снова садиться.
   - Мне кажется, кризис миновал, - доложила она.
   Миссис Прайор провела собственное обследование.
   - Слава Господу, это так! Он просыпался?
   - Только на несколько секунд. Я напоила его.
   -  Хорошо.  Сегодня  покормим  его  бульоном,  -  экономка  принялась
заменять вещи на ночном столике  теми,  что  принесла  с  собой.  Персис
предложила вынести ненужные чашки и салфетки.
   - Очень мило с вашей, стороны, мисс Рук. После этого вам лучше  лечь.
У вас усталый вид, - стало очевидно, что миссис Прайор уже отпустила её.
   Персис вынесла поднос и поставила на столик  в  коридоре.  Его  потом
унесёт Сьюки. Сама она отправилась в свою комнату. Там её ждала Молли  и
два ведра воды, горячей и холодной.
   - Ему лучше. Кризис миновал...
   Молли кивнула.
   - Он борец, этот капитан. Как мистер  Огастин.  Только  он  помоложе.
Мисс Персис, вы  ужасно  выглядите.  Оботритесь  губкой  и  ложитесь.  Я
принесу вам тостов и чая, а потом вы уснёте и...
   Молли перебирала вещи в нижнем  ящике  комода,  очевидно,  в  поисках
свежей ночной рубашки.  Неожиданно  она  распрямилась,  держа  что-то  в
руках.
   - Мисс Персис, а это что такое? Никогда его не видела!
   Персис бросила косой взгляд  и  не  поверила  глазам.  Веер!  Веер  с
глазами из опалов!
   - Раскрой его, - потребовала она.
   Молли покачала головой.
   - Не открывается. Планки как будто слиплись и...
   Это же найденный ею веер, тот самый, который  она  снова  похоронила!
Два таких не могут существовать поблизости. Неужели эта вещь  преследует
её?
   - Он не мой, Молли, - Персис  заставила  себя  говорить  спокойно,  -
Положи его в нижний ящик. Должно быть, кто-то забыл его здесь. Спрошу об
этом мисс Лидию.
   Но всё время, протирая губкой уставшее  разгорячённое  тело,  надевая
приготовленную Молли свежую ночную рубашку, ложась в постель, она видела
перед собой этот веер. Кто знал о том, что она  его  нашла?  Только  эта
индианки Аскра. И зачем ей снова откапывать веер и прятать его в комнате
Персис? Девушка испугалась, так  испугалась,  что  с  нетерпением  ждала
возвращения Молли с обещанным  чаем  и  печеньем.  Ей  вновь  захотелось
попросить Молли остаться. Но  какую  причину  она  назовёт?  У  неё  нет
никаких доказательств, кроме собственных слов, что она нашла этот веер в
запечатанной шкатулке (интересно, что стало с ней) и снова закопала его,
потому что даже простое прикосновение к нему пугало её.
   Откинувшись на подушки, она смотрела на ящик комода, в котором  Молли
спрятала веер. Да и веер ли это был? Персис почти ожидала  увидеть,  как
ящик приоткрывается и  снова  показывается  чёрная  резьба  с  опаловыми
глазами.
   Она решила, что при первой же возможности выбросит эту вещь в канал и
постарается, чтобы её никто не  увидел,  особенно  Аскра.  Приняв  такое
решение, Персис чуть успокоилась.
   Когда появилась Молли с подносом, девушка обнаружила, что  совсем  не
хочет есть, но на подносе оказалась ещё тонко нарезанная дыня  с  острым
соусом. Она  понравилась  Персис  гораздо  больше  обыкновенного  чая  с
печеньем. Молли закрыла шторы, чтобы  убрать  солнце,  и  Персис  легла,
уверенная, что не сможет уснуть.

***

   Разбудила её полуденная жара.  Девушка  неловко  повернулась,  ночная
рубашка промокла и прилипла к телу, волосы тоже были влажные. Если  даже
с моря и дул ветер (а буря давно кончилась), ставни не пропускали его  в
комнату.
   Снова уснуть не удастся. Персис села в огромной постели, потёрла лоб,
убрала с него волосы. Осторожно облизала губы  и  почувствовала  солёный
пот. И почему-то вспомнила слова миссис Прайор, что тёмный  бассейн  под
кухней иногда  используется  для  купания.  Но  тут  же  вспомнила  и  о
черепахах. Придётся снова обойтись губкой.
   Слезая с кровати, она вновь посмотрела на ящик комода.  Он  вроде  бы
был приоткрыт. Но подходить и проверять девушка не  испытывала  никакого
желания. На комоде она увидела  кувшин  с  водой  и  энергично  умылась,
растёрла всё  тело,  потом  обрызгалась  лавандовой  водой,  после  чего
почувствовала себя лучше.
