сть хоть доля правды.
   Взгляд Сплетника вскочил мне на колени и тонко заверещал. На животе у
него светилась малиновая надпись: "Ты - псих!".
   - Ну, если ты нам не веришь, то это твое  полное  право,  -  Сплетник
пожал плечами. - Однако, время уходит и нам нужно что-то придумать. Если
до объявления ультиматума мы еще могли выдать  Ессутила  мусорщикам,  то
сейчас, после того как они поставили нас  перед  выбором,  мы  не  может
показать свою слабину. Иначе, повод для следующего ультиматума  найдется
очень быстро. И во  второй  раз,  поступить  не  так  как  хотят  стражи
порядка, мы уже не сможем. Третьего ультиматума скорее всего  не  будет.
Зачем он мусорщикам, если можно просто-напросто нам приказать? Понимаете
что я имею в виду?
   Гномик важно кивнул и изрек:
   - Конечно, мы все  это  понимаем.  Однако,  если  не  согласиться  на
требования мусорщиков, они запросто  могут  провести  тотальную  чистку.
Нужна ли свобода тем, кто перестал существовать?
   - Во первых - нужна, - веско сказал  Хоббин.  -  Свобода,  это  такая
шутка которая нужна всегда. С ней жить веселее.  Кроме  того,  кто  тебе
сказал, что из того положения  в  которое  мы  попали  есть  только  два
выхода: либо принять этот чертов ультиматум, либо не принять?
   - А разве есть третий? -  спросил  любитель  престарелых  искательниц
приключений.
   - Вполне возможно, что  есть,  -  Хоббин  старательно  протер  тонкой
лапкой свои огромные, выпуклые  глаза  и  посмотрел  на  Сплетника  так,
словно тот, вот сейчас, подобно деду-морозу должен вытащить  из  кармана
уже готовое и даже перевязанное голубенькой ленточкой решение.
   Сплетник мрачно чертыхнулся и задумчиво сказал:
   - Ну-у-у... вообще-то у меня такое решение имеется. Но претворить его
в жизнь можно лишь при условии, что Ессутил согласится нам помочь.
   Вот оно. Начинается.
   - Спорим, - сказал я. - Это самое пресловутое решение было у  тебя  в
голове еще до того, как мусорщики предъявили  ультиматум?  И  весь  этот
разговор был затеян лишь для того чтобы  заставить  меня  участвовать  в
какой-то игре, которую ты уже  давным-давно  задумал?  А  ультиматум  не
более чем предлог, вдруг, кстати, подвернувшийся тебе под руку?
   - Нет, это невозможно, - буркнул Ноббин. - Он нам не верит.
   - Конечно, не верю, - продолжал гнуть свою линию я. - Вся  ваша  игра
шита белыми нитками. Особенно то, как вы меня заполучили в эту  комнату.
Никогда не поверю в то, что прямиком на моем пути, причем, в тот  момент
когда я уже почти  окончательно  заснул,  совершенно  случайно  попалась
открытая дверь. И опять же, по дикому стечению обстоятельств, за  дверью
меня поджидали именно вы, вы все, причем,  всего  лишь  для  того  чтобы
укрыть меня от преследователей и дать мне спокойно выспаться.
   - Он неизлечим, - сказал Ноббин. - Это, кажется, называется -  манией
преследования.
   - Мне совершенно все равно как это называется, - сказал я. -  Однако,
пока вы не перестанете считать меня за дурака, и  пока  не  скажете  мне
хотя бы часть правды, серьезно разговаривать  с  вами  я  не  собираюсь.
Кстати, учтите, времени остается все меньше.
   - Ну, фрукт, - промолвил любитель романтических старушек. - Заметили,
он пытается нас шантажировать?
   Хоббин несколько раз топнул ногами, потом махнул рукой и сказал:
   - Ладно, попробуем с ним поговорить по  другому.  Эй,  ты,  параноик,
тебе собственно чего надо? Ты хочешь выбраться из кибера в большой  мир,
не так ли?
   - Так, - неохотно сказал я.
   - Ну вот и хорошо. Мы можем тебе такую возможность предоставить.  Без
обмана. Ты попадешь в  большой  мир  и  попытаешься  там  отыскать  свое
украденное тело. Но сначала ты должен помочь нам. Понимаешь? Ты поможешь
нам выкрутиться  из  положения  в  которое  мы  попали  благодаря  твоим
необдуманным действиям, а мы за  это  переправим  тебя  в  большой  мир.
Согласен?
   - Каковы гарантии того, что вы меня не обманете?
