которое не успела ещё разложить по ящикам.
   - Странно, - сказала она. - Я хорошо помню, что он  лежал  под  тремя
ночными рубашками. А теперь он на них.
   Она вернулась к Персис, держа портфель в руке.
   - А кроме меня и вас, никто чемодан не трогал. Вы доставали портфель,
мисс Персис?
   - Нет... - Персис взяла портфель в руки, и его клапан сдвинулся вбок.
Она поднесла его к свету. Как Молли уверена, что портфель  лежал  внизу,
так же и Персис была уверена,  что  закрывала  его.  Но  сейчас  он  был
открыт.
   - Молли... моя  шкатулка  с  драгоценностями...  там  есть  брелок  с
маленьким ключиком?
   Служанка  быстро  проверила.  Драгоценности  у  Персис   были   очень
скромные: коралловое ожерелье с таким же украшением для волос,  браслет,
серьги, вырезанные в виде роз, две золотые цепочки, одна  с  медальоном,
булавка слоновой кости и набор гагатов - траурное украшение  по  матери,
которую она почти не помнит. Часы дяди Огастина были  на  месте,  как  и
ключик, прикреплённый к резному тюленю, которого дядя привёз из  Лондона
и использовал как брелок.
   Персис внимательно осмотрела замок портфеля,  поднеся  его  к  свече,
которую Молли поставила на туалетный  столик.  Небольшие  царапины!  Она
преисполнилась уверенности, что раньше их не было! Но поклясться в  этом
не могла. Если кто-то взломал замок... Но кто? И зачем?
   Она быстро  перелистала  бумаги.  Насколько  она  могла  судить,  всё
осталось на месте: старые письма,  завещание  дяди  Огастина,  показания
каперов. Всё. Тем не  менее,  она  была  уверена,  что  кто-то  рылся  в
бумагах. Хотя доказать это не смогла  бы.  Ральф  Гриллон?  Нет,  он  не
посмел бы войти в дом, несмотря на всё своё  безрассудство.  Но  он  мог
подкупить кого-нибудь из островитян.
   Только она сомневалась, чтобы кто-нибудь  из  служанок  в  доме  умел
читать. Сьюки, конечно, не умеет. А Молли  бы  это  не  сделала.  Персис
сложила бумаги в портфель. Она оказалась права: пытаясь  закрыть  замок,
обнаружила, что тот сломан.
   - Кто-то просматривал бумаги, - сказала она,  стараясь  говорить  как
можно спокойнее. -  Молли,  ты  можешь  спрятать  портфель  среди  своих
вещей?
   - Мисс Персис, но кто в этом доме... и почему?
   - Не знаю, Молли. Но замок сломан, хотя ничего не взяли. И это  может
быть очень важно.
   - Отдайте их мне. Никто их больше не  получит,  мисс  Персис.  И  как
такое может случиться в респектабельном доме! - служанка даже покраснела
от возмущения, как и во время купания Персис.

***

   Мысль о том, что кто-то рылся в её вещах,  подействовала,  как  удар.
Угроза? Это не мог быть Ральф, а Персис не видела возможности  подкупить
кого-то из слуг или приказать им. Значит - Лидия? Но какое у  неё  право
считать,  что  эта  девушка  способна  на  такое?  Однако  она  покорена
Гриллоном и, чтобы бросить вызов брату, готова на любое безумство,  лишь
чтобы доказать свою преданность человеку, которым восхищается.
   - Не беспокойтесь, мисс Персис, - служанка прижала портфель к  пышной
груди, словно  бросала  вызов  всем  под  этой  крышей,  кто  попытается
отобрать его. - Я позабочусь, чтобы до него никто не добрался.
   Впервые они пообедали при  свечах,  втроём:  миссис  Прайор,  которая
заявила,  что  удовлетворена  состоянием  капитана  Леверетта,  Лидия  и
Персис. Лидия, как всегда, непрерывно говорила, перескакивая с  темы  на
тему. Но Персис трудно  было  изображать  вежливый  интерес  к  болтовне
хозяйки. Она продолжала гадать, не Лидия ли  побывала  в  её  комнате  и
отыскала портфель. Может быть,  записка  Гриллона  отчасти  для  того  и
предназначалась,  чтобы  дать  ей  возможность  проделать  это.  Гриллон
предложил ей помощь, но, может быть, как раз наоборот: он  хочет  помочь
загадочному наследнику и так или иначе узнать, какие документы привёз  с
собой на юг дядя Огастин. Персис раньше не делала тайны  из  содержимого
портфеля. Все знали,  что  в  нём  важные  документы  её  дяди,  хотя  о
подробностях этих документов она не распространялась даже в разговоре  с
капитаном Левереттом.
