, схватившись вместо поручня за воздух.
Спуск продолжался долго, но в конце концов Соджан  ступил  на  неровный  пол
сточного туннеля, постоял немного, соображая, куда идти,  а  затем  медленно
двинулся вдоль стены. Он шел и шел, наверное, целую вечность,  спотыкаясь  о
валявшиеся кирпичи и мусор. Чутье подсказало ему, что впереди препятствие, и
он на всякий случай вынул меч и достал из кобуры пистолет, но это  оказалась
всего-навсего обвалившаяся стена. Преодолев завал, Соджан  вдруг  обнаружил,
что туннель закончился. Или ему почудилось? Правая рука, которой он держался
за стену, вдруг нащупала лишь воздух. Недоумевая, он ткнул мечом  пустоту  и
улыбнулся: туннель поворачивал направо. Там оказалось несколько  светлее,  и
это было весьма кстати, ведь рано или поздно ему  предстоит  встретиться  со
стражниками, и вряд ли встреча будет дружеской.
   И вдруг, раньше,  чем  он  ожидал,  они  действительно  появились  -  два
таинственных охранника, которые,  увидев  человека,  издали  леденящий  душу
крик. Это были огромные рептилии с рубиновыми глазами и ярко-алыми  пастями,
из которых торчали желтые зубы в фут длиной,  острые,  как  бритва.  Соджан,
опомнившись от неожиданности, отступил, вскинул к плечу  ружье  и  выстрелил
прямо в пасть ближайшего чудовища. Оно взвыло, но  не  остановилось.  Соджан
бросил ружье и выхватил  меч.  Но  рептилия  так  и  не  напала.  Она  вдруг
споткнулась и повалилась  на  бок,  передние  лапы  мелко-мелко  затряслись,
громадное тело конвульсивно сжалось и обмякло. Воспользовавшись  передышкой,
Соджан перехватил меч поудобнее и вытащил из-за пояса боевой топор.
   Второй ящер, подойдя к убитому сородичу, понюхал его и снова издал жуткий
вопль. Соджан кинулся  вперед,  размахивая  мечом  и  топором  перед  мордой
чудовища. Оно отшатнулось, но  через  мгновение  прыгнуло  вперед,  стараясь
схватить воина передними лапами, очень похожими на человеческие руки,  но  с
когтями в шесть дюймов вместо ногтей. Соджан шагнул назад,  рубанув  топором
по кошмарным лапам, и одновременно глубоко вонзил меч в горло  рептилии.  Он
резал и рубил врага, пока ящер не повалился на пол и  не  издох,  корчась  в
агонии, которая длилась несколько минут.
   Обтерев кровь с меча и топора и подобрав брошенное ружье,  воин  двинулся
дальше уже смелее: победа придала ему сил и уверенности.
   Впереди опять появилось какое-то  препятствие.  Вглядевшись  в  полутьму,
Соджан понял: туннель закончился, вверх уходила лестница,  подобная  первой,
но не такая ветхая. Воин начал медленно подниматься. Ружье, топор и щит были
укреплены на спине, меч он держал в зубах.
   На самом верху лестница упиралась в металлическую плиту. Соджан осторожно
приподнял ее и зажмурился: его  на  мгновение  ослепил  яркий  свет.  Глаза,
привыкшие к темноте, заслезились.
   Щурясь и смаргивая непрошеные слезы, Соджан  тихо  выбрался  из  туннеля,
бесшумно опустив плиту, и оказался  в  коротком,  ярко  освещенном  факелами
коридоре, в обоих концах которого имелись двери. Какую выбрать? Соджан решил
войти в ту, что вела, по его мнению, во внутренние покои храма.  По  крайней
мере, она находилась дальше от  входа  в  туннель.  Скользнув  по  коридору,
словно бесплотная тень, воин внимательно  осмотрел  дверь  и,  не  обнаружив
замков, плавно нажал на нее - она отворилась.
   За дверью начинался другой коридор, по которому Соджан  двинулся  тем  же
кошачьим шагом, в одной руке - обнаженный меч, в другой -  ружье.  На  броне
плясали отблески огня, и тень воина, густая и огромная, скользила  вслед  за
ним по стенам.
   Соджан предполагал, что в это  время  суток  жрецы  отдыхают,  а  значит,
стражники охраняют их особо бдительно. Только предельная сосредоточенность и
осторожность помогли бы ему выполнить задание.  Он  запомнил  до  мельчайших
подробностей древний план храма, но лабиринт коридоров, увлекавших  его  все
дальше и дальше в глубь святыни, совсем не походил на то, что  он  видел  на
бумаге. Впрочем, ничего удивительного: план был  нарисован  несколько  веков
назад.
