нее
основательный глоток.
   На лице у  него  появилось  блаженное  выражение.  Довольно  крякнув,
Сплетник поспешно сделал еще один глоток, и  улыбнулся.  Улыбка  у  него
была хорошая, качественная, настоящее произведение искусства.
   От этой улыбки мне как-то сразу вдруг стало легко и  просто.  Я  даже
подумал, что все мои подозрения являются полной чепухой, бредом больного
воображения и уже хотел было сунуть пистолет в  карман,  сесть  на  свой
стул и попытаться  объяснить  всем  находящимся  в  комнате  что  слегка
погорячился. А также, что мне за это стыдно.
   Вот только, улыбка-то и в самом деле  была  сделанная,  купленная,  и
наверняка за хорошие деньги. И Сплетник, покупая ее, уж точно  заботился
не только о том, чтобы кто-то, любуясь его лучезарным оскалом, испытывал
при этом приятные чувства. Нет, улыбка ему, наверняка,  нужна  была  для
того  чтобы  в  необходимый   момент   пустив   ее   в   дело,   усыпить
подозрительность какого-нибудь простака вроде меня.
   И если это так, то я, наверное, послушаю все что мне скажут, стоя. На
всякий случай.
   Сплетник покосился на меня и одобрительно кивнул:
   - Молодец, тебя не так-то легко одурачить. Я сразу это заметил.
   А вот это он зря. Очень неверный ход.
   Я поморщился.
   Взгляд сплетника прекратил вылизываться и замер, как собака  делающая
стойку. Сам Сплетник сделал еще один глоток из чашки и сказал:
   - Ну, извини. Честное слово - не хотел.  Кстати,  вообще,  почему  ты
решил будто мы сейчас попытаемся тебя ухлопать?
   - Откуда ты узнал что именно я решил?  -  поинтересовался  я.  -  Мне
кажется, ты пришел сюда пару минут назад.
   - А мне кажется, это единственная причина по которой ты мог выхватить
свою ужасную пушку. Не так ли?
   Ага, похоже, мне предлагают поговорить начистоту. Почему бы и нет?
   - Конечно так, - сказал я Сплетнику. -  Теперь,  попробуйте  рассеять
мои подозрения. Только предупреждаю, с помощью всяких там  штучек  вроде
покупных улыбок и ободряющих фраз это не получится.
   - А с помощью логики это возможно? - быстро спросил смотритель музея.
   - Безусловно. Только, как ты это намерен сделать?  -  поинтересовался
я.
   - Как-нибудь уж постараюсь.  Если,  конечно,  мой  друг  Сплетник  не
против.
   Тут по-идее Сплетник должен был опять  улыбнуться.  Вместо  этого  он
всего лишь кивнул и снова припал к  кружке.  Я  подумал,  что  возможно,
запас улыбок у него строго  ограничен.  Может  быть,  он  использует  их
только в особо важных случаях...
   А смотритель зоопарка снова зашарил по пульту, и  я  вдруг  сообразил
что на этом самом пульте, до поры до  времени  невидимый,  может  лежать
пистолет, или даже автомат. Я уже хотел было снова вскинуть  оружие,  но
тут смотритель наконец-то нашел то что искал, сделал неуловимое движение
рукой и я увидел что это всего-навсего пачка сигарет.
   - Настоящие, не китайские, - сказал он, протягивая мне сигарету.
   Для того чтобы взять ее, мне нужно было сделать шаг  вперед.  В  этом
случае я оказался бы в опасной близости к Ноббину. Нет уж, не выйдет.
   - Кидай! - сказал я.
   Смотритель послушно кинул мне сигарету. Я нашарил в кармане зажигалку
и закурил. Да уж, сигареты у смотрителя и точно были не китайские.
   - Ну, давай, выкладывай свои логические доводы, - сказал я.
   - Сейчас, сейчас.
   Смотритель тоже закурил,  весело  пустил  под  потолок  до  удивления
взаправдешную струю дыма и сказал:
   - Хорошо, вот мои доводы. Причем, все очень просто, до безобразия. Ты
нам не веришь? Ну и отлично. Почему мы, как идиоты, должны сидеть тут  и
пытаться тебе что-то доказать? Зачем? Кому это нужно? Нам? Если бы мы  и
в самом деле собирались тебя  уничтожить,  то  сделать  это  было  очень
просто. Понимаешь, на нашей стороне время. Стрелять ты в нас просто так,
основываясь всего лишь на подозрениях, не решишься. Верно, ведь?
   - Кто его знает? - сказал я. - Может и решусь?