   - Гарантии? - мрачно сказал Сплетник. - Да  никаких  гарантий  мы  не
даем. Понимаешь? Мы дарим тебе надежду  и  это  в  твоем  положении  уже
немало. Либо ты нам веришь, либо погибнешь. В этом случае  у  тебя  и  в
самом деле только две возможности. Надежда или гибель. А  дверь  в  этот
дом на твоем пути и в самом деле появилась не случайно. Но не  для  того
чтобы тебя использовать. Понимаешь, мы как волчья стая. В обычное  время
каждый сам за себя, каждый четко охраняет свои  привилегии  и  охотничьи
владения, каждый сам решает свои  проблемы.  Однако,  у  нас  есть  одно
железное правило: своих мы не выдаем. А  ты,  превратившись  в  бродячую
программу, стал нашим, стал своим. Именно поэтому мы хотели тебе помочь,
именно поэтому следили за тобой и открыли дверь как раз  в  тот  момент,
когда тебе стало уж совсем невмоготу. Мы рассчитывали  что  отоспавшись,
ты отправишься дальше решать свои проблемы сам.  Нас  они  не  касаются,
однако, помочь тебе в безвыходном положении, особенно, если это  сделать
нетрудно, мы были обязаны. Дошло?
   - Хорошо, а дальше что?
   - А дальше, перед нами поставили ультиматум. Что делает волчья  стая,
когда опасность начинает угрожать всем? Правильно, в этом  случае  волки
сбиваются в кучу и забыв старые обиды, пытаются решить проблему  сообща.
Потом, когда опасность минует, они снова будут жить по закону "каждый за
себя", но пока этого не случилось, интересы  выживания  рода  -  превыше
всего. Ну, понимаешь теперь?
   А может они и в самом деле не врут?
   Я вытащил из кармана еще одну сигарету и закурив ее, посмотрел вверх.
Там, неутомимо, в бессмысленном, механическом  веселье  крутила  бедрами
девица жутко похожая на одну мою знакомую журналистку.
   Вот у нее-то уж точно никаких проблем.  Ни  малейших.  В  отличии  от
меня.
   - Как вы переправите меня в большой мир? - спросил я.
   - В свое время узнаешь, - заверил Сплетник. - Может  быть  тебе  этот
способ не совсем понравится, но другого у нас нет. Ну как, согласен  нам
помочь оставить мусорщиков с носом?
   Я тяжело вздохнул, стряхнул пепел на пол, и сказал:
   - Ладно, прах с вами. Что я должен сделать?
   - А вот это мы сейчас придумаем, - жизнерадостно заявил  Сплетник.  -
Кстати, по моим подсчетам у нас осталось совсем немного времени.
   - Не надо его зря  тратить,  -  сказал  Хоббин.  -  Я  уже,  кажется,
придумал что нам надлежит сделать.
   Ничего не изменилась. Небо было все того же цвета, и солнце сияло все
так же весело и ярко. Даже белка все еще крутилась в  небе.  Правда,  на
ленте привязанной к ее животу,  теперь  была  другая  надпись:  "Ребята,
скоро, кое-кому придет хана!"
   Конечно, наверняка, эта надпись  была  сделана  кем-то  по  какому-то
совершенно постороннему поводу и ко мне не имела никакого отношения,  но
все же, она мне не понравилась. Очень.
   Я оглянулся.
   Ноббин и  Хоббин  уже  затерялись  в  складках  местности  и  теперь,
определить откуда они за мной наблюдают было совершенно невозможно.
   Хотя, лично они могли за мной и не следить. Зачем им это было делать?
Для того чтобы знать о моих  перемещениях,  наверняка,  было  достаточно
взгляда Сплетника. Уж он-то мог наблюдать за мной откуда угодно, хоть  с
хвоста этой самой проклятой белки.
   Белка.
   Я снова посмотрел вверх. Теперь на ленте  была  уже  другая  надпись:
"Впрочем, все в руках господних."
   Угу, правильно.  Оракул,  дающий  четкие  и  недвусмысленные  советы,
рискует, в самом ближайшем будущем, получить по голове боевым топором, а
то и узнать каково это когда тебя поджаривают на медленном огне.
   Мальчишка  в  коротких  штанишках,  сандалиях  и  рубашке  с  которой
скалилась  физиономия   какой-то   поп-звезды,   обладавшей   совершенно
чудовищной по размерам пастью, кинулся ко мне, размахивая пачкой газет и
выкрикивая:
   - А вот последние, эксклюзивные новости. Только здесь, только в нашей
газете, то чего не было в последних новостях галовиденья! Берите,  почти
даром. Последние новости о маньяке - бродячей  программе!  На  ее  счету
нападения на стражей порядка уже в семи киберах. Покупайте нашу  газету,
и узнаете леденящие душу подробности этих нападений!