   Нетерпение все больше овладевало воином. Он  знал,  что,  хоть  и  должен
соблюдать осторожность, медлить ему нельзя. Сердце гулко отсчитывало минуты.
Соджану надо было как можно скорее  проникнуть  в  Палату  Древних  Богов  и
попытаться понять, почему эти сверхъестественные создания заключили союз  со
злобными жрецами Рана.
   Неожиданно послышался шум голосов, зазвучал смех, раздалось  позвякиванье
тяжелых ножен по броне. Вход, находившийся впереди, охраняли. Может быть, он
ведет именно туда, куда ему необходимо попасть?
   Люди стояли к нему спинами. Соджан сунул меч  в  ножны,  поднял  ружье  и
обрушил приклад на  голову  одного  стражника,  одновременно  ударив  ребром
ладони свободной руки в основание черепа второго. Оба, не  издав  ни  звука,
осели на пол. Убедившись, что путь свободен и его никто не  заметил,  Соджан
оттащил обмягших стражников в темный  угол.  Прятать  их  времени  не  было.
Впрочем, он не успел спрятаться и сам - по коридору кто-то шел в подкованных
сталью сапогах. Воин  прижался  к  стене  и  стал  молиться  древним  богам,
надеясь, что его не найдут.
   Шаги все приближались и приближались, и вдруг  чудесным  образом  шум  их
снова начал стихать. Рискуя быть обнаруженным, Соджан выглянул из-за выступа
стены и увидел еще один коридор, параллельный  тому,  по  которому  он  шел.
Вдали шагали два стражника и один из бесчестных  прелатов  Рана,  правителей
острова. Воин метнулся за ними. Он шел, прячась в густой тени, - здесь  явно
решили поберечь факелы - и с тревогой смотрел на многочисленные двери справа
и слева, расположенные одна напротив другой, надеясь, что оттуда никто -  не
выйдет.
   - Подождите здесь, - долетел до воина голос жреца.
   Опять Соджану не оставили времени на раздумья. Моля  Уита  о  помощи,  он
нырнул в ближайшую дверь.
   Добрый бог услышал его: в комнате никого не оказалось. Соджан  огляделся.
Похоже,  он  попал  в  апартаменты  жрецов  высокого  ранга.  Обстановка  не
отличалась монашеской суровостью.  Роскошная  мебель,  ковры  и  драгоценные
драпировки радовали глаз. Соджан ухмыльнулся и пробормотал  благодарственную
молитву. Затем его внимание привлекли развешенные на одной из  стен  длинные
широкие  одеяния,  которые  носили  высшие  жрецы.   Здесь   же   находились
специальные головные уборы с вуалью, прикрывавшей лицо.
   Члены религиозного ордена, особенно высокопоставленные,  всегда  скрывали
свои лица. Возможно,  это  помогало  жрецам  чувствовать  себя  неуязвимыми:
трудно найти и уничтожить конкретного человека, если все выглядят одинаково.
Кроме того, сменив ритуальные наряды на светскую одежду, они могли  покинуть
храм и смешаться с толпой, не опасаясь быть узнанными. Недаром зоркие  глаза
и чуткие уши жрецов-шпионов вызывали  ужас  у  порабощенного  ими  населения
Рана.
   Соджан быстро смекнул, что если он  переоденется,  то,  вполне  возможно,
сумеет проникнуть в Палату Древних Богов и встретиться  с  ее  таинственными
обитателями.  Он  быстро  нацепил  на  доспехи  показавшийся  ему   наиболее
подходящим балахон, а меч и пистолет спрятал в складках одежды.
   Он вышел в коридор  и  направился  в  глубь  храма,  не  обращая  особого
внимания на воинов, которые вскакивали по стойке смирно и отдавали ему честь
принятым на Ране способом:  вскидывая  сжатые  кулаки  к  вискам  и  коротко
кланяясь. Соджан отвечал легким кивком. Вуаль полностью скрывала  его  лицо,
но, даже если бы он случайно открыл его,  только  жрец  смог  бы  обнаружить
обман. Чувствуя себя в относительной безопасности, воин дошел  до  огромной,
скрепленной металлическими накладками двери, которая вела в  Палату  Древних
Богов.
   Дверь  оказалась  не  заперта,  и  стражники  почтительно   расступились,
пропуская Соджана в огромное полутемное помещение.
