыли. Только огромным усилием воли Л'Зари заставил себя стоять неподвижно, дожидаясь, пока серая пыль вновь осядет на рассыпанные по полу кости.
     Лучше стоять среди мертвых, чем лежать среди них, постарался успокоить себя Л'Зари. Слабое, но все же утешение.
     Он снова открыл глаза. Мягко изгибаясь кверху, стены помещения образовывали высокий - не меньше десяти метров - потолок. Что именно находится в зале, понять было невозможно - детали машин плавно переходили в элементы отделки, и наоборот. Диаметр помещения составлял не меньше сотни метров, за висящей в воздухе пылью его дальняя стена оставалась невидимой.
     Свисающий с потолка пучок массивных стержней концентрировал свет на находившемся в центре высоком помосте. Что-то подсказывало Л'Зари, что это солнечный свет, доставляющийся сюда с помощью оптико-волоконных приборов. Естественное освещение в совершенно неестественном месте.
     Все в этом помещении словно бы сходилось к центральному возвышению. Световая колонна. Радиальные линии. Даже...
     У Л'Зари перехватило дыхание. Даже лежавшие вокруг него кости и те были обращены к центральной платформе. В охватившем его поначалу приступе паники юноша раскидал те из них, что лежали совсем близко, однако при взгляде на нетронутые кости определенная
     симметрия сразу бросалась в глаза. Несмотря на толстый слой пыли, можно было различить, что все черепа также "глядят" в сторону платформы.
     Л'Зари мог себе отчетливо представить, как все происходило. Вот они опустились на колени. Вот они склонили головы. И... умерли.
     - О боги! - в благоговейном ужасе прошептал он.
     Вдали снова раздался стон, Л'Зари спиной ощутил прохладный ветерок. Не смея пошевелиться, он неподвижно застыл на месте.
     Вокруг него вновь завертелась потревоженная пыль. И вдруг ветер стих, пыль мягко осела, обломки костей с тихим стуком раздались в разные стороны, обнажая мягко поблескивающий в голубоватом свете чистый пол.
     Дорожка.
     Л'Зари колебался, не решаясь шагнуть вперед.
     Волосы взъерошил порыв ветра.
     - Прощение!
     У Л'Зари перехватило дыхание. Он знал, что биолинк тут ни при чем - странный голос звучал у него прямо в мозгу.
     - Чего вы хотите? - тихо спросил юноша, но звук собственного голоса, эхом отозвавшись от стен, показался ему чересчур громким.
     - Неизбежного.
     - Не понимаю, - прошептал Л'Зари.
     Ответа не последовало.
     Л'Зари в недоумении покачал головой. Может, он сошел с ума и живет в каком-то воображаемом мире? Нет, решил он, я не сошел с ума, а уж если я как-то попал в этот ад, то надо попытаться из него выйти. Но мысль о том, что надо снова пройти среди, мертвых, его смущала. Теперь ему было ясно, что им манипулируют, и это было не очень приятно, но реальной альтернативы этому пока не было.
     И он нерешительно двинулся вперед.
     Л'Зари учащенно дышал, но ничего не мог с собой поделать. Несмотря на то что в зале было холодно, пот катился с него градом. Происходящее его страшно пугало, и тем не менее Л'Зари продолжал идти вперед, осторожно переставляя ноги. Краем глаза он видел, что по мере его передвижения пыль по обе стороны "дорожки" приходила в движение, словно он находился в центре круга, передвигавшегося вместе с ним. Там, где круг касался пыли, она вздымалась вверх, пытаясь обрести свое прежнее обличье. Л'Зари старался туда не смотреть. Он знал, что кости поднимаются вверх, что плоть, превратившаяся в прах, пытается принять свою прежнюю форму, что истлевшие одежды каким-то чудом обретают свои былые очертания.
     Не смея поднять глаза, он все же замечал, как восставшие скелеты поворачиваются в его сторону, но не сводил глаз с дорожки. Шаг. Еще шаг.
     Проходя мимо них, он слышал голоса:
     - Несчастье. Прощение.
     Позади него мертвые кости опять тихо укладывались на место, и пыль вновь устилала пол.
     По крайней мере, Л'Зари надеялся, что так оно и есть.
     Еще один шаг. И еще один - последний.
     Л'Зари стоял у подножия лестницы, круто вздымающейся вверх, к краю платформы. Возле восьмигранного основания возвышалось несколько больших полупрозрачных цилиндров. Окаймлявшая верхнюю часть платформы невысокая ограда не давала возможности видеть, что там находится. Быстро взобравшись по ступеням, Л'Зари наконец оказался наверху.
