какая  эмблема  не
сверкала на солнце. Но по тому, как он держался, сразу становилось ясно  -
это и есть предводитель. Тот, чья воля бросила сегодня утром черные отряды
на белоснежный город.
     - Черный Принц! - с каким-то восхищенным уважением шепнул Орбен.
     - Похоже, именно он, - напряженно сказал Альба. - Внимание!
     Человек в черных латах шевельнулся. Медленно  поднял  правую  руку  и
властно указал на Харсея. И сразу на гвардейца обрушился серый шквал.
     Два десятка крупных волков без всадников вырвались с  правого  фланга
осаждающих. Скорость их была настолько велика, что мне даже  показалось  -
они почти мгновенно оказались рядом с Харсеем. Но  нет  -  отважный  гонец
развернул коня на полном скаку, сдал направо, прямо на вражеский сторой, и
промчался  перед  самым  носом  у  пехотинцев  левого  фланга,   продолжая
непрерывно принимать вправо.
     - Боги, какой молодец! - Альба лучился от удовольствия, как будто  не
дарил, а принимал похвалу.
     По сути, Харсей сделал небольшой  круг  посолонь,  но  за  это  время
волки, несущиеся наперерез его прежнему движению,  по  инерции  проскочили
дальше к стене,  и  мальчишка,  теперь  круто  завернув  влево,  прямо  за
хвостами волков рванулся к приоткрывшимся воротам. И тут пехотинцы  левого
фланга не выдержали.
     Формальный приказ - схватить наглеца - был получен. И  уже  не  столь
важным казалось, кому именно он был отдан. Первые шеренги качнулись вперед
и бросились в безнадежную погоню.  Пешие  за  взъяренным  конем.  Безумцы,
успел подумать я.
     И сразу же черные доказали, что в безнадежные погони они  не  играют.
Командир одного из центральных отрядов резко выкрикнул какую-то команду, и
пол-квонга тяжелых арбалетных болтов темным пунктиром  расчертили  еще  не
вытоптанный луг. А в точке,  где  пересеклись  пунктирные  линии,  коротко
заржал в предсмертной муке конь.
     Харсей вылетел из седла через голову падающего  скакуна;  не  пытаясь
затормозить, несколько раз  кувыркнулся  -  даже  сейчас  он  стремился  к
воротам. И прямо из последнего кувырка поднялся на ноги, продолжая бежать.
     Разворачивающиеся для нового броска волки были от него  в  нескольких
десятках шагов слева. Заряжающие арбалеты для нового залпа стрелки  центра
- сзади и справа. А ревущая в азарте охоты  орда  пехотинцев  -  прямо  за
спиной.
     Харсей вдруг  покачнулся  и  потерял  скорость.  Рука  его  судорожно
дернулась к бедру - очевидно, в падении он разбередил  недавнюю  рану.  Но
впереди вдруг шире раскрылись ворота города, а  из  щели  створа  высыпали
лучники, на бегу берущие прицел.
     И я не смог увидеть, что было дальше, потому  что  Альба  взревел  "В
седло!", и наш отряд - боги, всего шесть бойцов! - бросился вниз по склону
холма.
     Этого дивного  чувства  мне  никогда  не  забыть.  Все  вокруг  стало
каким-то эфемерным, зыбким и призрачным. Страшно не было, совсем не  было,
только очень хотелось жить, жить и выжить во что  бы  то  ни  стало.  Тело
почти потеряло чувствительность, куда-то пропали  все  боли  и  усталости,
зато  невероятно  обострилась  реакция.  Настолько,  что  казалось:   конь
неспешно плывет в воздухе, едва касаясь копытами - не земли даже, а травы.
И Альба был, как всегда, справа, а  Орбен,  как  всегда,  слева,  а  сзади
беззвучными мягкими скачками неслись невесомые демоны;  и  мое  пьяное  от
восхищения, завороженное, упоенное, но неизменно мудрое "я"  в  стремлении
сохранить хрупкую плоть принца  Райдока  приказало  отринуть  искалеченную
память разума и положиться на по-звериному цепкую память  тела.  Моя  рука
сама  выпустила  Ванаир  из  плена  ножен  и  позволила  ему  протанцевать
сверкающий танец восторга. Я был бессмертен и неуязвим. И  шеренги  черной
пехоты казались только бумажными фигурками, которые нужно широким  взмахом
смести со стола, чтобы потом любоваться их медленным кружением.
     Спины пехотинцев вдруг оказались прямо  перед  нами,  Альба  вырвался
вперед, увлекая нас вдоль  строя,  и  с  яростным  воем  "Лиа  сен  нау!!"