   Воин остановился у входа: после освещенного коридора он почти  ничего  не
видел. Единственный факел тускло мерцал где-то под потолком, бросая  длинные
тени.
   Из угла полупустого  зала  раздался  чей-то  голос,  бесконечно  усталый,
полный отчаяния.
   - Зачем ты беспокоишь нас снова, жрец, ведь  мы  обещали  исполнять  ваши
требования? Мы держим свое слово, а вы - нет.
   Соджан мгновенно понял, что злые силы Рана - просто несчастные  пленники,
скорее рабы, чем союзники теократов.
   - Я не жрец, - сказал он и откинул вуаль, - и если бы  я  знал,  кто  вы,
наверное, мог бы помочь вам.
   - Это что, еще одна уловка? - снова проговорил голос, хотя на этот раз  в
нем чувствовался оттенок удивления.
   - Вовсе нет. Я ненавижу этих воинственных святош. Я представляю ту  часть
Зилора, которая вовсе не желает стать придатком Рана.  Тем  не  менее  ходят
слухи, что вы помогаете им. - Напрягаясь, воин вглядывался в темноту.  -  Но
кто вы?
   - Мы древние жители Зилора. Мы жили здесь задолго до того, как  блестящие
корабли людей прилетели сюда с дальней планеты. Они покинули родину, считая,
что наступил конец их мира. На самом деле планета людей не погибла, но  было
уже слишком поздно возвращаться назад. Люди унесли  с  собой  в  космос  все
знания и во время долгого перелета от одной галактики до  другой  постепенно
растеряли их, потому что путешествие длилось несколько столетий.
   Когда пришельцы высадились на Зилоре, их предки уже умерли, и им пришлось
основывать свою цивилизацию. Эти Люди, которые называли себя лемурами, мирно
жили рядом с нами много веков, и мы помогали им, как могли, потому что  наша
древняя раса накопила  знаний  больше,  чем  даже  предки  лемуров,  хотя  и
несколько иных. В то время как человек сосредотачивался на совершенствовании
своего тела, мы развивали сознание и научились управлять стихиями.  А  потом
люди стали бояться нас и прогнали прочь. Нас тогда уже было немного, и  жили
мы в дальних колониях. Теперь нас еще меньше...
   - А как вы попали сюда? - спросил Соджан.
   - Большинство людей считали нас порождением зла, но нашлись и такие,  кто
стал поклоняться нам, считая  Богами  и  возводя  храмы.  Некоторые  из  нас
оказались столь глупы и самонадеянны, что и впрямь  возомнили  себя  высшими
существами. Они поселились в храме, с радостью принимали кровавые  жертвы  и
участвовали в бессмысленных  ритуалах.  Хитроумные  служители  храма  быстро
поняли слабость моих соплеменников и решили, что  смогут  захватить  власть,
пугая нами свой народ... Жрецы обманули нас и обрекли на вечное заточение. Я
был одним из попавшихся глупцов. Те, кто остался на свободе, давно  покинули
эту планету и, надеюсь, благоденствуют сейчас  в  другом,  более  безопасном
мире.
   Ты можешь прочитать в исторических свитках  о  могущественной  теократии,
которая некогда правила миром. Ран - это все, что  осталось  от  той  эпохи,
обломок огромного  чудовищного  государства.  Тогда  люди  поднялись  против
угнетателей, страна за страной, изгоняя властолюбивых прелатов все дальше  и
дальше, пока они не сбежали на этот остров. Здесь возник  культ,  основанный
на поклонении нам, и здесь же он умрет, если  ты  нам  поможешь.  Иначе  мир
погибнет.
   - Но, - воскликнул Соджан, -  почему  вы  согласились  использовать  свои
способности, чтобы разрушить Зилор?
   - Они обещали нам свободу. Свободу  после  тысячелетий  заточения.  После
вечности  отчаяния.  Мы  последуем  за  своими   братьями,   мы   преодолеем
пространство и время, увидим солнца и планеты, моря и равнины. Для  нас  все
это дороже, чем суетливая животная жизнь, потому что мы,  подобно  планетам,
звездам и неторопливо растущей  траве,  почти  бессмертны.  С  точки  зрения
человека, мы бестелесны и бесчувственны.  Мы  -  это  сознание.  Ты  видишь,
насколько велик соблазн? Разве могли мы отказаться? И есть ли у  нас  другой
путь к свободе?
   - Вполне возможно, что есть, - ответил Соджан.  -  Если  вы  скажете  мне
наконец, как они вас заточили, я попробую освободить вас.