   Вот только сказано это было недостаточно уверенно, так  что  я  почти
сразу об этом пожалел. Молчал бы уж лучше, что-ли...
   - Вот видишь, - промолвил смотритель. - Ты  уже  колеблешься.  А  что
будет через час, или два? А  что  произойдет  когда  ты  опять  захочешь
спать? Нам-то это не грозит. Нам  всего  лишь  нужно  дождаться  момента
когда ты заснешь, и взять тебя голыми руками. Доходит? Вижу что доходит.
Причем,  обрати  внимание,  объясняю  я  тебе  это  лишь   потому,   что
безвозвратно уходит время. Твое время. Мы можем  сидеть  здесь  хоть  до
второго пришествия. А ты не можешь. Может  быть  через  полчасика,  твое
родное тело разберут на запчасти.  Или  его  новый  хозяин  вляпается  в
какую-нибудь жуткую историю, в результате которой он потеряет  ногу  или
руку. Ему-то что? А тебе, до самой смерти, жить без руки. Доходит?
   Я посмотрел на смотрителя почти с ненавистью.
   Вот ведь скотина. Уверенно и  совершенно  безошибочно  бьет  по  всем
болевым точкам, перебирает их одну за другой. Однако, я еще жив  и  могу
даже ответить.
   - Ну, это понятно, - сказал я. - И про время и про  то,  что  вы  мне
желаете только добра. Вот у меня тут вопрос возник. Тоже очень простой.
   - Задавай, задавай, - милостиво кивнул смотритель.
   - Насколько я понимаю, ты не  бродячая  программа.  Если  ты  так  уж
хочешь сделать для меня доброе дело, кто тебе мешал, вместо  того  чтобы
устраивать весь этот балаган, вернуться в большой мир  и  там,  поведать
мусорщикам о том, что со мной здесь приключилось?
   - Он такая же бродячая программа, как и мы, - сообщил мне  Хоббин.  -
Просто, ему в свое время повезло отхватить порядочный куш денег. Вот  он
их с толком и использовал, на себя, родимого.
   - Точно, - согласился Смотритель. - Понимаешь, обычно  денег  которые
зарабатывает бродячая программа, хватает лишь  на  то,  чтобы  едва-едва
успеть за прогрессом. Покупаешь себе  нужную,  хорошую  подпрограмму,  а
потом, через полгода вдруг обнаруживаешь, что она безнадежно устарела, и
надо  экстренно  покупать  что-то  другое,  на  тот  момент   по   зарез
необходимое для выживания, нужное, дорогое. Мне,  однако,  повезло  и  я
урвал кое-какие деньги, сделал скачок. Причем, денег хватило  не  только
на покупку всего необходимого,  вплоть  до  подходящей  личины,  но  еще
осталось и на то чтобы создать собственное дело.
   Вот это был и в самом деле  удар.  Хороший,  серьезный  ответ,  после
которого я должен был, обязан был почувствовать себя полным психом. Надо
же, не отличить программу от посетителя. Хотя... хотя... надо  признать,
сделать это почти  невозможно.  Особенно  если  ты  находишься  в  таком
состоянии. Да еще сжимаешь в руках револьвер, и готов  в  любую  секунду
пустить его в ход.
   - Ладно, проехали, - сказал я. - С этим все понятно. А что дальше?
   - А дальше то, что ты, как последний болван разбазариваешь свое время
на  полную  чепуху.  Мы  заключили  с  тобой  соглашение  и  готовы  его
выполнить. Прямо сейчас. И конечно, просто убрать тебя гораздо  дешевле.
Но мы сделаем то что обещали. Вся штука в том, что ты все еще живешь  по
законам вашего большого мира. Это там, обещанного три года ждут, это там
играют по обстоятельствам и обещания выполняют тоже по  обстоятельствам.
Здесь у нас, все по другому. Здесь стараются не давать обещаний, но если
уж такое случается, то  обещанное  должно  быть  выполнено  обязательно.
Понимаешь?
   - Это ты сейчас так говоришь, - ухмыльнулся я. - Слова,  все  это  не
более чем слова.
   - Ага, слова, - согласился смотритель. - А время  идет.  Твое  время.
Причем, учти, еще немного повыделываешься, и будет поздно. Ну,  решайся,
рискни. Тем более, что другого выхода у тебя и вовсе нет.
   Сказав это он замолчал. И не  было  в  его  взгляде  любопытства,  не
сочувствия,  ни  даже  ожидания.  Ничего,  словно  он  был  механической
игрушкой, в которой вдруг окончился завод, застывшей в  очень  неудобной
позе, до тех пор, пока  кто-то  не  повернет  несколько  раз  ключик.  И
чувствовалось, что он может сидеть вот так бесконечно  долго,  неделями,
пока его окончательно не добьет отрицательное информационное поле.