врубился в неприкрытые затылки заднего ряда.
     Смятение, смятение на грани паники мчалось рядом  с  нами,  заставляя
черных бойцов оборачиваться в последнее мгновение  и  отшатываться,  чтобы
тут же рухнуть с рассеченным лицом. Ванаир запел древнюю, как сама Радуга,
песню и метнулся к чужому виску. Рука почти не почувствовала сопротивления
кости. Лезвие Светлого клинка вспыхнуло на солнце и легко выскользнуло  из
противоположного виска, а пехотинец, роняя меч, обеими руками схватился за
лицо и без звука опрокинулся в траву. Его сосед по строю поспешно  вскинул
клинок, пытаясь защититься, но  медленно,  слишком  медленно!  В  обратном
движении Ванаир опередил неудачливого собрата и  врезался  в  правую  щеку
черного воина. Зубы, крошась, скрежетнули по заговоренному  металлу,  огни
смерти полыхнули в изумленных глазах, а лезвие моего меча  уже  впилось  в
крыло шлема изнутри и разрубило его легко, как дынную корку.
     "Лиа сен нау!!" - рычал рядом Орбен, и  тяжелые  чавкающие  звуки  за
моим плечом говорили о том, что булавы демонов не отстают от наших  мечей.
"Лиа сен нау! Луна с нами!"
     Луна действительно была с нами. Бледная  от  волнения,  она  смотрела
почти что из зенита на то, как сражаются ее дети.
     "Лиа..." Ванаир взмывает вверх, неуловимое мгновение парит  там,  как
смертельно опасная стальная птица.
     "...ссеннн..." Сверкающий сокол со свистом устремляется вниз.
     "...ннау!!!" Воздух уже не свистит, он воет от напряжения, как  дикий
кот, а зеркальный клюв наповал разит добычу, гасит скорость в  ее  упругой
плоти, и еще одна металлическая черная  башня  рушится  под  копыта  коня,
пересеченная наискось кровавой полосой.
     Альба вдавливался во вражеский строй все глубже и глубже, как  печать
в сургуч. Да и строя-то перед нами уже не  было.  Левый  фланг  повернулся
лицом к нам, забыв о том, что двигался  к  городу.  Некогда  прямая  линия
превратилась в полукольцо,  которое  силилось  сомкнуться  вокруг  нас.  И
сомкнулось бы, если б нас было только трое. И заставило  бы  остановиться,
чтобы защитить спину. Но по пятам за нами шли демоны, сминая и  отбрасывая
бессильные черные щупальца. И  там,  где  они  прошли,  оставался  широкий
коридор, отмеченный изуродованными телами.
     Как-то внезапно мечники  в  кирасах  закончились,  и  на  пути  нашем
оказались люди в  кольчугах,  с  короткими  широколезвийными  копьями.  Мы
проломили фланг и увязли во втором эшелоне центральной колонны.
     Против щетины копий верхом  стало  неуютно.  Моя  эйфория  неожиданно
схлынула, снова возник из небытия  здравый  расчет,  заставивший  сдержать
коня. Альба тоже подался назад и даже начал отступать.  Собственно,  и  не
отступать вовсе, а дожимать раздавшихся в стороны мечников, но  все  равно
это было движение назад.
     Черные бойцы приободрились и двинулись на нас.  Мечники  поняли,  что
надо искать спасение за стеной копий, и быстро отхлынули  по  обе  стороны
фаланги. Полукольцо выворачивалось наизнанку, и на выпуклой  его  стороне,
обращенной к нам, уже оставались только копейщики.  Но  тут  дружный  крик
"Лиа сен нау!" раздался уже с  другой  стороны,  и  отступающие  волководы
столкнулись спинами с арбалетчиками и копьеносцами, угрожавшими  нам.  Те,
кто вышел из стен Сапфира, смяли правый фланг черных войск и отбросили  их
в нашу сторону.
     Мечникам оказалось некуда укрыться и они снова попали в мясорубку  не
знавших пощады демонов.
     И все равно нам было очень тяжело. Я с  ужасом  ждал  момента,  когда
черные в центре наконец-то сумеют  раздвинуться,  отвоевать  себе  немного
пространства, и тогда за нас примутся арбалетчики, сейчас со  всех  сторон
зажатые своими же бойцами. Я бездумно рубил мечников,  стараясь  держаться
подальше от копий, которые все равно быстро приближались  -  даже  слишком
быстро; и не сразу расслышал голос Альбы.
     - Пора! - кричал Витязь. - Райдок, пора!
