убе  "Стрелы",  когда
хозяин острова бросил её в  шлюпку  как  тюк  товара,  заставило  Персис
удивиться  вызывающему  поведению  девушки.  У   неё   самой   сложилось
представление, что с капитаном Левереттом следует считаться.
   Итак, впереди, вероятно, собираются грозовые тучи  несколько  другого
вида. Но это не её дело. Гораздо важнее прибытия этого корабля - которое
не имело к ней отношения - был рассказ дяди Огастина.
   Старикан, должно быть, - дыхание у Персис перехватило -  почувствовал
себя очень плохо. Он, который всегда был так уверен в себе,  всегда  был
хозяином своей судьбы, да и её тоже, он должен  был  испытывать  крайнюю
необходимость, чтобы пуститься в далёкий путь  и  потребовать  деньги  у
незнакомых людей. А  теперь  он  рассказал  об  этом  и  ей.  Состояние,
связанное с бесчестным  поведением.  Дядя  Огастин  всегда  был  истинно
благородным человеком. Значит, он совсем разорен?
   Неприятные мысли прервал стук в  дверь.  Персис  отодвинула  засов  и
увидела Молли, а за ней двух островитян с её  чемоданом.  Молли  взмахом
руки отослала их, её круглое лицо сердито  хмурилось.  После  того,  как
пришедшие с ней опустили ношу и вышли, служанка фыркнула:
   - Плату требуют! - она захлопнула дверь. - Смеют говорить о плате!
   - Какую плату?
   Уперев руки в бёдра, с раскрасневшимся  лицом,  Молли  посмотрела  на
девушку.
   - Кажется, те, кого спасают эти морские паразиты, должны  платить  за
то, что им не дали утонуть!  Никогда  не  слышала  таких  нехристианских
слов! Мой отец был одним из тех, кто плавал в лодках на помощь, когда  у
мыса Доброй Надежды  корабли  садились  на  рифы.  И  не  было  никакого
разговора о плате, клянусь в этом!
   Персис тоже ощутила негодование. Эти рекеры! Они спасают корабль  или
хотя бы его груз, а потом берут с капитана деньгами или частью спасённых
товаров. Естественно, что  спасённые  пассажиры  тоже  должны  заплатить
рекерам. Но она была совершенно согласна с гневными словами Молли.
   - Они назвали сумму? - она  всё-таки  пыталась  сдержать  гнев.  Дядю
Огастина не следовало тревожить ещё и этим. Но Персис не знала,  что  ей
делать. Разве что попросить капитана Леверетта подождать с оплатой.  Чем
больше она думала об этой системе, тем более сильный гнев испытывала.
   - Я не спрашивала, - ответила Молли. - Просто велела им принести сюда
ваш чемодан. Может, там внутри всё попорчено водой. Там  ходит  огромный
ирландец, он боцман на пристани.  Так  он  сказал,  что  чемодан  нельзя
брать, потому что это часть груза. Ну, я ему  сказала  всё,  что  думаю!
Груз, как же! И об этой плате у меня есть что сказать. Они это не  скоро
забудут. Я им заявила, что хозяин болен и не сможет говорить об  оплате.
А вас нельзя беспокоить подобными  глупостями.  Не  думаю,  -  с  ноткой
удовлетворения закончила Молли, - что мы ещё  об  этом  услышим.  Не  от
этого ирландца.
   Итак, они на самом деле не гости, подумала Персис.  Несмотря  на  всю
свою роскошь, дом капитана Леверетта -  нечто  вроде  гостиницы.  Миссис
Прайор сможет прояснить статус невольных  постояльцев.  Персис  считала,
что под этой крышей откровенно говорить  лучше  всего  именно  с  миссис
Прайор. И сделать это предстояло ей.
   Она понятия не имела, сколько денег осталось у дяди Огастина.  Смогут
ли они заплатить "выкуп", который потребует этот пират-рекер. Но если бы
она хотя бы представляла себе сумму... Наверное, нужно будет заплатить и
врачу. А ещё  предстоит  плавание  в  Ки-Уэст,  а  оттуда  на  Багамские
острова. Она, которая никогда в жизни не имела дела  с  деньгами,  кроме
домашних расходов, встревожилась и растерялась.
   Молли занялась чемоданом. Может, Персис сумеет найти миссис Прайор  и
как можно быстрее решить вопрос об их статусе под этой  крышей.  Сказав,
что у неё есть дело, Персис вышла в коридор  и  спустилась  по  передней
лестнице. Её внимание привлекли голоса в задней части дома.
   - Вы знаете, мисс Лидия, что бы сказал - и сделал - капитан, если  бы
он был дома.
