ла
направлена сюда с заданием простым, как удар кинжалом в трактире.  Вредить
сколько можно, уничтожить всех, кто подвернется, а при  опасности  или  по
команде Отверженного сразу вернуться  к  своим.  Интересный  рейд,  хорошо
задуманный и хорошо подготовленный. Кто мог бы подумать, что закончится он
вот так - выживших нет и жемчужина в руках врага... Хотел бы и я  погулять
в таком рейде... когда-нибудь. Надеюсь, с лучшими результатами.
     Альба цинично усмехнулся, глядя на тело  дьявола  и  задумчиво  катая
жемчужину по ладони.
     - Вы говорите так, - сказал я, - словно у вас нет  чувства  вражды  к
этим... к солдатам Проклятого. Кстати, почему вы назвали его  Отверженным?
Он ведь сам отверг Цвета... мы называем его Отвергшим...
     Я сбился и  замолчал.  В  основном,  потому,  что  сам  не  испытывал
ненависти к погибшим дьяволам. Скорей, что-то вроде  симпатии.  Интересно,
почему это так? К тому же, я вспомнил, что мои цветоносные родственники не
один раз называли Проклятого Отверженным...
     - Отвергший или  Отверженный  -  это  еще  с  какой  стороны  на  все
посмотреть, - бесстрастно сказал Альба. - А что до вражды - вы  правы,  не
испытываю. С какой, помилуйте, стати я должен ненавидеть этих бойцов?  Они
такие же наемники, как и я. Или мои обормоты. Ведь  судьба  могла  послать
меня  сражаться  на  стороне  Черного  домена.  Что  ж  мне  тогда,   себя
ненавидеть,  что  ли?  Нет,  мы  относимся  к  бойцам  противника,  как  к
соперникам, а не врагам. Враждовать - это ваше дело, принц. Я буду  просто
выполнять ваши приказания или самостоятельно делать то, что  сочту  нужным
для блага вашей страны. Но уж простите, если пока что я  буду  делать  это
без эмоций. Почти без эмоций. Конечно, хороший бой  веселит  и  заставляет
радоваться, вне зависимости от того, на чьей стороне  сражаешься.  У  меня
ведь не было до сих пор родного дома, принц. У Витязей не  бывает  родины.
Есть только верность Договору. До смерти.
     - Но... разве теперь ваш дом не в Дианаре? - потерянно спросил я.
     - До Дианара еще нужно добраться, - улыбнулся Альба. - Иначе я своему
дому не позавидую. Я понимаю, о чем вы хотите спросить на самом деле.  Да,
конечно, постепенно Витязь привыкает к Домену. И Домен становится  родиной
- или чем-то, очень близким к родине. Сравнить-то Витязю не с  чем.  А  уж
если прожил с одним народом  пару  веков  -  говорят,  такое  случалось  в
старину - тогда становишься ему истинно родным. Но не ждите от меня  этого
в первую же ночь знакомства, принц.
     Вот это да! Ведь и впрямь, я впервые увидел Альбу  уже  после  захода
солнца! Которое скоро собирается взойти, но еще не взошло.  А  впечатление
такое, как будто прошло несколько дней.
     Сзади появился Орбен.
     - Прошу прощения, если помешал, мой принц, - решительно начал  он,  -
все готово. Могила готова, тела подготовлены к погребению.
     - Идемте, Витязь, - я был даже рад оборвать этот разговор.
     Альба тряхнул головой, скрывая едва-едва заметную улыбку.
     - Хорошие слуги  понимают  куда  больше  сказанного  -  помните?  Еще
хорошие слуги все делают кстати.
     - Вы это к чему? - спросил я недовольно. Альба понимал мои  мысли  не
хуже меня, и мне это почему-то перестало нравиться.
     - В основном, к тому, что Витязи  -  тоже  в  некотором  роде  слуги.
Только для весьма специфических услуг.  Но  смею  вас  заверить,  слуги  -
хорошие!
     Альба неожиданно истерически заржал. Другого слова я подобрать просто
не могу. Он издавал совершенно немыслимые для человеческого горла -  да  и
уха,  надо  признаться  -  звуки.  Он  стонал.  Он  вскрикивал.  Он  часто
вибрировал на нестерпимо высокой ноте. Так, наверное, должен был  смеяться
лунный дьявол, если бы его щекотали под мышками, одновременно  прикладывая
к лапам раскаленные угли.
     Я изумленно смотрел на него. Такого я еще никогда не слышал. Такое не
забывается. Такое впечатывается намертво  прямо  в  позвоночный  столб,  и
стереть ужасную память о чем-то подобном не под силу никакой магии.
