л Сергей с неведомо откуда взявшейся
уверенностью, -- обязательно сложится. Дайте только срок.
      -- Поживем -- увидим. И дай тебе Бог удачи, Сережа.
      -- Спасибо, Тамара Павловна.
      На этой кульминационной ноте их разговор (вернее было бы сказать --
заговор, заговор против "мафии") был закончен.
      Когда на город уже спустились сумерки, раздался телефонный звонок. Звонили
по его обычному, домашнему, телефону. Опять они! -- решил было он, но ошибся:
это была Лариса. Она предлагала ему встретиться, завтра, в десять утра. Хотела с
ним о чем-то поговорить.
      -- Где? -- спросил он, отчего-то волнуясь.
      -- На Пушкинской, у входа в кинотеатр "Россия".
      -- Хорошо, буду.
      Предчувствие говорило ему: Лариса делает шаг на сближение. И он не ошибся.

Глава пятнадцатая
      Воскресенье выдалось пасмурным, назревала гроза. Однако центр города был
таким же шумным и людным, как и всегда.
      Лариса уже ждала его. Она стояла у парапета и нервно вертела головой.
      -- Привет, -- сказал он, подходя.
      -- Привет, -- отозвалась она тихо.
      Она выглядела уставшей и какой-то постаревшей. Но больше всего Сергея
поразило то, что она не была накрашена. На людях она никогда себе этого не
позволяла. Значит, жизнь как следует допекла ее.
      -- Что-нибудь случилось? -- спросил он участливо.
      -- Да нет, все в порядке. Просто хотела повидать тебя. Узнать, как там
Катюша.
      Она смотрела куда-то в сторону, не решаясь встретиться с ним взглядом.
      -- С Катюшей все нормально. Правда, скучает по тебе.
      Она пытливо заглянула ему в глаза.
      -- Она сама тебе это говорила? -- Голос ее предательски задрожал.
      Он кивнул.
      -- Ждет, когда ты вернешься.
      -- А ты? -- чуть слышно прошептала она.
      -- И я.
      Она отвернулась и долго молчала.
      Он первым рискнул нарушить тишину:
      -- С Павлом нелады?
      Она быстро взглянула на него, уголок ее рта дрогнул в чуть заметной
усмешке.
      -- А что с Павлом? Павел каким был, таков он и есть... Чужой он мне,
понимаешь? -- вырвалось у нее внезапно. -- Ревнует к каждому столбу, целыми
днями брюзжит, брюзжит, покоя нет ни днем, ни ночью.
      -- Ты его любишь? -- спросил он тихо, затаив дыхание. Более дурацкого
вопроса он, конечно же, задать не мог.
      Она как-то странно посмотрела на него.
      -- Если бы ты не вернулся...
      Он кивнул. Все было ясно и без слов. Он вернулся, и она оказалась между
двух огней. Как буриданов осел (вернее, ослица) между двумя стогами сена. Какой
же выбрать? Какой больше по вкусу?
      -- Ты хочешь вернуться? -- задал он вопрос, который волновал его сейчас
больше всего.
      -- Не знаю, -- отрешенно ответила она. -- А если захочу, пустишь?
      Он положил свою ладонь на ее маленькую элегантную ручку. И от этого
прикосновения что-то вдруг взорвалось в его сердце. Ему неудержимо захотелось
обнять эту уставшую женщину, которая все еще была его женой, обнять, крепко
прижать к груди и никогда-никогда больше не отпускать.
      -- Я буду ждать тебя, -- прошептал он.
      Она кинула на него мимолетный взгляд и неожиданно вырвала свою руку из-под
его ладони.
      -- У меня же будет ребенок! От него! -- В голосе ее зазвенели истеричные
нотки.
      -- Знаю. Вижу. -- Ее заметно округлившийся за последние недели живот,
выпиравший под легким летним платьицем, нельзя было не заметить. -- Это ничего
не меняет.
      Она посмотрела на него с внезапной злостью.
      -- Какой же ты благородный! -- крикнула она, отшатываясь и сверля его
затравленно-ненавидящим взглядом. -- Даже противно!
      Она развернулась и быстро засеменила по ступенькам вниз. Он не стал ее
догонять. И лишь крикнул вслед:
      -- Я буду ждать тебя! Всегда...