   - Да, но его же нет. И если он может раскрыть свой  дом  перед  теми,
кого вытащил со "Стрелы", то и я могу принять друга. Моего друга.  Я  не
собираюсь спрашивать позволения Крю. Кстати, и не  могу  этого  сделать,
потому что его нет дома. Мам Роз и Сьюки сделают то, что  я  им  велела:
подадут лучший фарфор, и скатерти,  и  еду.  Ральф  Гриллон  не  морской
разбойник. У него в Багамах такая же власть, как у Крю  здесь.  И  я  не
хочу стыдиться этого дома, когда он придёт в гости. Я видела, как Мэйсон
отправился предупредить Крю, но  пройдёт  много  часов,  прежде  чем  он
снимет корабль с рифов и сможет вернуться. А  тем  временем  я  принимаю
джентльмена и сделаю это с гостеприимством,  которым  мы  известны...  -
голос её поднимался всё выше с каждым ядовитым словом.
   Персис в смущении хотела бы оказаться подальше  от  этого  невольного
подслушивания. Она отступила на несколько шагов. И когда  столкнулась  с
кем-то, кто неслышно вошёл, так вздрогнула,  что  едва  не  упала.  Рука
удержала её, крепкая рука;  она  повернулась  и  увидела  обветренное  и
загорелое лицо незнакомца.
   - Крепче держитесь, мэм! - смех в глазах и улыбка на губах. - Никогда
не думал, что превращусь в риф, на который напорется  такое  хорошенькое
судно.
   Глаза у него  были  не  только  насмешливые,  но  и  дерзкие.  Персис
напряглась. Ей не понравилось, как он подчёркнуто разглядывает её сверху
донизу. Как будто она корабль, а он собирается её купить.
   На нём был синий камзол с  медными  пуговицами,  не  помутневшими  от
морской воды, волосы кудрявые, голова обнажена, хотя в  руке  офицерская
шляпа. Персис пришлось задрать голову, потому что ростом  незнакомец  не
уступал дяде Огастину. Но он искрился жизнью, в нём не чувствовалось  ни
намёка на отчуждённость дяди.
   Персис вспыхнула, поняв, что смотрит на него почти так же дерзко, как
он на неё. А он, отпустив руку девушки, поклонился.
   - Ральф Гриллон, к вашим услугам, мэм, - представился он. В речи  его
слышался лёгкий акцент. Она  нашла  его  интересным.  -  К  любым  вашим
услугам.
   Персис показалось, что он подчеркнул слова "вашим", и покраснела  ещё
больше. В это время с криком "Ральф!" в коридор выбежала Лидия,  раскрыв
руки для открытого и весьма неформального приветствия.

Глава третья

   Теперь у Персис пропала всякая возможность обсудить с  миссис  Прайор
досадный вопрос о  плате.  Всеобщим  вниманием  завладел  лихой  капитан
Гриллон. И Лидия постаралась, чтобы всё так и оставалось. Было очевидно,
что она  совершенно  поглощена  гостем.  Поведение  её  было  далеко  от
приличного, когда она выказывала капитану такое явное внимание.  Персис,
которую жизнь в доме дяди  Огастина  и  учёба  в  академии  мисс  Пикетт
приучили к сдержанным  манерам,  смущало  поведение  Лидии.  К  тому  же
девушка встревожилась и на свой счёт, так как заметила явное  стремление
капитана Гриллона включить её в их общество,  несмотря  на  недовольство
Лидии.
   Персис признавала, что капитан красив. Даже слишком. И  находила  его
манеру обращаться одновременно и к ней и к Лидии всё  более  тревожащей.
Наконец она извинилась, сказав, что ей необходимо ухаживать за дядей,  и
сумела уйти к себе в комнату. Тут  она  увидела  Молли,  которая  качала
головой над промокшим и испачканным содержимым чемодана.
   -  Только  посмотрите  на  это!  -   служанка   подняла   платье   из
светло-зелёного муслина с оборками, всё  в  пятнах,  оборки  промокли  и
обвисли. - Я его выстираю и проглажу. Но, мисс Персис, оно  уже  никогда
не будет выглядеть красивым и новым, даю вам слово!
   Наверное, ещё час назад подобное  ужасное  состояние  своего  туалета
Персис сочла бы катастрофой.  Но  сейчас,  хотя  она  не  хотела  больше
пользоваться милостями Лидии Леверетт,  её  ум  занимали  гораздо  более
важные дела.
   - Молли! - она повысила голос, вложив в него  всю  властность.  -  Ты
можешь устроить так, чтобы я поговорила наедине с миссис Прайор?