     Там находился стол - по крайней мере, так ему сначала показалось - и стояли семь стульев с высокими спинками. Некоторые из этих стульев были отодвинуты от стола, некоторые - повернуты к нему спинкой. Окружавшая платформу невысокая стена состояла, судя по всему, из каких-то панелей управления и пустых дисплеев, но внимание Л'Зари было привлечено другим.
     За столом кто-то сидел, уронив голову на столешницу.
     По структуре скелета можно было определить, что это гуманоид в древнем громоздком скафандре. И только скафандр не давал костям рассыпаться в разные стороны.
     Что же это за материал, который через столько лет сохранился в целости и сохранности, подойдя ближе, подумал Л'Зари.
     Из соединительного кольца скафандра торчал свесившийся набок череп, на котором красовалась высокая шапка, напоминающая митру епископа и явно предназначенная для каких-то церемоний. Духовное лицо, подумал юноша. Правый рукав скафандра свешивался с края стола, правая кисть валялась на полу. Из левого рукава высовывались остатки левой кисти; пальцы были сжаты в кулак, за исключением указательного, который словно указывал какую точку на поверхности карты.
     Карта?
     - Хебат! - воскликнул Л'Зари.
     Бросившись вперед, он наклонился над столом. Картографией Л'Зари немного занимался еще во время учебы - в основном это касалось местонахождения крупнейших империй и пролегания важнейших торговых путей. Карты он любил и мог рассматривать их часами, воображая себя в отдаленных мирах, каждый из которых был много лучше его собственного. Навигационная картография, разумеется, была совершенно другой наукой, но за время странствий Л'Зари успел кое-чему научиться и в этой области. Духи привели его сюда - может, это и есть источник их несчастья?
     Очень древняя карта выглядела совсем как новая. Она была сделана из какого-то тонкого блестящего материала цвета слоновой кости. В спешке Л'Зари нечаянно загнул ее уголок. Поспешно убрав руку, он с изумлением увидел, как карта сама по себе разогнулась, причем на ее поверхности не осталось никаких сгибов.
     Стараясь не трогать лежавшего на столе мертвого пространственника, Л'Зари склонился над картой. Из одного сектора пучком выходили бледные зеленые линии; молодой человек решил, что там находится центр Галактики. К своему удивлению, он обнаружил, что, если чуть-чуть подвинуться, карта видится уже немного иначе, открывая детали, которые первоначально было невозможно рассмотреть. Начинавшаяся у края карты яркая зеленая линия немного не доходила до ядра. Л'Зари придвинулся к карте, и интересующий его регион сразу увеличился в размерах, демонстрируя подробности. Теперь зеленая линия заканчивалась среди сотен мелких объектов, которые...
     - Да это же Сужения Костяного Поля! - в восторге воскликнул Л'Зари, забыв о том, что, кроме мертвых, его никто не услышит. - Это Сужения Костяного Поля!
     В этот момент он заметил продолжение яркой зеленой линии - бледную красную. Эта линия шла весьма замысловатыми зигзагами, местами даже как будто возвращалась назад. Но, слегка наклонив голову, Л'Зари заметил, что на самом деле, если смотреть в трех измерениях, линия ни разу не пересекала самое себя.
     Бледная красная линия заканчивалась в самом центре ядра Галактики.
     Только легендарные корабли Утраченной Империи знали путь к галактическому ядру. Но ни один из них так и не вернулся обратно. Некоторые пытались последовать примеру предков, но из этого ничего путного не вышло, так как дороги никто не знал.
     И вот теперь перед Л'Зари лежала карта, о которой мечтает каждый пространственник. Но, к сожалению, он не мог ее прочитать. Символические обозначения были ему непонятны, а биолинк был не в состоянии перевести древние письмена Утраченной Империи на современный язык. Перед Л'Зари лежал ключ к величайшим сокровищам, а он смотрел на него, как дикарь на компьютер последней модификации.
     Л'Зари улыбнулся. Хоть он и не в состоянии сам прочитать навигационную карту, зато точно знает, кто может это сделать.
     - Извини, старик, - обойдя стол, сказал Л'Зари мертвецу, - но твое время кончилось. Уступи дорогу новому веку.
     Упершись ногой в скафандр, Л'Зари с силой оттолкнул его прочь. Скафандр с шумом плюхнулся на пол. Отделившись от скелета, череп мертвеца остался лежать на столе; на нем все еще был нахлобучен странный головной убор. На миг Л'Зари испугался, что его импульсивный поступок может вызвать гнев духов, но воздух в зале остался неподвижным. Поколебавшись, Л'Зари ухватился за край карты и одним плавным движением стащил ее со стола. Череп упал на пол и разбился.
