как мел, растерянно косился на своего босса, исподволь
изучая его реакцию на доносившийся из-за двери шум беспорядочных выстрелов.
Однако Орлов настолько погрузился в свои мысли, что, похоже, ничего вокруг не
замечал.
      Совсем близко, в двух шагах от кабинета кто-то торопливо пробежал. Дверь
вдруг распахнулась, и в кабинет влетел перепуганный охранник.
      -- Что? Что случилось?! -- брызжа слюной, свирепо крикнул Свирский.
      -- Девчонка исчезла! -- выпалил тот. -- Какой-то тип уволок ее из подвала
и теперь тащит на крышу. Наши ребята преследуют его. Кажется, он ранен.
      -- Кретины!! Если через пять минут оба -- и девчонка, и этот похититель --
не будут доставлены сюда, я вам всем головы поотрываю! Живо найти обоих!
      Охранник тут же бросился вон из кабинета.
      Смертельно бледный, с трясущимися щеками, Орлов поднял глаза на своего
помощника.
      -- Свирский, я тебя уничтожу, -- глухо произнес он, громко хрустя
суставами пальцев.
      -- Владимир Анатольевич, клянусь, мои ребята все сделают в лучшем виде!
      -- Как получилось, что какой-то тип проник на территорию моего дома, да
еще в такой ответственный момент? -- загремел Орлов, тяжело поднимаясь с места.
-- Я тебя спрашиваю! Отвечай!
      Свирского всего трясло, он съежился, сжался, стал как будто меньше ростом.

      -- Я выясню, Владимир Анатольевич, я все выясню... Можете на меня
положиться...
      -- Доставь девчонку немедленно! -- рявкнул Орлов.
      -- Где моя дочь? -- вмешался в перепалку босса со своим подчиненным
Сергей. -- Куда вы ее дели?
      Свирский резко повернулся к нему.
      -- Ростовский, это ваша работа! Это ваш человек орудует там, наверху! Вот
почему вы так нагло ведете себя! Вы заранее спланировали это похищение!
      -- Это правда, Ростовский? -- прохрипел Орлов с искаженным то ли от боли,
то ли от ярости лицом. -- Это ваших рук дело?
      Роль была трудной, и играть ее было очень тяжело, однако раскрывать свои
карты Сергей считал преждевременным: пока Катюша не покинула здания, он не имеет
права лезть на рожон, не имеет права рисковать. На кон поставлена ее жизнь, и
этим сказано все.
      -- Вы все с ума посходили! -- воскликнул он, переводя недоуменный взгляд с
одного на другого. -- Да что у вас тут происходит, черт побери? Что вы сделали с
моей дочерью? Отвечайте, Орлов!
      -- Перестаньте, Ростовский! -- наступал на него Свирский, осмелев вдруг
настолько, что не замечал уже угрожающе покачивающегося дамасского клинка в
руках Сергея: так трус, доведенный до отчаяния, начинает неожиданно проявлять
чудеса храбрости. -- Вы все прекрасно знаете!
      Внезапно он сделал немыслимый скачок и оказался возле двери, с явным
намерением выскользнуть из кабинета. Однако Сергей опередил его и сумел
собственным телом перекрыть выход. Выпучив глаза, Свирский шарахнулся в сторону.

      -- Назад! -- крикнул Сергей. -- До тех пор, пока не будет найдена моя
дочь, никто не выйдет из этого кабинета!
      Свирский сник и, подобно побитой собаке, уныло засеменил к своему хозяину.
А тот буквально жрал Сергея глазами, излучая мощные флюиды открытой ненависти.
      Доктор, во время всей этой бурной сцены остававшийся безучастным
наблюдателем, еще раз с удовольствием отметил, что ситуация полностью находится
под их с Сергеем контролем. Одно только тревожило его: Абрек.
      Стрельба их планом предусмотрена не была.

* * *
      Опытным глазом бывалого солдата Абрек сразу же определил: пуля прошла
навылет. Он видел, как медленно расползается кровавое пятно по белой рубашке, но
боли почти не чувствовал. Они бежали вверх по лестнице, а по пятам их настигали
люди Орлова. Он как мог отстреливался, на ходу меняя обоймы, однако с каждым
мгновением погоня становилась все ближе и ближе. Дважды на их пути оказывались
какие-то вооруженные люди -- и дважды меткими выстрелами он "снимал" их, не дав
им возможности пустить в ход смертоносное оружие.
