слушала
все до конца.
     - Поэтому мне нужно встретиться со Стражем с глазу на  глаз  и  любой
ценой выбить признание, - закончил Павел.
     Девушка долго-долго молчала, покусывая губы, а затем  превратилась  в
богиню вопросов и предположений. Зачем был  нужен  Исход?  Почему  предков
расселили в разных мирах? Откуда взялась вера в Сферу Владык? Может ли  он
прямо сейчас показать силу взгляда? Как это он понимает чужой язык  и  чем
чувствует опасность или ложь? Почему Стражи не такие, как  все,  и  почему
они именно Стражи? Что, если Господь изгнал с  Земли  не  всех,  а  только
великих грешников, а остальные и сейчас живут там, припеваючи?  Что,  если
смертная тоска и скука, которой маются люди, - это  продолжение  наказания
за грехи предков? И по той же причине многие женщины не могут иметь детей,
хотя нет для них желания сокровенней. Что,  если  Стражи  -  надсмотрщики,
назначенные Господом? Уж не к Господу ли они возносятся по этим туннелям?
     Павел смотрел на порозовевшее лицо девушки и с  радостью  думал,  что
нашелся, наконец-то нашелся человек, который способен задавать  вопросы  и
думать. Думать! Нервам ее действительно можно было позавидовать. Джудит не
изумлялась, не ахала, не крестилась от страха  -  она  рассуждала!  Словно
какой-то скрытый огонь вспыхнул в ней, и отблески этого огня полыхали в ее
больших, чуть удлиненных глазах.
     Он поднял руку, прерывая девушку, показал на одиноко стоящее у дороги
засохшее черное дерево.
     - Смотри.
     Раздался треск выдираемых из  земли  корней,  дерево  наклонилось  и,
словно подхваченный ураганом домик девочки Элли,  пронеслось  по  воздуху,
косо перечеркнув серое небо, и упало в воду. Течение подхватило, завертело
его, и девушка, как зачарованная, провожала взглядом черный ствол, пока он
не скрылся за поворотом.
     - Понятно, - восхищенно сказала она и оглядела Павла с ног до головы.
- Это почище Господа. Я, кажется, буду теперь молиться не ему, а тебе.
     - Тем более, я тоже как-никак спаситель, - улыбнулся Павел.
     - Так объясни, почему...
     - Стоп! Нужно спешить. Давай поищем людей, разузнаем о  Страже,  я  с
ним поговорю, а потом мы с тобой все обсудим. Согласна?
     - Да. Идем.
     Джудит решительно шагнула в лужу,  обернулась  и  сказала  с  лукавой
усмешкой:
     - Надеюсь, ты не будешь пробовать свои способности на мне?
     Рассмеялась и белой золотоголовой  птицей  заскользила  над  дорогой.
Павел опять улыбнулся и последовал за ней.
     Дорога повторяла все повороты реки, потом удалилась от нее  и  плавно
заструилась в низину. Сверху  им  открылось  селение  -  деревянные  серые
домики за низкими, кое-где покосившимися, а кое-где и  упавшими  заборами,
лужи возле калиток, небольшие дворики, в которых висело на веревках белье,
стояли бочки с водой,  кривоногие  столики  с  кувшинами  и  тарелками,  и
конечно  же,  то  тут,  то  там  виднелись  под  ветвями  ржавые   корпуса
автомобилей. Многие дворы выглядели такими запущенными, что было  ясно:  в
них  уже  очень  давно  никто  не  бывал.  Это  подтверждали   распахнутые
покосившиеся  двери,  провалившиеся  дырявые  крыши.  Кое-где  во   дворах
занимались своими делами люди, а возле ближайшей к путникам калитки  стоял
бородатый мужчина в серой рубахе поверх серых штанов, широко расставив над
лужей ноги, обутые во что-то непонятное, перевязанное  веревками.  Мужчина
смотрел на них, приставив ладонь ко  лбу,  словно  закрываясь  от  солнца,
которого не было и в помине.
     - Ну что, пойдем? - сказал Павел. - Нас, кажется, уже  ждут.  Значит,
так: разговор веду я. Если что, ты - глухонемая, а идем по своим делам.