   Впервые в  голову  ей  пришла  новая  и  неожиданная  мысль.  Капитан
Леверетт предложил ей помощь в Ки-Уэсте. Но Гриллон сказал, что  он  там
не может появляться, его там ждёт судебное предписание. Дядя  или  Шубал
без её ведома могли обратиться к капитану. И ещё есть капитан  Питтегрю,
который пока вместе с экипажем привязан к острову.  Много  ли  рассказал
ему дядя в те долгие часы, когда она  страдала  в  своей  тесной  каюте?
Капитану Леверетту легко приказать кому-нибудь из слуг взять портфель  и
просмотреть  бумаги.  Миссис  Прайор  с  удовлетворением  объявила,  что
большую часть дня капитан проспал, но она оставила на дежурстве Сьюки  с
тех пор, как капитану стало лучше.
   Только... она вполне могла себе представить Гриллона, обыскивающим её
комнату и осматривающим её вещи, но  подумать,  что  на  такое  способен
капитан Леверетт,  Персис  не  могла.  Что-то  в  таких  действиях  есть
мелочное и... и, может быть, опасное. И хоть опасность составляет  часть
повседневной жизни капитана, это совсем другая опасность.
   - Мисс Рук... - Персис быстро подняла голову, надеясь, что  никто  не
заметил её задумчивости. Она даже не была уверена, удовлетворяли  ли  её
односложные замечания Лидию, которая ложку за ложкой  поедала  кокосовый
крем с видом человека, чьё усердие в общении не оценено должным образом.
   - Капитан Леверетт выразил желание повидаться с вами,  если  вам  это
удобно, - продолжала миссис Прайор с видом лёгкого неодобрения,  который
с таким мастерством использовала в своих целях мисс Пикетт.
   Персис догадывалась, что, пока капитан был  в  бреду  и  частично  не
осознавал окружения, домоправительница приветствовала помощь в уходе. Но
теперь он снова находился в нормальном состоянии рассудка, хотя  ещё  не
вполне здоровый телом, и посещения комнаты больного явно не  одобрялись.
И в своём нынешнем настроении Персис была вполне согласна с экономкой.
   - Когда будет удобно капитану Леверетту, я готова  удовлетворить  его
желание, - ответила она с чопорностью школьных дней.
   Лидия неожиданно рассмеялась.
   - Вы говорите так, будто меньше  всего  в  мире  хотите  видеть  Крю.
Неужели он такой тяжелый пациент? Да,  у  него  дьявольский  характер  -
холодного саркастического дьявола! - начала она легко,  но  закончила  с
таким ядом  и  огнём  в  глазах,  какие  бывали  у  её  брата  в  минуты
величайшего гнева.
   - Мужчины обычно тяжело переносят болезнь, - заметила Персис. -  Дядя
Огастин временами никого к себе не подпускал, кроме Шубала. Но ваш  брат
большую часть времени лежал  без  сознания,  -  она  вспомнила  короткий
разговор с Крю Левереттом, но решила не распространяться о нём.
   Вслед за миссис Прайор она поднялась по ступенькам, чуть запыхавшись.
Словно  её  опять  призывали  предстать  перед  мисс  Пикетт,  чтобы  та
рассудила все допущенные ею грехи. Но что нужно от неё Крю Леверетту? Во
время болезни она помогала за ним ухаживать, главным образом потому, что
обязана ему жизнью. Конечно, кто-нибудь из  островитян  мог  увидеть  ее
встречу с Ральфом Гриллоном (она первая  признала  бы,  что  неопытна  в
интригах), а если  это  так...  В  таком  случае,  приняла  она  быстрое
решение, пока миссис Прайор стучала в дверь капитана, она расскажет  обо
всём, что произошло между ними. Багамцу она ничем не обязана.
   В комнате горело несколько свечей, открытые окна затягивала сетка,  а
полог кровати был откинут, так что человека, сидевшего в постели, ничего
не скрывало.
   Он сбрил щетину и, хотя лицо его осунулось, а глаза казались  слишком
большими, определённо сделал большой шаг к тому, чтобы снова стать самим
собой, каким она видела его в последний раз.
   - Мисс Рук...
   Девушка обнаружила, что механически выполняет с  блеском  зазубренные
наставления мисс Пикетт, и делает книксен.  Как  будто  -  ей  с  трудом
удалось удержать нервный смех, - как будто их впервые представляют  друг
другу.
   - Я вижу, вам лучше, сэр, - сказала она самым формальным тоном.