   Ну да, конечно, без этого обойтись не могло. Стоит человеку попасть в
большую переделку и почувствовав что речь идет о  его  жизни  и  смерти,
хоть что-то предпринять чтобы из нее выбраться, как его тотчас объявляют
монстром, чудовищем и еще бог знает кем.
   - Нет, не возьму, - сказал я мальчишке.
   Тот разочарованно сплюнул мне под ноги и поспешил прочь. Из соседнего
дома вышел посетитель, по виду - настоящий лох. Уж он-то должен был  эту
газету обязательно купить.
   Я подумал, что может быть поступил не правильно.
   Разве  так  уж  трудно  купить  у  мальчишки  газету?  Полученные  от
посетителей инфобабки все еще были при мне. В  данную  минуту  потратить
мне их было не на что. А кто знает, может быть, это  сделать  мне  и  не
удастся вовсе?
   Между тем, купив газету, я может быть помог бы юному дарованию выжить
и продержаться в кибере. Кто знает,  может  быть  из  него  со  временем
вырастет  гениальный  мастер?  В  таком  возрасте,  пробиться  на  место
разносчика газет в кибере не так-то легко.  Желающих  -  хоть  отбавляй.
Если мальчишка сумел закрепиться в кибере, значит у него масло в  голове
есть.
   Хотя, я могу и ошибаться. Возможно, мальчишка из очень богатой семьи,
и его любящий папаша, купил своему чаду собственные ворота  в  кибер,  а
для того чтобы он  познавал  жизнь  такой  как  она  есть,  устроил  его
продавцом газет.
   Очень  удобно.  Мальчик  учится  общаться  с   людьми,   зарабатывать
собственные деньги, причем, ничего  страшного  здесь,  в  кибере  с  ним
произойти не может.
   Я закурил сигарету и подумал  что  занимаюсь  чепухой.  Мне,  сейчас,
надлежит не размышлять о  судьбе  какого-то  малолетнего  бизнесмена,  а
отправляться делать свое дело. Время ультиматума истекает.
   Ну, дело, так дело.
   Лихо развернувшись на каблуках, я  двинулся  вдоль  по  улице,  зорко
поглядывая по сторонам, выискивая подходящий объект, для  претворения  в
жизнь придуманного Хоббином плана.
   Искать долго не пришлось.
   Я прошел с пяток домов, свернул за угол и едва не столкнулся с типом,
толстым,  усатым,  бородатым,  увешанным  целой  коллекцией   странного,
причудливого и наверняка смертельно опасного  оружия.  Увидев  меня,  он
остановился как  вкопанный,  несколько  раз  моргнул  и  тонким  голосом
спросил:
   - Ага, ты ведь Ессутил?
   О-ля-ля! Кажется в дело вступили даже непрофессионалы. Ну да, ведь за
мою  поимку  назначена  награда.  Правда,  этого-то,   вероятнее   всего
интересуют не деньги. Известность. Слава. Как же,  человек  уничтоживший
бродячую программу - монстра.
   - А ты как думаешь? - спросил я.
   - Уверен, что именно ты и есть Ессутил Квак, - пропыхтел толстяк.
   - А если уверен, то что намерен дальше делать? - поинтересовался я.
   - Что я собираюсь делать?
   Толстяк наставил на меня ствол какой-то штуковины, здорово похожей на
гибрид охотничьего ружья и мортиры.  Руки  у  него  здорово  тряслись  и
поэтому дуло ходило ходуном.
   Тут я испугался.
   Будь толстяк поспокойнее, то что он в  меня  не  попадет  можно  было
гарантировать почти стопроцентно. Однако, сейчас, когда ствол этой пушки
выписывал  совсем  неподалеку  от  моего  тела  замысловатые  фигуры,  а
толстый, похожий  на  сардельку  палец  вот-вот  мог  нажать  на  курок,
вероятность попадания в цель  зависела  чисто  от  случая.  Стоит  удаче
повернуться ко мне спиной...
   - Э, парень, не шути, - сказал я. - Не видишь, что ли, убегать  я  не
собираюсь.
   Почему-то это заявление успокаивающе на  толстяка  не  подействовало.
Вместо того чтобы расслабиться, он вдруг рявкнул сорванным фальцетом.
   - На землю, сука, ложись на землю! А то голову снесу с плеч!
   Я пожал плечами и пробормотал:
   - Ну, если публика так хочет...
