ться  завтракать,  -  сказала
Сельфа, нащупывая что-то под кружевным воротником.
     - Мудро, - согласился Данк, уворачиваясь от отцовской длани. -  Кусок
мяса поможет заткнуть мне рот. Да не сердись ты, н'Райд! Я же сейчас уеду,
и на пару оборотов ты от меня избавишься!
     Отцовская рука опустилась.
     - Мудро, - улыбнулся он.
     - И останемся мы вчетвером, -  сказала  Альда,  появляясь  за  спиной
Сенрайда. - Что за шум спозаранку? Неужели Данк проснулся?
     - Данк проснулся, - сухо сказал Данк. - Но шумел не он.
     - А кто же?
     - Кому-то удалось достать Сагастена, - сказал я.
     - Помолчи, Райдок, - сказал отец. - Иначе я подумаю, что ты как-то  в
этом замешан.
     - Как правило, по голове бьют меня, - горько сказал я.
     - И тебе вполне могло придти в голову отомстить.
     Отец внимательно поглядел на меня.
     - Я надеюсь, ничего подобного тебе в голову не приходило?
     - Я все время был с Данком, - независимо ответил я.
     - А...
     - А магические способности он утратил, - вмешался Данк. - То есть, не
утратил, наверное, а просто позабыл, как ими пользоваться.
     - Предположим, - сказал отец без особой  убежденности.  -  Почему  ты
проснулась, Альда?
     - Перед рассветом мне почему-то стало тревожно, - сказала мама.  -  Я
подумала, что за завтраком я еще успею увидеть Райдока и предостеречь его.
Не хочу потерять сына попусту.
     - Уже... - начал Данк, но ладонь Сенрайда вовремя захлопнула ему рот.
     - Все за стол, - приказал Белый Властитель. - Там и поговорим.
     Мы снова двинулись в путь по бесконечным коридорам.
     - Кстати, - сказала маме  Сельфа,  -  после  обеда  мы  с  Сагастеном
выезжаем в Дельфос. Маг примет от Моуриса командование  стражниками,  а  я
дальше - в Дэдлок. Так что останетесь вы вдвоем.
     - Вечером  я  уезжаю  в  Харденанг,  -  ответила  Альда.  -  А  Белый
попытается собрать ополчение. Если удастся набрать хоть  пару  Знамен,  он
поведет их на юг. Так что здесь может и вовсе никого не остаться.
     - А ты уверена, сестричка, что старый Гастен теперь сможет поехать  с
тобой? - резонно спросил Данк.
     - Если он смог встать, то  сможет  и  поехать,  -  уверенно  ответила
Сельфа. - Уж таковы маги, братец.
     Мы вошли в небольшой светлый зал, в центре которого  находился  всего
один стол. За столом уже  сидели  двое  -  Элспейр  и,  представьте  себе,
Сагастен! Голова мага была перевязана белой  тряпицей,  которая  выглядела
скорее деталью туалета, нежели свидетельством  недуга.  Такая  симпатичная
белая повязка, щегольски уронившая на  ухо  два  хвостика  из-под  узла  и
заставляющая воинственно топорщиться седой ежик.
     - Музыку, - коротко приказал Сенрайд.
     Скрытые в неприметной нише музыканты мгновенно заиграли что-то нежное
и негромкое.
     Данк перехватил мой взгляд и улыбнулся.
     - Чтобы слуги не подслушивали, - коротко пояснил он. - Ничто  так  не
мешает сплетникам, как посторонний шум. А  вообще-то  мы,  принцы  Домена,
просто очень культурные люди - музыку вот любим, понимаешь?
     Все  рассаживались  вокруг  стола  -  без  особых   церемоний   и   в
произвольном порядке. Я оказался между Данком и  Сельфой,  прямо  напротив
Сагастена. Несколько мест остались свободными.
     - Говори, Гастен, - приказал отец, отломав ножку  какой-то  упитанной
птички и небрежно помахивая ей над соусницей. Он улыбался, глаза его  были
направлены на Альду, и со стороны могло показаться, что он  занят  светски
любезным разговором.
     - Я ощутил дыхание чужой мощи, - сказал маг. - Я  попытался  выяснить
источник удара. Закончив Создание Дня, я  уже  спускался  по  лестнице,  и
остановился на второй площадке сверху. Сила текла с  юго-востока.  Это  не
Проклятый. Это гномы, оранжевые варвары или волчьи всадники.
     - Или кто-нибудь, кто сейчас находится на их земле, - сказала Сельфа.
- Извини. Продолжай.
