Сергей, а кто-то другой, неведомый, неизвестный,
могущественный и жестокий, который, возможно, не остановится ни перед чем. Не
ясно было только одно: что этому похитителю чужих почек нужно от Сергея теперь,
когда, казалось бы, он свое уже получил? Не получив ответа на этот вопрос,
невозможно было перехватить инициативу в столь опасной игре.
      Он попытался поставить себя на место похитителя.
      Итак, я -- человек, нуждающийся в срочной трансплантации почки. У меня
есть средства, есть связи, есть власть. Большая власть и большие средства. Нет
только одного -- здоровья. Мне нужна здоровая человеческая почка, иначе я умру.
Используя все возможные рычаги, я добываю эту почку и обретаю как бы вторую
жизнь. Мой донор обезврежен и более не опасен. Мой врач гарантирует, что амнезия
необратима: он никогда не узнает, кто он есть на самом деле. Однако через год
после операции память возвращается к нему. Он объявляется в Москве. Что ему
известно? Во-первых, то, что по отношению к нему применено насилие. Во-вторых,
наличие чужого паспорта в кармане и внушенная "легенда" о нем как о совершенно
другом человеке должны привести его к мысли, что его амнезия -- не случайна.
В-третьих, обнаруженный послеоперационный шрам -- а не обнаружить его он не мог
-- наверняка заставил его сделать рентген, в результате которого обнаружена
пропажа одной почки. В-четвертых, наличие сфабрикованного в органах паспорта, а
также обладание мною подробной информацией о настоящем Петре Суханове приведут
его к догадке, что обладатель его почки имеет тесные неформальные связи с
органами внутренних дел, причем на очень высоком уровне. И, как результат всех
этих рассуждений, в новом обладателе его почки он без труда вычислит человека
весьма богатого и могущественного, имеющего выход на властные структуры.
Достаточно ли этой информации, чтобы причинить мне беспокойство и принести вред?
Вряд ли. Однако, во избежание неприятностей, этому человеку надо дать понять,
что любые его телодвижения, направленные против меня, могут создать для него
серьезные проблемы. А потому я устанавливаю за ним слежку, причем так, что он
наверняка ее обнаружит. Надеюсь, это приструнит его и предостережет от
опрометчивых шагов. Главное -- он должен понять, что каждый его шаг мне
известен.
      Сергей перевел дух. Логика гипотетического противника казалась ему
безупречной. Было похоже, что физическое устранение ему не грозит: если бы тот
тип захотел, он мог бы уничтожить его еще год назад. Однако это вовсе не
означает, что он находится в безопасности. В любой момент планы его противника
могут измениться, и тогда... Он снова представил, как снайпер в доме напротив
наводит на его переносицу тоненький луч лазера. Его передернуло. Да-а, в жуткую
историю он попал, ничего не скажешь!
      Открытой войны ему еще никто не объявлял. И все же он чувствовал -- война
уже идет.
      Он должен что-то предпринять.
      Стоп! Сергей тряхнул головой. А не строит ли он замок на песке? Может
быть, нет за ним никакой слежки? И иномарка в его дворе оказалась совершенно
случайно? А тот тип, с которым он столкнулся в лифте, -- всего лишь знакомый
кого-то из его соседей? Свирский же (а почему бы и нет?) -- обычный "голубой",
запавший на него, Сергея, и тоскующий от неразделенного чувства к его персоне
уже более года? Смешно, конечно, однако в жизни всякое бывает, даже такие вот
казусы. Может быть, ему уже пора к психиатру обращаться, с диагнозом "мания
преследования"? Понатерпелся за год, вот и начинают нервишки пошаливать. А тут
еще эта история с Ларисой...
      Сергей встал, выкинул окурок в окно. На часах было полчетвертого ночи (или
уже утра?). Все, хватит ломать голову, пора и честь знать. Спать, спать, спать
-- и никаких больше головоломок. Бог даст, завтрашний день (или, все-таки, уже
сегодняшний?) принесет что-то новое. Утро, как говорится, вечера мудренее. Все.
Довольно. Спать...