   Вот же гад!
   Я окинул взглядом комнату. Ну да, Хоббин,  Ноббин  и  Сплетник  тоже,
словно кто-то их выключил, замерли, превратились в неподвижные статуи. И
от этого стало так жутко, что я  почувствовал  как  у  меня  на  затылке
зашевелились волосы.
   Тишина, неподвижность и полное ощущение что  это  может  продолжаться
бесконечно долго, до  тех  пор,  пока  я,  например,  не  сойду  с  ума.
Единственный живой, оставшийся один на один с марионетками, порожденными
электрическим током, которым вдруг надоело изображать из  себя  то,  чем
они на самом деле не являлись, захотелось вдруг вернуться в единственное
состояние  в  котором   они   чувствуют   себя   по-настоящему   хорошо,
по-настоящему естественно. Да и живой ли? Какой я к  черту  живой,  если
являюсь таким же как они и отличаюсь от них лишь тем, что  пока  еще  не
понял, не осознал, своей сущности?
   Мне захотелось закричать  или  даже  нажать  на  курок,  сделать  что
угодно, лишь бы эта тишина и неподвижность кончились, прямо  сейчас,  но
подобное было невозможно, поскольку на меня, и я это хорошо  чувствовал,
откуда-то из глубины моего сознания, из жуткой, хранящейся там  черноты,
наваливалось нечто большое, деловито агрессивное  и  страшное.  Это  был
некий клубок мыслей, тех, которые время от времени появляются  у  любого
человека, и тут же исчезают оставшись совершенно неопознанными, оставляя
после  себя  лишь  след  из  самых  диких,  и  совершенно   необъяснимых
поступков.
   И этот безобразный клубок все наваливался и наваливался, рос во  мне,
готовясь меня сожрать, выесть изнутри как чудовищно разросшийся паразит,
оставить от меня лишь оболочку, которая утратив разум,  примется  вопить
что было мочи и палить во все стороны, даже не подозревая, что тем самым
способствует своей гибели.
   Гибели.
   Это было ключевое слово, и я уцепился за него, словно за спасательный
круг. И оно, чудесным образом, помогло мне спастись,  совсем  чуть-чуть,
но этого хватило.
   Оно помогло мне разжать пальцы, выпустить рукоятку револьвера. И тот,
медленно, как-то неуклюже кувыркаясь, устремился к  полу  этой  странной
комнаты.
   Впрочем, меня это уже не интересовало, поскольку дело было сделано. Я
снова был самим собой, и мог трезво  рассуждать,  а  также  вернул  себе
способность двигаться. И это надо было использовать, прямо сейчас,  пока
не поздно.
   - Ладно, прах вас возьми, - сказал  я.  -  Пусть  будет  так  как  вы
хотите. Договаривались? Вот и выполняйте  свое  обещание.  Только,  чур,
больше без фокусов.
   И это подействовало. Взгляд Сплетника шевельнулся  и  снова  принялся
вылизывать собственную ногу, а его хозяин весело хмыкнул. И Ноббин выбил
тихую  дробь  ногами  по  полу,  Хоббин  уставился  на  меня  огромными,
навыкате, удивленными глазами, словно  бы  увидев  меня  в  первый  раз,
словно пытаясь  сообразить  кто  это  такой  перед  ним,  а  смотритель,
поспешно взглянув на экраны, и убедившись, что с его  любимым  зоопарком
все в порядке, стал что-то искать на пульте.
   - Ну, наглец, - сказал Ноббин. -  Надо  еще  посмотреть  кто  из  нас
откалывает фокусы.
   - Может и так, - сказал я, усаживаясь на стул. - Однако,  сознайтесь,
вы тоже блефовали.
   - Почему ты так думаешь? - поинтересовался Сплетник.
   - Потому, что по крайней мере один  из  вас,  долго  в  неподвижности
находиться не мог. Ему же, кроме всего прочего, еще  надо  заботиться  о
своем заведении.
   Сказав это, я кивнул в сторону смотрителя зоопарка.
   Взгляд сплетника тихо засмеялся. Его хозяин развел руками  и  любезно
предложил:
   - Ну, все  еще  можно  исправить.  Кто  тебе  мешает  подобрать  свой
револьвер и попытаться повторить все происходившее  здесь  за  последние
пятнадцать минут?
   -  Если  конечно,  тебе  не  жаль  собственного  времени,  -  добавил
смотритель. -  А  если  жаль,  то  мы  сейчас  начнем  готовить  тебя  к
возвращению в большой мир.