     Вдруг Альба замолчал и остановился.
     - Ладно, - сказал он, очевидно, самому себе.  -  Возьмите  жемчужину,
принц. Сейчас будет грустно.
     И стало грустно. Молча мы опустили три тела  в  глубокую  яму,  молча
стали забрасывать ее землей. Вернее, только одно тело. И плащ,  куда  были
сложены части еще двух. Даргиш, шатаясь,  принес  к  могиле  два  шлема  и
положил сверху на холмик.
     - Курьер налегке скакал, - тоскливо сказал он. - А ведь тоже  воин...
и почтить нечем...
     - Пока положим уздечку, - предложил Альба. - А потом уж из  Ранскурта
наведаетесь, и сделаете, как надлежит.
     - Может, меч положим? - неуверенно спросил Орбен. - Мечи есть...
     - Эти мечи принадлежали не ему, - сурово возразил Даргиш. - И это  не
его трофей. И к тому же, меч на могиле не оставляют. Или хоронят вместе  с
бойцом, или передают другу. Меч должен мстить... а шлем оберегать. И после
смерти хозяина тоже. Витязь прав. Харсей, принеси его уздечку.
     И все обнажили мечи, и отсалютовали невысокому холмику на раздорожье,
прямо напротив путевестного трилистника.
     - Прими их, Луна, - тихо сказал Даргиш, поворачиваясь  к  бледнеющему
месяцу и приложив клинок к груди.
     - Прими их, Луна, - почти беззвучно  повторили  остальные,  а  демоны
склонили лохматые лобастые головы и дружно рокотнули "У-ум".
     И еще несколько мгновений все молчали, а небо на востоке  становилось
все светлее. Скоро солнце ухватится лучами за край земли  и  подтянется  к
горизонту. И будет день.
     Потом Альба по-кошачьи встряхнулся и обернулся к Даргишу.
     - Вас покачивает, лейтенант. Трудно?
     - Да уж чего легкого, - проворчал Даргиш. - Много  крови  потерял.  И
каждый шаг кости встряхивает, а кости нехороши. Ключицу бы в лубок надо, а
этого здесь не устроишь.
     - Вы сможете доехать до Ранскурта?
     - Да куда ж я денусь, Витязь? Смогу не смогу, а доеду.
     - Я хочу сказать вам, что мы сейчас - на рассвете - вас покинем. Тех,
кто не сможет сражаться - кстати, как  зовут  воина,  потерявшего  сегодня
руку?
     - Ромерио, Витязь.
     - Странное имя. Он не из Ранскурта?
     - Родом он из Кармина. Был направлен  ко  мне  сразу,  как  вышел  из
учебных казарм. С той поры служит в Ранскурте, под рукой принца Данка.
     - Так вот, лейтенант, мы здесь расстанемся с вами и Ромерио, а  сами,
вопреки предыдущему решению, отправимся дальше, в Сапфир.
     - Вы не возвращаетесь? - Даргиш заметно удивился.
     - Принц Райдок нашел на теле одного из дьяволов Жемчужину Странствий.
Мы воспользуемся ей, чтобы оказаться в Сапфире тотчас же.  Сможете  ли  вы
вдвоем доехать до города, или Харсею следует вам помочь?
     Даргиш подумал.
     - Ну, Витязь, раз уж такое дело... Доберемся как-нибудь. Здесь, хвала
богам, недалеко. Пару лошадей вы нам оставите?
     - Разумеется. Можем оставить и сменных, только зачем они вам?
     - Да незачем. С ними управляться еще придется. Шагом  доедем,  хватит
нам по лошади на шлем. Что его сиятельству передать?
     Теперь задумался Альба.
     - А просто расскажите все, как было. Ничего  специального  передавать
не  следует.  И  давайте  собираться  побыстрее  -  рассвет  наступает,  а
обороняться нам.
     Мы собрали вещи увечных и помогли им подняться в седло. Потом  демоны
привели наших лошадей и сгрудились с ними в кучку. Альба ударом  по  плечу
отправил в эту же кучку Харсея и последний раз повернулся к Даргишу.
     - Дождитесь нашего ухода и немедленно уезжайте.  Желаю  вам  поскорей
подманить здоровье. И спасибо за добрый бой, воины. Выживем - свидимся,  а
свидимся - повоюем.
     Даргиш медленно и неловко поднял правую руку в салюте. Альба  вскинул
ладонь в ответе и тут же сморщился, пошатнувшись и левой рукой хватаясь за
бедро. Потом коротко и неприятно засмеялся.