Глава седьмая
      Утром он первым делом позвонил Антонову Валерию Геннадьевичу, директору
той самой фирмы, которую "сосватал" ему Алексеев, его бывший шеф. Тот уже ждал
его звонка. Договорившись о встрече на четырнадцать ноль-ноль, Сергей попутно
выудил у Антонова некоторую информацию о возглавляемой им фирме.
      Компания "Финсофт" занималась разработкой программного обеспечения для
банковского сектора, а также представляла интересы двух или трех крупных
западных корпораций, работающих в той же области. Достаточно перспективное
направление, резюмировал Сергей, здесь есть где развернуться. Он неплохо знал
эту область деятельности, как знал и то, что его знания и опыт могут принести
пользу новым хозяевам.
      Катюша проснулась поздно. Позавтракав, она убежала гулять, а он всецело
отдался тренировке. Через два часа, измотав себя физически, но укрепив духовно,
Сергей принял душ, побрился, одел выходной костюм, выпил чашечку кофе и
отправился на встречу. Попутно заглянул к соседке и попросил присмотреть за
Катюшей.
      Выведя машину из гаража, он уже через пять минут заметил за собой "хвост":
все та же иномарка неотступно следовала за ним. Значит, ночные опасения были
небеспочвенны. Что ж, придется подыграть этим напористым ребятам. Надо показать
им, что они обнаружены. Пусть знают, что их маневр удался. А там -- поглядим.
      Сергей несся по Алтуфьевскому шоссе. Выбрав удобный момент, он резко
вырулил в боковую улочку и прибавил скорость. Потом еще пару раз куда-то
свернул, нырнул в какую-то арку, пересек железнодорожное полотно -- и вскоре
снова оказался на шоссе. И лишь только потом оглянулся.
      Иномарка следовала в пятнадцати метрах позади.
      Сергей усмехнулся. Дело сделано, "экипаж" сопровождения наверняка уже
передал кому следует, что объект пытался оторваться. Что ж, будем играть по
вашим правилам, ребята. Придет время -- и правила будут пересмотрены, но вам,
ребята, об этом пока знать не следует.
    x x x
      Встреча с Антоновым прошла в "теплой, дружественной" обстановке. Беседа
складывалась легко, непринужденно, и вскоре они достигли консенсуса: Сергей был
принят на новую работу и вынужден был уже завтра приступить к своим
непосредственным обязанностям. Видно, рекомендация такого авторитета, как
Алексеев, сыграла немалую роль. Что ж, может, оно и к лучшему, рассуждал про
себя Сергей, у его бывшего шефа слишком крутой нрав, и работать с ним в одной
упряжке было далеко не просто. Антонов же показался Сергею человеком
обходительным и коммуникабельным. Да и оклад он ему положил -- Алексеев и здесь
не ошибся -- весьма и весьма высокий. Словом, все складывалось как нельзя лучше,
если бы...
      Если бы по дороге домой его вновь не сопровождала та самая иномарка.
      Дни потянулись один за другим. Сергей быстро входил в круг своих новых
обязанностей, знакомился с людьми, вникал в суть проблем, предлагал свои пути их
решения, а попутно присматривался и к Антонову, и к своим новым коллегам. Первое
впечатление было благоприятным, а наперед он загадывать не любил: время покажет,
что к чему.
      Дома тоже все шло своим чередом. От Ларисы известий не было, да Сергей,
честно говоря, и не ждал их так быстро. Нужно время, и, возможно, немалое, чтобы
она взвесила все как следует, приняла окончательное решение и ответила на немой
его вопрос: с кем вы, госпожа Ростовская? с нами или с теми, кто против нас?
      Что касается Катюши, то его жизнерадостная и никогда не унывающая дочурка
брала от жизни все, что та ей предлагала: каникулы ведь были в самом разгаре,
дни стояли жаркими, по-настоящему летними, и она вдоволь резвилась со своими
подружками под присмотром бдительной Тамары Павловны, с самого утра и до самого
вечера пропадая на улице.
      А Сергея между тем одолевали тяжелые думы, мучили сомнения. К концу недели
он решил подвести первые итоги и наметить свои последующие шаги.
      Слежка не прекращалась. Сергей понимал, что дело доходит до абсурда.