   Фига с два! Не  хотел  я  никуда  ложиться.  Подобное  в  придуманный
Хоббином сценарий не укладывалось.
   Сделав  вид  будто  собираюсь  и  в  самом  деле  лечь  на  землю,  я
наклонился, и вдруг, поднырнув под  ствол  чудовищного  ружья,  бросился
вперед, целясь головой в необъятный живот.
   А вот так! Не ввязывайся кретин не в свои дела. Сиди дома! Славы ему,
видишь ли захотелось.
   Живот у толстяка был тугой, упругий  словно  футбольный  мяч.  В  тот
момент  когда  моя   голова   врезалась   в   него,   обладатель   этого
замечательного живота издал душераздирающий  стон,  чем-то  напоминающий
звуки, которые издает  открываемая  дождливой,  осенней  ночью,  старая,
криво висящая калитка, ведущая в заброшенный сад,  в  котором,  вероятно
водится кто-то неприятный и может быть даже страшный.
   Огромный живот спружинил и  меня  отшвырнуло  назад.  Каким-то  чудом
умудрившись сохранить равновесие, я успел увидеть как толстяк,  отчаянно
размахивая руками, падает на спину. На мгновение  его  ружье  нацелилось
точно вверх. Злая шутница судьба не могла упустить такой случай и ружье,
конечно, выстрелило. Из дула его вырвался ослепительный сноп искр,  а  в
небо, гудя словно стая рассерженных  пчел,  унеслась  пригоршня  крупной
дроби.
   В следующее мгновение толстяк с  жутких  грохотом  рухнул  на  землю.
Секундой позже сверху послышался возмущенный вопль боли. По - моему, это
была белка. По крайней мере там, наверху, кричать больше было некому.
   Впрочем, смотреть вверх у меня уже не было времени. Как  раз  в  этот
момент из ближайшего переулка, вынырнули  два  мусорщика  и  взяли  курс
прямиком на меня.
   Оп-ля! Большая погоня продолжается, причем, с того места, на  котором
она недавно закончилась.
   Ну, блин, держитесь!
   Я выдрал из кармана пистолет, который мне десять минут  назад  вернул
Сплетник, и пальнул в сторону мусорщиков.
   Пусть знают гады, что я все еще вооружен, а стало  быть,  слишком  уж
приближаться ко мне не стоит. По крайней мере, пока в пистолете остались
заряды.
   - Бродячая программа, ты должна остановиться и  сдаться!  -  прогудел
один из мусорщиков.
   - Как же, прямо сейчас и сдамся! - сказал я.
   - Сдаться - правильное решение. Мы готовы гарантировать вам жизнь.
   Ну-ну, недавно мне кое-кто тоже много чего гарантировал.
   Я бросился наутек. После секундного колебания, мусорщики, гудя что-то
о нарушении законов,  о  ответственности  перед  законом  и  о  каких-то
гребаных гарантиях, устремились за мной.
   Вот и отлично. Пока все шло по плану.
   К тому моменту когда я, время от времени останавливаясь и  паля  куда
попало из пистолета, проскочил пару улиц, за мной снова  увязался  целый
шлейф преследователей. Все это начинало  здорово  напоминать  предыдущую
погоню. Хотя, было и одно отличие. Теперь я хорошо представлял куда  мне
нужно бежать, знал точку в которую нужно привести своих преследователей.
До нее оставалось домов пятнадцать, не больше.
   Нырнув за киоск, торгующий порнографическими  журналами,  я  переждал
несколько секунд и выглянув из-за него, снова выстрелил.
   Вот так-то!
   Тяжеленная, огромная вывеска  над  расположенным  на  другой  стороне
улицы  баром,  лишившись  одной  из  двух   поддерживавших   ее   стоек,
покачнулась и стала заваливаться на бок. Потом что-то в уцелевшей стойке
хрустнуло, она перекрутилась винтом, и свободный конец вывески  пронесся
над мостовой словно огромный меч. Под его удар  попало  сразу  несколько
преследователей. Их отшвырнуло шагов на  пять  назад  и  они  покатились
словно  сбитые  кегли,  выкрикивая  какие-то  совсем   уж   непристойные
ругательства. Кажется, кому-то из них отсекло краем вывески ухо.  Другой
зацепил ногой мусорщика и тот с размаху протаранил  будку  предсказателя
судеб, сплошь разрисованную звездами, кометами  и  портретами  старца  в
черной одежде, с высоко поднятым перстом.