     - Биты, как победители - так говорят у варваров Сандерклиффа.
     - Почему? - спросил Орбен.
     - Да целы бывают  только  трусы,  которые  успели  сбежать,  пока  не
началось. А победители уходят с поля последними, ну и...
     Солнце взошло. Там,  за  горами.  Мы  не  увидели  его,  но  то,  как
изменилось все вокруг, сказало без слов - солнце  взошло.  Альба  легонько
подтолкнул меня к демонам.
     - Собирайтесь  поплотнее.  Да,  лейтенант,  пришлите  кого-нибудь  на
развилку - трупы дьяволов следует отправить в Дельфос. Жрецы сделают  все,
что надлежит.
     - Понял, - кратко отозвался  Даргиш.  -  Ну,  доброго  пути,  Витязь.
Давайте уж отправляйтесь, поглядеть охота.
     Альба сосредоточенно подошел к нам. Мы стояли тесно, плечом к плечу и
колено к колену. Орбен, как всегда, был слева от меня, справа на этот  раз
оказался Харсей. Демоны дышали нам в затылок, и даже лошади сбились  очень
плотно - клянусь Луной, они все-таки все понимают.
     Альба извлек жемчужину и бережно поместил ее на раскрытую ладонь.
     Потом прикрыл глаза и неслышно зашептал что-то -  я  разобрал  только
"поистине, в спешной нужде тревожу тебя".
     А потом жемчужина засветилась. Она светилась все ярче и ярче с каждым
мгновением и скоро  засияла  пронзительней  летнего  солнца.  Перед  моими
глазами поплыли зеленые круги - как бывает, если пристально посмотришь  на
солнце, а потом зажмуришься. И все вокруг замерцало.
     В какой-то миг мне показалось, что я вижу одновременно две  местности
- обе зыбкие, как сквозь морскую воду.  Жемчужина  по-прежнему  милосердно
слепила нас, не давая помутиться рассудку. Но сквозь въевшуюся в память до
боли развилку трех дорог все явственнее проступала  сочная,  яркая  зелень
холмов, искристая, сахарная белизна цветущих садов меж холмами, и  небо  -
небо настолько густо синее, что не хотелось поверить в его  реальность.  А
белесовато голубое небо раздорожья становилось все бледнее и как-то дальше
- словно  один  купол  небес  прятался  за  другим.  И  Даргиш  с  Ромерио
расплывались, делались прозрачными, а вместо них там, у  подножия  холмов,
проступали, проявлялись фаланги пехотинцев в матово  сверкающих  вороненых
доспехах.
     Орбен издал какой-то странный гортанный звук и  я  невольно  повернул
голову в его сторону.
     За его плечом сверкало солнце, уже не скрытое Тенгальской  грядой,  и
самих гор там почти не было - только смутные силуэты таяли  в  прошлом,  а
прямо под солнцем, прямо под бледным лезвием постаревшего месяца, в  синее
небо врезались белоснежные башни с лазурными остроконечными крышами.
     Горы подмигнули нам последний раз и пропали в никуда.  Мы  стояли  на
высоком пологом холме, поросшем высокой изумрудной травой, дрожащие стебли
роняли  на  нас  капли  росы,  слева  был  прекрасный  Сапфир,   а   внизу
разворачивались в боевой порядок черные войска.
     Мы успели.
     - Поспели в самую печь, - негромко сказал Харсей.
     Альба шагнул ко мне.
     - Получилось, - довольно сказал он, протягивая мне угасшую жемчужину.
Теперь она ничем не отличалась от сотен  других  -  разве  что  прекрасной
формой и нежным голубовато-розовым переливом.
     -  Она...  насовсем  потратилась?  -  глупо   спросил   я,   принимая
драгоценный шарик.
     Альба хмыкнул.
     - Опытный и могучий маг сможет  снова  зарядить  ее...  в  подходящем
храме. Но это долгое дело, мой принц. Не рассчитывайте на нее в  ближайшем
будущем. И будьте готовы к бою - он нам предстоит уже сейчас.
     Внизу  звучно  лязгнуло  черное  холодное  железо.  Ближайший   отряд
закончил построение и слаженно двинулся к белым стенам.
     - Мы полезем в эту... мясорубку? - мрачно спросил я.
     - Не сразу, - примиряюще  сказал  Альба.  -  Нас  пока,  кажется,  не
заметили. Оглядимся, прикинем...
     Я огляделся. Я прикинул. Все было просто, как в детской сказке.
