Основные принципы логики в порядке.  Науки  всякие
помню... ну, если не считать того, что я их  никогда  толком  и  не  знал.
Совершенно ничего не  помню  о  себе,  не  считая  очевидного  -  мужчину,
например, можно ощупью проверить, да и голос... Слово  "мужчина"  вызывает
полный  комплекс  воспоминаний  общего  характера,  но   ничего   личного.
Прекрасно помню все, что произошло после пробуждения, и  в  состоянии  это
анализировать. Отчетливо осознаю свою ущербность и пытаюсь с ней бороться.
Ни хрена не помню из той информации общего характера, которая имеет ко мне
непосредственное,  личное  отношение.  В  частности,  не  помню  географии
родного Домена (хотя прекрасно вспоминаю карты зарубежных территорий),  не
помню архитектуры здания, возле которого нахожусь, дипломатии, генеалогии,
истории последних лет, придворного церемониала - ни черта я не помню! Так,
наверное, могла бы себя чувствовать кукла с мозгами, только что  созданная
великим мастером - зная все про мир и ничего про  себя.  Что  ж,  придется
выяснять все заново.
     То, о чем мне или при мне говорят, я достаточно легко вспоминаю.
     Этим надо воспользоваться.
     Но успею ли я за  оставшиеся  мне  минуты  раскачать  кого-нибудь  на
сверхскоростное   изложение   основ   моей   биографии   и   сопутствующих
обстоятельств?
     Вряд ли.
     Собираем в кучу уже известное.
     Я, принц Райдок, еще не достигший всего, на что могу  рассчитывать  в
силу происхождения, заснул... очевидно, в саду, вероятнее всего, у дворца.
Если это дворец... бывают ведь и  бедные  принцы.  У  здания,  содержащего
апартаменты моей семьи - там ведь где-то одежда внутри, есть  и  кухня,  и
слуги.
     У меня есть мать, которая меня  ждет.  Надо  полагать,  за  некоторое
время до моего рождения был и отец. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.
     Не отвлекаться! Мало ли чего мне неизвестно?
     Я заснул и видел сон потрясающей яркости,  сопровождаемый  и  прочими
сенсорными  сигналами,  помимо  зрительных.  Отметим,  что  чувства   были
серьезно деформированы - например,  горячий  ветер  со  стороны  рушащихся
башен я ощущал отчетливо, огонь же под ногами совершенно не обжигал.
     Бред какой-то. Главное, я знаю, что это был сон. И события в  нем  не
соответствовали известной мне логике реальности. Когда же я проснулся,  то
испытал...  что?  Очевидно,  это  следует  рассматривать,  как   локальную
амнезию. Впрочем, я не психиатр.
     По голове меня никто не  бил,  поэтому  не  возьмусь  трактовать  это
безобразие как травматическое изменение.
     Стоп!
     Может быть, солнышко? Тепловой удар?
     Удивительно избирательное нарушение,  конечно,  но  что  мы  знаем  о
тайнах мозга? Перегрел бедный Райдок самую главную фиговинку  в  лабиринте
извилин и остался без сладкого.
     Поехали сначала, и быстро.
     Если со  мной  обращаются,  как  с  нормальным,  здоровым  существом,
значит,  до  последней  секунды  бодрствования  я  не  проявлял  признаков
психических отклонений. Значит, все помнил и на все реагировал нормально.
     Если проснувшись, я обнаружил, что не помню ничего, значит, изменение
произошло во сне. Есть!
     Сам сон отчетливо делится на две части. От  первой  у  меня  осталось
только смутное впечатление, что она, первая часть, была.  Вторую  я  помню
ярко. Очень ярко. Необычайно ярко.
     Значит, я испортился черепком во сне, а именно - за несколько  секунд
до  встречи  с  Айроу.  Да  понимаю  я,  понимаю,  что   встреча   мнимая!
Приснившаяся. Но все-таки...
     Может быть, сон был... как это... вещий? Может такое  быть?  А  вещие
сны вообще бывают? Вещий... Мистика... Магия... Колдовство... Колдун...
     Вспомнил!
     Я такое вспомнил, что даже фрукт безымянный из рук выпустил.
     Ну конечно же, бывает магия. Все бывает. Ни  фига  себе,  решил,  что
помню все науки! Целая отрасль естествознания из головы вылетела!
     Единственная, кстати, к которой я имею хоть какое-то отношение.
     Я закончил Мальренский универсарий, кафедра ультрагностики, факультет
сакральной проскопии. Я стажировался два цикла у магов одного  из  Великих
Алтарей, в Храме Истины, в Дейненделльском лесу. Все это было за несколько
оборотов до того, как Зеленый домен закрыл свои границы для чужеземцев.