   - Вот эта женщина с головой на плечах, -  заметила  служанка.  -  Она
правит домом, что бы ни говорила мисс Лидий, будто она хозяйка. У неё  в
Ки-Уэсте был ломбард до того, как капитан уговорил её перебраться  сюда.
Она вдова человека, который...
   - Молли! - голос Персис стал ещё  резче.  -  Меня  не  интересует  её
прошлое. Я просто хочу поговорить с ней. Мисс Лидия  занимает  гостя,  а
мне не хочется искать её по всему дому...
   - Да вы и не найдёте её, мисс Персис. Не  сейчас.  Она  ушла  с  этой
старой ведьмой, которая была на кухне. Кухарка и служанки подняли  такой
крик, когда она появилась, что у меня сердце остановилось. Неужели вы не
слышали, мисс Персис, как они кричали? Никто не хотел подходить к старой
ведьме, но миссис Прайор просто  взяла  корзину,  заполнила  её  хлебом,
сыром и хорошими кусками вареного мяса. И ушла имеете с ведьмой.  Ничего
более  странного  я  не  видела...  Миссис  Прайор  такая  правильная  и
аккуратная, а эта другая... - Молли неодобрительно фыркнула.
   Несмотря ни на что, Персис заинтересовалась.
   - Кого ты называешь ведьмой, Молли?
   - Она похожа на ведьму, мисс Персис. Лицо столетнее, нос и подбородок
почти соединяются, как в щипцах для колки орехов, а глаза совсем  впали.
Но она не слепа, хорошо видит этими своими  глазами.  Не  хотела  бы  я,
чтобы она меня сглазила. Когда они ушли, кухарка сказала  мне,  что  эта
старуха настоящая колдунья. Она индианка,  но  не  похожа  на  остальных
индейцев. Они тоже все её боятся. Она говорит,  как  добрый  христианин,
если хочет, и умеет лечить. Она приносит миссис Прайор  листья  и  травы
для  лекарств.  Миссис  Прайор  хорошо  известна  этим.   До   появления
настоящего врача она всех лечила на острове.  А  капитан,  он  разрешает
этой ведьме приходить и даёт ей всё, что  та  захочет,  Из-за  остальных
индейцев. Которые могут напасть. Пока эта  Аскра  относится  к  поместью
дружески, они ничего здесь не тронут. Говорят, что её  народ  жил  здесь
когда-то и строил дома на этих насыпях. Так говорят на  кухне.  Конечно,
похоже на ерунду, но видели бы вы её глаза. Сами бы задумались.
   Персис поразил этот новый аспект жизни на острове  Исчезнувшей  Леди.
Женщина, которую она видела в каноэ, должно быть, и была та самая Аскра.
И то, что  очень  правильная  миссис  Прайор  может  сопровождать  такую
женщину, это ещё один сюрприз.
   - На кухне говорят о том, что приближаются беды. И  не  только  из-за
ведьмы, - Молли любила посплетничать, но редко когда бывал у  неё  такой
благодатный материал.
   - И им не нравится тот корабль, - она  указала  в  окно.  -  Один  из
мужчин отправился предупредить капитана о нём. Кажется, капитан не хочет
видеть поблизости таких, как этот Гриллон. У них полгода назад случилась
стычка из-за какого-то рекерского дела. Гриллон не имеет права бывать  в
здешних водах,  и  капитан  предупредил  его  об  этом.  Но  мисс  Лидия
очарована этим человеком, и он здесь из-за неё. Гриллон теперь  говорит,
что ему нужна пресная вода, что у него она вся смешалась  с  морской  во
время бури. Но внизу считают, что на самом деле  он  пришёл,  чтобы  ещё
подстегнуть мисс Лидию. Он знает, что капитана нет дома.
   Персис вернулась к  окну.  Да,  на  полпути  между  "Удачей  бури"  и
пристанью на волнах качалась шлюпка,  достаточно  большая,  чтобы  нести
бочки. На островах Ки вода редка, даже в  Ки-Уэст  приходится  привозить
воду на кораблях,  если  там  пересыхают  заполняемые  во  время  дождей
цистерны. И в этом отношении остров Исчезнувшей  Леди  уникален  (может,
именно этим и объясняется, что на нем всегда жили люди): на острове есть
источник пресной воды, островитяне ревностно берегут его. Об этом как-то
вечером рассказывал капитан "Стрелы".
   - Всё это не наше дело, Молли.