   Молли приготовила чистую одежду. На острове Исчезнувшей  Леди  должны
происходить грандиозные стирки. Ни одна женщина не может здесь на второй
день надевать то же бельё. На этот раз Персис ощутила  настоящий  голод.
Голову её заполнили мысли о ветчине, и печенье, и жареной рыбе,  которую
так хорошо готовит Мам Роз, и о фруктах.
   Платье  было  её  собственное   -   кремовый   муслин   с   аккуратно
напечатанными    маленькими    мускусными    розами.    Гораздо    более
консервативного покроя, чем кружева и оборки Лидии.
   Лидия... Она только раз заглянула к брату. Увидев его покрасневшим от
лихорадки и зовущим в бреду своих людей, она так торопливо сбежала,  как
будто вообще не появлялась  в  его  комнате.  Выглядела  она  больной  и
испуганной. Есть такие люди, думала Персис, тщательно расчёсывая  волосы
щёткой. Они просто не могут видеть болезни и  раны.  Персис  знала,  что
такие люди есть, но никогда не могла понять их. Чем  была  занята  Лидия
все эти дни? Конечно,  не  домашним  хозяйством:  она  всё  предоставила
миссис Прайор.
   Дверь медленно и неслышно  раскрылась.  Персис,  заметив  движение  в
зеркале, ощутила лёгкий укол страха. Она не забыла странный веер, как ни
старалась это сделать.
   - Молли! - облегчённо выдохнула девушка.
   - Мисс Персис, вы должны были позвать меня.
   - Зачем?  Я  уже  большая,  и  мне  давно  не  застёгивают  пуговицы.
Понимаешь ли ты, Молли, что пройдёт ещё несколько лет, и я стану той,  о
ком вы в Нью-Йорке говорите  "с  колючками  в  спине",  самой  настоящей
старой девой, - она рассмеялась, увидев сердитое выражение лица Молли. -
Ну, согласись. Мне уже почти двадцать, и ни один мужчина ещё  не  сделал
мне предложение. Никто не  искал  моего  общества  -  помимо  проявления
обычной вежливости.
   - А почему? - гневно взорвалась Молли. - Вы никого не  видите,  кроме
людей, которые вам годятся в дедушки! Какой стыд! Хозяин Рук был слишком
поглощён своими делами  и  не  замечал,  что  вы  растёте  и  вам  нужно
общество, как всякой молодой девушке!
   Персис слегка  удивилась  гневу  Молли.  Служанка,  казалось,  всегда
считала образ жизни  и  действия  дяди  Огастина  самыми  правильными  и
достойными леди, которой прислуживала.
   -  Да,  не  думаю,  чтобы  судья  Симис   когда-нибудь   сделал   мне
предложение, хотя он очень вежлив. А мистер Хог  смотрел  на  меня  так,
словно я шахматная фигура, - девушка усмехнулась.  -  Дядя  Огастин  жил
по-своему, Молли, и в конце концов он дал мне хороший дом, воспитание  и
ещё многое, за что я ему благодарна. Он был так стар, что,  наверное,  я
всегда казалась ему ребёнком, и его в этом нельзя винить.
   Она слегка наклонилась, чтобы взглянуть на своё отражение  в  слишком
нарядном зеркале. Конечно, с распущенными волосами она выглядит  моложе.
Но с тех пор, как Персис окончила школу  и  приняла  ответственность  за
состояние дома дяди Огастина,  она  никогда  не  думала  о  себе  как  о
девочке. Никогда не бывало у неё резких перемен настроения, как у Лидии,
никогда не позволяла она себе  критиковать  взрослых,  никогда  не  была
сосредоточена на себе самой.
   И, конечно, нет у неё миловидности Лидии.  Она  не  совсем  понимала,
почему выбрала хозяйку дома для сопоставления. Наверное, потому, что  за
последние два года лишь несколько раз  встречалась  со  своими  прежними
школьными подругами - на чопорных чаепитиях и  на  трёх  свадьбах.  Дядя
Огастин  никогда  не  запрещал  ей  приглашать  подруг,  но  она  чутьем
понимала, что это была бы слишком большая вольность с её стороны.
   Неужели она выглядит старой? По сравнению  с  Лидией,  наверное,  да.
Неудивительно, что миссис Прайор сочла её  достаточно  уравновешенной  и
серьёзной,  чтобы  подменять  ее  в  комнате  капитана.  Скорее   всего,
домохозяйка считает её старше.