Глава шестнадцатая
      Утром он снова отправился в офис Орлова. На этот раз он поехал не один, а
во главе группы "финсофтовских" экспертов. Предварительные работы по будущему
проекту были завершены, и теперь в дело предстояло вступить более узким
специалистам: экономистам, консультантам, проектантам, "технарям". В первую
очередь необходимо было провести детальное предпроектное обследование
автоматизируемого объекта. Этим как раз и занялись прибывшие из "Финсофта"
эксперты.
      Миссия Сергея Ростовского была завершена -- до поры до времени.
Единственное, что от него сейчас требовалось -- это контроль за ходом работ и,
при необходимости, принятие каких-то кардинальных решений. Вся рутина ложилась
на плечи его помощников.
      Он собирался уже покинуть офис нефтяного концерна, когда вдруг
обнаружилось, что под каким-то важным документом отсутствует виза Орлова. Без
этой визы прибывшие из "Финсофта" специалисты не могли быть допущены к
дальнейшим работам над проектом. Сергей направился было в кабинет президента,
однако в приемной ему сообщили, что Владимир Анатольевич в данный момент в офисе
отсутствует по причине нездоровья. Попытка подписать документ у одного из замов
Орлова не увенчалась успехом: ему дали понять, что под этой бумагой может стоять
подпись только самого Владимира Анатольевича. Что было делать? Забирать своих
ребят и убираться отсюда? Эта перспектива мало устраивала Сергея.
      Он снова направился в приемную. Ведь должен же быть какой-то выход из
этого дурацкого положения! Молоденькая секретарша в этот самый момент как раз
разговаривала по телефону -- как выяснилось, с самим Орловым.
      -- Хорошо, Владимир Анатольевич. Обязательно передам. -- Положив трубку,
она обратилась к Сергею: -- Владимир Анатольевич ждет вас в своей загородной
резиденции.
      -- Как туда доехать? -- поинтересовался Сергей; он был явно не в восторге
от открывающейся перспективы мотаться за город и обратно только лишь затем,
чтобы поставить какую-то дурацкую подпись.
      -- Не беспокойтесь, Сергей Александрович, -- бархатным голоском
промурлыкала секретарша. -- Вас отвезут.
      Через десять минут черная "Волга" уже мчала его по улицам Москвы.
      Загородная резиденция "нефтяного короля" располагалась где-то под
Королевым (бывшим Калининградом) и представляла собой роскошный особняк с
колоннами, явно ранее принадлежавший какому-то крупному партийному лидеру.
Резиденция тщательно охранялась, и простому смертному на ее территорию
проникнуть было практически невозможно.
      "Волга" миновала несколько постов, где личность Сергея Ростовского
тщательно проверялась и идентифицировалась, пока, наконец, не остановилась у
парадного подъезда особняка.
      Его проводили в личные апартаменты хозяина дома. И если офис нефтяного
концерна был по-деловому строг и даже где-то аскетичен, то загородный особняк
Орлова буквально утопал в роскоши. Особенно поразил Сергея кабинет "нефтяного
короля": стены, облицованные дубовыми панелями, уникальные ковры ручной работы,
устилавшие полы, целая коллекция старинного оружия, развешенного на стенах -- и
сам хозяин, облаченный в дорогой восточный халат.
      -- Рад вас видеть, Сергей Александрович, -- произнес Орлов, жестом
приглашая гостя занять место в одном из кресел. -- Здоровье, к сожалению,
подвело меня, и потому мне приходится принимать вас здесь. Сами понимаете --
возраст.
      Сергей понимающе кивнул. Вид у Орлова, действительно, был неважный: серое,
осунувшееся лицо, мешки под глазами, углубившиеся морщины -- и тяжелый,
ощупывающий взгляд из-под нависших на глаза бровей.
      -- Кофе? Чай? Коньяк? -- предложил Орлов.
      -- Кофе, если можно, -- отозвался Сергей.
      Орлов нажал кнопку селекторной связи.
      -- Леночка, будь так добра, стакан "боржоми" и один кофе.
      Не прошло и минуты, как молоденькая длинноногая красотка бесшумно вплыла в
кабинет с элегантным подносом.
      Пока Сергей, обжигаясь, отхлебывал ароматный напиток, Орлов вскользь
ознакомился с привезенным документом, размашисто подписал его и вернул своему
гостю.
      -- Можете продолжать работать, Сергей Александрович.