     Джудит кивнула  и  они  начали  спускаться  к  селению,  стараясь  не
поскользнуться на размытой дождем дороге.
     Мужчина продолжал неподвижно стоять у  калитки.  Руку  он  опустил  и
молча ждал, когда Павел и Джудит приблизятся.
     - Издалека идете? -  спросил  он  дребезжащим  голосом,  когда  Павел
остановился напротив, поддержав под локоть оступившуюся девушку.
     Павел с изумлением обнаружил, что  сразу  понял  оба  слова.  Мужчина
говорил на языке жителей Лесной Страны!
     - Издалека. - Павел неопределенно махнул рукой в сторону реки. -  Там
у нас селение, совсем маленькое, никого уже почти не осталось.
     - Ага,  за  рекой,  значит?  -  мужчина  покивал,  поворошил  бороду,
поглядел  на  заляпанные  грязью  босые  ноги  Джудит.  Павел  ощущал  его
недоверие. - То-то говор у тебя чудной. В  город,  значит?  -  Он  говорил
медленно, чуть растягивая слова.
     - В город, - ответил Павел. - У нас важное дело к Стражу. Где там его
искать?
     Мужчина  подозрительно  глянул  на  него  из-под  кустистых   бровей,
поддернул штаны.
     - Вы там что, без ангела Господня живете?
     "Это он о Страже", - сообразил Павел.
     - Я же говорю, нас совсем мало осталось. А что, Стражи  действительно
ангелы Господни?
     Мужчина старательно троекратно перекрестился, задрав бороду к небу, и
задребезжал нараспев:
     - Господь послал к нам своих ангелов, чтобы жили они среди нас, чтобы
было нам с кем делиться обидами своими, бедами своими и желаниями  своими.
Все выслушает ангел, а потом направится к Иордану, - ("Ого-о!  -  изумился
Павел. - И тут тоже Иордан!") - взойдет на свой плот и поплывет к Господу,
и передаст ему все, с чем мы шли к  ангелу.  И  будет  Господь  судить,  и
воздаст каждому по вере его. А коли не исполнилось твое желание -  значит,
сам виноват, значит, слаб в вере своей. А нет у тебя детей - значит, плохо
любишь бога, значит, грешишь в мыслях своих. Трудись в поте лица своего  и
укрепляйся в вере своей - и воздастся тебе. А вы крепки в  вере  своей?  -
Мужчина опять подозрительно посмотрел на них.
     - Стараемся, -  уклончиво  ответил  Павел.  Джудит  молча  переводила
взгляд с одного на другого, пытаясь по лицам угадать содержание разговора.
- Где же можно найти ангела Господня? Очень важное дело.
     - Ищите его в храме Господнем. Как войдете в город, так все  прямо  и
прямо, его миновать никак не получится. Крест издалека виден.
     - Спасибо. - Павел взял за руку Джудит. - Поспешим к ангелу Господню.
     - Куда же вы на ночь-то? - вдруг  встревожился  мужчина  и  распахнул
калитку. - Переночевали бы здесь, а уж поутру, отдохнув, да  выспавшись...
Небось, долго шли-то? А через Иордан-то как же?
     - Долго шли, - скрывая нетерпение, ответил Павел. -  А  через  Иордан
вплавь, а то как же еще? Селение наше у озера, так что плаваем  хорошо.  -
Ему   хотелось   избавиться   от   докучливого    бородача,    просто-таки
переполненного недоверием. - Спасибо за приглашение, но мы пойдем. Дело-то
не терпит.
     - Ага, ага, - покивал мужчина. - Ну, Господь с вами.
     Павел  легонько  потянул  Джудит  за  собой,  и  она,  улыбнувшись  и
приветливо кивнув недоверчивому бородачу, пошла,  не  выпуская  ладони  из
руки Павла. Павел чувствовал, что бородач стоит и смотрит им вслед, но  не
оборачивался. Лишь пройдя  селение  и  вновь  очутившись  на  равнине  под
темнеющим небом, он пересказал девушке содержание разговора.
