азались у его "фольксвагена". Дверца распахнулась, в
левую щеку жестко уперся ствол пистолета.
      -- Только тихо, приятель, -- проскрипел голос у него над ухом.
      В два счета его выволокли на мостовую. Ствол пистолета перекочевал в
область поясницы.
      Сергей не сопротивлялся. За жизнь свою он не боялся -- если бы его хотели
убить, то убили бы уже давно.
      Его грубо втолкнули на заднее сидение иномарки, оба мордоворота с
"пушками" расположились по бокам. Третий сидел на месте водителя. Двигатель
взревел, и мощная машина рванула с места.
      На бешеной скорости они промчались по Алтуфьевскому шоссе, до самого
конца, выскочили на "кольцо", в считанные секунды покрыли расстояние до
Дмитровского шоссе -- и рванули по Дмитровке в сторону от Москвы.
      Иномарка мягко, почти беззвучно летела по шоссе. Ехали молча. Вопросов он
не задавал: ему и так все было ясно. Минут через десять автомобиль свернул на
проселочную дорогу и пылил по ней еще минут пять-семь. Потом они взяли вправо и
оказались в лесу. Тот, что был на месте водителя, резко нажал на тормоз.
      -- На месте, -- кратко объявил он.
      Это послужило сигналом для двух охранявших Сергея мордоворотов.
Одновременно распахнув дверцы иномарки и выбравшись на волю, они знаками
приказали Сергею последовать за ними. Он подчинился. Следом из машины вышел и
водитель.
      Было тихо и безлюдно. Холодный лунный свет струился сквозь переплетения
сосновых крон и мягко стлался по серой ночной траве. Где-то рядом, в болоте,
натужено квакала одинокая лягушка. Свежий, бодрящий, чуть влажный воздух,
напоенный ароматами лесных трав, был недвижен и незрим. Покой и умиротворение
царили бы в этом райском лесном уголке, если бы...
      Если бы не эти тупоголовые ублюдки, черт бы их побрал! Сергея захлестнула
волна раздражения и ярости.
      -- Дебилы!.. -- процедил он сквозь зубы.
      Стоп! Не давай волю гневу, будь спокойным и рассудительным, контролируй
разум и волю. Сосредоточься и взвесь каждый свой шаг. Ты справишься с ними, их
всего только трое. Ты сильнее их. Выясни, что они хотят.
      Он уже взял себя в руки. Главное -- узнать, зачем они его сюда привезли, а
потом... Ведь их, действительно, всего только трое. Сергей был уверен в своих
силах. Он в прекрасной форме: несколько недель интенсивных тренировок не пропали
для него даром.
      Водитель, привалившись спиной к дверце, закурил. Двое других заломили
Сергею руки и уложили на капот лицом вниз. У виска снова замаячила "пушка".
      -- А теперь слушай, урод, -- прогнусавил один из мордоворотов. -- Если ты
сделаешь еще одно неверное телодвижение, кишки выпустим не только тебе, но и
твоей девчонке. Это последнее предупреждение, понял?
      Ствол пистолета с силой вдавился ему в щеку.
      Не нужно было ему этого говорить. Не нужно. За Катюшу он глотку перегрызет
любому. За эти слова они поплатятся, и поплатятся крепко.
      Сильный удар по ребрам. На какое-то мгновение у Сергея перехватило
дыхание, в глазах потемнело.
      -- Не слышу! Понял?
      Он молчал. Лишь крепче стиснул зубы.
      Еще один удар -- по тому месту, где когда-то была почка. Боль пронзила все
его тело. Ствол пистолета скользнул по щеке и уперся ему в зубы.
      -- Понял?!
      А этот ублюдок оказался настырным!
      -- Все, мужики, время, -- подал голос водитель. -- Пора убираться.
Оставьте эту падаль, его срок еще не пришел.
      Мордоворот склонился к самому уху Сергея.
      -- И учти, урод, -- из разверстого рта на Сергея пахнуло перегаром и
гнилыми зубами, -- следующая наша встреча будет для тебя последней.
      Он еще раз, напоследок, заехал Сергею в бок. Внутри, в области ребер,
что-то хрустнуло. И снова адская боль, чуть не вырвавшая из его груди
предательский стон.
      -- Стряхни это чучело с капота, -- распорядился водитель, бывший,
по-видимому, у них за главного.
      Кто-то подхватил его за руки и швырнул в траву.