   -   Существуют   минералы,   редкие   и   почти   неизвестные,    которые
взаимодействуют с нами так же, как свинец с радием. Ни один  атом  радия  не
может пройти сквозь решетку свинца. Большинство минералов и живых организмов
для нас не  препятствие,  но  крепче,  чем  узника  цепи,  нас  держит  один
драгоценный камень. По странной прихоти  природы  мы  не  можем  пройти  его
насквозь. Именно так много столетий назад нас заключили в блоки камня энтри.
Мы освободимся, если ты сделаешь  в  нем  отверстие,  откроешь  своеобразную
дверь для нас. Я правильно употребляю ваши понятия?
   Соджан молча кивнул. Он пытался  представить  себе  создания,  бесконечно
чуждые человеку и в то же время родственные  ему.  Потом,  тряхнув  головой,
чтобы отогнать ненужные сейчас мысли, воин начал действовать. Он вытащил  из
держателя факел и осветил зал. На алтаре, покрытом красной тканью, покоились
пять больших блоков  темно-синего  минерала,  похожего  на  голубой  нефрит.
Ничего подобного Соджан, объехавший почти всю планету,  прежде  не  видел  и
никогда не слышал о таком камне даже в легендах.
   - Я понял, что нужно делать, - сказал он. - Какой материал  возьмет  этот
камень?
   - Сталь. У тебя есть с собой что-нибудь подходящее?
   - Да. А сталь не повредит вам?
   - Нет, мы ее даже не почувствуем. Соджан стер пот со лба,  воткнул  факел
на место, подошел к блокам,  а  затем  вынул  меч  и  взобрался  на  алтарь.
Упершись острым концом клинка в верхнюю часть ближайшего камня, он  принялся
вращать  его.  Лезвие  погружалось  в  минерал  довольно  легко,   но   воин
почувствовал во всем теле слабое покалывание.  Ощущение  было  странным,  но
довольно приятным. Вдруг яркая оранжево-зеленая вспышка ослепила Соджана, он
прищурился, увидел, как что-то медленно выплыло  из  проделанного  отверстия
наружу, заливая комнату светом, и его охватило  чувство  великой  радости  и
восторга  освобожденного  пленника.  Соджан  принялся  по  очереди  сверлить
остальные блоки, по-прежнему чувствуя странное покалывание,  и  каждый  раз,
когда отверстие достигало нужной глубины, яркая вспышка возвещала о том, что
еще одно существо обрело свободу.
   Затем бывшие пленники приняли несколько более определенные формы, и  воин
смог различить  глаза  и  круглые  тела.  Перед  ним  предстали  легендарные
создания, сказки о которых Соджан слышал еще мальчиком. Но теперь  он  готов
был поклясться, что сами рассказчики,  да  и  их  деды,  никогда  не  видели
представителей  древнейшей  цивилизации.  Может  быть,  через  миллионы  лет
человек тоже научится изменять структуру  своего  тела  и  сможет  принимать
любую форму, которую пожелает. Кто знает, не были ли эти  существа  когда-то
людьми? Иначе почему Соджан так  обрадовался,  увидев  их?  Чувство  родства
всколыхнуло его душу. Наверное, нечто подобное ощущали и лемурские предки до
того, как знакомство с невероятными  способностями  этих  странных  созданий
породило страх и ненависть.
   - Прежде чем вы покинете Зилор, -  Соджан  испытывал  несвойственные  ему
смущение и неуверенность, - я хотел бы  попросить  вас,  ну...  О  плате  за
освобождение.
   - Мы согласны на все!
   - Хорошо. Сейчас я попытаюсь покинуть храм и добраться до моря.  Обещайте
мне, что, когда я окажусь на борту "Морского  Кринджа",  вы  разрушите  этот
источник зла до основания. Так, чтобы  теократия  исчезла  с  лица  земли  и
больше никогда не возродилась!
   - С радостью! Мы подождем, пока ты не окажешься в безопасности.  Но  будь
осторожен, мы не можем помочь тебе сбежать.
   Соджан поблагодарил их, попрощался и вышел, сжимая рукоять меча. И только
тогда вспомнил  об  охране.  Солдаты  замерли  от  изумления,  глядя  то  на
сверкающий клинок, то на открытое потное лицо вышедшего из Палаты  человека.
Все это никак не вязалось с обликом высшего жреца.
   Оправившись от неожиданности, Соджан пробормотал:
   - У меня... Возникли некоторые трудности с  одним  из  болтов  внутри,  и
пришлось использовать этот меч, чтобы ослабить его...