     Неожиданно быстро начали сгущаться сумерки, и Павел уже  подумывал  о
том, что придется ночевать под деревьями, но в это время сквозь наконец-то
расползшийся в стороны серый занавес неба прорвался мягкий свет  вечернего
солнца, задержав  исчезающий  день.  И  в  этом  робком  свете,  выйдя  из
очередной прохладной низины с притаившимися в кустах клочьями тумана,  они
увидели вдалеке покатые крыши домов, обративших к  равнине  слепые  темные
стены без окон, и высокую белую башню, увенчанную крестом.
     Солнечный свет  быстро  угас,  испугавшись  подступающей  ночи,  небо
померкло и пропиталось беззвездной темнотой, неслышно хлынувшей  вниз,  но
Павел и Джудит уже пробирались по безлюдной грязной улице мимо тихих домов
с закрытыми ставнями, прямо, прямо, к храму Господнему,  следуя  указаниям
недоверчивого бородача.


     Храм громоздким высоким утесом  белел  посреди  заполненной  темнотой
чаши площади. Вокруг было тихо. Они приблизились к двустворчатым дверям, и
Павел попытался их открыть. Двери не поддавались.
     - Надо попробовать с  другой  стороны,  -  понизив  голос,  чтобы  не
расплескать эту темную тишину, посоветовала Джудит.
     Они направились вдоль стены и вскоре обнаружили  еще  одну  дверь,  к
которой вели каменные ступени. Павел осторожно толкнул ее, и она с  легким
скрипом приоткрылась. Над их головами  послышался  шум,  словно  захлопало
белье на ветру, раздалось отрывистое  гортанное  урчанье  -  и  вновь  все
стихло.
     "Какие-нибудь голуби Господни", -  подумал  Павел  и  тихо  произнес,
наклонившись к стоящей у ступеней девушке:
     - Ну все, Джуди. Жди меня здесь, только отойди к  домам,  не  стой  у
двери.
     - Нет, я с тобой!
     Джудит легко вскочила на ступени, но Павел остановил ее, положив руки
ей на плечи.
     - Я пойду один. - Он помолчал, ему захотелось вдруг прижаться щекой к
волосам  девушки,  от  которых  едва  уловимо  пахло  чем-то   незнакомым,
приятным, оставшимся там, в ее доме в Новой Земле. - Я  не  знаю,  на  что
способны Стражи. Мне будет проще одному, понимаешь?
     - А если ты не вернешься? - яростно прошептала Джудит. - Что  я  буду
делать, если ты не вернешься?
     - Я должен вернуться. - Он на мгновение сжал  ее  удивительно  нежные
плечи, вдруг явственно увидел  безмятежную  гладь  Геннисаретского  озера,
услышал легкий шум деревьев - и легонько оттолкнул девушку. - Я пошел.
     Он подождал, пока белое платье растворилось в молчаливой  темноте,  и
осторожно вошел в храм, выставив перед собой  руки,  пошарил  во  мраке  и
нащупал  узкую  гладкую  деревянную  поверхность,  косо  уходящую   вверх.
"Перила", - догадался Павел, поставил ногу на невидимую ступеньку и  начал
медленно и бесшумно подниматься по лестнице.
     Очутившись наверху, он  опять  расставил  руки,  двинулся  вперед  и,
пройдя  несколько  шагов,   нашарил   пальцами   ручку   двери.   Постоял,
прислушиваясь, - из-за двери не доносилось ни звука - и медленно-медленно,
затаив дыхание, начал открывать ее.
     В темноте за дверью смутно белели стены. Никакого фона не  ощущалось,
хотя Страж все-таки мог быть здесь, надежно укрытый плащом с капюшоном  от
восприятия Павла. Павел успел сделать  несколько  шагов  по  комнате  -  и
замер, потому что в темноте раздался бесстрастный негромкий голос:
     - Не ожидал увидеть тебя так скоро, Павел Корнилов.