      Искусством падать он обладал в совершенстве: как никак, а обладание черным
поясом по тэквон-до ко многому обязывает. Он тут же вскочил на ноги.
      Все, пора заканчивать эту комедию.
      -- Эй, мужики! -- крикнул он своим похитителям, которые уже собирались
садиться в машину. -- А как же я? Меня что же, здесь оставите?
      Все трое разом обернулись.
      -- А по-моему, ему следует добавить, -- сказал один из них.
      -- Пожалуй, -- кивнул второй.
      -- Только быстро, -- поторопил их водитель.
      Те двое вразвалочку двинулись на Сергея. "Пушки" свои они уже убрали --
настолько эти кретины были уверены в себе. Сергей подмечал малейшие нюансы в их
поведении, фиксировал каждое их движение. Голова была ясной как никогда; мысли
отсутствовали, его вел инстинкт воина и мастера восточных единоборств. Он
превратился в мощную стальную пружину, вот-вот готовую развернуться и сокрушить
все на своем пути.
      Они были уже в двух шагах от него, когда...
      Пора!
      Он мягко, словно кошка, высоко подпрыгнул и одновременно двумя ногами
нанес мощный проникающий удар сразу обоим своим противникам. Лязгнули зубы,
хрустнул чей-то нос. Два тела разом рухнули и растянулись на траве. Удар достиг
своей цели.
      "Чем больше шкаф, тем громче падает", -- мелькнула в голове старая
дворовая поговорка.
      На какое-то короткое мгновение водитель, стоявший у передней дверцы,
оцепенел. Потом резко распахнул дверцу и нырнул внутрь. Сквозь тонированное
стекло иномарки Сергей успел заметить, как в руках у того блеснула вороненая
сталь пистолета.
      Их разделяло не более трех метров. Чтобы покрыть это расстояние, Сергею
потребовалась тысячная доли секунды. Когда водитель, пятясь и крутя задом, уже
вооруженный, вновь попытался выбраться из салона, Сергей уже ждал его.
      Удар ногой вогнал водителя в салон иномарки, словно пробку в горлышко
бутылки. Водитель с силой боднул головой противоположную дверцу и затих.
      Тем временем один из поверженных мордоворотов начал проявлять признаки
жизни. Краем глаза Сергей уловил, как тот зашевелился и полез в карман за
"пушкой".
      Хватит испытывать судьбу! Сергей бесцеремонно сдвинул в сторону
безжизненное тело водителя, а сам уселся на его место. Вдавив педаль газа до
отказа, он скорее почувствовал, чем услышал, как мимо лобового стекла, в
какой-нибудь паре сантиметров, просвистела первая пуля.
      Раз в ход пошли "пушки", пора уносить ноги. От пули никакой черный пояс не
спасет -- так учил его сенсей. А своему сенсею, бывшему "афганцу", он верил.
      Взревел мотор, и мощная иномарка рванула с места на третьей космической.
Под градом пуль ему удалось-таки вырваться на проселочную дорогу -- а там он уже
был недосягаем для тех двоих идиотов, паливших наугад ему вслед.
      Выскочив на шоссе, он повел послушную машину к Москве.
      Вскоре зашевелился водитель. Сергей вырулил на обочину и остановился.
Предусмотрительно связав водителю руки куском валявшегося тут же крепкого
шпагата и сунув его "пушку" себе за пояс, он выволок окончательно очухавшегося
похитителя из салона и приставил пистолет к его виску.
      -- Имя! -- потребовал он.
      -- Чего? -- не понял тот.
      -- Имя того, кто тебя послал!
      -- Да пошел ты...
      Сергей резко, наотмашь ударил его ребром ладони по шее. Тот охнул от боли
и скрипнул зубами.
      -- Имя, сволочь! Говори, не то снесу тебе черепок из этой вот штуковины!
      -- О, какие мы крутые! -- Похоже было, что водитель был крепким орешком.
-- Да не маши ты пушкой, урод. Не знаю я никакого имени. А знал бы, все равно не
сказал. Ну что ты мне можешь сделать? Пулю в затылок влепить? А у тех разборки
покруче будут, чем пуля. У тех и мертвые говорить начинают. Стреляй, что ли, и
дело с концом.
      Сергей опустил пистолет. Он уже понял, что ничего от этого типа не
добьется.
      -- Живи, -- бросил он напоследок и снова сел за руль.
      Вывел машину на проезжую часть.
      -- Руки, что ль, развязал бы, раз добрый такой, -- крикнул ему вслед
водитель.