      Сергей поблагодарил и хотел было покинуть кабинет, однако Орлов остановил
его движением руки.
      -- Вы, надеюсь, понимаете, что эта подпись -- всего лишь формальность.
Нужное распоряжение я мог отдать и по телефону. Я вызвал вас сюда по другому
поводу.
      Сергей недоуменно, с внезапно проснувшимся любопытством смотрел на Орлова.

      -- Дело в том...
      В этот момент дверь за спиной Сергея отворилась, и чей-то голос произнес:
      -- Владимир Анатольевич, на одну минутку... ох, извините, я не знал, что
вы заняты. Прошу прощения, я зайду попозже.
      Неизвестный исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь.
      Сергей не видел его, однако этот голос... Что-то смутно знакомое
почудилось ему в голосе неизвестного, что-то такое, что заставило его вздрогнуть
и напрячься. Что-то, имеющее отношение к нему самому...
      Однако уже в следующее мгновение другой голос, принадлежавший Орлову,
вернул его к действительности.
      -- Дело в том, Сергей Александрович, что на следующей неделе я планирую
устроить здесь, в этом доме, небольшую встречу для узкого круга моих друзей и
партнеров по бизнесу. Приглашаю вас принять участие в этом скромном празднестве.

      Сергей был приятно удивлен и польщен предложением Орлова.
      -- Благодарю вас, Владимир Анатольевич, -- сказал он.
      -- День предполагаемой встречи я сообщу позже, -- закончил Орлов.
      Они простились, и Сергей покинул кабинет радушного хозяина.
      Спускаясь по широкой мраморной лестнице в сопровождении человека,
которого, пользуясь старинной терминологией, можно было бы назвать дворецким,
Сергей внезапно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Он резко обернулся.
      Силуэт человека, стоявшего у подножия лестницы, почти полностью тонул в
отбрасываемой ею тени. Сергею не удалось рассмотреть его лица, но вот глаза...
Глаза, по странной прихоти игры света, были видны прекрасно.
      Где-то эти глаза он уже видел.
      И снова память всколыхнулась, мутной рябью прошлась по его сознанию...
      ...яркий белый свет, бьющий в лицо миллиардами фотонов, -- и эти
бесцветные глаза на фоне света... одни только глаза, лица почему-то не видно...
оно скрыто за чем-то белым, непроницаемым... глаза впиваются в него сверлящими,
немигающими щупальцами, буравят мозг, парализуют волю... глаза... стеклянные
глаза...
      Он тряхнул головой. Видение исчезло.
      Что это с ним? Он стоит у подножия лестницы. Того странного типа со
стеклянными глазами (да-да! именно со стеклянными!) уже нет, а "дворецкий"
услужливо придерживает входную дверь и терпеливо ждет, когда же гость соизволит
наконец убраться восвояси.
      Им овладело какое-то странное отупение и подавленность. Он смутно помнил,
как все та же черная "Волга" доставила его в офис Орлова, как он, сославшись на
плохое самочувствие, отправился оттуда прямо домой. Безжизненно-стеклянные глаза
преследовали его повсюду. Он не знал, как от них отвязаться, куда спрятаться от
этого всепроникающего гипнотического взора. Прямо наваждение какое-то!
      То и дело мозг выплескивал порции каких-то ирреальных видений, которые тут
же забывались, изглаживались из памяти. Все чаще на ум приходила абсурдная
мысль, что его сознание кем-то контролируется. Он отчаянно тряс головой, пытаясь
сбросить этот гипнотический бред, и лишь невероятным усилием воли ему удавалось
это.
      Только к вечеру он немного пришел в себя. Все это нервы, решил он, ничего
кроме нервов. Страшное нервное перенапряжение, не ослабевающее ни на минуту в
течение вот уже нескольких недель, дало, наконец, о себе знать. Удивительно еще,
как он вообще до сих пор не сошел с ума!
      И все-таки смутная тревога не покидала его.
      Ночью его мучили кошмары. Стеклянные глаза продолжали преследовать его,
монотонный голос (знакомый голос!) бубнил что-то, но слов разобрать было нельзя.
И так всю ночь, до самого утра.
      На следующий день он проснулся разбитым и вымотанным до предела. С трудом
собравшись, он отправился на работу.
      Антонов критически оглядел его и покачал головой.
      -- Выглядишь ты неважнецки, Сергей. Что-нибудь случилось?