   И впервые Персис увидела, как он широко улыбается.  И  от  этого  его
лицо совершенно переменилось, стало молодым и потеряло всю властность.
   - Я знаю, что обязан этим вашим усилиям, мисс Рук.
   - Я умею ухаживать за больными,  капитан  Леверетт.  Мой  дядя  долго
болел. Но здесь я мало что делала, только помотала миссис Прайор,  когда
было нужно.
   - Подойдите сюда! - он поманил здоровой рукой,  улыбка  его  исчезла.
Снова стало заметно неодобрительное выражение.
   Персис чуть вскинула подбородок. Неужели  он  считает,  что  может  и
здесь  распоряжаться,  как  у  себя  на  палубе?  Если  он  так   обычно
разговаривает с Лидией, Персис не  удивляется,  что  его  сестра  строит
собственные планы на будущее. Но Персис невольно сделала один-два шага к
свету свечей и увидела, что капитан откровенно разглядывает её. Ей стало
неудобно.
   Никакой скрытности и хитрости в капитане Леверетте не  чувствовалось.
Она поняла это мгновение спустя, когда он без всякой  вежливой  оболочки
заявил:
   - Я знаю, что вы встречались с Гриллоном на берегу.
   Должно быть, на острове Исчезнувшей  Леди  множество  глаз,  подумала
Персис. Но резкость вызвала ответную реакцию. В этот момент она  решила,
что прощает Лидии её замыслы против этого человека.
   Однако Персис давно поняла, что правда сама по себе может быть мощным
оружием. Она  способна  обезоружить  нападающего,  когда  тот  этого  не
ожидает.
   - Да, - спокойно ответила она.
   Крю Леверетт нахмурился сильнее.
   - Он посмел... Он считает меня совсем беспомощным?  -  в  его  голосе
прозвучал гнев. - Что ему было нужно?
   - Он предложил мне сделку.
   - Сделку?  -  девушка  сумела-таки  удивить  его,  и  ощутила  лёгкое
удовлетворение. - Что за сделку?
   - Новости за новости -  что-то  в  этом  роде.  Он  знает  кое-что  о
Багамах, и решил, что это может меня заинтересовать ради будущего...
   - А в обмен ему потребовалась информация  о  том,  что  происходит  в
доме, - прервал её капитан Леверетт. - Верно?
   Персис пожала плечами.
   - Если вы все знаете, к чему спрашивать меня,  сэр?  Вот  что  я  вам
скажу. Я ваша гостья, незваная и нежеланная, но всё же гостья. И у  него
не было оснований надеяться, что я пойду ему навстречу.
   - Садитесь! - снова резкий приказ. Миссис Прайор пододвинула  кресло,
в котором Персис сидела ночью. Девушка меньше  всего  хотела  продолжать
эту встречу, но в данный момент не видела возможности бегства. -  А  вы,
миссис Прайор, - он чуть повернул голову, - оставьте нас, пожалуйста. Но
присматривайте за Лидией.
   Такие резкие команды... Персис взглянула на домоправительницу, ожидая
увидеть  признаки  гнева   из-за   того,   что   её   так   бесцеремонно
выпроваживают. Но если женщина и испытывала какие-то эмоции,  они  никак
не отразились на её внешности или поведении. Она взяла поднос с  чашкой,
ложкой и прикрытой тарелкой.
   - Четверть часа, Крю, - сказала  она,  -  но  это  всё.  Это  гораздо
больше, чем позволил бы врач.
   Капитан ждал, но нетерпеливо хмыкнул ещё до  того,  как  она  закрыла
дверь.
   - Итак, вы ему отказали,  -  Крю  Леверетт  поднял  здоровую  руку  и
почесал подбородок. - Думаю, это его разозлило. Гриллон не привык, чтобы
юбки отказывали ему.
   Заметив сердитое выражение Персис, капитан рассмеялся.
   - Ага, вас это задело! Но вы должны рассказать больше. Что  предложил
Гриллон со своей стороны в этой сделке?
   - Ничего, - Персис пыталась говорил нейтральным тоном.  Этот  человек
просто невыносим. А она ещё собиралась  обратиться  к  нему!  Теперь  ей
хотелось только одного: сбежать в Ки-Уэст. Она не дурочка  и  со  времён
неудач дяди Огастина научилась искать помощь в нужных местах и у  нужных
людей. - Ничего, - повторила она, - кроме моих  личных  дел,  касающихся
поездки сюда дяди.