      Но Сергей уже не слышал его. Трофейная иномарка послушно неслась к Москве,
один за другим пожирая метры черного ночного асфальта.
      Не доезжая до города двух километров, он снова остановил машину.
Необходимо было как следует обследовать трофей -- авось найдет что-нибудь
интересное, способное пролить свет на это темное дело. Он тщательно обшарил весь
салон иномарки, заглянул даже под кресла, но ничего достойного внимания, кроме,
разве, трубки мобильного телефона, еще одного пистолета да двух запасных обойм к
нему, не обнаружил. Оружие выкинул в окно, а телефон сунул в карман, пока еще
толком не сознавая, зачем он ему нужен и как его можно будет использовать.
Сейчас Сергей над этим голову ломать не хотел.
      В Москву он въехал около часа ночи. А еще через десять минут уже подъезжал
к тому месту, где на него было совершено нападение.
      К удивлению Сергея, его старенький "фольксваген" все еще ждал своего
хозяина. Он усмехнулся: днем оставленную впопыхах и не запертую машину в миг бы
разобрали на запчасти либо попросту угнали. Кстати, именно такую участь уготовил
он черной иномарке похитителей, поскольку решил оставить ее, с распахнутыми
дверцами, прямо здесь, на шоссе. Вряд ли она простоит здесь до рассвета:
любители легкой поживы всегда начеку.
      Пересев в свою машину, он продолжил, наконец, затянувшийся путь домой. На
душе было муторно и тревожно.
      Прессинг со стороны противника становился все более и более жестким.

Глава четырнадцатая
      Где-то уже под утро его разбудил телефонный звонок. Звонили по мобильному
телефону -- тому самому, трофейному.
      Он долго не решался взять трубку. Было ясно, что звонили они. Что они
хотят на этот раз? Опять угрозы, предупреждения, "добрые советы"?
      А что, в конце концов, он теряет? Они знают о нем все, контролируют каждый
его шаг. Он для них -- все равно подопытный кролик на столе
экспериментатора-вивисектора.
      Телефон продолжал трезвонить.
      Им овладела отчаянная решимость. Он схватил трубку и вышел на связь.
      -- Мы уже наслышаны о ваших ночных похождениях, Ростовский, -- монотонно
вещала трубка. -- Честно говоря, вы нас удивили.
      -- Кто вы? Что вам от меня нужно? -- глухо спросил Сергей.
      -- А вот вопросы задавать не нужно. Вопросы будем задавать мы. Когда
сочтем нужным.
      -- Что вам от меня нужно? -- настаивал Сергей.
      -- Вас уже уведомили об этом, причем дважды. Ваша сыскная деятельность
должна быть прекращена. Это последнее предупреждение. -- Голос в трубке звучал
ровно, размеренно, четко. -- В противном случае мы вынуждены будем принять
экстренные меры. Не вынуждайте нас к этому, Ростовский. Надеюсь, вы не забыли,
что у вас есть дочь?
      -- Подонки! -- вырвалось у Сергея. -- Оставьте мою дочь в покое!
      -- Это последнее предупреждение, Ростовский, -- повторила трубка. Короткие
гудки возвестили о конце переговоров.
      Сергей со злостью швырнул трубку на диван.
      Подонки! Мерзавцы! Они еще поплатятся за это! Не дай Бог, если хоть один
волосок упадет с головы Катюши -- я вас с того света достану, мерзавцы!
Прекратить сыскную деятельность? И вы оставите меня в покое? Ха, так я вам и
поверил! Нет, в покое вы меня не оставите -- пока я жив...
      Катюша... В первую очередь нужно было подумать о ней. Сегодня же. Ее
присутствие здесь, в это квартире, ставшей слишком опасной и "прозрачной" для их
всевидящего ока, связывает его по рукам и ногам. Он не может шагу ступить, не
подвергая ее опасности. Где ее спрятать -- так, чтобы они ее не нашли? Отправить
на дачу? С кем? Да и на даче слишком опасно -- они наверняка найдут ее и там.
      В голове забрезжила сумасбродная мысль. Отправить Катюшу в Огни, к
доктору! Вот куда их щупальца вряд ли дотянутся. Доктор найдет, где ее спрятать.
Тем более, что пока они не подозревают о его существовании -- по крайней мере,
Сергей очень надеялся на это. На худой конец, ее можно будет схоронить у деда
Евсея, в "бомжеубежище". Старик позаботится о ней, в этом Сергей не сомневался.