     В голосе не чувствовалось ни удивления, ни радости, ни злости,  и  по
манере говорить Павел сразу понял, что  это  Страж.  Мышцы  его  мгновенно
напряглись, в глубине сознания поспешно раздвигались невидимые  стены,  за
которыми  скрывалось  маленькое  жалящее  солнце.  Он  сдержался,  подавил
желание незамедлительно  действовать,  прыгнуть  в  темноту,  вцепиться  в
Стража - и когда ответил, голос его звучал почти спокойно.
     - Неприятно разговаривать, когда не видишь собеседника.
     - Возможно, - согласился из темноты Страж. - Вытри пока ботинки,  они
все в грязи, а я позабочусь о том, чтобы  тебе  стало  светло.  Поговорить
действительно необходимо.
     Павел отступил  к  порогу,  повозил  подошвами  по  чему-то  мягкому,
напряженно вслушиваясь в знакомый  шорох.  Так  мог  шуршать  только  плащ
Стража. Судя по началу разговора, Страж видел в темноте.
     Загорелась свеча - и возникла привычная  фигура  в  зеленом  плаще  с
накинутым на голову капюшоном. Павел молча наблюдал,  как  Страж  медленно
движется вдоль стены и, подняв руку,  зажигает  свечи.  Комната  оказалась
узкой и  длинной,  напротив  двери  находилось  небольшое  окно,  закрытое
ставнями, сбоку стоял сбитый из досок стол, рядом -  кресло  с  изогнутыми
подлокотниками и высокой спинкой. На  столе  аккуратными  стопками  лежали
книги в потрепанных  переплетах.  У  другой  стены,  возле  второй  двери,
притулился трехногий табурет.
     - Проходи, садись, - сказал Страж, показывая на табурет.  -  Здесь  я
принимаю жаждущих утешения жителей  Города  Святого  Михаила  и  окрестных
поселков.
     Он поставил на стол подсвечник, сел в кресло и,  поблескивая  глазами
из-под капюшона, смотрел, как Павел  устраивается  на  табурете,  а  затем
повторил:
     - Не ожидал такой скорой встречи.
     - Почему? - хмуро спросил Павел. Ему не нравилось  поведение  Стража.
Здесь явно таился какой-то подвох, но фон, как и прежде,  отсутствовал,  а
это значило, что поблизости никого нет.
     - Ты ведь действуешь в туннеле наугад, Павел Корнилов, и  вероятность
того, что ты сразу угодишь именно в наше Десятиградье, довольно  мала.  Но
существует. Вот и  получилось:  только  что  был  чуть  ли  не  лаодийским
шпионом, отсиделся где-то - и попал к нам.
     "Да, они, безусловно, общаются, - подумал Павел. - Обо мне  знают  во
всех мирах, куда  ведут  туннели.  Им  неизвестно  только,  что  я  был  в
безлюдном мире и в Новой Земле. Но после очередной встречи они будут знать
и похищении Джуди..."
     - А что, есть какая-то  система?  -  поинтересовался  Павел,  карауля
каждое  движение  Стража.  Он  никак  не  мог  понять,  почему  Страж  так
словоохотлив, и поэтому был начеку.
     - Безусловно. Во всем должна быть система. Сейчас покажу.
     Страж опустил руку в складки плаща,  и  Павел  мгновенно  дернулся  в
сторону, чуть не слетев с табурета.
     - Не двигаться! - крикнул он, готовый броситься к столу.
     Страж застыл, на лице его появилось подобие улыбки.
     - Павел Корнилов, никогда ни один Страж не поднял руку на...  другого
человека.
     Его короткая заминка была непонятна Павлу,  но  после  этих  слов  он
почему-то успокоился и с любопытством смотрел,  как  Страж  извлек  из-под
плаща небольшой черный шар, похожий на детский мячик. Страж поднял шар над
столом, и Павел увидел, что в  глубине  его  мерцают  золотистые  искорки.
Совсем как...
     - Что это? - выдохнул он, подавшись к столу.
     - Если хочешь - телевизор. Сказочное яблочко, катающееся по блюдечку.
Впрочем, не то и не другое. Узнаешь?
     - Да. Туннель...