      До крыши оставалось всего два-три пролета, когда пуля одного из охранников
пробила его лодыжку. Он споткнулся и упал. Закусив до крови губу, Абрек кое-как
поднялся и попытался двигаться дальше, но перебитая кость сковывала его
движения. Он снова упал на ступеньки. "Все, конец", -- с горечью подумал чеченец
и выругался на своем родном языке.
      Катюша, пробежав по инерции еще несколько ступенек, остановилась.
      -- Дядя! Дяденька! -- сквозь слезы закричала она. -- Скорее, дяденька,
миленький!
      -- Беги, девочка, беги одна! -- хрипло прокричал он в ответ. -- Я тебя
потом догоню, слышишь?
      Она отчаянно замотала головкой.
      -- Нет, нет, я одна боюсь! -- рыдала она навзрыд. -- Я без тебя никуда не
пойду!..
      -- Иди, малышка, -- ласково проговорил чеченец и улыбнулся. -- Тебя
наверху дядя Владлен ждет. Он друг твоего отца. Иди, не жди меня!
      -- Дядя Влад? -- заплаканное личико ее просияло, глазки заблестели. --
Хорошо, я сбегаю за ним! Сейчас я его приведу, слышишь? Никуда не уходи,
дяденька! Я мигом!
      Дробный стук ее туфелек стал быстро удаляться -- и скоро замер где-то
наверху.
      "Этого еще не хватало, -- с досадой подумал Абрек. -- Того и гляди, этот
парень действительно примчится вытаскивать меня". Нет, этого допустить он не
мог.
      Снизу выскочил охранник. Абрек выстрелил; охранник, пробежав по инерции
еще пару метров, рухнул на ступеньки лицом вниз. Абрек слышал, как хрустнул его
череп.
      А следом уже бежал другой. Потом еще двое.
      Он стрелял спокойно, не торопясь, укладывая одного врага за другим, и
улыбался. Внизу, на лестничной площадке, которая прекрасно просматривалась с его
позиции, уже лежало несколько стонущих и матерящихся тел. Сверху его никто не
атаковал -- значит, решил он, выше его позиции никого не было. Никого, кроме
маленькой девочки и этого странного парня, Владлена. Что ж, пока есть патроны,
он сможет держать оборону и сдерживать натиск этих псов. А дальше -- на все воля
Аллаха...
      Атака снизу захлебнулась. Яростный отпор чужака заметно поубавил пыл
нападавших. Они затаились, собираясь с силами и унося раненых. Абреку только
того и нужно было. Он поднялся и, осторожно ступая на раненую ногу, поковылял по
лестнице наверх. Оставшаяся часть пути тонула во мраке -- освещение на самых
верхних пролетах лестничной шахты отсутствовало. Оно и к лучшему: снизу на
темной лестнице его будет трудно разглядеть, зато своих противников он будет
видеть как на ладони. Странная улыбка не сходила с его просветленного лица:
пожалуй, это был единственный раз, когда он проливал человеческую кровь ради
праведного дела. Он спасал жизнь крошечному, невинному созданию, маленькой
девочке, оказавшейся втянутой в страшные, кровавые игры взрослых, -- разве может
быть что-нибудь более благородное, более святое, чем его нынешняя миссия? Он
знал: последняя миссия на этой земле. И ни о чем не жалел.
      Сверху потянуло свежим ночным воздухом. Он поднял голову -- и вдруг увидел
небо. Черное бездонное июльское небо, за последние полчаса внезапно очистившееся
от облачных масс. Чувство удивительной легкости овладело всем его существом;
подобно небесному своду, очищалась сейчас и его мятущаяся, неприкаянная душа.
      А наверху, прямо над его головой, в недосягаемой вышине, мягко мерцала
одинокая звезда.
      Ему осталось преодолеть последний лестничный пролет, когда преследователи
возобновили погоню.

* * *
      Прошло уже около часа. Владлен напряженно всматривался в черноту уходящей
вниз лестницы, когда услышал первый выстрел. Сухой короткий звук, эхом
прокатившийся в глубине лестничной шахты, отчетливо донесся до него. Он
мгновенно понял, в чем дело: Абрек вступил в открытую схватку с врагом. Первым
его побуждением было бежать вниз и выручать чеченца, однако он сумел сдержать
свой порыв. Он должен ждать здесь -- такова его роль в этой игре не на жизнь, а
на смерть.
      Беспорядочный треск выстрелов быстро приближался. Владлен не находил себе
места, с ужасом думая о самом худшем. Что, если Абреку не удалось освободить
девочку? Тогда вся их отчаянная затея летит к черту...