Да и для нее это будет интересным приключением: она наверняка понятия не имеет,
что существуют на Земле такие места, как городок с красивым названием "Огни". До
конца лета еще около двух месяцев; до сентября он наверняка решит эту проблему,
а к школе привезет ее обратно. Да, так он и поступит. Иного пути он не видел.
      Нужно сегодня же отправить доктору телеграмму.
      Когда Катюша проснулась, он объявил ей, что сегодня они едут на ВДНХ,
кататься на каруселях.
      Катюша радостно завизжала и захлопала в ладоши.
      -- Какой же ты хороший, папочка!
      Она бросилась ему на шею и расцеловала в обе щеки.
      А он мысленно поклялся, что если с ней что-нибудь случится, то он устроит
им вторую Варфоломеевскую ночь: в живых не оставит никого.
      Когда они уже были готовы выходить, она вдруг загрустила.
      -- В прошлый раз мы ездили на ВДНХ вместе с мамой, помнишь? Я по ней
соскучилась.
      Он присел перед ней на корточки и заглянул в ее светлые, не по-детски
печальные глазенки.
      -- Я тоже, дочка.
      -- Ты хочешь, чтобы она вернулась к нам, папочка?
      Он кивнул.
      -- Хочу, Катюша.
      -- И я хочу, очень-очень.
      -- Она вернется, поверь. -- Он почему-то был сейчас в этом совершенно
уверен.
      -- Правда? -- Ее личико засветилось радостной улыбкой.
      Он снова кивнул.
      -- Правда, дочка.
      По дороге на ВДНХ он зашел на почту и дал доктору телеграмму следующего
содержания: "Тучи сгущаются. Хочу отправить к тебе дочку. Здесь становится
опасно. Жду ответа. Сергей".
      Доктор получит телеграмму уже сегодня, и сегодня же напишет ответ. Сколько
идет письмо из Огней? Неделю? Никак не меньше. Значит, ответ он получит где-то в
следующие выходные. Срок немалый, особенно в сложившихся обстоятельствах. Их
квартира превратилась в пороховую бочку, которая может в любое мгновение
взлететь на воздух. Еще целую неделю держать Катюшу под прицелом врага-невидимки
-- это слишком опасно. Однако другого выхода он не видел. Единственное, что он
мог сделать -- это не предпринимать никаких шагов в течение всей этой недели,
полностью прекратить сыскную деятельность и затаиться. Ему нужно было выиграть
время, выждать, пока руки его не будут свободны.
      Стоп! А почему бы на эти семь дней не поселить Катюшу у Тамары Павловны?
Причем так, чтобы об этом никто не знал? Во-первых, она будет рядом, и он сможет
видеться с нею. Во-вторых, никто ее там искать не будет: ни одной ищейке в
голову не придет, что она скрывается в двух шагах от собственной квартиры. Рано
или поздно они, конечно, ее вычислят, однако он успеет выиграть время -- а там,
глядишь, и ответ от доктора подоспеет.
      Решение было принято. Дело осталось за малым: переговорить с Катюшей и с
Тамарой Павловной. По крайней мере, с последней ему придется быть более
откровенным, нежели он был до сих пор.
      С дочкой он договорился быстро. Сказал, что работы у него сейчас выше
крыши, приходит он домой поздно, иногда даже ночью, поэтому лучше будет, если
она недолго, скажем, с недельку, поживет у Тамары Павловны. При этом
категорически запретил ей выходить на улицу, поскольку, как он слышал, у них в
районе завелся маньяк, который ворует маленьких девочек. "Но я же уже большая!"
-- попыталась возразить она, однако он настоял на своем. А потом, продолжал
Сергей, он отправит ее погостить к своему другу, в далекий уральский город, где
ее наверняка ждет много разных приключений. Словом, несмотря на ее слабое
сопротивление, дочку он уговорить сумел. И даже заинтриговал таинственным
путешествием в неизвестный город, "в котором все не так, как у нас".
      Когда они вернулись с ВДНХ, оба уставшие, но довольные, Сергей, не
откладывая в долгий ящик, отправился к Тамаре Павловне.
      Соседка была дома и, как всегда, хлопотала на кухне.
      -- Добрый вечер, Тамара Павловна.
      -- Заходи, Сережа. Садись за стол, вот-вот котлеты рыбные поспеют.