     Не успев сложить карту, Л'Зари тут же снова ее развернул. Как он и ожидал, линия сгиба отсутствовала. Улыбнувшись, Л'Зари принялся складывать карту всерьез; в конце концов ее размер уменьшился настолько, что она без проблем уместилась в наплечной сумке. Л'Зари боялся, что она там развернется, но карта хорошо сохраняла приданную ей форму.
     Застегнув клапан сумки, Л'Зари решил вновь заняться поисками выхода. Сегодня он добился настоящего успеха. У него есть нечто такое, что наверняка заставит отца гордиться им.
     Приятные размышления Л'Зари прервал адский грохот: кто-то открывал одну из массивных дверей.
     - Отец! - крикнул Л'Зари.
     - Я здесь, сынок! - ответил отдаленный голос.
     Л'Зари кубарем скатился по лестнице и кинулся бежать через зал, не обращая больше внимания ни на пыль, ни на кости. Теперь, когда отец был рядом, он мог позволить себе быть храбрым.
     - Отец! Сейчас ты увидишь...
     Он уже успел пробежать половину пути, когда наконец заметил возвышавшиеся позади Кип-лея массивные фигуры. Несмотря на плохое освещение, их травянисто-зеленую чешуйчатую кожу нельзя было ни с чем перепутать. Л'Зари с испугом увидел их плоские рыла и парные рога. Один из стоявших угрожающе размахивал четырьмя абордажными саблями, которые держал в каждой из четырех рук. У другого было только три руки, но на шее висело несколько бластеров. Оба отвратительно усмехались.
     Это были горгоны, которые наконец настигли путешественников.

ГЛАВА ПЯТАЯ

НЕОКОНЧЕННЫЕ ПОВЕСТИ

     При виде горгонов Л'Зари попытался повернуть назад, но поскользнулся и упал. В воздух взметнулись клубы серой пыли.
     - Нет, Л'Зари, нет! - крикнул Кип-лей. - Стой, мальчик, стой!
     - У мальчишки есть характер, Кип-лей, я готов это признать, - прошипел трёхрукий горгон. - Точно такой же, как у его отца, - он в любую минуту готов сбежать, как ты сбежал от меня, Кип-лей!
     - Кто вы? - сердитым голосом спросил Л'Зари.
     - Я, мальчик? - засмеялся горгон. - Ты еще годами не вышел, чтобы знать мое имя!
     - Ты его знаешь, сын, - тихо сказал Кип. - Мы с тобой о нем говорили.
     - Лорд Маррен-кан! - решительно произнес Л'Зари.
     - Неужели я настолько популярен? - Маррен-кан скривил губы, обнажив длинные клыки. - Впрочем, я это заслужил. И тем не менее твой отец в отношении столь уважаемого лица проявил крайнюю непочтительность. Он не только присвоил часть моего имущества, но и пытался бежать, когда я потребовал вернуть награбленное.
     В этот момент Л'Зари заметил в руке горгона богато украшенный шарик.
     Маррен-кан с грохотом вступил в помещение, волоча за собой длинный хвост.
     - Что за удивительное совпадение, не правда ли, малыш? Многие годы я плавал по Стене Вихря, разыскивая этот самый Корабль-Поселение, и никак не мог понять образы, которые показывает этот шарик. Подумать только! Чтобы попасть сюда, мне, оказывается, надо было повстречать вора и мошенника!
     Горгон двинулся вперед, раскидывая кости.
     - Какое чудесное зрелище! - прошипел он, обращаясь скорее к самому себе. - Здесь, должно быть, умерло более тысячи твоих сородичей, малыш. Как жаль, что я этого не видел!
     - Мне тоже очень жаль, - спокойно отозвался
     Л'Зари.
     Горгон резко повернулся к нему, молча усмехнулся и, обхватив своей огромной лапой шею Л'Зари, легко оторвал его от пола.
     - Нет! - крикнул Кип. - Нет, Маррен-кан! Последний - он! Если он умрет, кто похоронит мертвых? Кто расскажет о нас? Кто сложит о нас песни?
     Боль была невыносимой. Перед глазами Л'Зари плыли белые пятна, не давая как следует рассмотреть отвратительное лицо горгона. Тот медленно, не спеша, опустил молодого человека на пол. Подбежавший к нему отец еле успел его подхватить.
     - А ты, оказывается, неплохо знаешь наши обычаи, человечишка! - с отвращением сказал Маррен-кан. - Ты можешь поклясться, что он последний?