     Сейчас во всем Белом  домене  есть  всего  лишь  двое,  побывавших  в
Дейненделле - я и колдун Сагастен.
     Еще тогда, в храме, во  время  мантического  ритуала  мне  было  дано
знать: двадцати девяти лет отроду, почти одновременно с одним из  решающих
событий  моей  жизни,  меня  коснется  во  сне  рука  невиданного   доселе
чародейства. И будет это в сапфировый день, четырнадцатого счастоцвета,  в
столице Белого домена Дианаре.
     Целый кусок жизни внезапно открылся передо  мной.  Без  деталей,  без
особой ясности, но было это - как опустить обожженное  лицо  в  прохладную
воду. Теперь я знал достаточно, чтобы унять дрожь во всем теле.  Теперь  у
меня был настоящий ключ, для того чтобы открывать сокрытое от меня.
     Я был просто-напросто зачарован во сне. Сурово  зачарован,  так,  как
никому до сих пор и не снилось. А мне вот уже приснилось!
     Ура! Еще раз ура!
     Так жить можно.
     Последняя маленькая проверка...
     - Сейлен, напомни, пожалуйста, сегодня четырнадцатое?
     -  Четырнадцатое,  мой  повелитель,  в  сапфире,  день  благотворного
источника.
     - Четырнадцатое счастоцвета, - задумчиво повторил я, как бы размышляя
вслух и незаметно поглядывая  на  фрейлину.  Название  месяца  не  вызвало
протеста, Сейлен даже кивнула машинально. Вторая проверка!
     - Скажи мне, только прямо и без  церемоний...  Как  ты  считаешь,  не
слишком ли я молод для того, чему суждено свершиться сегодня?
     Сейлен раздумчиво и серьезно поглядела мне прямо в глаза.
     - Нет, мой принц. Через несколько  месяцев  вам  уже  тридцать  -  по
правде, самое время. Я понимаю, для Белого домена это не совсем  привычно,
но ведь были и золотые времена побед! Царственный Селекс, да упокоят  боги
его дух, стал Белым принцем в двадцать два года и правил  сто  одиннадцать
оборотов! Да и Проклятый, не будь он  назван,  призывает  к  Цвету  совсем
молодых...
     Ах, как много прояснилось, сколько вспомнилось! Что же ты  замолчала,
девочка, говори, говори... Эх!..
     Ну, ладно. Я рывком поднялся с ложа.
     - Одеваться!
     - Прошу во дворец, Повелитель. Все готово, все ждет.
     - Возьми фрукты, отнеси в комнату.
     Не могу же я так просто признаться, что не знаю, куда идти!  А  принц
должен идти первым - если идти вдвоем.
     Однако теперь главное - не потерять ее из виду. Ишь ты, как  рванула!
И на ходу произведем очередную волну осознания.
     Я - один из наследных принцев Белого домена. Мой отец жив, именно  он
сейчас правит страной - одиннадцатый правитель династии Селексингов, Белый
принц Сенрайд. Сегодня я должен пройти официальную церемонию признания.  Я
еще не могу толком вспомнить, в чем она заключается, но сегодня  я  получу
Цвет, место в наследной иерархии, вассальный город - столицу колората, и в
нагрузку - право на титул "сиятельство".
     И еще - есть нарушитель Закона Доменов, Проклятый,  Отвергший  Цвета.
Он властвует над землями, что граничат с нами с юга.  Смертельно  опасный,
воинственный сосед, играющий в Войну без правил.
     А я, как на грех, зачарован.
     Ну, это не беда. Теперь  очень  просто  решить,  что  делать  дальше.
Следует при первой возможности  встретиться  с  Сагастеном,  рассказать  и
объяснить ему все... если  я  не  сделал  этого  заблаговременно.  Кстати,
сделал или не сделал? Не помню.
     Впрочем, это неважно. Можно спросить прямо у него.  Сагастен  поймет.
Он ведь колдун опытный, еще прадеда моего помнит.
     Потом надо будет вместе с  ним  -  для  страховки  -  провести  обряд
Сопричастности и тут же определить, на что призваны наложенные чары.  Если
на добро - пусть сбудутся поскорее и развеются. Если на случай - оценить и
квалифицированно решить, стоит ли играть  в  кости  с  Удачей,  или  лучше
стереть заклятие обнулением. Свести в пустышку.
     Ну вот, кстати, хоть бы и в кости под него сыграть. В крайнем  случае
проиграю.