     - Я принял на себя часть этой силы, - спокойно сказал Сагастен. - Она
ослепила меня и заставила потерять равновесие. Я упал с лестницы. Эта сила
не была направлена на простых  воинов.  Она  должна  отвлекать  и  вредить
чародеям. Возможно, также Витязям и Принцам. Все.
     - Сегодня ночью многие чувствовали тревогу, - сказал Данк. - Кажется,
почти все. Я проснулся из-за этого  чувства.  То  же  утверждают  Элспейр,
Сельфа и Альда. Проснулись раньше обычного также  Сенрайд  и  Райдок.  Что
скажете?
     - Я действительно проснулся часа за  два  до  рассвета  от  странного
ощущения, - признался отец. - Райдок?
     - Это, наверное,  все  из-за  меня,  -  угрюмо  сказал  я.  Не  дадут
сохранить свои неприятности в тайне, черти разноцветные!
     - Что значит "из-за тебя"? - резко спросила Альда.
     - Ночью меня накрыло новым  заклятием.  На  этот  раз,  кажется,  тем
самым, предсказанным в Дейненделле. И заклятия внутри меня подрались.
     - Как это - подрались? - изумился Данк.
     - Они противоречили друг другу, - отмахнулся Сагастен. - Это как  раз
понятно. Кто же осилил?
     - Никто. Но оба заклятия сильно истощились. Я  теперь  чувствую  себя
более свободным.
     - Ясно, - протянул Сагастен.  -  Интересно.  Белый,  наш  Домен  стал
объектом магических атак как минимум с трех направлений.
     - Почему? - требовательно спросил Сенрайд.
     - Потому что если удары по Райдоку были противоречивы до затухания  в
противофазе, то их не могла направлять единая  воля.  Третье  же  заклятие
было безадресным; и это выдает иную руку. Понимаешь, принц,  маги  делятся
вообще на две школы, на два клана, если хочешь. Одни  работают  только  по
четкому адресу - в человека, в зверя, в скалу.  Другие  направляют  потоки
мощи по направлению, в какой-то район, где все  в  той  или  иной  степени
подвергаются воздействию. Заклятия, упавшие на Райдока - оба - принадлежат
магам первой школы. То, из-за которого пострадал  я  -  дело  рук  мастера
второй. Следовательно...
     - Малли, - проворчал Данк. Сагастен не отреагировал.
     - Следовательно, нас не любят минимум в трех местах. Правильно?
     - Или в одном месте собрались три мага, - сказала Сельфа.
     - Ну уж тогда хотя бы первые два договорились бы между собой.
     - Тут ты прав, - согласилась Сельфа.
     - Что будем делать? - решительно спросил Данк.
     - А ничего, - лениво  ответил  маг.  -  Будем  продолжать  задуманное
ранее, как ни в чем не бывало. Сомнение губит силу мага. Если  наши  враги
ждут смятения и растерянности, то...
     - Не дождутся, - подтвердил отец.
     - И это значительно ослабит их магическую мощь.
     - Заканчивайте завтрак, Данк, Райдок, - повелел Сенрайд. - Чтоб через
полчаса ноги вашей не было в Дианаре!
     - Я ведь только начал! - жалобно взмолился Данк.
     - Тогда быстрее. Даю тебе еще пять минут.
     Данк замолчал. Захрустели бедные куриные косточки.
     - Райдок, - негромко сказала  Альда.  -  Ты  уже  не  успеешь  узнать
многого и многого из того,  что  тебе  необходимо.  Кое-что,  надеюсь,  по
дороге ты узнаешь от Оранжевого... - она покосилась на Данка. Тот  коротко
кивнул, продолжая хрупать с двух рук.
     -  Остальное  ты  можешь  узнать  единственным  способом.  Я  попрошу
Сагастена... - легкий кивок вполоборота к магу. Сагастен  наклоном  головы
дал понять, что слышит и слушает.
     - Я прошу его дать тебе в дорогу копию "Хроник  Домена".  Береги  эту
книгу, Райдок, их всего две в этом мире, а  пуще  всего  береги  от  чужих
глаз. Дашь, Гастен-са?
     Маг аккуратно вытер губы белоснежной салфеткой и снова исчез.
     - Уже даю, - перевела Сельфа.
     Сагастен почти мгновенно  вернулся  на  свое  место,  протягивая  мне
ларец, укутанный в мягкую ткань.
     - Положишь руку на крышку, - сказал он, снова берясь  за  биточек,  -
скажешь "Райдок", ларец отворится. Если ты будешь не Райдок, тебя убьет на
месте.
     - Алло! - встревожился я. - А если я не Райдок?
     - Пока что Райдок, - коротко сказал маг. - Это тебе также  инструмент
внутреннего контроля. Пока не убило - можешь не волноваться.
