ека на страх, и  не  было  никакой
изгороди вокруг холма.  Только  высокая  чуть  пожелтевшая  трава.  Только
разноцветные сухие листья. Этот туннель не был окружен кольцом страха.
     Павел стоял, держа на  руках  девушку,  чьи  волосы  были  похожи  на
опавшие листья,  стоял  рядом  с  неподвижным  Стражем  и  вдыхал,  вдыхал
незнакомый воздух. Он смотрел вокруг и вслушивался  в  себя,  ожидая,  что
вот-вот память предков заполнит сознание и подскажет: да, это Земля.
     Но память молчала. Сердце продолжало биться взволнованно  и  упоенно,
прикосновения ветра холодили лицо. Память предков молчала, но Павел  знал:
это - Земля...
     - Проснись, Джуди, - нежно сказал он и притронулся губами к ее губам.
Словно коснулся лепестков цветка.
     Девушка тихо вздохнула и открыла глаза - и в них  отразились  высокие
облачные разводы. Сняла руку с шеи Павла, ступила босыми ногами на траву и
огляделась. Задержала взгляд на веренице высоких серых зданий.
     - Земля? Павел, Земля?..
     - Земля, - ответил Страж,  повернув  к  ней  застывшее  лицо.  -  Как
видите, Стражей здесь нет.
     - Стражей здесь нет,  -  медленно  повторил  Павел,  вытягивая  из-за
пазухи две уздечки и подходя к Стражу. - Подставляй руки.
     Страж шевельнул губами, но ничего не сказал  и  вытянул  перед  собой
руки. Павел крепко связал их уздечкой.
     - Садись.
     -  Твои  действия  безосновательны,  Павел   Корнилов,   -   медленно
проговорил Страж, но покорно сел и дал связать себе ноги.
     - Так надежней. - Павел усмехнулся. - Сейчас  мы  с  Джуди  пойдем  и
посмотрим, есть ли здесь кто-нибудь. А  ты  нас  подождешь.  Когда  же  ты
получишь свою информацию?
     - Не знаю.
     - Ладно,  жди.  -  Павел  повернулся  к  зачарованно  глядящей  вдаль
девушке. - Снимай плащ, Джуди.
     Они бросили плащи в траву рядом с неподвижно лежащим Стражем и начали
медленно спускаться по склону холма.
     - Мне как-то странно, Павел, - тихо произнесла девушка.  -  Словно  я
еще сплю  и  снюсь  себе...  И  все  вокруг  снится,  и  ты...  И  хочется
танцевать...
     Они ступали босыми  ногами  по  ломким  шуршащим  листьям,  и  шумели
деревья в вышине, и порхало, порхало в траву - красное, желтое... красное,
желтое... Все вокруг было - особенное,  незнакомое,  но  -  желанное.  Все
обещало долгий-долгий покой...
     - Помнишь, я обещала станцевать  для  тебя?  -  Джудит  остановилась,
прижалась к локтю Павла. - Я хочу танцевать для тебя.  Сейчас.  Здесь.  На
Земле.
     Девушка легко отпрянула в сторону, прохрустев  листьями,  -  и  белое
платье взметнулось над телом, повинуясь быстрым движением ее рук, и  упало
в  траву.  Павел  прислонился  спиной  к  стволу,  чувствуя,  как   сердце
подпрыгнуло к самому горлу, и жарко стало щекам.
     Обнаженное тело девушки казалось беломраморным  изваянием,  созданным
самым лучшим в мире скульптором. Изваяние застыло в густой траве, и только
золотистые волосы, стекающие по плечам  подобно  потоку  веселящего  вина,
пошевеливались  под  ветром.  Неожиданно  изваяние  ожило,  белый   мрамор
потеплел  от  солнечных  лучей,  пробивающихся  сквозь  листву.  Дрогнули,
качнулись бедра, руки плавно воспарили над головой, открылись  глаза  -  и
возникла улыбка. И словно  нежные,  непрерывно  струящиеся,  легкие  волны
поплыли по поляне, расширяя круги,  -  это  танцевала  под  высоким  небом
прекрасная девушка с волосами цвета опадающих листьев, это  скользила  над
травой,  кружась  и  простирая  к  небу  ладони,  возвращенная  на   землю
удивительная богиня Земли. Белое  невесомое  тело  порхало  под  изумленно
шуршащими деревьями, очарованные птицы затихли в ветвях,  и  ветер  играл,
играл золотистыми волосами, никак не решаясь  унести  богиню  в  безлюдный
Эдемский сад...