   - Вот как? Должен вас предупредить, мисс Персис Рук.  В  местах,  где
собираются подобные Ральфу Гриллону, вы будете очень искушающим  голубем
в глазах ястреба. У него нечистые руки, и многие из нас это знают. Как и
в любой профессии, у нас  есть  свои  ренегаты,  мисс  Рук.  Встречаются
капитаны,  которые  заключают  договор  и  сознательно  направляют  свой
корабль на самый удобный риф, чтобы втайне разделить призовые деньги.
   - Пираты, - она не удержалась, чтобы не произнести слово, которое всё
время возникало у неё в сознании в этом доме.
   Он пожал плечами и тут же сморщился от боли.
   - Если хотите - пираты. Эти воды давно  привлекали  преступников.  По
всем островам лилась кровь,  и  не  всегда  это  была  кровь  врагов.  В
сущности, -  он  помолчал,  словно  не  решался  говорить  дальше,  -  в
сущности, прямо сейчас нам угрожает опасность.
   - Со стороны Ральфа Гриллона? - в это она не могла поверить.
   - Вряд ли. Гриллон  -  просто  комар.  Он  надоедлив,  но  его  легко
отогнать. Нет, я говорю об индейцах.
   Персис оторвалась от своих тревожных мыслей и повторила:
   - Об индейцах?
   - Корабль, который мы спасали, -  теперь  он  говорил  откровенно,  -
встретил канонерку из Ки-Уэста. Она везла сообщение о бойне на Кроу Ки и
должна была всех предупредить. До сих пор острову  Исчезнувшей  Леди  не
угрожали. Те, кто когда-то здесь жил, Древние, все вымерли. Но семинолы,
которых испанцы призвали, чтобы истребить эту древнюю  культуру,  верят,
что некоторые места ещё  находятся  под  невидимой  охраной.  Я  пытался
поддержать эту веру... тут есть старуха, что-то вроде ведьмы...
   - Аскра. Она приходила во время бури, - пробормотала Персис, когда он
смолк.
   - Да, Аскра. У неё лицо  Древней.  И  она  знает  "волшебство",  если
хотите это так назвать. Семинолы боятся её. Она  приходит  сюда,  потому
что эти насыпи были священны для её народа, а я ей не мешаю. Так что  до
сих пор мы избегали набегов. Но это не значит, что так будет  всегда.  И
сообщение я получил тревожное. К несчастью, "Непревзойдённый", как и его
капитан, пострадал во время бури, - он пошевелил ногами под  покрывалом,
словно ему было неудобно. - Я велел Вирингу держаться подальше от  Верде
и послал Макмастера за подкреплениями в Ки-Уэст...
   - Вы послали корабль в Ки-Уэст! Но я могла бы...
   - В рыбацкой лодке чуть побольше туземного каноэ? - спросил он. -  Не
думаю, чтобы вы согласились бы на такой транспорт.
   Вероятно, он прав, мрачно подумала  Персис.  Ей  совсем  не  хотелось
отправляться в море, и она думала, что  сумеет  это  сделать  только  на
большом корабле.
   - Да, у нас  есть  оружие,  порох,  пули,  а  этот  дом  и  гостиница
сооружены, как крепости. Но мы должны принять все меры предосторожности,
мисс Рук. Больше никаких  прогулок  в  одиночестве  по  берегу,  никаких
встреч с Гриллоном.
   - Я не собираюсь делать ни  того,  ни  другого,  -  холодно  ответила
девушка. - Но не хочу и оставаться здесь. Если я хочу выполнить  желание
дяди Огастина, то должна получить юридическую помощь в Ки-Уэсте.
   - Как только появится возможность,  -  голос  Крю  Леверетта  впервые
прозвучал устало, - вас туда отправят, мисс Рук.
   Персис быстро встала с кресла.
   - Боюсь, вы переутомились, сэр.  Пожалуйста,  разрешите  мне  позвать
миссис Прайор...
   Он нахмурился.
   - Зовите хоть дьявола, если хотите! - рявкнул и отвернулся.
   Девушка с радостью вышла из комнаты и встретила  на  лестнице  миссис
Прайор и доктора Виринга.
   Персис кивнула им обоим, но они были заняты  негромким  разговором  и
почти  не  заметили  её.  А  в  комнате  её  ждала  Молли,  явно  чем-то
взволнованная.
   - Мисс  Персис,  старая  индейская  ведьма...  она  вернулась...  она
разговаривала с миссис Прайор... во дворе, где их не могли подслушать. И
всё время посматривала на море, как будто ждала новой бури. Думаете, она
что-то знает? Говорят, они как животные. Умеют чуять бурю.