   - Посмотрите на себя, мисс Персис, - Молли отобрала у хозяйки щётку и
расческу и начала  заплетать  и  закалывать  её  волосы,  приводя  их  в
приличный вид. - Девушка, которая слишком долго  ходит  в  невестах,  не
пользуется вниманием. Вы, - она  чуть  откинулась,  чтобы  взглянуть  на
хозяйку, - вы слишком мало о себе думаете, мисс Персис.
   - Ты меня очень успокаиваешь, Молли. Для старой девы...
   Молли покраснела.
   - Никогда не говорите так о себе, мисс Персис. Как  говорите,  так  и
будет. Я много раз видела такое. Я наблюдала за  вами,  мисс  Персис,  -
продолжала она. - Да, вы многим обязаны хозяину. Он  вас  принял  и  всё
такое. Но и вы давали ему, что могли, и несправедливо, что у вас никогда
не было возможности быть самой собой.
   И тут Персис сказала фразу, которая удивила её не меньше, чем Молли.
   - Собой? Молли, я не знаю, какая я.
   -  Тогда  вам  пора  это  узнать,  -  решительно  ответила  служанка,
прикрепляя к последнему локону бант на розовой бархатной  ленте.  Она  с
вызывающим  видом  приколола  этот  бант,  как  будто  ожидала  услышать
протесты Персис по поводу такой вольности. -  И  больше  не  говорите  о
"колючих спинах" и старых девах, и слышать этого не хочу! Вы  элегантная
молодая леди, прямиком из Нью-Йорка. У мисс Лидии кружева и ленты, но  у
вас есть кое-что другое, - тут она сунула руку в карман и достала оттуда
листок бумаги, сложенный вдвое и запечатанный  красным  воском.  -  Меня
просили передать вам это. Попросил молодой джентльмен, вот так. Помните,
кто вы, мисс Персис, и добивайтесь своего.
   Она положила щётку и  гребень  и  принялась  прибираться  в  комнате.
Персис удивлённо взяла письмо, распечатала  и  прочла  несколько  строк,
написанных чётким разборчивым почерком.

   "Мисс Рук!
   Боюсь просить вас о большом одолжении, но ситуация такова, что  я  не
могу открыто показаться в доме, а у меня есть для вас ценная информация.
Во время моей последней встречи с капитаном Левереттом он  запретил  мне
появляться в его доме и вообще на острове.  Но  сведения  мои  настолько
важны, что я решил рискнуть и войти в запретные воды, чтобы передать вам
тревожные вести.
   Мисс Лидия рассказала мне, что вы унаследовали некую собственность на
Багамских островах. Я недавно получил сообщение, касающееся ваших  прав.
Если позволите мне всё объяснить, приходите на площадку  за  разрушенной
насыпью на закате. Я вас там встречу.
   Ральф Гриллон"

   Персис прочла письмо дважды. Сначала  она  решила,  что  благоразумие
подсказывает не обращать на  него  внимания.  С  другой  стороны,  Ральф
Гриллон действительно с Багам. Возможно, он даже знаком  там  с  членами
семьи Руков. Если он на самом деле обладает информацией, как говорит, то
эти сведения могут определить планы Персис на будущее. Персис  вовсе  не
желала отправляться на полутайное свидание и  хорошо  знала  о  яростной
стычке  между  капитаном  Левереттом  и  багамцем  в  день  смерти  дяди
Огастина. Тогда она почти не  обратила  на  это  внимания,  но,  похоже,
капитаны встретились вне дома, и Крю Леверетт предупредил Ральфа Гриллон
самым решительным образом: сказал, что если  ещё  раз  встретит  его  на
острове Исчезнувшей Леди, то предпримет такие шаги, которые не  позволят
"Удаче бури" когда-либо бросать здесь якорь.
   Персис догадывалась, что этот запрет не понравился Ральфу Гриллону, и
не удивилась его возвращению. Но она не хотела вмешиваться  в  отношения
своего хозяина с капитаном с Багамских островов. С другой стороны,  ведь
когда-нибудь она должна научиться самостоятельности!
   Персис знала, как легко оказаться в зависимости, как то  произошло  у
неё с дядей Огастином. Даже сейчас её очень тревожило  будущее.  И  если
Ральф Гриллон... Он может даже знать юриста на Багамах,  который  сможет
представлять её интересы. Ведь рекерам часто  приходится  иметь  дело  с
судами и юридическими процедурами. Да, она встретится с ним.