Сколько это может продолжаться? Ведь ясно, что рано или поздно это должно
кончиться: либо его оставят в покое, либо усилят давление. Возможен и крайний
вариант: его могут попросту убрать. Но, как гласит классика советского
кинематографа, "я думаю, до этого дело не дойдет".
      Два дня назад, когда нервы его уже окончательно были на пределе и ему
необходимо было как-то разрядиться, он решил немного позабавиться. Возвращаясь с
работы, остановил машину у выхода из метро "ВДНХ" -- машина сопровождения
остановилась в пятнадцати метрах позади. Сергей вышел и открыто направился к
автомобилю своих преследователей, попутно сунув в рот незажженную сигарету.
      -- Привет, ребята! -- весело крикнул он, подходя к иномарке. -- Огоньку не
найдется? -- И наклонился к окошку водителя.
      Тот молча чиркнул зажигалкой и дал Сергею прикурить.
      -- Спасибо, мужик. Отличная погодка сегодня, не находишь? Привет хозяевам!

      Сергей старался выглядеть бесшабашным и беззаботным, и это ему удалось.
      Никто ему не ответил -- ни водитель, ни тот, что сидел рядом с ним.
      Он вернулся к своей машине и поехал домой.
      У иномарки он провел не более пятнадцати секунд, однако успел многое
заметить. Главное наблюдение: на профессиональных убийц со стажем эти двое явно
не походили. За рулем сидел молоденький парнишка, скорее всего, недавно
демобилизовавшийся. Курил он дешевые сигареты явно отечественного производства
-- Сергей сразу определил это по специфическому запаху табачного дыма. Второй
"телохранитель" был лет сорока пяти, наверняка женат (тоненькое обручальное
кольцо на безымянном пальце правой руки), с четко обозначенной лысиной и глазами
бесконечно усталого человека. Челюсти его ритмично, без энтузиазма, перемалывали
бутерброд с сыром и вареным яйцом -- и все это запивалось фантой. Вид у обоих
был серый, невзрачный, ко всему безразличный. Было совершенно очевидно, что
гоняться по городу за каким-то франтом им давно уже осточертело. Да, на крутых
ребят они похожи не были, это факт. Из чего Сергей заключил, что эта парочка к
похитителю его почки прямого отношения не имеет. Здесь возможен был следующий
вариант: его сановный недруг подрядил какое-нибудь частное сыскное агентство,
специализирующееся на слежках за неверными женами и мужьями, и дал задание
"водить" указанный им объект по городу, а если потребуется, то и за его
пределами. В курс дела сыщики наверняка введены не были; им велели следить --
вот они и следят, а в экстраординарных ситуациях -- мгновенно докладывать кому
следует, скажем, по мобильной связи.
      Да, похоже, что технически все это было реализовано именно так. Однако
одна мысль не давала ему покоя: а ведь заказчиком слежки вполне может быть
кто-нибудь другой. Скажем, тот же Павел: рассчитывая на бракоразводный процесс
четы Ростовских и сопутствующий ему раздел супружеского имущества (квартира,
машина, дача, счет в банке), он, возможно, желал иметь на своего "друга" Сергея
какой-нибудь компромат -- с тем, чтобы козырнуть им в нужный момент и, используя
те или иные рычаги, оттяпать у Сергея как можно больший кусок от совместно
нажитого четой добра. Закрепить, так сказать, за Ларисой солидное "приданное".
Богатые невесты на Руси всегда были нарасхват, не так ли, господин Павел
Смирнов? Сама Лариса на такой шаг не пошла бы: она прекрасно знала, что Сергей
сам, добровольно, отдаст ей все, даже последнюю рубашку с себя снимет.
      У этой версии был один серьезный недостаток: организация постоянной слежки
требовала больших финансовых затрат, а Павел -- Сергей знал это -- был скуп,
если не сказать -- жаден. Если вложение капитала не обещает гарантированных
дивидендов, Павел никогда не пойдет на риск.
      Нет, Павел отпадает. Кто еще мог за ним следить? Сергей напряг память,
попытался припомнить, кому он когда-либо перешел дорогу. Нет, все было впустую.