     Орбен  и  демоны  сомкнулись  вокруг  меня,  позволяя  на   несколько
мгновений выйти из боя. Я, неловкий, как деревянная марионетка, взял  алый
от крови Ванаир под мышку, зубами стянул правую перчатку и вытащил стилет.
     - Быстрее, черт побери! - Альба как-то ухитрялся сдерживать фалангу в
одиночку и зло требовал сквозь стиснутые зубы: - Быстрее, Райдок!  Быстрее
же!
     Орбен схватил моего коня под уздцы и потащил назад.  Я  покачнулся  в
седле и чуть не выронил Ванаир. Надо ведь снять еще и левую перчатку!
     Темная тень легла на меня, и я машинально поднял голову.
     Три огромных дракона поднялись  в  небо  и  уверенно  направлялись  в
сторону Сапфира. Это было страшное и одновременно прекрасное зрелище.
     - Быстрее! - задыхаясь и захлебываясь собственным криком,  Альба  уже
отступал. - Рай... док! Солнце... взошло недавно... они  еще  вялые...  но
сейчас они выжгут подмогу! Твоих сапфирцев!
     Я плотно зажмурил глаза и полоснул себя острием стилета по запястью -
между ожогом и едва поджившим рубцом от кинжала отца. Руки  будут,  как  у
невезучего самоубийцы, подумал я,  криво  улыбаясь.  И  на  всякий  случай
быстро провел лезвием еще и по тыльной стороне ладони.
     Боли почти не было. Только конь мой вдруг яростно заржал и  попытался
вскинуться в свечу - очевидно, капля этой синей дряни попала ему на холку.
Орбен сдержал его не без труда, и я опять едва не потерял Ванаир. Морщась,
я открыл глаза - и как раз вовремя.
     Все три дракона, вопя от недоумения и негодования, падали  вниз.  Они
еще  не  успели  долететь  до  цели  и  сейчас  были  прямо  над   центром
окончательно смешавшихся войск Проклятого. От их крика закладывало уши.
     А когда они достигли земли, земля дрогнула. По-настоящему дрогнула.
     Самый  крупный  зверь  рухнул  туда,   где   пытались   перестроиться
арбалетчики. Сейчас там ничего нельзя было разглядеть за  облаком  пыли  и
дыма. Второй упал чуть подальше, куда-то возле  линии  волководов.  Третий
свалился совсем рядом с нами, среди копейщиков. Этот был еще жив и  грузно
ворочался среди ошеломленных  солдат,  трубными  взревами  заглушая  стоны
полураздавленых.
     - Отлично!  -  Альба  воспользовался  растерянностью  черных  бойцов,
оторвался от фаланги и быстро подъехал к нам. - Отлично, мой принц!  Лучше
и придумать было бы трудно! Теперь дело пойдет!
     - Что мы дальше?.. - хрипло спросил я,  зачем-то  вытирая  стилет  об
штанину. Конечно, ни капли моей крови на лезвии уже не было. Только легкий
дымок синел в солнечных лучах.
     Новая волна криков "Лиа сен нау"  докатилась  до  нас.  Черные  воины
засуетились и приготовились  отражать  новую  атаку  -  прямо  со  стороны
городских ворот.
     - Пехота добралась до места! - радостно крикнул Альба. - А  мы...  ох
ты, варварская мать! Гах, добейте дракона! И дальше там  сами...  ну,  где
трудно будет - поможете! Райдок, за мной!
     - Куда? - чужим голосом спросил я. Я уже скакал вслед за  Альбой,  по
большой дуге объезжая поле сражения с тыла черных войск, и стилет  был  за
поясом, и Ванаир в правой руке, и Орбен пристраивался  слева.  Перчатки  я
все-таки успел бросить на седло перед собой, но надеть их было некогда.  К
тому же левая рука все еще дышала убийственным холодом  и  редкие  тяжелые
капли падали мне на левое бедро, заставляя вздрагивать от боли.
     - Смотрите! - Альба выбросил  руку  с  клинком  вперед,  одновременно
подгоняя коня. - Черный Принц ведет последний резерв!
     Человек в вороненых доспехах  без  эмблем  быстро  мчался  почти  что
навстречу нам во главе небольшого отряда. Судя  по  всему,  это  была  его
личная охрана,  отборнейшие  гвардейцы.  Уцелевшие  бойцы  правого  фланга
черной  армии  уже  заметили  его  и  быстро  двигались   на   соединение,
одновременно сдерживая  потрепанный  отряд  из  Сапфира  -  героев  первой
вылазки.
     - Мы должны его перехватить! - крикнул Альба, перекрывая лязг близкой
стычки. - Вперед!