      Шаги... легкие торопливые шаги, едва различимые на фоне грохочущих
выстрелов... Показалось? Нет, вот снова...
      Катюша, тоненькой бесплотной тенью мелькнувшая в проеме лестничного зева,
выпорхнула на крышу -- и оказалась в объятиях Владлена. Испуганно вскрикнула и
попыталась вырваться.
      -- Катенька, это я, дядя Владлен, -- шепнул он ей в самое ушко.
      -- Дядя Влад! -- радостно воскликнула она и засмеялась. -- А почему ты
похож на ниндзя?
      -- Так надо, девочка.
      -- Дядя Влад, я хочу к папе! Я очень-очень по нему соскучилась.
      -- Мы сейчас к нему полетим. Обещаю, ты скоро его увидишь.
      -- Полетим? -- на ее личике изобразилось удивление. -- Как это?
      -- А вон на том вертолете.
      -- Ух ты!.. -- Ее глазенки засветились от восторга. -- А он настоящий?
      -- Ну конечно настоящий. А теперь беги, залезай в кабину. Я тебя догоню.
Сиди и не высовывайся, договорились?
      Она кивнула, но тут же решительно замотала головкой.
      -- Нет, дядя Влад, я никуда не пойду. Мы должны спасти того дяденьку,
который остался внизу. Он хороший, а за ним гонятся другие дяденьки, плохие. Он
не может идти, у него ножка болит.
      "Абрек ранен!" -- мелькнуло в голове Владлена.
      -- Хорошо, беги в кабину, а я постараюсь помочь Абреку.
      -- Абреку?
      -- Его так зовут.
      -- Так ты его знаешь! -- догадалась Катюша.
      -- Это мой друг, -- не без гордости ответил Владлен.
      -- Ладно, я подожду тебя там, -- она махнула ручкой в сторону вертолета,
-- я ведь все равно стрелять не умею. Только ты побыстрей, а то меня папа ждет.
Спаси Абрека и приходи, ладно?
      Он улыбнулся и кивнул. Подождал, пока девочка скроется в кабине вертолета,
и лишь потом направился к лестнице.
      Уже несколько минут он не слышал ни единого выстрела. "Неужели все?.."
Нет, он не хотел даже допускать такой мысли. Не тот человек был Абрек, чтобы его
можно было взять голыми руками, даже если в эти руки вложены армейские
пистолеты.
      Он собрался уже было начать спуск, как внизу, прямо под ногами, услышал
шорох. Владлен распластался вдоль стены и весь превратился в слух и зрение.
      Кто-то полз наверх, тяжело дыша и отчаянно цепляясь за ступеньки. "Абрек!"
-- догадался Владлен, и на душе его стало теплее. И тут он услышал топот бегущих
по лестнице людей. Первый выстрел прогремел совсем рядом. И вот снова темноту
разорвал грохот беспорядочных выстрелов, только теперь к одиночным пистолетным
хлопкам добавились сухие автоматные очереди. С потолка и стен сыпалась
штукатурка, яркие вспышки то и дело озаряли мрачную лестницу, и в свете этих
коротких вспышек Владлену на миг показалось, что на ступеньках, всего в
нескольких метрах от него, он видит силуэт лежащего человека. "Абрек!" -- снова
подумал он. Раздался очередной залп снизу, и Владлен явственно услышал, как
человек на ступеньках глухо застонал. Одна пуля просвистела в нескольких
сантиметрах от виска Владлена; он инстинктивно пригнулся.
      Атака вновь захлебнулась. Наступило временное затишье.
      -- Абрек! -- тихо позвал он.
      Ответ пришел не сразу. Внизу кто-то закопошился, раздался металлический
стук падающего на пол пистолета. Наконец до Владлена, напряженно
прислушивающегося и высматривающего в темноте своего друга, донесся хриплый,
чуть слышный голос чеченца:
      -- Я здесь... Девочка с тобой?
      -- Со мной. Ты ранен?
      -- Со мной все кончено, друг. Я весь словно решето... -- Абрек зашелся в
приступе сильного кашля; Владлен сразу понял -- у его друга пробито легкое.
      -- Ничего, я тебя вытащу, -- заверил он чеченца.
      -- Мне уже не выбраться. -- Абрек замолчал, а потом продолжал: -- Уходи
отсюда, друг. Они сейчас будут здесь. Не дай девочке погибнуть, слышишь?