     Павел не мог оторваться от дерева  и  завороженно  смотрел  на  танец
богини, подобной Венере, пробудившейся наконец ото сна.  Танец  создавался
на его глазах, чудесный плавный танец, сотканный из неба и  шума  крыльев,
из прозрачного воздуха  и  падающей  листвы,  памяти  о  далеких  краях  и
радости, ожидавшей в конце пути. Из темных глаз богини сотнями тысяч  глаз
смотрели на  потерянный  и  вновь  обретенный  мир  сотни  тысяч  предков,
разбросанных по бесконечным чужим мирам. Шелестела трава, шуршали  листья,
шумел ветер, звенели птичьи голоса, сплетаясь,  сливаясь,  преображаясь  в
тихую музыку, словно медленно павшую с неба и  объявшую  поляну  медленным
своим  колыханием.  Музыка  нарастала,  расцветала  все  новыми  и  новыми
красками  и  тонами,  музыка  звучала  в  голове  Павла  и,  повинуясь  ее
бесконечному потоку, плыло, плыло над травой обнаженное прекрасное тело...
     Музыка накатывалась, захлестывая его, рождая внутри волшебную  теплую
головокружительную волну. Волна подхватила и растворила его, и подогнулись
ноги, и  качнулась  поляна,  и  совсем  рядом  он  увидел  вдруг  ласковые
задумчивые глаза. Он поднял руку - и коснулся  кончиками  пальцев  теплого
нежного лица богини.


     ...Ветер летел и никак не мог охладить их разгоряченные тела,  листья
падали и никак не могли закрыть их обнаженные тела, птицы кричали и  никак
не могли заглушить стук их сердец... Вокруг расстилалась Земля, и были они
на Земле - Адамом и Евой, вернувшимися в Эдем, избегнув ударов  пламенного
меча обращающегося.
     Голова девушки покоилась на его руке, а над головой  сквозь  ветви  и
листья неслышно текло, просачивалось, обнимало спокойное небо.
     Потом они рядом шли по траве, и деревья расступались, открывая путь к
серым зданиям. Они, взявшись за руки, подошли  к  дороге  и  остановились.
Серое покрытие, которое  он  помнил  по  своим  видениям,  было  испещрено
широкими трещинами и ямами, и на дне ям желтел песок.  Кое-где,  разбросав
куски покрытия, прямо из дороги тянулись вверх деревья. Здания за  дорогой
казались заброшенными. Черные окна,  балконы  в  серых  потеках,  какие-то
подобия покосившихся тонких крестов на крышах,  заросших  кустами;  черные
веревки, болтающиеся вдоль стен, ступени, ведущие в провалы  подъездов,  а
вокруг - большие ржавые баки, скелеты автомобилей и колышущиеся под окнами
удивительно красивые цветы. Диковинные высокие столбы фонарей  и  опять  -
длинные веревки, свисающие с них на землю. Что-то громко хлопало на ветру,
нарушая давнюю-давнюю тишину.
     Павел  и  Джудит  медленно  углублялись  в  тихие  сумерки   древнего
города-леса, давным-давно покинутого изгнанными отсюда людьми. Тихо,  тихо
было вокруг, словно город погрузился  в  бесконечный  сон  и  снилось  ему
шумное, беспокойное,  многоголосое  прошлое,  резко  оборвавшееся  в  одно
солнечное утро или дождливый вечер. И всходило солнце, и заходило  солнце,
и тягучим вязким потоком  струились  дни,  и  черными  листьями  падали  и
улетали под ветром немые ночи, и медленно дряхлело, рушилось,  рассыпалось
прахом все то, что было когда-то создано людьми, - и обновлялось, набирало
силу, тянулось ввысь и вширь, захлестывало город все - другое, сотворенное
в начале времен внезапным порывом того,  кто  был  раньше  неба  и  звезд,
раньше рыб и птиц, кто вдохнул дыхание жизни в первого человека.
     Так думал Павел, медленно продвигаясь рядом с Джудит по  городу-лесу,
обходя битые стекла, перешагивая через  узкие  канавы,  промытые  в  сером
покрытии дождевой водой. И город совсем  не  казался  ему  мертвым.  Город
просто спал, дожидаясь возвращения людей.
     Тянулись,  тянулись  высокие   здания,   подобные   зеленым   холмам,
перетекали одна в другую улицы, тесные от деревьев  и  кустов,  исчезая  в
желто-красно-зеленой завесе поворотов, дробя город на пустынные  кварталы.