   Нет, все-таки здорово, что лет  пять  назад  по  киберам  прокатилось
повальное увлечение гиперреализмом. Тогда,  каждый  обладающий  деньгами
постоянный житель кибера, считал для себя вопросом  чести  устроить  так
чтобы его дом или бар, или магазин, или банк  были  построены  с  учетом
законов реального мира. Стены, при сильном ударе должны были  крошиться,
а при очень сильном могли трескаться и разваливаться. Светильники  можно
было разбить, причем так что вниз дождем сыпались осколки стекла, стулья
с противным скрипом разламывались, витрины очень натурально  трескались,
а вывески могли, лишившись опоры,  якобы  под  действием  силы  тяжести,
рухнуть вниз и кого-то очень натурально придавить.
   Конечно, все это стоило бешенных денег, но зато было очень модно.  По
галовиденью то и  дело  обсуждались  вопросы  касающиеся  гиперреализма.
"Этично ли снабжать дома туалетами, если  ими  никто  не  пользуется,  а
также стоит ли насыщать эти туалеты соответствующими запахами?",  "Стоит
ли  подвергать  себя  риску,  снабжая  комнатных   собачек   программами
способными вызвать у них болезнь бешенства?", "Имеет ли смысл вводить  в
программы грядок, создаваемых для любителей  выводить  в  кибере  овощи,
подпрограммы отвечающие за регулярное появление сорняков?"
   Эта мода продержалась  от  силы  год,  не  больше,  а  потом,  как  и
свойственно всем  модам,  сошла  на  нет.  К  счастью,  вывеска  внесшая
сумятицу в ряды преследователей, оказалась установленной в этот  краткий
период, иначе мой выстрел мог пропасть даром.
   Позволив себе пару секунд полюбоваться на  его  результаты,  я  хотел
было  уже  рвануть  дальше  по  улице,   как   вдруг   произошло   нечто
незапланированное. Киоск, за которым  я  прятался,  неожиданно  выпустив
пару цепких щупалец, крепко обхватил ими мое туловище.
   Ох, ты!
   Я рванулся, пытаясь  освободиться.  Не  тут-то  было.  Щупальца  были
прочными. Разорвать их, похоже, не удастся.
   Откуда они взялись? Ах да, я совсем забыл, что многие киоски снабжены
подобными штучками. Всяких мелких хулиганов и здесь, в кибере,  хватает.
Чертов киоскер, воспользовавшись тем,  что  я  задержался  на  несколько
лишних секунд, успел задействовать противохулигансткое устройство!
   Точно, так оно и есть!
   Я рванулся еще раз. Безрезультатно.
   Преследователи мои, кажется воспряли  духом  и  поспешно  ринулись  к
киоску.
   Не так прытко, мои дорогие! К счастью, руки у меня свободны.
   Я несколько раз нажал на курок.  Шагах  в  десяти  от  меня,  поперек
улицы, пролегла стена огня.
   Интересно, сколько в этой пукалке зарядов? Вот  будет  забавно,  если
они как раз сейчас кончатся! Впрочем, даже если этого и  не  произойдет,
довольно скоро, кто-то из  преследователей  догадается  обойти  меня  по
ссоедним улицам. После этого отважный  рыцарь,  и  борец  со  вселенской
несправедливостью, вполне благополучно накроется медным тазом.
   Я отчаянно закрутил головой.
   Эх, сейчас самое время кому-то из бродячих  программ  прийти  мне  на
помощь. Тому же Хоббину и Ноббину. А лучше - Сплетнику.  Он,  похоже,  в
этой компании самый сообразительный.
   Как  же,  жди.  Либо  их  сейчас  нет  поблизости,  либо  они  боятся
высовываться, надеясь что я выпутаюсь из ловушки сам.
   Не выпутаюсь! Не выпутаюсь, трах-тарарах-тах-тах-тах вас всех!
   Журналистка!
   Я так и не понял каким образом она оказалась рядом.  Да  это  сейчас,
собственно, и не имело никакого значения. Она возникла рядом со мной и я
мгновенно понял, что единственная моя надежда на нее.
   - Ага, значит маньяк-бродячая программа все-таки попал в ловушку.
   - Ты ошиблась, - сказал я, направляя на нее дуло пистолета. -  Прежде
всего в ловушку попала ты. Если ты меня сейчас не освободишь, я отстрелю
тебе ноги.
   Для того чтобы мои слова не походили на глупую шутку, я скорчил самую
зверскую гримасу, на которую была способна моя личина.
   Тихо засмеявшись, девушка показала мне розовый, великолепно сделанный
язычок и сказала:
   - Дурак! Спорим, не выстрелишь!
   Я опустил дуло пистолета вниз и устало вздохнул.
   - Конечно не выстрелю. Что ты хоче