      -- Мы уйдем все вместе, -- твердо сказал Владлен.
      -- Нет, -- тихо прошептал Абрек, с трудом ворочая непослушным языком. --
Вы полетите вдвоем... Это уже решено. В вертолете только два места.
      -- Ты знал?
      -- Знал... Но дело даже не в этом. Я должен прикрыть ваш отход. С минуты
на минуту они снова пойдут в атаку.
      -- Абрек, я вытащу тебя, -- настаивал Владлен, хотя уже понимал, что
переубедить чеченца ему не удастся. -- Я сейчас к тебе спущусь... -- Глаза его
уже успели привыкнуть к лестничному мраку, и теперь он четко различал контуры
ползущего к нему человека; он сделал несколько шагов ему навстречу. -- Дай руку!

      Он протянул свою руку куда-то вниз и вскоре ощутил прикосновение горячей и
липкой от крови ладони. Осторожно, стараясь не причинить ему боль, Владлен
вытянул тяжелое тело чеченца на холодную бетонную крышу.
      Окинув его опытным взглядом бывалого солдата, Владлен сразу понял: Абрек
не протянет и десяти минут. Вся одежда чеченца была в крови, тело его было
напряжено, конечности неестественно вывернуты, сквозь плотно стиснутые зубы
порой прорывались предательские стоны, жуткий кашель то и дело сотрясал
несчастного, причиняя мучительную боль; он сплевывал черные сгустки крови,
судорожно хватался за грудь -- и улыбался. Это была странная улыбка -- так умеют
улыбаться только сильные, счастливые люди, чья совесть чиста, чей долг перед
жизнью выполнен, люди, смело и открыто смотрящие в лицо смерти, уходящие в мир
иной в совершенной гармонии с миром и собственной душой, умиротворенные,
спокойные, просветленные.
      Абрек умирал, Владлен видел это. Этот угрюмый, замкнутый кавказец с честью
выполнил свою миссию, вытащил девочку из преисподней Орлова, и ему, Владлену,
осталось только завершить их общее дело, вся тяжесть которого легла на плечи
Абрека.
      -- Не думай обо мне, друг, -- прошептал чеченец. -- Спасай себя и девочку.
Да, и еще... -- Тело его скрутила очередная судорога, он закашлялся, из горла
его вырвался черный сгусток полусвернувшейся крови и шлепнулся на бетон. --
Обещай, что выполнишь мою просьбу... Ростовский мне кое-что задолжал... возьми
это у него и отдай девочке... пусть это останется ей... на память обо мне...
Обещаешь?
      -- Обещаю, -- тихо отозвался Владлен.
      -- Спасибо, друг. А теперь иди. И прощай.
      -- Прощай, Абрек. Прощай, дружище...
      Снизу снова послышался шум. Нападавшие, собравшись с силами, пошли на
последний штурм.
      -- Уходи! -- прохрипел Абрек, и лицо его исказила гримаса боли и
страдания. -- Я встречу их!
      Владлен все еще колебался. Он не хотел, не имел права оставлять здесь
друга. Но времени на раздумья у него не было: преследователи были слишком
близко. Решив не испытывать судьбу, Владлен кинулся к вертолету и вскочил в
кабину. Абрек прав: он должен спасти девочку, спасти во что бы то ни стало. Даже
ценой жизни своего нового друга.
      -- А где Абрек? -- спросила Катюша, с тревогой озираясь по сторонам.
      Владлен промолчал. Он не знал, как сказать правду маленькой десятилетней
девочке и потому сделал вид, что срочные манипуляции по подготовке вертолета к
запуску, к которым он приступил с серьезной сосредоточенностью и сноровкой
профессионала, заняли все его мысли. Однако девочка не отступала.
      -- Дядя Владлен, где твой друг? Разве он не летит с нами?
      Он понял, что уйти от ответа ему не удастся.
      -- Абрек останется здесь, -- глухо произнес он, с трудом выговаривая слова
и не глядя на Катюшу. -- Он поможет нам убежать.
      -- А что с ним будет дальше? Ведь они же могут его... -- она запнулась, не
в силах выговорить этого страшного слова.
      -- Да, они могут его убить, -- прямо сказал он, чувствуя, что дальше
водить ее за нос ему не удастся. -- Он сам захотел остаться. Давай поговорим об
этом после.
      -- Не хочу после! -- закричала девочка. -- Мы должны взять Абрека с собой!
Это неправильно, неправильно, неправильно!