Павел и  Джудит  молчали,  словно  боялись  неосторожно  сказанным  словом
всколыхнуть дряхлого гиганта, который мог рассыпаться при пробуждении и  с
грохотом повергнуть свои оцепеневшие стены в буйную плоть растений.  Город
нужно было будить осторожно и не сразу...
     В молчании вышли они  к  неширокой  реке,  ступили  на  теплые  плиты
набережной. Приземистый мост нависал над  водой,  на  века  уперев  в  дно
крепкие каменные ноги, и его насупленный неприступный вид говорил  о  том,
что стоять ему так - столетия, и вода не в силах что-либо сделать с ним. С
полуразрушенных каменных берегов опускались в  воду  ветви  кустов,  и  по
темной воде неспешно плыли листья.
     - Неужели здесь никого нет? - прошептала Джудит, тревожно вглядываясь
в окна зданий за рекой.
     - Пока только мы с тобой. Но скоро...
     Павел внезапно замолчал и  замер,  глядя  поверх  головы  девушки,  и
Джудит резко обернулась. По поросшим  травой  широким  каменным  ступеням,
ведущим на набережную с моста, неторопливо спускался кто-то  темноволосый,
в распахнутой на груди белой рубашке. Ошеломленный Павел услышал  короткий
встревоженно-изумленный вскрик Джудит и почувствовал, как  пальцы  девушки
впились в его руку. Ему казалось, что разум оставляет его. Неслышно ступая
по выщербленным временем  плитам,  к  ним  приближался  высокий  плечистый
парень с невероятно знакомым лицом. Павлу казалось, что кто-то  придвигает
все  ближе  и  ближе  невидимое  зеркало,  и  отражение  в   зеркале   все
увеличивается. Именно отражение - потому  что  неторопливо  идущий  к  ним
длинноволосый человек в белой рубашке и черных брюках был абсолютно  похож
на него, Павла Корнилова! Откуда возникло здесь зеркальное королевство?..
     - Кто это? - неестественно ровным голосом спросила Джудит и тут же не
выдержала, перешла на крик. - Почему она так похожа на меня, почему?
     Этот крик словно спустил какой-то  курок,  взведенный  внутри.  Павел
сосредоточился взглядом на приближающемся белом пятне рубашки и рванулся в
мысленную атаку. Невидимый залп пронзил  воздух  -  и  с  треском  рухнули
деревья, а подобие Павла Корнилова продолжало подходить все ближе с легкой
улыбкой на загорелом лице.
     - Почему она улыбается? Павел, мне страшно, - прошептала Джудит, едва
шевеля губами.
     Но Павел уже не слышал ее. Слегка присев  и  оттолкнувшись  от  земли
ногами, он одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от двойника,
и нанес мощный удар, целясь в лицо и грудь невероятного видения.
     Ему  удалось  сгруппироваться   и   относительно   удачно   встретить
соприкосновение с землей. Проехав по траве, он вновь  вскочил  на  ноги  и
повернулся к оцепеневшей Джудит и двойнику, смотревшему на него все с  той
же легкой  улыбкой.  Больше  Павел  нападать  не  собирался.  Двойник  был
бестелесным - Павел просто пролетел сквозь него, не встретив ни  малейшего
сопротивления, - а значит, или просто снился,  или  казался  -  так  может
померещиться ночью или в тумане, -  или  же  был  настоящим  ангелом.  Как
бороться с ангелами, Павел не знал, да и можно ли с ними  бороться?  Павел
стоял напротив двойника,  растерянно  опустив  руки,  а  девушка  медленно
пятилась от подобия Павла Корнилова, и лицо ее было таким же белым, как  и
платье...
     И в голове Павла вдруг зазвучал голос. Спокойный негромкий голос.
     - Вы пришли раньше срока.
     Вероятно, Джудит тоже  услышала  этот  голос,  потому  что  перестала
пятиться и широко открыла глаза.
     - Кто ты? - выдохнул Павел, не зная, снится ему это или кажется,  или
действительно стоит напротив него в древнем земном городе его таинственный
двойник.
     Двойник перестал улыбаться, чуть сдвинул широкие  брови  и  отошел  к
каменной ограде набережной.  Павел  заметил,  что  даже  сухие  листья  не
шевельнулись под ногами двойника, словно тот проплыл над землей.
     - Я Наблюдатель, - ответил двойник, не размыкая губ.
     - Павел, это мое отражение, - простонала Джудит, с  усилием  растирая
пальцами виски. - Я, кажется, схожу с ума...