     А уж  если  чары  сотканы  мне  на  зло,  тогда  проследить  нить  до
Заклинателя - тоже, между прочим, интересный должен быть парень. Давненько
я не слыхал о здравствующих Заклинателях снов. Впрочем,  понятно,  почему.
Потому  что  проследить  нить  до   нахала   и   лишить   его   всяческого
здравствования. Голову оторвать скотине, если на зло заклял!
     А на то преизрядно смахивает, потому что кто же на добро станет такое
чикнутое заклятие наводить - с потерей последней памяти!
     Но тут он как раз ошибся в  выборе  кандидата.  Экий  же  я  молодец!
Двадцать минут размышлений - и конец всем его надеждам. Разобрались мы  во
всем, будем плавать  карасем...  Э-э-э,  песенки  поешь,  по  сторонам  не
глядишь. Куда Сейлен подевалась?
     Ага, перекрестье коридоров, здесь  налево,  и  в  тридцати  шагах  по
правой руке дверь распахнута.
     - Сейлен!
     Выглянула девочка из дверцы, звездочка моя глупенькая. А то мало ли у
кого дверь распахнута?..
     - Сейлен, принеси еще сока. Что-то я никак напиться не могу.
     - Сей миг, мой Повелитель. Но  извольте  поторопиться,  до  церемонии
полгонга, не больше!
     За полгонга можно одеться, раздеться, уточнить наши с тобой отношения
и одеться заново. Но  рисковать  не  будем.  Вдруг  придется  всей  свитой
вспоминать, какой сапог у меня левый?
     Я величаво вошел в комнату. Плохо дело. Еще две  девчонки  и  парень.
Паж, надо полагать. Мой собственный, не иначе. Как же вас зовут, мерзавцы,
навязались вы на мою голову?!
     Придется  обойтись  безличными  обращениями.  А,  вот  это   здорово!
Здоровенное такое зеркало  во  всю  высоту  стены.  А  я  все-таки  лопух.
Приказал принести зеркало еще в саду, а заглянуть забыл. Ну-ка, посмотрим,
что мы там увидим... И увидим ли мы там?.. Хвала богам,  увидели.  Значит,
до состояния полной нечисти я не дочарован. И на том спасибо.
     А вот на столике лежит симпатичный блокнот с вдохновляющей надписью -
"Для памятных  заметок".  Вот  чего  мне  всю  жизнь  не  хватало.  Только
небрежнее, Райдок, ленивее... Не привлекай  внимания  любопытной  рожей...
Какая сволочь страницы склеила своим поганым вареньем?
     Какая, какая... Есть  тут  одна...  бесцветный  принц  такой...  Так,
четырнадцатое счастоцвета... Ну я и умница! Как же я  себя  люблю!  Велеть
Орбену подать Ванаир...
     - Орбен! Ты приготовил Ванаир?
     - Но Повелитель, это же боевой меч!..
     - Именно!
     - Повинуюсь!
     Парень сбежал. Дальше. Велеть Ирмис и  Алоре  подобрать  белые  камни
Белого домена. Логично.
     - Ирмис! Алора! Какие камни вы принесли?
     - Рубины, ваше могущество, шпинели, турмалины...
     - Белые достали?
     - Но ведь, ваше могущество...
     - Растяпы! Цвета Домена!
     - Ох!.. Сей миг, Повелитель!
     Исчезли. Определенная логика записи  наблюдается.  Услать  Сейлен  за
напитками. Уже. Открыть средний ящик секретера  и  вынуть  синий  конверт.
Так. Вот этот ящик... и надо полагать, этот конверт.
     Перед тем, как взломать печать, я глянул на надпись поперек  конверта
и остолбенел. Я потерял дар речи. Я потерял дыхание.  Я  потерял  контроль
над собой, остатки здравого смысла, с таким трудом соскребенные со  стенок
всех сусеков, я потерял присутствие духа... Я потерял  голову.  Я  остался
один, нагой и трепещущий ребенок на самом  краю  пропасти  безумия.  Я  не
потерял только сознания и до сих пор не понимаю, как мне это удалось.
     На конверте было написано:
     "Тому, кто четырнадцатого счастоцвета  после  полуденного  сна  будет
мнить себя принцем Райдоком.
     И подпись.
     "Принц Райдок".



                                    2

     В следующую секунду мои руки швырнули конверт обратно в ящик и правым
локтем задвинули тот в секретер. И я был благодарен своим рукам.