   - Готовить? - спросил я. - Каким образом?
   - А вот таким.
   Смотритель зоопарка наконец нашел то что  искал,  подкинул  найденный
предмет в воздух, поймал, и еще раз подкинул. На этот раз в руке у  него
оказалась небольшая коробочка. Открыв ее, смотритель вынул из  коробочки
две таблетки. Одна была красного, другая синего цвета.
   - Для чего это? - спросил я.
   - Для тебя, - промолвил смотритель. - Красная даст  тебе  возможность
не спать трое суток. А синяя  произведет  небольшие  изменения  в  твоей
внешности.  Нос  у  тебя  станет  чуть-чуть  тоньше,  губы  уже,  слегка
изменится разрез глаз. Уродом ты не  станешь,  но  зато,  никто  уже  не
сможет опознать в тебе ту самую бродячую программу - монстра. По крайней
мере  внешне.  Конечно,  при  сканировании  твоя   настоящая   внешность
восстановится. Но тут уже ничего не сделаешь.  По  крайней  мере,  после
принятия этой таблетки, ты сможешь ходить по киберу свободно. Смекаешь?
   - Зачем мне это будет нужно там, в большом мире?
   - А вдруг тебе придется экстренно вернуться сюда? Кто  знает?  Вторая
таблетка также как и первая действует трое суток. За этот срок  ты  либо
сумеешь найти свое тело, либо...
   - Что именно?
   - Либо тебя ухлопают, - улыбнулся смотритель.
   - Вот этого я бы не хотел, - добавил Сплетник. - Как мне помнится, ты
должен мне некую сумму. Я все еще надеюсь ее с тебя получить.
   Я задумчиво поглядел на таблетки.
   А что если эта банда решила заговорить мне зубы,  а  потом  подсунуть
нечто ядовитое, чтобы затем с удовольствием похихикать, наблюдая  как  я
отдаю концы?
   Нет, так дело не пойдет. Либо я доверяю этим ребятам, либо нет. Иного
не дано. А если все-таки доверяю, то придется эти снадобья  слопать,  да
еще за них и поблагодарить.
   Так я и сделал. Причем, вкус у таблеток был не самым приятным.
   - Ну вот, - сказал Сплетник. - А теперь,  подбери  свой  револьвер  и
сунь его в карман. Мне кажется, он тебе еще пригодится.
   Я покорно сделал и это.
   - Ага, вроде за ум взялся, - проговорил Ноббин. - Ну и правильно.  Ну
и хорошо. Сейчас мы тебя  отправим  в  большой  мир  и  с  удовольствием
забудем об этой истории.
   Сплетник покачал головой и сказал:
   - Не надейся. Мне кажется, на этом все не закончится.
   - Почему? - удивился Ноббин.
   - Откуда я знаю? Просто, мне  так  кажется.  Этот  парень  здесь  еще
появится. И не раз.
   Ноббин пару раз стукнул ногами об пол, внимательно посмотрел на  меня
и с отвращением спросил:
   - Опять погони, стрельба, переполох?
   - Не обязательно, - ответил Сплетник. - Впрочем, а чем тебе  это  все
не нравится? Если подумать, наш кибер от этого только выиграл.  Все  что
во время погонь и стрельбы было разрушено, восстановят очень быстро, при
помощи хранящихся в страховых компаниях копий. А приток посетителей,  по
крайней  мере  в  ближайшие  несколько  дней   нам   обеспечен.   Больше
посетителей - больше денег. Смекаете?
   - Точно, - воскликнул Ноббин. - Эх, будь у  меня,  сейчас,  несколько
тысяч  инфобабок,  какую  торговлю  фотографиями  этого  супчика  я   бы
завернул. А также всяческие майки, кепки и прочая мишура. На  это  можно
очень хорошо заработать.
   - Однако, этих денег у тебя нет, - сказал смотритель.
   - Нет, - честно признался Ноббин.
   - А у меня есть. И я, конечно, этим делом займусь. Уже занялся. И  не
только кепки, майки,  портсигары  и  зажигалки  с  портретом  монстра  -
бродячей программы, но также все это с изображениями королевского тигра.
Причем, учтите, наверняка все посетители пожелают на него  полюбоваться,
а значит, неминуемо окажутся здесь, в зоопарке.
   - Вот так всегда, - сказал Хоббин. - Деньги притягивают к себе другие
деньги. А нам остается сущая мелочь, вроде подсказанного вовремя бармену
"Кровавой Мери" названия коктейля.  За  это  он,  конечно,  угостит  нас
бесплатной выпивкой, но не более...