      Каждое слово маленькой самоотверженной девочки причиняло ему нестерпимую
боль, взрывалось в его мозгу, пронзало подобно электрическому разряду.
      -- Это неправильно, -- кивнул он. -- Однако другого выхода у нас нет. Я
должен открыть тебе правду, Катя, ты ведь уже взрослая и должна понимать, что
жизнь порой бывает очень несправедливой. Абрек смертельно ранен, он уже не
выживет. Мы все равно ничем не сможем ему помочь. Он сам попросил, чтобы мы
улетали без него. Поверь, мне самому очень тяжело.
      Катюша горько плакала.
      -- Ты злой, нехороший, -- сквозь слезы бормотала она, шмыгая носом и
стреляя в него глазенками.
      -- Я обещал твоему папе, что спасу тебя. Ты ведь хочешь его увидеть?
      -- Очень!
      -- И он этого очень хочет. Поэтому мы должны лететь. Если мы останемся,
чтобы помочь Абреку, мы и его не спасем, и сами погибнем. Ты подумала, Катюша,
что тогда будет с твоим папой?
      -- Он без меня пропадет, -- тихо сказала она.
      -- Вот именно.
      Она тяжело вздохнула и немного подумала.
      -- Дядя Владлен, как мне жалко твоего друга! -- с глубокой, совсем не
детской печалью произнесла девочка.
      -- Он настоящий герой, -- сквозь комок в горле сказал он. -- Таких, как
он, мало.
      -- Но почему, почему они хотят нас убить? Мы же ничего плохого им не
сделали!
      Владлен не успел ответить. У лестницы, ведущей в недра здания, возникло
какое-то движение. Следом прогремело несколько выстрелов.
      -- Дядя Владлен! -- испуганно взвизгнула Катюша, вжимаясь в кресло. -- Они
на крыше!
      К этому моменту приборная панель вертолета уже ожила, засветилась,
замигала световыми индикаторами и электронными указателями. Сначала медленно и
туго, потом все быстрее и легче завертелись тяжелые лопасти.
      До их ушей донеслась новая серия выстрелов, несколько пуль со звоном
ударилось о металлический борта машины. По-видимому, преследователи заметили
беглецов, укрывшихся в кабине вертолета, и теперь пытались их перехватить. Потом
на какое-то мгновение все стихло.
      Все приготовления к отлету были закончены.
      -- Взлетаем! -- крикнул Владлен и в последний раз кинул взгляд в сторону
лестницы.
      Абрека там уже не было.

* * *
      Он не сказал Владлену, что патронов у него больше нет. Зачем? Это его
проблема, Владлен здесь совершенно не причем. Уж он как-нибудь сам разберется:
ведь у него остался его верный нож, а в руках такого опытного бойца, каким был
Абрек, это грозное оружие.
      Он крепко сжимал нож и ждал. Подняться он уже не мог -- что ж, он и сейчас
еще, с переломанными костями и пробитым легким, представлял для врага серьезное
препятствие. Пусть только попробуют сунуться!
      Преследователи не заставили себя долго ждать. Догадавшись, что беглецы
собираются улизнуть на вертолете, они полезли в атаку с удвоенной энергией.
Когда голова первого из них показалась над бетонной поверхностью крыши, Абрек с
силой полоснул ножом по его горлу. Из перерезанной сонной артерии фонтаном
брызнула кровь, рваная трахея издала свистяще-хлюпающий звук -- и нападавший с
грохотом покатился вниз, сметая со ступенек других охранников. С лестницы
донеслась яростная брань, раздались беспорядочные выстрелы.
      Абрек улыбался. Все его внимание, сосредоточить которое с каждым мгновение
становилось все труднее и труднее, было направлено на лестницу, однако он
прекрасно слышал, как позади, за его спиной, готовится к взлету вертолет. Нужно
было выиграть время, чтобы дать им улететь. Что ж, пару минут он еще сможет
продержаться.
      Он с шумом втянул в себя воздух. Пробитое легкое пронзила острая боль. В
ноздри ударил терпкий запах пороховой гари, перемешанный с запахом свежей, еще
теплой крови. Воспоминания нахлынули на него: слишком хорошо знал он этот запах
смерти... Еще по Чечне...
      На какое-то мгновение сознание его затуманилось. С отчаянным усилием
стряхнув с себя дурман неумолимо надвигавшейся агонии, он увидел, как снизу
выскочил охранник с автоматом. Слишком поздно заметил его Абрек, однако
дотянуться до него все же