   С удивленными лицами стражники поклонились и отдали честь, но в их глазах
читалось сомнение. Соджан неторопливо зашагал по коридору,  хотя  ему  очень
хотелось помчаться со всех ног.
   - Что бы ни случилось, жрец не станет разгуливать по храму без  вуали.  -
Он услышал эти слова,  стоя  на  пороге  комнаты,  где  переодевался  совсем
недавно. Встревоженный стражник тем временем продолжал:
   - Мне кажется, это не жрец! Эй, ты, остановись!
   Соджан юркнул внутрь и закрылся на засов. Стражники заколотили  в  дверь,
на шум прибежали и другие люди.
   - Это самозванец, шпион! - вопил кто-то так пронзительно, что  звенело  в
ушах. - Прелат Торо проводит ритуал смерти во внешнем храме!  Его  не  будет
еще несколько часов!
   - Выбейте дверь, дураки! - раздался  голос,  принадлежавший,  несомненно,
человеку, облеченному властью, возможно, высшему жрецу.
   Соджан медленно прошелся по комнате, отыскивая другой выход. Ему повезло:
драпировка на дальней стене прикрывала большое незапертое окно. Он раздвинул
занавеси и  выглянул  наружу.  Еще  не  рассвело,  и  сырая  тьма  окутывала
внутренний  дворик,  в  середине  которого  тихо  плескался  фонтан.  Соджан
прикинул, что до земли футов десять, не больше, и, если повезет,  он  сумеет
сбежать. Распахнув окно, воин забрался на подоконник и спрыгнул вниз. Густая
трава смягчила удар. Наверху заплясало пламя факелов,  кто-то  высунулся  из
окна и закричал:
   - Он во дворе!
   Соджан обогнул фонтан, нырнул в какую-то дверь на противоположной стороне
дворика, промчался по короткому темному коридору  и  поднялся  по  лестнице.
Погони пока не было слышно. Тяжело дыша, воин побежал в ту сторону, где,  по
его мнению, находился выход,  который,  конечно,  тщательно  охранялся,  тем
более что во всем храме была поднята тревога.  Соджану  несказанно  повезло:
заблудившись,   он   неожиданно   выскочил   к   главной   двери   храма   и
беспрепятственно  преодолел  огромный  гулкий  вестибюль.  Но  здесь   удача
оставила его: пятеро здоровенных стражников преградили ему дорогу.
   Не раздумывая, Соджан выхватил пистолет и уложил двоих противников.  Трое
уцелевших на мгновение опешили, но быстро  опомнились  и  рванулись  вперед.
Соджан перехватил поудобнее боевой топор, несколько раз взмахнул им,  словно
проверяя силу удара, и бросился на врагов, не дожидаясь, когда они  нападут.
Лезвие описало сияющую дугу  над  головами  чуть  замешкавшихся  стражников,
следующий  удар  попал  в  цель,  и,  неловко  отпрыгнув,  раненый   повалил
остальных.
   Теперь  стражи  храма  были  обречены.  Соджан  получил  преимущество   и
воспользовался им. Перепачканный кровью из нескольких мелких ран, хатнорский
воин разделался с одним противником,  потом  со  вторым.  Остался  последний
стражник. Он бился отчаянно,  нападал  и  парировал  удары,  стараясь  найти
уязвимое место в обороне Соджана. А времени оставалось  все  меньше:  где-то
там по коридорам к главному входу катилась погоня,  и,  если  ранские  жрецы
поймают дерзкого чужеземца, его не пощадят. Соджан переложил топор  в  левую
руку и выхватил меч.
   Именно в эту минуту стражник, стараясь нанести удар, сделал выпад  вперед
и наткнулся на клинок. Солдат неуклюже пытался отпрыгнуть назад, но  тяжелый
топор обрушился на него и глубоко вошел в мозг.
   Соджан выпустил ручку топора  из  онемевшей  ладони,  и  тело  убитого  с
застрявшей в черепе смертоносной сталью с глухим стуком повалилось  на  пол.
Хатнорский воин спрятал меч в ножны и, бросив топор на месте битвы, поспешно
открыл дверь, сбежал по широкой  пологой  лестнице  и  свернул  в  ближайший
темный переулок.
   Когда Соджан добрался наконец до "Друзей Хатнора", сердце его готово было
выскочить из груди.
   - Скорее! - закричал он с порога. - Я все сделал, но нам надо  немедленно
сесть на корабль, всем, иначе мы погибнем. Я не знаю, что  они  намереваются
делать.
   Сидевшие за столом люди переглянулись, понимая, что времени на о