Что ж, приходилось возвращаться на исходную позицию и более тщательно
прорабатывать версию с похитителем чужих почек. По крайней мере, эта версия,
даже при наличии множества белых пятен, была наиболее правдоподобной и логичной.

      Итак, какие же выводы? За ним установлена слежка, это факт. Сергей
допускал, что помимо этих двоих горе-сыщиков его одновременно "пасут" и
настоящие профессионалы-невидимки. Возможно также, что кем-то прослушиваются его
телефонные разговоры, взят под контроль его электронный почтовый ящик,
просматривается вся корреспонденция, приходящая на его имя по обычной почте, а
квартира наводнена "жучками" и всяческими другими шпионскими аксессуарами.
Возможно. Только цель всей этой суеты вокруг него ему была непонятна. Однако,
какова бы ни была эта цель, Сергей для себя твердо решил: он начинает
действовать. И если неделю назад он еще сомневался, стоит ли вообще ввязываться
в эту темную историю (почку все равно уже не вернешь, а он себя и с одной вполне
комфортно чувствует), то теперь у него выбора не было: его вынудили на ответный
удар. И он его нанесет. А заодно и восстановит справедливость. Не он начал эту
войну, но он ее закончит.
      Может быть, заявить обо всем в милицию? Как никак, а почка у него
похищена, и состав преступления налицо. Однако, по зрелому размышлению, он
отбросил эту идею. Во-первых, как он докажет, что над ним совершено насилие?
Отсутствие одной почки еще не означает, что ее изъяли помимо его воли. В конце
концов, он мог отдать ее добровольно. Во-вторых, было совершенно очевидно, что у
его противника слишком хорошо налажены контакты с органами правопорядка, и
эффект от обращения в эти самые органы может быть самым непредсказуемым, даже
опасным. У того -- деньги, связи и власть, у него же -- лишь неподтвержденные
фактами гипотезы да те двое горе-сыщиков, которые, даже если их и прижмут как
следует, всегда смогут заявить, что ни о какой слежке и слыхом ни слыхивали, а
этого франта на "фольксвагене" вообще видят впервые. Попробуй тогда докажи, что
гоняются они за Сергеем Ростовским по всему городу вот уже целую неделю!
В-третьих, он ничего не знал об этом таинственном человеке. Милиция, даже если и
возьмется за это дело, все равно не сможет установить его личность. Или не
захочет.
      Нет, надо действовать самому. И действовать немедленно. Еще раз все как
следует продумать, проанализировать, собрать воедино все имеющиеся в его
распоряжении факты, выработать линию поведения -- и действовать.
      Прежде всего необходимо выяснить, кто ведет против него эту грязную игру.
Кто он, этот таинственный похититель чужих почек? Он нем Сергей не знал ничего.
Однако на то человеку и дадены мозги, чтобы из ничего, на пустом, казалось бы,
месте, из обрывочных фактов, смутных догадок и эфемерных гипотез возвести
крепкое, цельное, скрепленное логическими связками, здание истины.
      Необходимо было локализовать поиски.
      Итак, что о нем, о том типе, уже известно? Первое: у него проблемы с
почками. Более того, он перенес довольно сложную операцию по трансплантации
органов, причем произошло это где-то в середине прошлого лета. А это значит, что
ему пришлось обратиться к врачам-специалистам и на какое-то время лечь в
больницу. Вопрос: в какую именно больницу? В каких больницах Москвы вообще
делают такие операции? Сколько в Москве врачей-хирургов, специализирующихся на
подобных операциях? Узнав номер больницы и располагая сведениями о примерной
дате проведения операции, Сергей, казалось бы, без труда мог бы вычислить имя
пациента, но... Здесь имелось несколько "но". Во-первых, операция наверняка
проводилось тайно. Прежде чем заниматься непосредственно пациентом, необходимо
было вырезать здоровую почку у донора, а это уже явный криминал: ведь донор-то
своего согласия на подобную экспроприацию не давал! Это значит, что никаких
официальных записей в регистрационных книгах и амбулаторных картах, никаких
выписок, справок, эпикризов не делалось, никаких материалов, документально
подтверждающих факт проведения операции, не оставлено. Если действовать в этом
направлении, то никаких концов сейчас уже не найдешь; да и врачи будут держать
рот на замке. Во-вторых, операция могла проводиться не в больнице (что сопряжено
с определенным риском: слишком много невольных свидетелей), а, скажем, в
загородной резиденции этого типа или вообще за границей. Что ему стоит
организовать перелет на личном самолете куда-нибудь в Швейцарию или Германию?