   - Может быть, и так, мисс Персис. Но когда капитан Леверетт вернётся,
здесь поднимется большой шум, если этот  Гриллон  ещё  будет  здесь.  Вы
решите, что снова попали в бурю... Ну, я возьму их и посмотрю, что можно
сделать, чтобы освежить, - она взяла в  охапку  платья,  нижние  юбки  и
бельё и вышла.
   Персис села в кресло у окна. Когда вернётся капитан Леверетт. Да, она
легко могла себе представить, что этот гигант, который так грубо схватил
её, не обрадуется, что его приказ не выполнен. Кстати, это его  комната,
и у неё нет права быть здесь. Если бы дядя Огастин был  так  же  здоров,
как когда они отплыли  из  Нью-Йорка!  Но  она  знала,  что  сейчас  его
перевозить нельзя, если только ему неожиданно не станет  лучше.  Девушка
смотрела на  пристань  и  на  приближающуюся  лодку.  Пальцы  её  нервно
перебирали край передника. Что ей делать?
   Жизнь в Нью-Йорке никогда не была  такой  сложной.  Она  протекала  с
медленным и ничем не возмущаемым достоинством (впрочем, временами бывало
скучно), и дядя Огастин так строго придерживался привычного  распорядка,
что Персис намного вперёд знала, что ей  предстоит  сделать.  Тогда  она
скучала. Теперь же ей хотелось вернуться в ту уютную  безопасность,  где
не бывает бурь, ни природных, ни человеческих, нет  ничего  такого,  что
тревожит этот дом.
   Наконец она встала, прошла к комнате дяди и негромко постучала. Дверь
открылась,  и  она  увидела   Шубала,   ещё   более   встревоженного   и
осунувшегося.  Он  держал  палец  у  губ.  Она  протиснулась   в   узкий
промежуток, который он не решился преградить. Слуга прошептал:
   - Он спит, мисс Персис. Но мне не нравится, как он  выглядит,  совсем
не нравится, - он покачал седой головой. - Хорошо бы его осмотрел доктор
Лоусон. Он знает хозяина, знает всё об его болезнях...
   - Мне говорили, что местный врач очень хороший.
   Шубал пожал плечами.
   - Может быть, мисс. Но он не знает  хозяина  много  лет,  как  доктор
Лоусон. А хозяин... Ему всё хуже. Похоже, он собрал последние  силы  для
этого плавания и теперь сдаёт - быстро. Больше ничего не  ест.  Когда  я
приношу поесть, он велит не беспокоить его. Но как ему  сохранить  силы,
если он не ест?
   Голос Шубала звучал ворчливо.  Он  сжимал  пальцы  рук  со  взбухшими
венами. Много лет провёл он  с  дядей  Огастином,  хозяин  был  истинным
центром его жизни.
   - Когда он проснётся, Шубал, я хочу поговорить  с  ним.  Я  знаю,  ты
делаешь всё, что можешь, но, может,  он  послушает  меня,  -  Персис  не
испытывала в этом уверенности, но  должна  была  ответить  на  мольбу  в
глазах старика.
   - Мисс Персис, я думаю... - дрожащий голос  Шубала  прервался,  глаза
опустились. Снова Персис испытала приступ страха. Она  хорошо  понимала,
чего боится Шубал. Этот страх, словно туманом, окружал и её сознание.  А
ведь для неё дядя Огастин никогда не значил так много, как для Шубала.
   - Не нужно так думать, - мягко проговорила она,  -  нужно  надеяться.
Ведь после первого приступа ему было не намного лучше, Шубал. А потом он
своим быстрым выздоровлением удивил даже доктора Лоусона.
   - Тогда он был у себя дома, мисс Персис... и... -  Шубал  замолчал  и
отошёл к кровати.
   Персис осталась у двери.  Страх  перешёл  в  панику,  с  которой  она
старалась справиться. Ей необходимо было справиться, потому  что  именно
ей предстоит теперь принимать решения, брать на себя ответственность.  А
она отшатывалась от этого. Вернувшись в свою комнату, девушка снова села
в кресло у широкого окна.  С  моря  дул  устойчивый  ветер,  освежал  её
покрасневшее лицо. Так она сидела и пыталась думать о будущем.
   Дядя Огастин явно считает, что не доберётся до Багамских островов. Он
никогда раньше не обсуждал с ней подобные дела, держал её в  стороне  от
семейных тайн. А сейчас рассказал  о  причине  путешествия,  потому  что
считает, что она отныне предоставлена самой себе.
   И здесь нет мистера Хога, с которым можно было бы посоветоваться. Нет
никого, кроме неё  самой.  Шубал,  Молли,  они  зависят  от  неё,  а  не
наоборот. Персис почувствовала себя очень юной и испуганной. Однако  она
была  отнюдь  не  глупа.  В  глубине   души   её   усиливалась   упрямая
решительность.  В  Ки-Уэсте  есть  юристы,  она   попросит,   чтобы   ей
порекомендовали кого-нибудь, опытного и изобретательного.