      -- Да нет, все нормально...
      -- Ну-ну... Как продвигается работа?
      Сергей доложил шефу о ходе работ над будущим проектом, не забыв упомянуть
и о приглашении Орлова на планируемый сабантуй.
      Антонов остался доволен.
      -- Великолепно. Ты делаешь успехи, каких я от тебя даже и не ожидал.
Поезжай, Сергей. Бизнес есть бизнес. Иногда полезно и на брудершафт выпить с
человеком, который, может быть, тебе неприятен. А заодно развеешься. Когда, ты
говоришь, Орлов намечает встречу?
      -- Пока неизвестно. Обещал сообщить дополнительно.
      -- Что ж, Сергей, поздравляю. Держи в том же духе. А я уж, поверь, в
накладе не останусь.
      Лишь к концу недели стеклянные глаза перестали преследовать его.

Глава семнадцатая
      В субботу утром он, как обычно, заглянул к Тамаре Павловне, повидать
дочку. Катюша откровенно скучала.
      -- Не хочу больше здесь сидеть! -- капризно заявила она. -- Слышишь, папа?
Забери меня отсюда.
      -- Скоро, Катюша, уже очень скоро ты поедешь в гости в далекий город Огни.
А пока потерпи еще пару деньков.
      -- Огни? -- переспросила она. -- Какое странное название!
      Сергей не мог не согласиться.
      -- Действительно, немного странное. И... красивое.
      Он вернулся в свою квартиру.
      Со вчерашнего дня новые тревожные мысли стали одолевать его. Все ли он
сделал, чтобы обеспечить безопасность Катюши? Он попытался поставить себя на
место преследователей, которые наверняка наблюдают не только за его квартирой,
но и за подъездом. Итак, из квартиры девочка исчезла -- по крайней мере,
акустические средства слежения, или попросту "жучки", наверняка установленные в
квартире Ростовских, уже в течение недели не фиксируют ее голос. С другой
стороны, подъезд она не покидала. Значит, девочка скрывается в одной из сорока
восьми квартир подъезда (вернее, сорока семи, за вычетом квартиры Ростовских), у
кого-то из соседей. Как можно вычислить нужную квартиру? Да проще простого:
пройтись по всем квартирам под видом сотрудника социальной службы, страхового
агента, распространителя косметической продукции или, скажем, кришнаита,
торгующего религиозной литературой. Профессиональному же ищейке, проникнув в
квартиру, нетрудно будет разнюхать, кто здесь в данный момент проживает.
      Прокрутив в голове сложившийся сценарий, встревоженный Сергей вновь
поспешил к Тамаре Павловне.
      -- Тамара Павловна, один только вопрос. В течение этой недели, пока Катюша
была у вас, к вам в квартиру не приходили чужие люди? Скажем, представители
каких-нибудь фирм, предлагающие свои услуги, страховые агенты? Может быть,
тараканов предлагали поморить?
      Она серьезно посмотрела ему в глаза.
      -- Два раза, -- ответила она. -- Действительно, приходили морить, но не
тараканов, а мышей, хотя мышей у нас здесь отродясь не было. Во второй раз
предлагали какие-то утюги, со сковородками в придачу. Однако в квартиру я их не
впустила.
      -- И правильно сделали, Тамара Павловна. Дверь открывали вы сами?
      -- Конечно. Я же все понимаю, Сережа. Катеньку они не видели. Ты думаешь,
это они? -- понизила она голос до шепота.
      -- Не исключено. Но вы все правильно сделали, Тамара Павловна. Ничего,
скоро все это кончится.
      Он и не предполагал, насколько пророческими окажутся эти слова!
      В этот же день, ближе к вечеру, Тамара Павловна принесла ему второе письмо
от доктора.
      Сгорая от нетерпения, Сергей вскрыл конверт. Письмо было коротким, но
информативным. Доктор писал сухо, сжато, торопливо, словно готовил донесение с
места боевых действий.
      Закончив читать, Сергей долго стоял у окна и курил одну сигарету за
другой. Рука, державшая мелко исписанный листок бумаги, слегка подрагивала.
      То, что он узнал из письма, никак не укладывалось в голове. Он принялся
перечитывать его еще раз, на этот раз более внимательно.