     Черный Принц повернул голову в нашу сторону. Лицо  его  было  закрыто
глухим забралом. Я даже не смог заметить в металле прорезей,  но  прорези,
конечно, были. Принц увидел  нас  и  слегка  изменил  направление  скачки.
Теперь мы непременно должны были встретиться, столкнуться лоб в лоб.
     Принц положил руку на рукоять меча и легко выхватил его из ножен. Его
движения что-то неуловимо напоминали мне, но я никак  не  мог  сообразить,
что именно.
     Один из всадников рядом с ним вдруг резко осадил коня. За ним другой.
Третий.  Они  изумленно  переглянулись  и  первый  что-то  громко   сказал
остальным. Нас разделяло уже всего несколько лошадиных корпусов, но  Альба
непроизвольно придержал своего коня, и мы вынужденно остановились рядом  с
ним.
     Две группы замерли посреди поля. Трое против сорока. Я не мог понять,
что тревожит наших противников, и  снова  испугался.  Альба  же,  по  всей
видимости, органически не мог вытерпеть неизвестности.
     - Вперед, Райдок! - крикнул он, поднимая меч для удара, и бросил коня
в атаку. - Вперед! Лиа сен нау!
     Черный  Принц  заметно  вздрогнул,  замешкался  на  какой-то  миг,  а
затем...
     Затем он развернул своего вороного,  вонзил  каблуки  в  его  бока  и
рванулся прочь с поля боя. Гвардейцы без колебаний плотно окружили его  со
всех сторон и не оглядываясь, пустили коней в галоп. Они уже  отъехали  от
нас на несколько стаксов, когда  от  группы  отделились  два  всадника,  и
возвратившись поближе к месту сражения, подали несколько  сигналов  узкими
черными вымпелами.
     - Они собираются  отступать!  -  возмущенно  закричал  обескураженный
Альба. - Этого нельзя допустить! Назад, принц!
     - Куда - назад? - у меня почти не оставалось сил.
     - Сдержим их, пока не подоспеет третий отряд! Снимайте плащ! Победа в
кружке, теперь бы не расплескать! Орбен, подбери какое-нибудь копье!
     Орбен, как заправский всадник Степей, перегнулся в седле и  поднял  с
земли длинный тонкий дротик.
     - Такое подойдет?
     - Да уж конечно! Сигнал третьему отряду - и к бою!
     Я не стал возиться с креплениями и по недавней,  но  доброй  традиции
просто перерезал завязки плаща Ванаиром.  Плащ  я  бросил  Орбену,  а  сам
наконец-то натянул правую перчатку. Потом посмотрел на Альбу,  и  подвывая
от боли, взял в левую руку стилет.
     Неожиданный порыв свежего ветра пронесся по  долине  как  раз  в  тот
момент, когда Орбен поднял древко над головой.  Синий  плащ  заполоскался,
как знамя; и увидев это, воины Сапфира  радостно  закричали.  А  еще  чуть
погодя донесся  шум  ликования  со  стороны  города.  Оказывается,  мирные
горожане тоже были на стенах - ополчение подстраховывало вышедший  в  поле
гарнизон. И тут нахлынула волна отступающих черных солдат, и нас  разнесло
в разные стороны.
     Бой длился почти до полудня, изнурительный и кровавый. Мы все-таки не
выпустили ядро черной армии  из  долины,  но  погибать,  а  уж  тем  более
сдаваться солдатам Проклятого вовсе не хотелось. Они стояли насмерть и при
каждом удобном случае пытались  найти  щель  в  окружении  и  вырваться  в
спасительные холмы.
     Нескольким достаточно крупным группам  в  конце  концов  удалось  это
сделать. Но сражение  к  этому  времени  развалилось  на  полтора  десятка
небольших  очагов,  и  за  беглецами  немедленно  были  снаряжены   группы
преследования. Все больше сапфирцев  выходили  из  боя,  добив  последнего
противника или приняв неохотную сдачу. Вот уже один из офицеров гарнизона,
лейтенант Барг, разослал разведчиков по окрестным холмам -  проверить,  не
движется ли к городу черная подмога.
     И вдруг над побоищем сразу сгустилась тишина, и я  понял,  что  стою,
спешившись, почти в центре поля, и  вокруг  нет  ни  одного  врага,  а  со
стороны въезда в долину ко мне медленно идет Альба, и небо стало совсем уж
отчаянно  синим,  и  солнце  выжимает  из  меня  скудные   струйки   пота,
размывающие кровь и грязь на лице, и над Сапфиром все так  же  развевается
белый флаг с косой синей полосой.