     - Я наблюдатель, - вновь раздался в голове Павла голос двойника. -  Я
не зеркало и не сновидение. То, что каждый из вас сейчас воспринимает  как
свое собственное отражение, - не более, чем приемлемая  для  вас  проекция
одной из систем размещенного здесь контрольного устройства.
     Павел  внезапно  успокоился.  Ну  конечно,  Наблюдатель  был   просто
хитроумной неосязаемой конструкцией  захвативших  Землю  нелюдей!  Он  был
бесплотен, а значит,  не  мог  причинить  вреда.  И  никаких  ангелов  или
призраков отца принца Датского...
     Он  отряхнул  с  рубашки  сухие  травинки  и,  решительно  подойдя  к
двойнику, попытался дотронуться до его плеча. Пальцы прошли сквозь  плечо,
ничего не ощутив.
     - Подходи, - облегченно сказал Певал недоверчиво наблюдавшей  за  его
действиями девушке. - Это же дым, отражение солнца в воде.
     -  В  некоторой  степени  такое  утверждение  верно,   -   согласился
Наблюдатель и вновь улыбнулся.
     Джудит  осторожно  приблизилась,  повторила  жест  Павла  и  легонько
вскрикнула, когда ее рука тоже насквозь проткнула Наблюдателя.
     - Зачем ты меня копируешь? - спросила она, держась на  всякий  случай
за рукав Павла.
     - Это приемлемая для тебя проекция, - повторил  Наблюдатель.  -  Будь
здесь кто-нибудь третий -  он  воспринял  бы  меня  как  свое  собственное
отражение. Но никого больше нет.
     - Ты хочешь сказать, что Земля пуста?  -  насторожился  Павел.  -  Ни
людей, ни Стражей?
     -  Ни  людей,  ни  Стражей,  -  подтвердил  Наблюдатель.  -  С   вами
обменивается  информацией  посредством  данной  проекции  одна  из  систем
контрольного устройства. В силу всеобщей взаимосвязи элементов  устройства
система обладает информацией в том же объеме, в каком обладает информацией
все устройство.
     - Подожди, подожди. - Павел  нахмурился,  соображая.  -  Значит,  тут
никого нет? Тогда кто и зачем изгнал отсюда людей,  зачем  существует  это
контрольное устройство, и раньше какого срока мы сюда пришли?  Кстати,  ты
не совсем точен. Кроме нас на земле находится по крайней мере один  Страж.
На холме у туннеля. Я его связан на всякий случай.
     - И почему она говорит с закрытым ртом? -  добавила  Джудит.  Девушка
вновь владела собой и щеки ее приобрели нормальный цвет.
     - Передаю необходимую информацию, -  ответил  Наблюдатель,  никак  не
реагируя на то, что сквозь его тело спланировал на плиты засохший  листок.
- В настоящий момент кроме  вас  двоих  на  Земле  больше  нет  ни  одного
разумного существа.  Внешний  элемент  наблюдения,  который  вы  называете
Стражем,  в  прежнем  своем  виде  ликвидирован  и  приобщен   к   системе
непосредственно здесь, на Земле. Функции его преобразованы,  поскольку  он
сработал раньше срока.
     О сроке. Внешние элементы наблюдения, Стражи, должны войти в  контакт
с контрольным устройством только в определенный программой момент, который
еще не наступил, и получить соответствующую команду:  либо  разблокировать
все имеющиеся на  земле  туннели,  либо  отсрочить  возвращение  людей  до
очередного определенного программой момента.
     - Кто все это придумал? - воскликнула Джудит.
     - Контрольное устройство  приступило  к  выполнению  программы  после
ухода людей, хотя уход людей заложен в нее как исходные данные. Устройство
действует в пределах программы и другой информацией не располагает.
     Павел с отчаянием подумал  о  том,  что  Наблюдатель  почти  дословно
повторяет объяснения Стража Змеиного городка. И тот, и другой  знали  свои
задачи, но не знали, кто задал им такие задачи...
     Ему вдруг стало холодно  и  жутко,  словно  порыв  пронизывающего  до
самого мозга ветра подхватил его и бросил в бездонное ущелье,  наполненное
угрюмой темнотой. Ему представился  безликий  великан,  распирающий  небо,
великан с огромной метлой в когтистых уродливых лапах.  Великан  шагал  по
земле, давя необъятными медвежьими ступнями застывшие от ужаса  города,  и
своей метлой сметал людей к черным воронкам туннелей,  как  сметал  сор  с
крыльца городского Совета рыжеусый Бормотун Соломон.