      -- Спасибо, мы с Катюшей уже поужинали. Только что с ВДНХ. Шашлыками
объелись, как говорится, от пуза. И этой, как ее, шаурмой.
      -- Ну, раз есть не хочешь, чайку хоть попей.
      -- А вот от чая не откажусь, спасибо.
      Она приготовила ему чай с земляничным вареньем.
      -- Сама делала, в магазине такое не купишь.
      -- Очень вкусно!
      Он никак не мог найти удобный предлог, чтобы перейти к главной теме
предстоящего разговора. Тамара Павловна сама пришла к нему на помощь.
      -- Как у тебя дела, Сережа? С тобой что-то происходит, а что именно --
понять не могу. Беда какая стряслась?
      Он посмотрел ее прямо в глаза.
      -- Стряслась, Тамара Павловна. И без вашей помощи мне не обойтись.
      Всего рассказывать он ей, конечно же, не стал. Сообщил лишь, что
совершенно случайно ему стали известны кое-какие факты о преступной деятельности
одной крупной мафиозной группировки. Причем он был так неосторожен, что
"засветил" себя, и теперь мафии известно, что у него, Сергея, есть на нее
компромат. Какие-то люди постоянно следят за ним, угрожают, требуют молчать и не
совать свой нос куда не следует. Давление постоянно усиливается. И теперь они
угрожают уже не только ему, но и Катюше.
      Тамара Павловна побледнела.
      -- Мерзавцы! Она же всего лишь ребенок!
      -- У них свои законы. Поэтому я и обращаюсь к вам за помощью, Тамара
Павловна. Если вы не против, пускай Катюша поживет у вас, всего лишь недельку. А
потом я отправлю ее к своему другу, на Урал.
      -- Конечно, Сережа, о чем речь! Катенька для меня все равно что родная
дочь. Можешь не волноваться, я за ней присмотрю. -- Она была преисполнена
решимости и желанием вступить в борьбу с мафией прямо сейчас. -- Житья нету от
этих подонков!..
      -- Моя квартира наверняка находится под наблюдением, -- продолжал Сергей,
-- так что Катюше там появляться нельзя. Ей вообще не следует покидать вашу
квартиру, не говоря уж о том, чтобы показываться на улице. Она должна исчезнуть
из их поля зрения.
      -- Я все понимаю, Сережа. Я только одного понять не могу: почему ты не
заявишь в милицию?
      -- Бесполезно. Милиция у них на откупе. Может выйти только хуже.
      -- Что же ты намерен делать?
      Действительно, что? Ведь, если на то пошло, он и сам этого не знает.
      -- Не знаю, -- признался он. -- Постараюсь разобраться с ними сам.
      -- Да что ты можешь в одиночку-то!
      -- Я не один. У меня есть хороший друг. Именно от него я и получил то
письмо.
      -- Ну хорошо, вдвоем. А их сколько? Небось, целая армия!
      Он невольно улыбнулся. Насчет армии это она хорошо подметила.
      -- Я понимаю, Тамара Павловна, что все это абсурдно. Однако другого пути я
не вижу.
      -- Тоже мне, Рэмбо нашелся! -- проворчала она, качая головой. -- И я,
старая женщина, даю согласие участвовать в этой авантюре! Бред какой-то!
      -- Тамара Павловна...
      -- Молчи. Раз сказала -- помогу, значит -- помогу... Ведь, небось, и
палить друг в друга будете?
      Он снова улыбнулся.
      -- Надеюсь, до этого дело не дойдет.
      -- Пистолет-то хоть у тебя есть?
      Ну кто бы мог когда-нибудь подумать, что они с соседкой-пенсионеркой будут
обсуждать планы борьбы с мафией! Да еще столь детально!
      Он покачал головой.
      -- Нет у меня пистолета. Да он мне и не нужен. Против целой армии с
пистолетом -- это, согласитесь, несерьезно. Здесь мозги нужны, а не оружие.
      -- А они у тебя есть, мозги-то?
      Сергей пожал плечами.
      -- Вот это-то я и пытаюсь сейчас понять.
      Она тяжело вздохнула.
      -- Ну что ж с тобой поделаешь, Сережа. Раз ты уже все решил, мне остается
только помочь. Мафии твоей я не боюсь, жизнь свою я уже прожила, а вот за
Катеньку страшно. Да и за тебя, оболтуса, сердце болит. А тут еще ваша размолвка
с Ларисой... Не складывается что-то у вас, Сережа.
      -- Сложится, Тамара Павловна, -- сказа