     Мы победили.



                                    2

     Мой город был рядом. Он лежал передо мной, сияющий в солнечных  лучах
белоснежным мрамором и лазурной черепицей, укутанный  малахитовой  листвой
плодородной долины, заглядывающий в  воды  прекрасного  залива  -  укрытый
серебряной паутиной самоцвет, игрушка на ладони бога.
     Эту игрушку бог, улыбаясь, отдавал мне.
     Сзади подошел Альба. Судя по всему, коня он потерял в бою.  И  вообще
пришлось ему несладко. Был он без плаща, с перевязи  свисали  бесформенные
рыжие клочья замши - очевидно, защищался  ножнами,  обронив  кинжал.  Или,
скорее, оставив его в груди противника. Меч он сжимал  в  правой  руке,  и
рука была окровавлена. Мне не захотелось спрашивать,  но  я  почему-то  не
сомневался - это его кровь. Кровь к тому же текла из глубокого  пореза  на
лбу. Но сквозь маску пепла, пыли и крови на лице все  так  же  пробивалась
улыбка, и лучились удивительные серо-зелено-желтые глаза.
     - Помыться бы, - капризно сказал он. - Переодеться. И выпить хорошего
чая. Только обязательно хорошего.
     Альба шагнул в сторону городских ворот и снова остановился.
     - Мы все-таки отстояли его, - голос его вдруг  зазвучал  с  какими-то
необычными интонациями. - Хо... однако славная получилась драка!
     Я молчал. У меня просто не было  сил  говорить.  Мне  очень  хотелось
сказать что-то вроде: "Да, здорово". Или хотя бы просто поблагодарить его.
Но я молчал и только пытался дышать беззвучно, чтобы  Витязь  не  заметил,
как я задыхаюсь.
     Сильно хромая, приблизился Орбен.
     - Прибыл в ваше распоряжение, мой принц, - хрипло сказал  он.  -  Вот
ваш плащ, только уж извините, его за это время еще больше разодрали.
     - Я вообще не понимаю, как ты его уберег, - выдохнул я, размазывая по
лицу грязь и пот.
     -  Да  за  него  тут  сражались,  как  положено,  -  Орбен  попытался
улыбнуться, но получилось больше похоже на гримасу боли.  -  Пришлось  ему
одно утро  побыть  знаменем,  ваше  сиятельство.  Изволите  платок,  чтобы
обтереть Ванаир?
     - Давай, - с трудом ответил я. - Что с тобой? Ты ранен?
     - Пустяки, ваше сиятельство, - поморщился Орбен, с  поклоном  подавая
мне подрубленый лоскут. - Копьем по бедру  угораздило,  неглубоко,  ничего
серьезного. Обычный порез. Вот когда мы на их  пехоту  бросились,  я,  мой
принц, по  правде  сказать,  испугался.  Черная  пехота  -  это,  говорят,
страшнее не придумаешь. Доспехи ведь у них заговоренные, простым мечом  не
всегда и возьмешь.
     - Однако Ванаир с ними справлялся прекрасно,  -  задумчиво  отозвался
Альба, наблюдая, как я обтираю клинок от крови.  -  Хотя  прошу  заметить,
принц, что сегодня это - самая сильная тяжелая пехота в  мире.  И  тем  не
менее, я уверяю вас, что в Сапфире можно обучать бойцов, которые  окажутся
не хуже этих.  Несколько  столетий  лучшей  пехотой  Радуги  были  морские
гвардейцы вашего города. Их специально готовили для трудных десантов,  они
были прекрасно вооружены и умели сражаться как на палубе, так и на берегу.
     - У нас времени нет, - досадливо сказал я, возвращая Ванаир в ножны и
вертя в руках пропитанную быстро густеющей  кровью  тряпку.  Да,  это  был
настоящий хлопок, а не какая-нибудь радужная паутина. И впитывал влагу  он
прекрасно. Правда, и кровь у черных гвардейцев была обычная. Красная кровь
человека-воина.  Не  смолистая  пакость   демонов,   не   дымный   молочай
дьяволов... И уж конечно, не та  мерзость,  которой  я  парализовал  магию
Проклятого.
     - Времени нет у того, кто не умеет спешить, принц,  -  меланхолически
сказал Альба. - Сейчас будет передышка, в этом нет сомнения. Не  знаю  уж,
насколько длинной она получится, но хотя бы две-три  фаланги  сформировать
вы успеете. К тому же, если возродить старые традиции военных школ,  город
будет сильнее, даже если  не  начнет  выпускать  отряды  морской  гвардии.
Возмо