     Данк поперхнулся косточкой.
     - То есть повода для волнений у него вообще нет, так,  Гастен?  -  он
громогласно заржал.
     - Раскрыл рот - значит, поел, - строго сказал отец.  -  А  ну,  брысь
из-за стола!
     - Но Белый!..
     - Молчать, младший!
     - И вот так всегда... - вздохнул Данк, покорно поднимаясь.
     - Ванаир принцу Райдоку! - скомандовала Альда.
     Словно из-под земли вырос Орбен. Я тоже поднялся. Парень завозился  у
левого моего бедра, ловко прилаживая непостижимые ремешки.
     - Простимся, - нежно сказала Сельфа, махнув музыкантам.
     Из ниши выступила юная девушка, немного напоминающая Ирмис. Музыканты
припали к своим веревочкам и трубочкам и комнату наполнил шум моря.  Я  не
вру - моря, или по крайней мере, громадной реки. И девушка запела.
     - Прощанье - начало  подвига,  знаменье  грядущих  побед;  у  принца,
героя, воина причин для сомнений нет. Лазурное небо и алое пламя,  зеленые
травы, кровь и свет - идущий вперед по белому всегда оставляет след.
     - Не тоскуй, Райдок,  -  мягко  сказала  Сельфа,  поцеловала  меня  и
опустилась в свое кресло. Сагастен махнул рукой.
     - Встретимся  немного  южнее,  -  улыбнулся  он,  -  а  глядишь  -  и
юго-восточнее...
     - Будь достоин цвета, Райдок, - сказал отец, глядя в кубок. -  Больше
мне нечего тебе сказать.
     Элспейр вдруг неловко шевельнулся и спросил:
     - У Райдока какие-то неприятности? Почему я ничего об этом не знаю? О
каких заклятиях вы говорили?
     - Потом, Эл, - Сагастен положил ему руку на плечо.
     - Почему потом? Я знаю, вы не очень-то мне доверяете,  хотя  я  и  не
понимаю, почему. Но ведь Райдок - мой родственник и  принц  моего  Домена!
Разве вправе я не тревожиться за него?
     - И все-таки потом, - властным движением Сагастен  заставил  Элспейра
умолкнуть.
     Альда встала и подошла ко мне.
     - Кто бы ты ни был, - сказала она, глядя мне в глаза, - помни, что  я
найду тебя повсюду. Если ты Райдок, мой  сын  -  для  любви;  если  чужак,
обманом принявший его облик ему на погибель - для мести. Ты запомнишь это?
     - Запомню, Альда, - сказал я серьезно.
     Изумрудная   принцесса   быстрым   движением   поцеловала   меня    и
отстранилась.
     - Продолжим завтрак, - сказал отец.
     - А меня кто-нибудь поцелует? - шутливо взвыл Данк.
     - Кобыла твоя тебя поцелует, - в сердцах сказала Сельфа.
     - Так у меня же жеребец!
     - Так даже интереснее.
     - Это тебе, может быть, интереснее...
     - Оранжевый, не пошли!
     На пороге появился незнакомый парень.
     - Кони Властителей оседланы и взнузданы, - доложил он с  поклоном.  -
Вещи уложены, навьючены и приметаны. Оружие готово.
     Вот тут я по-настоящему понял, что мы уезжаем.
     - Пока, родичи! - громогласно возвестил Данк, взметнув правую руку  в
богатырском приветствии.
     - До свиданья, - тихо сказал я, снова чувствуя прилив робости.
     - Поехали! - весело сказал Данк. - Хьюма и ты... как  тебя...  Орбен,
за мной, да побыстрее!
     Хьюма, очевидно, паж Данка, почтительно склонился,  пропуская  нас  в
двери. Орбен быстрым шагом последовал за мной.
     И снова коридоры, коридоры, коридоры, к которым  я  так  и  не  успел
привыкнуть, а теперь покидаю - быть может, насовсем. Яркий утренний  свет.
Салют гвардейцев у выхода. Крик глашатая.
     - Оранжевый принц Данк, Синий принц Райдок покидают столицу Домена!
     Десять лошадей у подножия лестницы. Четыре оседланы. Четыре в  поводу
- заводные. Две навьючены переметными  сумами.  Орбен  и  Хьюма  бросаются
вперед, перехватывают двух коней под уздцы. Я нерешительно  направляюсь  к
одной из двух оставшихся. Данк чувствительно бьет меня локтем под ребро  и
движется к тому коню, которого придерживает Хьюма. Я соображаю  и  начинаю
стыдиться самого себя. Принц, называется!