   В голову пришла мысль о возвращении в Нью-Йорк, беглая мысль, которую
она тут же отбросила. Что её там  ждёт?  Разорённое  состояние,  мрачное
будущее, которое заставило дядю Огастина отправиться в это  плавание.  А
ведь он человек, который не испугался бы простой угрозы. Если  состояние
ждёт её на Багамах, она отправится туда и потребует своей доли.
   Персис глубоко вздохнула. Ей не нравилось то, что ждёт её впереди,  и
ей очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Но если  таково  будущее,
она должна быть готова к нему.
   Следовало принять решение. Другое дело, сможет ли она его  выполнить.
Она понятия не имела, какими средствами сейчас располагает дядя Огастин.
Например, этот вопрос о плате рекерам.
   Персис осмотрела комнату. У неё здесь даже меньше прав, чем в  номере
гостиницы.  Было  совершенно  очевидно,  что  дядя  Огастин  не   сможет
продолжить путешествие, даже если "Стрела" снова выйдет в море. Вот если
бы капитан Леверетт поплыл в Ки-Уэст... Но он может не взять их с собой.
У Персис заболела голова, ей захотелось броситься на  постель  и  забыть
обо всём. Но и этого она не могла сделать.
   И тут её снова заставил вздрогнуть тот странный воющий звук,  который
привёл Лидию в такое возбуждение и заставил броситься на  крышу.  Другой
корабль приближался к "Буре удачи", точнее даже  два  корабля,  один  на
буксире у другого. Капитан Леверетт привёл "Стрелу"?
   На пристани собрались люди, один из них держал  большую  раковину,  в
которую дул, как в рог, производя эти  воющие  звуки.  Персис  торопливо
встала. Если это действительно возвращается хозяин дома, она  совсем  не
хотела, чтобы он застал её в своей спальне.
   Девушка вышла в  коридор  и  услышала  голоса  внизу.  Но  не  смогла
разобрать ни слова. Теперь, когда в гавани  стоит  "Удача  бури",  а  её
капитан находится в доме,  неприятности,  которые  предвещали  слуги  на
кухне, могли вот-вот начаться.
   Персис нерешительно задержалась на  верху  лестницы.  Немыслимо  было
оставаться в комнате  капитана.  Ещё  хуже  спуститься  и,  может  быть,
нарваться прямо на семейный скандал. Но она всё-таки начала  спускаться,
прислушиваясь к малейшим звукам, которые могли  бы  засвидетельствовать,
что она невольно подслушивает.
   Однако она как будто излишне встревожилась. Выходя  на  веранду,  она
услышала из-за угла голос:
   - ...отличный улов, - в углу у окна стоял капитан  Гриллон,  держа  у
глаз подзорную трубу, очень похожую на ту, которой пользовалась на крыше
Лидия.
   - Надо отдать дьяволу должное, - продолжал капитан-багамец. - Если бы
я сел здесь на рифы, мне бы  хотелось,  чтобы  капитан  Леверетт  плавал
поблизости. Корабль накренился, но он по-прежнему на плаву.
   -  Вы  великодушней  его,  -  отозвалась  Лидия.  Её   широкие   юбки
соблазнительно задевали Гриллона. - О вас он то же самое не скажет.
   - О, я знаю, что обо мне думает Крю Леверетт, моя дорогая,  -  лениво
пробормотал  капитан.  -  Но  то,  что  мы  ссоримся  всякий  раз,   как
встречаемся,  совсем  не  значит,  что  я  не  должен  восхищаться   его
капитанскими способностями. Он хороший рекер. Нужно отдать ему  должное.
Только язык у него слишком вольный. И он когда-нибудь это  поймёт,  -  в
голосе Гриллона звучало удовлетворение. Он опустил трубу и посмотрел  на
Лидию. И этот взгляд вызвал у Персис тревогу.
   - Ничто не встревожит Крю, - раздражённо ответила его  сестра.  -  Он
всегда поступает по-своему. И всегда поступал -  как  бы  плохо  ему  ни
приходилось.
   - Вы тоже, моя милая? - Гриллон по-прежнему улыбался. - Не слишком ли
вы на него сердитесь?
   - Как вы можете так говорить, Ральф? - её  лицо  раскраснелось,  руки
она сжала в кулаки, словно хотела ударить собеседника. - Разве не держит
он меня здесь взаперти, на  этом