   - Не знаю, - Персис вспомнила  свою  последнюю  схватку  с  ветром  и
волнами и подумала, как могут разумные существа жить под такой  угрозой.
Несмотря на то, что поздно встала,  она  почувствовала  сонливость  и  с
готовностью уступила ей.

Глава десятая

   Персис проснулась неожиданно, словно кто-то её  окликнул.  Ей  что-то
снилось, она тяжело дышала, всё тело  покрылось  потом,  ночная  рубашка
промокла. Откинув лёгкую простыню, она села и прислушалась.
   Ветер не шумел. Но слышалось что-то другое. Поднимался и падал голос,
произнося слова, которых она не понимает.
   Лунный свет пятнами лежал на  полу,  настолько  яркий,  что  затмевал
свечу. Персис подползла к краю широкой кровати. Этот звук  -  угроза  из
сна, который она не могла вспомнить. Она теперь полностью проснулась.  И
не только проснулась,  но  и  испытывала  какое-то  предчувствие.  Ногой
девушка коснулась туфель. Но не стала наклоняться, чтобы застегнуть  их:
не стоило двигаться, чтобы её заметили...
   Заметили? Кто? Или что?
   То же ощущение, которое охватило  Персис,  когда  она  ночью  шла  за
портфелем, повисло в воздухе. Лунного света  хватало,  чтобы  убедиться,
что она находится в комнате одна. Но...
   Страх душил её, она никогда не  испытывала  такого  страха.  Она  как
будто, сама не желая того, притягивала к себе этот ужас,  как  магнитом.
Персис сжала руками край простыни, поднесла ко рту и прикусила,  пытаясь
сдержать страшный крик.
   Девушка попробовала понять шепчущие звуки. Но поняла лишь то, что они
каким-то образом действуют на неё, она раскачивается взад и вперед в  их
ритме.
   Персис отчаянно захотелось зажать уши руками, но она обнаружила,  что
не может этого сделать. Она как будто застыла, с одной ногой,  спущенной
с кровати, другой, подвёрнутой под себя,  оглядывая  комнату  в  поисках
кого-то, потому что внутреннее чувство говорило ей, что в комнате кто-то
есть. И ни зрение, ни здравый смысл не могли убедить в обратном.
   Вдоль комода лежит тёмная тень. Один из ящиков  приоткрыт.  Портфель?
Кто-то вошёл, пока она спала, и снова искал его?
   Но...  она  же  чувствует...  Персис   медленно   повернула   голову,
потребовались  огромная  энергия  и  решительность,   чтобы   преодолеть
охватившую её странную апатию. В комнате никого не было.
   Персис заставила  себя  вытащить  бесплотный  кляп  изо  рта.  Просто
остатки дурного сна, больше ничего!
   Но никакие доводы  не  могли  устранить  страх,  который  по-прежнему
держал её, словно в клетке. Девушка снова напряглась, вцепилась пальцами
в простыню.
   Огоньки, мерцание светлых искорок! Она видела это раньше! В коридоре.
И холодно, так холодно. Что-то древнее, что-то такое, что она не могла и
не хотела понять, оно здесь,  и  становится  всё  сильнее...  сильнее...
сильнее...
   И впервые в жизни, с лёгким вскриком,  который  не  смогла  сдержать,
Персис упала в  обморок.  Или  ею  овладело  нечто,  нематериальное,  но
обладающее тёмной целью и всепоглощающим страхом.
   Сон... сон ли ожидал её, как страшный зверь в укрытии? Она не  смогла
бы ответить. Но только её подхватило и перенесло в другое время и место.
   Тело девушки (впрочем, она даже не была уверена, что обладает  телом)
плыло в небе. Раньше ей не снились цветные сны, но теперь она  различала
цвета, резкие, жестокие, угрожающие.
   Она пленница какой-то силы, и эта  сила  приказывает  ей  смотреть...
наблюдать...
   А под ней всё настолько чуждое, что  она  чувствует  себя  совершенно
потерянной.
   Не день, а ночь, и высоко в небо вздымаются огни. Цвета  сохраняются:
красный - цвет крови, зелёный - отравленного вина, жёлтый  -  змей.  Все
сравнения, которые приходят ей  на  ум,  говорят  о  зле,  о  чём-то  не
правильном. Как дым  от  факелов,  поднимается  запах  дурных  деяний  и
зловещего воображения, этот запах пропитывает её дух, как дым - воздух.
   Факелов много,  некоторые  горят  в  каноэ,  которые  целенаправленно
гребут к месту, что находится ниже Персис. Вернее, той её части, которая
захвачена этим  сном.  Он