     Но вот мы и верхом. Данк на громадном жеребце редкой масти - кажется,
ее называют изабелловой. Мне  достался  иссиня-вороной,  немногим  ниже  в
холке, но легкий и тонконогий. У Хьюмы и Орбена - две кобылы, караковая  и
каурая.
     - Хай-оо!
     Данк поднял своего жеребца в свечу.
     - Вперед!
     - Давай ты вперед, - умоляюще шепчу я. - Я же...
     - Помню, помню, не волнуйся! На Восточную дорогу! Хай-оо!
     Наш отряд двинулся за оранжевым плащом Данка  крупной  рысью.  Я  еще
успел обернуться и последний раз глянуть на  белоснежный  дворец  на  фоне
невероятно синего неба. Неба цвета моего плаща.
     Белый песок, которым была посыпана дорожка, разлетался из-под  копыт.
Я поразился отпечатку копыта изабеллового  жеребца  -  какой  он  все-таки
громадный! Я попытался глянуть под брюхо своему вороному,  чтобы  сравнить
размеры подков, но седая пыль клубилась прямо под моими сапогами, а сзади,
почти вплотную, держался Орбен. Я не разглядел следов на белом  песке,  но
знал, что они там есть. Идущий вперед по белому всегда оставляет след.
     Справа и слева вдоль дороги  потянулись  невысокие  опрятные  домики.
Некоторые прятались в зелени, некоторые глядели окнами  прямо  на  дорогу.
Белоснежная и розовая кипень садовых деревьев  неспешно  роняла  невесомые
лепестки. Воистину, счастоцвет. Наверное, прекраснейший месяц года.
     У самой  дороги  сидел  здоровенный  бородатый  мужичина;  он  окунал
невероятных  размеров  молот  в  ведро  с  холодной  водой,   и   морщась,
прикладывал железо к заплывшему глазу.
     А впереди показалась белая стена. Внешняя стена Дианара.  Солнце  уже
поднялось над восточной ее частью и  начинало  изрядно  припекать.  Как-то
сразу после очередного поворота мы оказались у высокой белой арки в стене,
несколько стражников вскочили при виде нас, лейтенант отсалютовал  -  и  я
понял, что эта арка, по сути, просто ворота. Ворота города.
     Ворота остались позади.  Вокруг  была  выжженная  солнцем  каменистая
степь, и пересекая ее, в сторону поднимающегося все  выше  солнца  уходила
пыльная грунтовая дорога.
     Мы выехали из Дианара и скакали навстречу солнцу.




                       ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЧЕРЕЗ РАНСКУРТ


                                    1

     "А пятое правление династии считается от дня, когда принял Белый цвет
благородный сын и наследник его, Зеленый  принц  Домена  Денхир.  Тридцать
пять лет было благородному Денхиру, два оборота уже носил он Зеленый цвет.
В шестой день оковника, в сердолике, принял он венец, и  было  это  угодно
богам высоких храмов - белой стала вся земля Домена.  Зима  в  тот  оборот
была мягкой и снежной, и обилен был урожай к осени, а весна была теплой  и
дождливой, а лето долгим  и  нежарким,  а  когда  настала  осень,  деревья
ломались от изобилия плодов на ветвях. Было это в 1462 оборот от рождества
Первого Корабела, а по счету Белой Гавани -  в  оборот  1391  от  Золотого
Дождя, а от воцарения Селекса - год 274, а от  Второго  Передела  -  сорок
второй. И не было в Домене достойной жены могучему Денхиру, а война с  юга
придвигалась все ближе и  опасался  Денхир  оставлять  трон  и  венец  без
наследника. И послал он посла в Белую Гавань, сводного брата своего послал
он, принца-бастарда Вейгена, и говорил Вейген перед владыками Белой Гавани
так:
     "Велико могущество наше, но не годится оставлять трон  без  законного
наследника. Пусть  не  будет  Передел  стеною  меж  нами,  отдайте  нам  в
принцессы славную дочь вашу Амери, а наградой ей  будет  любовь,  почет  и
власть, а земля ваша получит от нас помощь и защиту."
     Склонились Белые Паруса под ветром  Вейгена,  приплыла  в  Дианар  на
белом корабле прекрасная Амери, про которую говорили: "Амери, что  светлей
зари". Две тысячи золотых слитков  дали  за  ней  в  приданое,  а  выкупом
послужил союз против Желтого домена. И горцы были разбиты и  отброшены  от
Белых пристаней. А в оборот 1468 родила Амери  Властителю  нашему  Денхиру
сына и нарекли его Хирамом, а после звался он Хирам Мудрый.