     - Именем Господа нашего!
     - Что ж, тогда последний - он, - согласился Маррен-кан. - Он похоронит мертвых. Он сложит о вас песни.
     - Мертвых? - Л'Зари снова закашлялся. - Отец... Кип, о чем он говорит?
     Старый пространственник заключил юношу в свои объятия и в первый (и в последний) раз в жизни заговорил с ним мягко и нежно:
     - По обычаям горгонов один из их врагов после битвы должен остаться в живых. Оставшийся в живых должен похоронить своих мертвых и рассказать о битве родственникам погибших. Я предоставил это право тебе, мой сын.
     - Отец! - Л'Зари стал вырываться из его объятий. - Нет! Команда...
     - Не дергайся, мальчик, времени у нас не так уж много, - поспешно проговорил Кип, не сводя глаз с Маррен-кана. - Прости, что так получилось, парень. Корабли, посланные твоей матерью, уже тебя ищут. Я успел оставить им некоторые знаки, хотя будет довольно трудно найти тебя здесь, в Сужениях. Но пока они не появятся, тебе будет что есть и пить. Скажи своей матери, что в свой последний час я думал о ней...
     - Нет, отец! - Л'Зари не мог поверить, что зашел так далеко только для того, чтобы стать свидетелем смерти своего отца. - Наверняка мы еще что-то можем сделать...
     - Весь экипаж погиб, сынок. И знаешь, моим ребятам крупно повезло. Горгоны - прекрасные целители, парень. Они разбираются в медицине лучше любого гуманоида. Иногда они убивают человека просто ради удовольствия, а потом опять его латают только ради того, чтобы снова убить. Для ребят было бы лучше умереть раз и навсегда, чем умирать тысячу раз подряд на потеху Горгонам. Старый Пхин перестал дышать как раз перед тем, как они меня нашли. Я бы поторговался насчет наших жизней, мальчик, но мне нечего им предложить...
     - Подожди! Нам как раз есть что предложить! - радостно выпалил Л'Зари. - Я нашел карту!
     - Что нашел?
     - Карту! Карту времен Утраченной Империи. На ней обозначен проход к ядру Галактики.
     Его отец улыбнулся. Л'Зари навсегда запомнит эту улыбку.
     - Дай ее мне, мальчик! Быстро! На это можно даже черта лысого купить!
     Вытащив из сумки сложенную карту, юноша подал ее своему отцу. Подмигнув ему, Кип спрятал карту под рубашкой и повернулся к горгону.
     - Капитан, у меня есть к вам одно предложение.
     - Единственное, что я хотел бы услышать, это как булькает кровь у тебя в глотке! - процедил Маррен-кан, вытаскивая из ножен две сабли и грозно надвигаясь на человека; хвост его дрожал от нетерпения. - Ты ведь объявил, кто будет последним. Теперь настало время положить конец потоку твоих лживых слов!
     Сабли скрестились в воздухе, нацелившись на шею Кипа. Л'Зари затаил дыхание.
     - И ты не изменишь своего решения даже ради сокровищ Локана? - не моргнув глазом, сказал Кип. - Даже ради того, чтобы узнать дорогу к Мечу Ночи?
     Горгон остановился. Л'Зари уловил слабый звук трущихся друг о друга стальных лезвий.
     - Твои условия? - нараспев произнес Маррен-кан. Острые, как бритва, лезвия сабель замерли всего в нескольких сантиметрах от шеи Кипа.
     - Моя жизнь в обмен на неслыханное богатство, - спокойно сказал Кип. - Моя жизнь в обмен на тайны ядра.
     Стальные лезвия слегка отодвинулись назад.
     - И где же ты хранишь все эти секреты?
     - Здесь, - улыбнулся Кип. - У себя в голове.
     Горгон засмеялся. Это был отвратительный звук, напоминавший скрежет железа по стеклу. С чудищем как будто случилась истерика: руки, державшие сабли, бессильно повисли, тогда, как третьей рукой горгон схватился за плечо Кипа, словно не мог без этого удержаться на ногах.
     - Ты? Ты знаешь курс Крестового похода Локана? - ревел горгон. - Ты стащил у меня указатель только ради того, чтобы попасть сюда, и теперь ты говоришь мне, что знаешь путь к ядру?
     Кип, вторя ему, тоже начал смеяться:
     - Да, знаю! И могу провести тебя к величайшему сокровищу, которое...
     - Врешь! - вскричал Маррен-кан.
     Все еще удерживая свою жертву, предводитель горгонов внезапно выбросил вперед обе сабли. Их клинки по самые ру