     Кто-то или что-то безликое и страшное в своей нездешней  силе  вымело
род человеческий с Земли, и  приставило  Стражей  к  развеянным  в  разные
стороны сынам и дочерям  человеческим,  и  соорудило  на  земле  неведомое
контрольное  устройство.  Такое  было  под   силу   библейскому   Господу,
изгнавшему Адама и Еву из сада Эдемского, но Павлу почему-то казалось, что
не сказочный Господь устроил все это, а совсем  другие  могучие  неведомые
силы... - так ты и не объяснила, зачем существует контрольное  устройство?
- обратилась девушка к своему двойнику, бывшему  одновременно  отражениями
Джудит Шерилл и Павла Корнилова, словно они оба с двух сторон смотрелись в
приставленные друг к другу зеркала.
     - Контрольное устройство, действуя  через  Наблюдателей,  анализирует
состояние биосферы и на основе этого анализа может в момент,  определенный
программой, дать команду  внешним  элементам  открыть  туннели.  Состояние
биосферы постепенно улучшается.
     - Биосфера... - пробормотал Павел, чувствуя, как что-то обрывается  и
падает у него внутри. - Ведь это... Джуди, биосфера - это... это...
     - Единая термодинамическая оболочка Земли,  в  которой  сосредоточена
жизнь  и  осуществляется  постоянное   взаимодействие   всего   живого   с
неорганическими условиями среды, - отчеканил Наблюдатель.
     - Состояние постепенно улучшается, - медленно  повторил  Павел  слова
Наблюдателя. - Выходит, оно было плохим. И поэтому людей... метлой...
     Он  ухватился  за  Джудит,  единственную  опору   в   расползающемся,
несущемся под откос мире.
     - Совершенно верно, - подтвердил Наблюдатель. - Нужно было  устранить
основной вредоносный фактор. Он был устранен -  и  контрольное  устройство
приступило к выполнению программы. Сейчас  можно  говорить  о  преодолении
критического  состояния  воздушной  и   водной   оболочек,   тенденции   к
восстановлению  растительного  покрова.   Процесс   регенерации   биосферы
протекает с максимальной интенсивностью, на пределе возможностей. Прогнозы
положительные.
     Вот оно что. Основной вредоносный фактор...  Павел  внезапно  осознал
всю истину. Он сел на теплые плиты набережной и закрыл глаза. Он не  хотел
больше открывать их, потому что  и  с  открытыми  глазами  всю  жизнь  был
слепым. Он размышлял, он строил самые разные предположения, пытался  найти
ответы на свои вопросы - но все равно был слепым.
     - Павел, тебе плохо? - Джудит теребила его за плечо. - Как это  людей
- метлой? Почему? Какой такой вредоносный фактор?
     - Вредоносный фактор - это  люди.  Наши  предки,  -  ответил  он,  не
поднимая головы. - Я тебе все объясню.
     Когда-то в детстве он любил по утрам лежать, разглядывая стену  возле
кровати. На оструганных досках темнели пятна сучков, вились нити древесных
волокон, виднелись следы рубанка. Он всматривался в эти пятна и линии, и в
какой-то  предвкушаемый  им  момент  зрение  словно  преображалось   -   и
переплетения линий  и  пятен  превращались  в  головы  медведей,  лодки  с
гребцами,   причудливых   обитателей   иорданских   омутов,   перекошенные
незнакомые лица, странные цветы. Целый мир проступал из обыкновенной стены
- стоило только внимательно приглядеться. Какой-то неуловимый миг -  и  из
хаоса рождались картины...
     И вот сейчас тоже - родилась картина. Нет,  не  Бог,  и  не  безликий
чудовищный великан изгнал людей с  земли.  Подметальщики  вроде  рыжеусого
Бормотуна Соломона, совершая свой повторяющийся раз в миллионы  лет  обход
всех миров, дошли до Земли и обнаружили, что воздух, вода и почва  страшно
загрязнены потомками некогда изгнанных из Эдемского сада Адама  и  Евы,  и
пересохли моря, и леса превратились в пустыни, и погибает зверье, и  нечем
дышать на Земле. Подметальщики заставили людей уйти по туннелям  в  другие
миры, а чтобы люди не погибли там - избавили их  от  болезней  и  даровали
способность почти не нуждаться в хлебе насущном. Да, люди медленно  чахли,
оторванные  от  родной  почвы,  но  по-другому,  наверное,   было   нельзя
поступить. Подметальщики закрыли Землю, помогая природе зале