     В оборот 1471 ходил благородный Денхир в поход через горы  на  берегу
Лиаменны, на  земли  Оранжевого  домена.  Вернулся  с  ним  маг  по  имени
Сагастен, и даровал ему Денхир почести Мага Домена. Могуч был сей  маг,  а
дела его непостижимы смертным.
     В оборот 1473 родила прекрасная Амери сына,  нарекли  его  Хирали,  а
потом звали его Хирали Златокудрый.
     В оборот 1484 снова двинулись с юга волчьи наездники, а  с  ними  шли
истинные орки-гоблины, и был взят Ингеррар. Собрал Денхир немалое войско и
отправил  его  под  водительством   сводного   брата   своего,   отважного
принца-бастарда Вейгена, а  с  ними  шел  колдун  Сагастен.  И  был  отбит
Ингеррар, и бежали в болота разбитые орки. И  был  отстроен  после  пожара
Ингеррар, и стены его стали выше и крепче прежнего. Немало отличился в тех
боях маг Сагастен, и была ему дарована золотая цепь доблести. В тот оборот
зима была долгой и холодной, и замерзли болота у южного берега Лиаменны, и
погибающие орки выходили к деревням, кутаясь в  обрывки  шкур,  и  просили
милости, опускаясь на колени свои, и предлагали жизнь  свою  в  уплату  за
обглоданную кость, чтобы спасти от голодной смерти верного волка. И  много
их погибло в ту зиму, не от меча в бою, а от смертного  голода  и  холода,
что обжигал сердце при вздохе.
     В оборот 1498 принял принц Хирам цвет Зеленый."
     Я закрыл драгоценную книгу и крикнул:
     - Орбен! Кофе когда-нибудь будет, демон тебя заешь?
     - Одно мгновение, Властитель! - паж появился из тьмы в круге света  у
костра. С противоположной стороны возник  Хьюма  с  ониксовой  чашечкой  в
руках. Оба были  обнажены  по  пояс,  загорелая  кожа  матово  блестела  в
золотистых бликах огня. Были они  совершенно  непохожи  -  Хьюма  плотный,
коренастый, длиннорукий, немного неуклюжий; Орбен  же  легкий,  подвижный,
худощавый, постоянно удивляющий меня какой-то особенной ловкостью.  Больше
всего меня поражало, как ему удается в несколько движений расстегнуть  или
застегнуть на мне все бесчисленные крепления моей амуниции. Даже  если  бы
от этого зависела жизнь моя, я бы разбирался с каждым ремешком  не  меньше
пяти минут.
     Орбен принял чашечку из рук  Хьюмы,  подхватил  с  жаровни  кофейник,
извлек откуда-то поднос - три руки у него, что ли? - и в следующую секунду
уже был у входа в мою походную палатку.
     - Кофе, Властитель. Не угодно  ли  опустить  полог?  Мошки  к  фонарю
налетят...
     - Ну и пусть летят, - лениво сказал я. - Пока что не угодно.
     Орбен поклонился и исчез во мраке.
     Я поднял чашечку с подноса и поглядел сквозь нее  на  костер.  Оникс,
тонкий,  как  лепесток  цветка,  просвечивал  желтым  с  легким   оттенком
телесно-розового. Прекрасная чашечка. Из такой кофе пить  и  пить,  всегда
пить, и всегда кофе. Интересно, откуда берутся  теперь  кофейные  зерна  в
Дианаре? В нищем Дианаре, забытом друзьями и покинутом союзниками?
     Мошки и впрямь летели на свет фонаря, маленькой, но достаточно  яркой
масляной светильни с крошечным щитком-отражателем и сеткой вокруг пламени.
Я откинулся на подушки, размышляя о банальном.
     Каждый философ считает своим долгом хоть раз в жизни сказать о людях,
которые беспечно летят на свет мечты, как мотыльки  к  свече.  А  свеча...
Следует три страницы нравоучений. И почему-то никому в голову не приходит,
что далеко не все мотыльки летят на огонь. Некоторые ведь выбирают  верный
ориентир - солнце или луну, оттого-то и не  пресекается  род  мотыльковый.
Нет ли и среди людей таких - выбравших правильную цель,  и  так  спасающих
весь род свой? Хочу... Хочу, чтобы я так...
     А есть ли у меня вообще  цель?  И  была  ли  она  тогда?..  Раньше...
позавчера...
     Я вздохнул и перевернулся на живот.
     В ночи раздавался громовой храп Данка. Его оранжевая палатка  -  пажи
гордо  именовали  эти  незатейливые  сооружения   шатрами   -   стояла   с
противоположной стороны костра. На таком расположении настоял сам Данк.  Я
думал, это как-то связано с д