   - Почему? - сказал смотритель. - Мне понадобятся помощники и я  готов
с ними поделиться. Конечно, в разумных пределах.
   - Ага, - чуть ли не хором сказали  Хоббин  и  Ноббин.  -  Это  другой
разговор.
   Я тоже почувствовал некоторое облегчение.
   Ну вот, кажется становится понятно  почему  это  бродячие  программы,
вдруг, приняли участие  в  моей  судьбе.  Причиной  всему  служит  самая
обыкновенная, банальная корысть. Деньги,  деньги  и  еще  раз  деньги  -
просто, знакомо, понятно. А раз  так,  то  становится  более  ясным  как
именно надлежит действовать.
   Вот  только,  как  же  быть  со  Сплетником?   Он-то   в   этом   как
заинтересован?
   Словно угадав мои мысли, Сплетник сказал:
   - Я, тоже получу с этого события  кое-какой  доход.  Информация,  она
всегда стоила дорого. Однако, сейчас, прежде  чем  мы  начнем  загребать
деньги, неплохо было бы помочь Ессутилу.  Эй,  Смотритель,  у  тебя  все
готово?
   - Ну конечно, - весело ответил смотритель. - Все. Начинаем?
   - Да.
   На этот раз смотритель не стал шарить по  пульту.  Он  нажал  на  нем
какую-то кнопку. Кусок стены неподалеку от меня растаял,  открыв  черное
жерло приемника.
   - Да, да, прямо сюда, - с любезной улыбкой сказал  смотритель.  -  На
другом конце тебя уже ждет искусственное тело. Оно твое, по крайней мере
пока ты не найдешь собственное. Большая просьба, если удастся, верни его
на место.  Кстати,  тебе  уже  приходилось  пользоваться  искусственными
телами?
   - Нет, - ответил я.
   Лукавить в моем положении не имело смысла, да и было опасно.
   - Конечно, оно здорово отличается от настоящего, но для  твоих  целей
вполне подойдет. Когда  будешь  уходить,  не  забудь  отключить  его  от
информационной розетки. Она находится на правом боку. Если забудешь  это
сделать, то можешь ее повредить. Энергии в аккумуляторах хватит на те же
самые трое суток. Потом придется устроить перезарядку.
   - Как им управлять? - поинтересовался я.
   - В тот момент когда ты окажешься в теле,  в  твою  память  внедрится
подпрограмма, содержащая все сведенья  о  функциях  тела  и  способе  им
управления. Так что, учиться этому тебе не придется. Едва очутившись  на
месте, ты уже будешь знать все что нужно. Еще вопросы?
   Я еще раз взглянул на приемник.
   Судя по внешнему виду, он скорее  всего  был  старше  чем  мусорщики,
первыми напавшие на меня после того как  я  вышел  из  "Кровавой  Мэри".
Значительно старше.
   - Сколько этому телу лет? - спросил я.
   Смотритель улыбнулся и сказал:
   - Точно  не  знаю,  но  много,  очень  много.  Однако,  им  почти  не
пользовались, и потом, учти, в те времена вещи делали с тройным  запасом
прочности. Не то что теперь.
   Я хмыкнул.
   - Ого, стало быть вон он, способ, которым вы отправите  меня  на  тот
свет. Засунете в тело, такое древнее, что  после  первого  же  шага  оно
рассыплется в пыль.
   Смотритель энергично потряс головой.
   - Ты ничего не понял. Тело в полной исправности. Оно  получше  многих
новых, и кроме того, выгодно отличается от них тем, что было сделано  до
того,  как  приняли  большинство  законов  по  которым   сейчас   строят
искусственные тела. Понимаешь о чем я говорю?  В  конце-концов,  тебе  и
нужно-то  всего  лишь  добраться  в  нем  до   центрального   управления
мусорщиков и сделать заявление.
   - А если у меня возникнут осложнения?
   - Тогда, оно пригодится тебе еще больше. Слышал лы ты  о  том,  чтобы
кто-то снабжал искусственные тела оружием?
   - Нет, это запрещено законом.
   - А это тело сделано до того, как появился закон запрещающий снабжать
искусственные тела  встроенным  оружием,  а  также  защитой.  Понимаешь?
Кстати, в этом теле есть и еще кое-какие сюрпризы.  Окажешься  в  нем  -
узнаешь. Давай, прыгай, нечего тянуть время.
   Я еще раз заглянул в приемник. И содрогнулся.
   Мне  потребовалось  совершенно  чудовищное  усилие  для  того   чтобы
подавить желание вытащить револьвер и устроить в этой комнатке небольшое
"Аутодафе".
   В