     Луна и солнце с интересом  смотрели  вниз,  где  стоял  город.  Белый
город. Наш Сапфир. И к нему ползли осадные колонны. Черные.  Чужие.  А  на
зеленом  холме  к  северу  от  главных  ворот  замерли  несколько  воинов,
собравшихся вокруг человека в помятом синем плаще. Мы.
     И сверху все это накрывало невероятно синее небо. Синее, как море.




                           ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. СПАФИР


                                    1

     Альба резво запрыгнул в седло  и  с  высоты  пристально  вгляделся  в
штурмовые построения Черного Властелина.  Он  опять  улыбался.  Рассветные
лучи задорно играли на его бледном лице.
     - Что тут веселого, Витязь? - хмуро спросил я.
     - Я люблю, когда меня прижимают к стене, Принц,  -  довольно  ответил
Альба, сделав изящный акцент на большой букве моего титула. -  Это  всегда
вызывает прилив энергии. Еще я люблю, когда моему противнику кажется,  что
он ведет меня по тропе единственных решений и вынужденных  поступков.  Как
правило, он быстро ошибается. А главная причина моего веселья -  если  нам
удастся согласовать наши действия с гарнизоном Сапфира, мы победим.
     Я захлебнулся собственным дыханием. От недоумения.
     - Мы? Победим? Вот этих?..
     - Вне всякого сомнения, -  уверенно  сказал  Альба  и  так  же  резво
спрыгнул на землю. - Они убеждены, что идут на приступ.  То  есть  атакуют
неподвижного и точно локализованного противника. Нас они до сих не  видят,
понимаете, принц? А их маги не засекли  выброс  энергии  во  время  нашего
перехода.
     - И что это нам дает? - скептически спросил я.
     Альба пожал плечами.
     - Что угодно. Что соизволим  взять.  Видите  ли,  они  совершенно  не
готовы к обороне. И даже не знают,  что  следует  приготовиться.  Если  мы
заставим их обороняться, они окажутся в очень  невыгодном  положении.  Вот
сейчас черные колонны продвинутся  еще  немного  к  городу,  и  мы  вообще
очутимся в тылу их левого фланга. Но для того, чтобы  можно  было  всерьез
рассчитывать на победу, нам нужно, чтобы войска гарнизона поддержали нас в
решающий момент.  А  момент  этот  наступит  очень  быстро.  Всемером  мы,
конечно, не справимся - нас попросту задавят количеством.
     - Ну, гарнизон нас поддержит,  несомненно,  -  сказал  я  без  особой
уверенности. - Если узнает, что мы здесь.
     - В том-то и дело, - кивнул Альба. - Гарнизон как раз приготовился  к
обороне. А должен произвести стремительную контратаку. И коменданта города
следует предупредить об этом поскорее.  Иначе  к  тому  моменту,  когда  в
городе сообразят, что у них появились нежданные помощники,  и  решатся  на
вылазку, от нас даже тряпочек не останется - разберут на память.
     - Тогда поехали в город? - хмуро сказал я. - Правда, не понимаю,  как
мы проскользнем туда незамеченными...
     - Это еще полбеды, - легко  сказал  Альба.  -  Вторая  половина  беды
начнется с вопроса, как мы незамеченными вернемся на прежнюю  позицию.  На
этот вопрос удовлетворительного ответа нет.
     - Тогда что делать?
     - В город поедет один человек. Гонец. Тот, в ком окажется  наименьшая
нужда в схватке.
     - Я?! - обреченно сказал я.
     - Нет, разумеется. У вас Ванаир, принц,  отказываться  от  Ванаира  в
такой битве не стоит, да вы и сами - отменный боец, что ни говори. Даже  в
своем нынешнем состоянии.
     Орбен навострил уши.
     - Вы себя скверно чувствуете, ваше сиятельство?
     - Ну-у... - неопределенно протянул я.
     - Принц ранен, - четко сказал  Альба.  -  Но  сражаться  это  ему  не
помешает.
     Я  благодарно  кивнул  ему.  Прекрасное  объяснение...  и  прекрасное
предупреждение мне.
     - Также ясно, - педантично продолжал Альба, -  что  гонцом  будет  не
демон. И не я. Мы будем сражаться, это  наша  основная  задача.  Это  наше
основное умение, и мы его используем  с  наибольшей  пользой  для  Домена.
Значит, остаются Орбен и Харсей.
     - Я с принцем, - непреклонно сказал Орбен.  -  Это  _м_о_е_  основное
умение. О пользе судить его сиятельству.
     Харсей склонил голову.
     - Я понял, Отважный. Я готов.