   Девушка сложила письмо и спрятала в  свою  маленькую  сумочку.  Потом
подумала, стоит ли посоветоваться с Лидией.  Наверное,  хорошо  было  бы
пойти вместе с ней. Но Персис, как и дядя Огастин, отнюдь не  стремилась
разглашать семейные  тайны.  История  её  багамского  наследства  и  так
способна  вызвать  пересуды.  Даже   обсуждая   ситуацию   с   капитаном
Левереттом, она не упомянула о том,  что  скрывается  за  щедрым  жестом
овдовевшей мадам Рук. Молли и Шубал... Но они члены семьи. Нет,  она  не
будет разговаривать с Лидией.

***

   Центр жизни дома снова переместился на веранду. Здесь ели и отдыхали.
Лидия сидела в плетёном кресле и  зевала  над  книгой,  после  того  как
задала несколько небрежных поверхностных вопросов о состоянии Крю. Сьюки
принесла еду, и Персис с  аппетитом  поела.  Она  проснулась  поздно,  и
поэтому назначенный Гриллоном час был уже близок. Теперь следовало найти
предлог для ухода из дома.
   И ей показалось,  что  она  нашла  такой  предлог.  Кладбище  острова
находилось в самой высокой точке острова, недалеко от того места, где ей
назначена встреча. И хотя девушке не хотелось  использовать  в  качестве
предлога семейное горе, она сказала, что хочет нарвать свежих цветов для
могилы дяди Огастина.  Лидия  зевнула  и  посоветовала  подождать,  пока
станет прохладнее, потом отправилась разговаривать  с  Мам  Роз:  миссис
Прайор всё-таки заставила её,  поскольку  она  не  дежурит  у  больного,
выполнять кое-какие обязанности по дому.
   Персис прошла по тропе через  усеянную  раковинами  насыпь,  а  потом
сквозь невысокие  заросли  незнакомых  растений.  По  пути  она  нарвала
ярко-красных цветов, первых, какие увидела, думая в  то  же  время,  что
дядя Огастин вряд ли одобрил бы её выбор. Слишком яркие цветы были полны
жизни.
   Оставив цветы у деревянного креста на могиле дяди, Персис свернула  в
сторону и пошла по ещё более заросшей тропе. Поддерживая юбки, чтобы  не
зацепиться  за  колючки,  девушка  направилась  на  свидание  с  Ральфом
Гриллоном.

Глава восьмая

   - Здравствуйте, мисс Рук.
   Персис вздрогнула: Ральф Гриллон появился неожиданно,  словно  из-под
земли. Она обогнула большую скалу и увидела полоску песка  в  раковинах,
омываемую волнами. Девушка по-прежнему придерживала юбки. Она не  знала,
хотел ли он её испугать, но смотрела на него не очень приветливо.
   - Я получила вашу записку, - она резко повернулась, пытаясь  говорить
так  же  решительно,  как  капитан  Леверетт.  Персис  обнаружила,   что
внешность Ральфа Гриллона и его безрассудство одновременно притягивают и
отталкивают её. Вероятно, больше отталкивают, потому что доверие  у  неё
всегда ассоциировалось со спокойной отчуждённостью дяди Огастина.
   - Идёмте! - он протянул руку. - Если мы присядем там, нас  не  увидят
из дома, - он указал на бревно, полузасыпанное песком.  Оно  так  прочно
застряло, что даже буря не смогла его смыть. Разве что смоет при этом  и
весь остров.
   Персис сложила перед собой руки.
   - Вы сказали, что у вас есть для меня ценная  информация,  -  она  не
хотела смягчать голос. - Меня могут хватиться, так как я помогаю  миссис
Прайор заботиться о капитане Леверетте.
   Гриллон улыбнулся. Его нисколько не смутил отказ девушки сесть.
   - Да, наконец-то и Леверетту не повезло, -  заявил  он  весело.  -  А
может, и повезло. Мягкая постель на берегу, и почти все женщины  острова
вокруг.  Но  пройдёт  немало  времени,  прежде  чем   он   вернется   на
"Непревзойдённый".
   - Я пришла не для разговоров о капитане Леверетте, - резко  напомнила
ему Персис. Несмотря на всё обаяние багамца - Персис не отрицала, что он
им обладает, - она решила, что нисколько не завидует Лидии и тому, что у
неё такой поклонник.
   - Да, вы пришли за обещанной новостью, но не могу  сказать,  что  она
хорошая, мисс Рук. По всем данным,  ваш  дядюшка  -  раз  уж  вы  хотите
говорить откровенно, - испытывал серьёзные финансовые затруднения  перед
отплытием. Ну так вот, завещание, на котором он основывал свои  надежды,
стоит не больше бумаги и воска, из которых изготовлено.