Ровным счетом ничего, особенно если учесть, что на карту поставлена его
собственная жизнь. Весьма правдоподобна и версия с резиденцией: выделяется
помещение под операционную, которая оснащается необходимым оборудованием и
прочими хирургическими атрибутами (наверняка самыми современными, не чета тем,
что используются в городских стационарах), доставляется донор в бесчувственном
состоянии, проводится предварительное обследование обоих (и донора, и пациента)
и, наконец, осуществляется операция. Все быстро, чинно, благородно. И главное --
тихо, без свидетелей, без следов, без лишней суеты. Хирург получает солидный куш
за проделанную работу и за молчание, а напоследок -- дружеское напутствие и
настоятельный совет держать язык за зубами и не трепать о чем не следует.
      Второе: скорее всего, неизвестный обитает где-то в Москве или в
Подмосковье. Это допущение значительно сужает круг поисков, однако не настолько,
чтобы быстро и точно вычислить требуемого человека: как никак, только в одной
Москве проживает около десяти миллионов жителей!
      Третье: этот человек, скорее всего, из тех, кого называют "хозяевами
жизни" (политический деятель, крупный бизнесмен, руководящий работник самого
высокого ранга, представитель властной структуры -- на выбор). Либо он обладает
большими деньгами, либо большой властью, что, в принципе, одно и то же. Этот
факт значительно облегчает задачу поиска, поскольку реальных "хозяев жизни" в
Москве не так уж и много. Проблема заключается в том, что не все они на виду:
простые смертные, к которым Сергей причислял и себя, зачастую и понятия не
имеют, кто там, наверху, "правит бал".
      Четвертое: то, что Сергей Ростовский до сих пор жив и невредим, говорит о
самонадеянности неизвестного, уверенности в безнаказанности и неуязвимости для
закона. Гораздо разумнее было бы по окончании операции ликвидировать донора,
устранить самого главного и опасного свидетеля -- однако Сергей до сих пор
здравствует, хотя и с одной почкой. С точки зрения элементарной логики это было
глупо и нецелесообразно.
      И, наконец, пятое: этот человек, идя на такой опасный для собственной
жизни шаг, наверняка выбрал Сергея в качестве донора не случайно. Если уж и
играть в такую игру, то нужно выбирать не просто донора, а идеального донора. А
для этого необходимо располагать исчерпывающей информацией о возможных
кандидатах в доноры, причем информацией, в первую очередь, медицинского
характера. Значит, прежде чем Сергей попал в доноры, о нем была собраны
необходимые сведения. Где эти сведения могут находиться? В лечебных учреждениях,
где наблюдается будущий донор, и в первую очередь, в районной поликлинике.
Изъять амбулаторную карту из регистратуры нет ничего проще: в конце концов, это
можно сделать под видом ревизии из райздравотдела или еще откуда-нибудь. После
тщательного изучения карта возвращается на место. Кроме того, похитителям
наверняка известно, что Сергей -- прекрасный спортсмен и обладатель черного
пояса по тэквон-до. При прочих равных условиях это еще один "плюс" в его пользу
как потенциального донора. Как это ни трагично звучит, но на конкурсе идеальных
доноров (если бы такой проводился, конечно) Сергей наверняка бы занял первое
место.
      Скорее всего, так оно и было: его кандидатура была признана наиболее
подходящей из всех представленных "на конкурс". Однако неясно было другое: как
он вообще в списке кандидатов оказался? Отобрать, скажем, из десяти кандидатов
наиболее достойного -- это проблемы не составит, но как, по какому принципу
производился подбор самих кандидатов?
      И тут Сергей снова вспомнил Свирского. Того самого Свирского, который