     Он обращался непосредственно к Альбе, и я был очень  признателен  ему
за  такое  нарушение  этикета.  Впрочем...  сейчас  воинская  субординация
отодвинула придворный церемониал  на  второй  план,  а  командующим  нашей
операцией, судя по всему, был Альба.
     - Как мне следует двигаться к городу? -  голос  Харсея  опять  звучал
очень тихо, подчеркнуто вежливо и скромно. По-моему,  для  него  это  было
вполне естественным - вовсе не из стеснения он так говорил,  а  по  старой
привычке. - Открыто, привлекая к себе внимание? Или попытаться  пробраться
незамеченным?
     - Это, к сожалению, невозможно, - серьезно  ответил  Альба.  -  Перед
стенами, у ворот, вас заметят.  Без  всякого  сомнения.  Место  совершенно
открытое, а к воротам приковано внимание всего отряда... всей армии.
     Я поглядел вниз и  согласился  с  поправкой.  И  мимоходом  удивился,
почему в нашу сторону никто не смотрит.
     Альба перехватил  мой  взгляд.  И  дружески  взял  Харсея  за  плечо,
поворачивая его лицом к черным шеренгам.
     - Мы здесь почти не видны.  Только  тот,  кто  точно  знает  о  нашем
присутствии, смог бы  нас  разглядеть,  пожалуй.  Для  остальных...  трава
слишком высока, да и не туда они смотрят.  Поэтому  сделаем  вот  что:  вы
спуститесь с противоположной стороны холма, ведя лошадь  в  поводу.  Потом
направитесь в сторону гор, оставляя холм между собой и противником.  Когда
доберетесь до дальнего кустарника, а еще лучше - до предгорных рощ, можете
садиться в седло. Потом быстро  скачите  вдоль  опушки,  не  выбираясь  на
открытые места. До тех пор, пока северо-восточный изгиб городской стены не
скроет вас от глаз осаждающих. Там выезжайте из-за деревьев  и  по  прямой
двигайтесь к стене. Окликните дозор  на  стене  или  защитников  ближайшей
башни -  кто-то  же  там  должен  быть...  Им  и  передайте  сообщение.  И
предупредите, чтобы вас ждали у ворот. Выждав время, достаточное для того,
чтобы в городе успели сообразить,  как  изменилась  обстановка,  вылетайте
из-за поворота и побыстрее мчитесь к главному въезду. Старайтесь  привлечь
к себе внимание врагов. Если удастся добраться до ворот - ищите себе место
среди бойцов города. Встретимся после битвы.
     Харсей кивнул.
     - Я все понял,  Витязь.  Сделаю.  Что  я  должен  передать  командиру
гарнизона?
     - Письмо. Принц Райдок сейчас его напишет.
     - Чем и на чем? - устало спросил я. - У вас есть письменный прибор  и
бумага, что ли?
     - Есть, - без улыбки сказал Альба. - Но  полагаю,  что  Орбену  будет
проще распаковать ваш. Мой достаточно глубоко, почти на дне сумки.
     - Один миг, мой принц, - Орбен уже стоял рядом  с  одной  из  вьючных
лошадей и проворно перебирал содержимое мешка.  -  Вам  угодно  писать  на
бумаге или на пергаменте?
     Я махнул рукой. Мне  вдруг  отчаянно  захотелось  спать.  И  возникла
твердая убежденность, что эти двое разберутся во всем без меня. У  Орбена,
пожалуй, в каком-нибудь мешке и запасной принц найдется.
     - Давай пергамент, - деловито сказал Альба. -  Очень  может  статься,
письмо придется забросить в бойницу или втягивать на стену веревкой. Лучше
взять материал попрочнее.
     - Мг-гм, - невнятно пробормотал Орбен,  придерживая  локтем  какой-то
сверток. - Готово, ваше сиятельство.
     Он поспешно подошел ко мне, на ходу перебрасывая через голову  ремень
небольшого  походного  пюпитра.  В  гнездах  пюпитра  уже  приютились  три
чернильницы - с черной, красной и  синей  крышечками.  В  желобке  у  края
перекатывались костяные стилосы с перьевыми вставочками. Я машинально взял
один и потрогал вставочку пальцем. Перо было  отменно  очинено.  Мне  даже
расхотелось спать и захотелось что-нибудь написать  таким  хорошим  пером.
Например, письмо. Кому угодно. Хоть бы и коменданту Сапфира.
     Альба заботливо склонился к моему плечу.
     - Вам все-таки плохо, принц?
     - Мне странно, - проворчал я. - Что писать, Альба?
     Орбен выдернул из свертка небольшой пергаментный свиток.
     - Такого хватит, ваше сиятельство?
     - Понятия не имею, -