   - Что вам известно о делах моего дяди? - Персис  удивлённо  отступила
на шаг-два. Она даже с капитаном Левереттом об этом не говорила во время
их единственной встречи после похорон.
   - Вы бы удивились тому, как быстро расходятся новости, когда  есть  о
чём поговорить, - возразил  Гриллон.  -  А  мистер  Рук  вёл  любопытные
разговоры с капитаном Петтигрю до  того,  как  "Стрела"  встретила  свой
печальный конец. Он много расспрашивал  об  островах,  так  что  капитан
заинтересовался. И так как фамилия Рук встречается не часто,  её  хорошо
знают на Багамах.  Когда  распечатали  завещание  старой  мадам,  о  нём
говорили  по  всему  городу.  Но  видите  ли,  у  неё  не   было   права
распоряжаться собственностью  Рука.  У  Джеймса  Рука  остался  ребёнок,
законнорожденный, тут всё в порядке. И у этого  ребёнка  гораздо  больше
прав на наследство, чем у Огастина Рука - и у вас, - Ральф по-прежнему с
улыбкой смотрел на девушку, и она  не  видела  в  этой  улыбке  никакого
злорадства. Она не сомневалась, что багамец говорит  правду.  Во  всяком
случае, верит, что это правда.
   - Но существуют документы, доказывающие, что Джеймс  Рук  погиб  -  и
похоронен в море, - возразила Персис.
   - Однако  это  не  причина  для  того,  чтобы  у  него  не  появились
наследники до того, как он отплыл на том капере,  верно?  Даже  у  мадам
были сложности в суде, когда она получала права на наследство, хотя  она
и собрала доказательства смерти Джеймса.  Боюсь,  Джеймс  был  не  очень
хорошим мальчиком.
   Ральф Гриллон облокотился на скалу, которая скрывала их от дома. Руки
он сунул за пояс и отбивал пальцами ритм по просоленной коже пояса.
   - Да, Джеймс никогда не был образцовым, послушным и достойным  сыном.
Заплатив все его долги, старый Рук заявил, что его сын теперь может жить
за счёт дьявола, поскольку решил подражать его сатанинскому  величеству.
И больше они не встречались. Но  я  слышал,  что  перед  смертью  старик
передумал и пытался найти  Джеймса.  Он  даже  оставил  письмо  мадам  с
просьбой,  чтобы  она  продолжила  поиски.  Но  потом  ваш  дядя   очень
своевременно прислал ей  доказательства  его  смерти.  Тем  не  менее  у
Джеймса остался ребёнок...
   - А какие у вас есть доказательства? - спросила Персис.
   - О, в  своё  время  будет  и  доказательство.  Если  отправитесь  на
острова, мисс  Рук,  то  встретитесь  с  трудностями,  которые  одинокой
женщине не под силу. В  лучшем  случае,  получите  лишь  столько,  чтобы
вернуться на север. А дома вы вполне сможете прожить...
   Персис рассматривала багамца. Он выглядел абсолютно уверенным в себе.
Она должна была признать, что он  хорошо  знает,  о  чем  говорит.  А  в
Нью-Йорке ее ждут хоть остатки состояния дяди Огастина. Они вместе: она,
Шубал и Молли (потому что они члены семьи, и она должна думать не только
о своем будущем, но и об их) - они должны будут жить очень скромно.  Дом
можно будет продать; дом хороший, и район  считается  респектабельным...
Она может рассчитывать и на другие  небольшие  суммы.  И,  конечно,  она
может стать учительницей. Хотя такая перспектива ей не очень  нравилась.
Тем не менее, мисс Пикетт даст ей рекомендательные письма.
   Однако, прежде чем сдаться, она должна узнать больше и  не  принимать
слова  Ральфа  Гриллона  на  веру.  Персис   постаралась   собрать   всю
уверенность в себе, веру в дядю Огастина. Дядя не отправился бы в  такое
дальнее путешествие, несмотря  на  свою  болезнь,  неподготовленным.  Он
должен был сам провести расследование. Неужели  Ральф  Гриллон  считает,
что она покорно примет его слова и  на  первом  же  корабле  вернётся  в
Нью-Йорк?
   - Я должна показать документы дяди  юристу  в  Ки-Уэсте,  -  медленно
произнесла она. - Услышав его совет, я приму решение. Кстати,  говоря  о
решении... Если вы помогаете мне, чем я могу помочь вам?
   Капитан Гриллон не утратил хорошего расположения духа.
   - Справедливо