     Негромкие шаги прозвучали  в  коридоре  совсем  близко  и  на  пороге
возникла прекрасная женщина. Ей никак нельзя  было  дать  больше  двадцати
пяти лет, но глаза, глядящие сквозь циклы и лиги, сквозь кожу мою  и  мясо
прямо в тот уголок моего сердца, где я пытался укрыть шкодные мысли... Эти
глаза и властно сжатые губы называли другой  возраст  -  лет  триста,  что
ли... Я дрогнул и отступил от секретера к аккуратно разложенному на  столе
костюму.
     - Я рад тебя видеть, мама, - сказал я.
     Она внимательно разглядывала меня.
     - Я тоже рада тебя видеть, - сказала она, наконец, -  но  я  не  рада
тому, что  вижу.  Я  хотела  говорить  с  тобой  сейчас,  но  оказывается,
последние минуты перед церемонией ты потратишь на одевание.
     - Но ведь мы можем говорить прямо сейчас, пока я буду... -  попытался
возразить я.
     - При слугах? - фыркнула мама.
     - Слуг можно отослать, - робко сказал я.
     - Тогда к вечеру ты, пожалуй, оденешься, - с  невыразимой  интонацией
сказала мама. - Но я представляю себе, как ты будешь выглядеть!
     - Но мама...
     - Не  стоит  ничего  говорить,  -  сказала  она,  отходя  к  окну.  -
Постарайся одеться побыстрее, мне нужно поговорить с тобой наедине хотя бы
несколько минут. Куда ты подевал своих ротозеев?
     Ах, дьявол  тебя  забодай,  прекрасная  принцесса,  ваше  сиятельство
Изумрудная принцесса Альда, ненаглядная моя мамочка! Клянусь Жезлом  Битв,
мне эти несколько минут наедине с собой были куда нужнее!
     Но уже входила Сейлен, держа на  подносе  два  кувшинчика,  а  следом
ворвался и этот, как его... Орбен, что ли. Парень принес  меч,  и  клянусь
всеми богами, сколько их есть, если бы я должен был сейчас  выбирать  себе
оружие, я бы  выбрал  эту  прелесть.  Я  испытал  чувство  двойного,  даже
тройного  удовольствия,  недоступное  большинству  живущих  -  обновленная
радость обладания, еще обостренная отчетливым осознанием того, что однажды
это чувство уже было таким же свежим и полным, и счастливая уверенность  в
себе, в целостности себя. Я остался таким же, каким был  до  заклятия.  Во
всяком случае, мои вкусы и пристрастия не изменились.
     - Я с трудом взял его в руки, ваше могущество,  -  задыхаясь,  сказал
Орбен. - Он опять несет в мир память о предвечных руинах Ралладора. Клинок
дышит смертельным холодом, Повелитель, камни рукояти то и дело  вспыхивают
адским огнем, а серебряные  кольца  на  сафьяне  ножен  горячи,  как  угли
Айнала. Будьте осторожны, мой Повелитель.
     - Ты распустил своих слуг, - сказала мама, не повышая голоса. Но лицо
Орбена мгновенно посерело.
     - Ваше высочество! - сказал он умоляюще.  -  Я  исполнен  преданности
Повелителю Райдоку. Чем заслужил я ваш упрек?
     - Упрекать тебя - право  и  обязанность  моего  сына,  -  безразлично
сказала мама. - Но я удивлена,  что  рыцарь  Короны,  подобно  смерду,  не
понимает, что Светлый Клинок не может принести вреда освободившему его  от
пут забвения.
     Хотел бы я говорить так же гладко! Но видно, для  этого  нужно  иметь
отменную память и подходящее настроение.
     - Принц Райдок заплатил за Ванаир кровью, пролитой в руинах Ралладора
- королевской кровью Дианара! И уж тем более неуместно, даже  дерзко  -  в
праздничный день вспоминать о потерях, понесенных Доменом.
     Орбен уже немного приободрился.
     - Ваше высочество,  прошу  милости!  Угли  Айнала  жгут  сердца  всех
преданных Короне! Они призывают к отмщению, и я не вижу зла в  напоминании
об этом.
     - О мести мы будем говорить завтра, -  непреклонно  сказала  мама.  -
Сегодня - праздник. Ты заслужишь мою милость, паж,  если  до  удара  гонга
принц Райдок будет готов к церемонии.
     И как же они взялись за меня, все  вчетвером!  Только  руки  мелькали
перед моим лицом и ножницы зачем-то щелкали над ухом - то ли меня  попутно
подстригли, то ли надо было укоротить какие-то шнурочки на плечах. Я  даже
второй кувшинчик допить не успел.