      Доктор готов был принять Катюшу и позаботиться о ней. При этом просил
сообщить ему номер поезда и дату его прибытия в Огни. И чем скорее, тем лучше,
желательно телеграммой.
      Далее, в письме приводился список фамилий хирургов, практикующих операции
по пересадке органов. Список был небольшим, всего несколько имен, однако...
Сергей тупо смотрел на этот коротенький список и не мог понять, во сне он это
видит или наяву.
      Одна фамилия слепила его, словно была выжжена огнем на поверхности бумаги.

      Свирский, Герман Людвигович.
      Свирский, таинственный, неуловимый Свирский и был тем самым хирургом,
который оперировал его год назад!
      Это известие подействовало на него подобно шоку от электрического тока.

Глава восемнадцатая
      Воскресное утро выдалось дождливым и ветреным. Однако никакая непогода не
могла уже изменить планы Сергея Ростовского.
      Наскоро позавтракав, он навестил Тамару Павловну.
      -- На тебе лица нет, Сережа, -- покачала она головой. -- Что-нибудь
серьезное?
      -- Все в порядке, Тамара Павловна. Нужна ваша помощь.
      -- Я тебя слушаю.
      -- Мой друг дал согласие приютить Катюшу. Необходимо съездить на вокзал и
купить для нее билет. Мне некого об этом попросить, кроме вас. Сам я, по
понятным причинам, сделать этого не могу. Поможете мне, Тамара Павловна?
      Глядя на его несчастное, умоляющее, осунувшееся лицо, сердобольная Тамара
Павловна тут же выразила свое согласие.
      -- Сделаю, Сережа, ради тебя и Катеньки, -- сказала она, на ходу снимая
фартук.
      Сергей тщательно проинструктировал ее, снабдил деньгами на покупку билета,
объяснил, на какой вокзал нужно ехать.
      -- Не волнуйся, Сережа, все будет в порядке. -- Она уже была готова. --
Присмотри здесь за Катюшей.
      Она уехала, а он приготовился ждать. Мрачные предчувствия осаждали его.
То, что он делал, было ему не по душе: отправлять Катюшу совершенно одну, за
тридевять земель, навстречу неизвестности -- было во всем этом что-то
неправильное, ненормальное. Порой ему казалось, что все это с ним происходит во
сне, в страшном, кошмарном, абсурдном сне. Самое ужасное было в том, что он
никак не мог проснуться, стряхнуть с себя весь этот кошмар, повернуть время
вспять, вычеркнуть из жизни (или из сна?) этот жуткий год, принесший столько
страданий и горя.
      Катюша понимала, что происходит что-то очень важное, и не досаждала отцу.
Включив телевизор и свернувшись калачиком в мягком глубоком кресле, она смотрела
свои любимые мультики ("Чип и Дейл", Бог весть какая серия) и лишь изредка
бросала на отца тревожно-вопрошающие взгляды.
      Тамара Павловна вернулась через два часа.
      -- Скорее собирайтесь! -- крикнула она с порога. -- Поезд отходит через
три часа. Вот билет.
      Сергей вскочил.
      -- Сегодня? Не может быть! -- В глубине души, вопреки доводам рассудка, он
все-таки надеялся, что это случится не так скоро, что он сможет побыть с Катюшей
как минимум еще сутки, никак не меньше.
      -- Может, Сережа. Поезда в эту глухомань едут полупустыми, и это несмотря
на самый разгар отпускного сезона.
      -- Папочка, я не хочу уезжать! -- вдруг заплакала Катюша. -- Я хочу быть с
тобой!
      Сердце у Сергея сжалось в крохотный, истекающий жгучей, невыносимой болью,
комок. Он сел на диван и усадил Катюшу себе на колени.
      -- Катюша, маленькая моя, мы же обо всем договорились! Ты поживешь недолго
у дяди Коли, всего лишь несколько недель, а потом я за тобой приеду. Вот
увидишь, тебе там понравится. Ну не плачь, ладно? Ведь ты же уже взрослая.
      Как он сейчас ненавидел самого себя! Ну ничего, за все эти слезы самого
дорогого ему человечка на свете он еще рассчитается, сполна рассчитается с теми
мерзавцами! За одну только крохотную ее слезинку... и рука его не дрогнет.
      Она уже перестала плакать, хотя продолжала изредка всхлипывать. То, что ее
считали взрослой, конечно же, меняло дело. Взрослым плакать не подоб