     Но гонг еще не прогудел, проводя очередную черту поперек времени, а я
уже был одет. Правда,  как-то  странно  -  во  все  оттенки  серого.  Надо
полагать, это для того, чтобы легко было  выразить  каким-нибудь  символом
вручение мне Цвета.
     - А теперь оставьте нас, - приказала мама. - Когда настанет час, паж,
ты будешь нести Ванаир за принцем Райдоком. Держись в десяти шагах позади.
Идите!..
     Исчезающая последней Сейлен аккуратно притворила дверь.
     - Успеем, хотя  и  не  все,  чего  я  хотела,  получится,  -  сказала
властительная Альда, глядя в окно. -  Этот  мальчишка  не  зря  помнит  об
Айнале. Но ты еще не знаешь последней вести.
     Последней! Я и первой не знал! Не знаю, почему, но в отношении Айнала
быстрое вспоминание не действовало. Может быть, заклятие каким-то  образом
было связано именно с этим? Если я правильно понимаю,  некоторое  строение
или группу строений,  принадлежащее  Белому  домену  и  называемое  Айнал,
сожгли злые враги, за что им следует отомстить. А дальше?
     - Я слушаю тебя, - серьезно сказал я, отходя к секретеру.
     - Войска, отправленные на помощь Айналу, опоздали.  Их  предводитель,
Отважный Лэйхэм, не бросился на штурм горящих башен...
     Та-ак. Плохо, очень плохо. Башен  -  это,  надо  полагать,  замок.  А
потеря замка почти всегда сопряжена с потерей территорий. Только этого нам
и не хватало... Насколько я  припоминаю,  у  Белого  домена  -  земель,  в
общем-то, раз, два, ну три, и обчелся. Фу  ты,  слово  какое  пакостное...
Вроде раз, два, и обоссался...
     - Он отвел свое Знамя  к  опорной  башне  Дайгроу,  на  раздорожье  у
плоскогорья Бестсайн, и ждал отряда, вышедшего из Сапфира.
     Сапфир! Вспоминаю,  отлично  вспоминаю...  Жемчужина  Западной  реки,
столица  Синего  домена  до  Второго   передела...   Ух   ты!..   Передел!
Рассказывай, мамочка, рассказывай...
     Я незаметно - как мне казалось - выдвинул ящик секретера и  попытался
перепрятать письмо в карман камзола.
     - Знамена Сапфира были в двух днях пути... А что это за письмо?
     Здрасьте! Я замер.
     - Это...
     - Тебе опять пишут из Харденанга? - в голосе  мамы  прозвучал  мягкий
юмор, и я испугался. Не знаю я, что такое Харденанг, но  кажется,  у  меня
там девочка... Это  плохо.  Я  так  никогда  не  разберусь.  Срочно  найти
Сагастена и расколдоваться, пока не поздно!
     - Ну... в общем... нет, это я написал. Сейчас уже некогда,  разберусь
после церемонии.
     - Ну-ну.  Честно  говоря,  с  твоей  перепиской  давно  следовало  бы
разобраться. Насколько мне известно, ты часто получаешь письма от  Нагона.
Возможно,  это  не  худшее  из  зол,  но  почему  ты  мне  их  никогда  не
показываешь? Или в твоих письмах действительно есть что-нибудь зазорное?
     Она сделала шаг от окна в  мою  сторону  и  я  лихорадочно  затеребил
конверт, пытаясь сообразить, как выкручиваться. Теперь еще Нагон. Кто это,
боги, помогите мне и смилуйтесь?
     Я запихал письмо поглубже в карман серо-стального камзола и попытался
покраснеть.
     - Ну... понимаешь, мама...
     - Потом, - прервала меня Альда. - Есть вещи поважнее. Ты слушаешь?
     Я  перевел  дыхание  и  продемонстрировал  уважительную   покорность.
Нагруженную, как верблюд, пятью увесистыми тюками интереса и  внимания.  А
что такое верблюд, кстати?
     - Войска из Сапфира находились в двух днях  пути  от  Дайгроу  -  три
Знамени тяжелой наемной пехоты  под  предводительством  наследного  принца
Селлери. Рядом с ним были Отважный Линдолл и твой старший  сиблинг,  принц
без Цвета Гэйтхэйт, приведший к Селлери подмогу  из  храма  Дельфоса.  Они
успешно  преодолели  остаток  пути  и  соединились  с  отрядом  Лэйхэма  у
развилки. Мы полагали, что армия такой силы надежно защитит нас с юга,  на
случай, если Отверженный решит развить успех,  не  медля.  А  сразу  после
торжества  царственный  Сенрайд  собирался  отправить  к  развилке   новые
подкрепления, чтобы затем, придав