     - Правильно. - Страж сделал движение рукой, искорки померкли,  словно
удаляясь, и навстречу им из черной  глубины  выплыли  новые,  разгорелись,
застыли треугольником. - Этот знак - вход в наше Десятиградье. А вот, - он
опять шевельнул рукой, и треугольник рассыпался, превратился в  искрящийся
круг, - страна  Великого  Царя  с  тайным  именем,  где  тебя  приняли  за
лаодийского шпиона.
     "Вот оно что! Для каждого мира - свой знак..." Страж катал в  ладонях
черный шарик, а Павел вдруг понял: Страж отвечает на  его  вопросы  и  так
разговорчив только потому, что уверен - ему, Павлу Корнилову,  не  удастся
воспользоваться этими знаниями.
     Что ж, если Страж действительно так думает, то ошибается.  Главное  -
побольше узнать, а потом незамедлительно действовать. Опасности пока  нет,
здесь никого, кроме них...
     - Почему туннели закрыты для всех, кроме Стражей?
     Страж спрятал шарик, положил руки на подлокотники.
     - Это туннели Стражей. Скомактифицированное  пространство,  способное
разворачиваться при определенном воздействии.
     - Кто создал туннели? Почему люди заперты в разных  мирах,  словно  в
клетках зоопарка? Кто и  зачем  изгнал  наших  предков  с  Земли?  Как  ее
отыскать? - Павел выпалил эти вопросы на одном дыхании. - Только не лги, я
чувствую ложь и сумею заставить тебя говорить правду.  Учти,  я  готов  на
все!
     - Хорошо, я отвечу, - согласился Страж, то ли напуганный угрозой,  то
ли продолжая быть уверенным в том, что Павлу не  придется  воспользоваться
этими знаниями. - Но мне известно очень немного. Я  не  знаю,  кто  создал
туннели, почему люди живут в разных мирах и кто и зачем изгнал их с земли.
Я не знаю, как ее отыскать.
     Павел медленно встал, чувствуя, как жаркие волны заплескали в  виски,
подошел к столу и  уперся  руками  в  шершавые  доски,  не  сводя  глаз  с
неподвижного Стража.
     - Ты издеваешься, Страж? Я же предупредил, не лги. Или ты бессмертен?
Хочешь, чтобы я это проверил?
     - Я не лгу,  Павел  Корнилов.  -  Голос  Стража  звучал  все  так  же
монотонно и безжизненно. - Я действительно не знаю,  как  отыскать  Землю.
Могу сказать одно: в туннелях есть один тупик, вот его знак.
     Он опять извлек шарик. Засуетились, замелькали искры - и успокоились,
сложившись в замысловатую фигуру, напоминающую три  переплетенных  кольца,
подвешенные на вписанном в треугольник полумесяце.
     - Там не выйти. Но, возможно, когда-то тупик был выходом.
     - Выходом с земли и входом на Землю, - прошептал  Павел.  -  Кто  ты,
Страж, кто вы такие, Стражи, почему вы знаете  больше  нас,  почему  вы  -
другие?
     - Мы - Стражи. Теперь тебе понятно, почему я говорю с тобой? Ни  один
Страж не  может  пробить  выход  из  тупика,  даже  если  использует  весь
энергетический потенциал. Там принципиально иное... то есть, нет  никакого
решения. Выхода нет. И мой  тебе  совет,  Павел  Корнилов:  возвращайся  в
Лесную Страну и постарайся забыть о Земле.  Живи,  как  все.  Надеюсь,  ты
понял, что задача невыполнима?
     - Живи, как все... -  задумчиво  повторил  Павел.  -  Почему  вы  так
боитесь, что люди поверят в Землю, почему преследуете меня?
     -  Потому  что  мы  -  Стражи.  Другого  объяснения   не   получится.
Преследовали и будем преследовать, пока... - Страж  сделал  неопределенное
движение рукой. - Возвращайся. Ты  убедился,  что  взялся  за  непосильное
дело? Тебя убьем не мы, тебя убьют другие люди. Вернись - и забудь.
     - Нет выхода? Принципиально иное решение?  -  Павел  сверлил  глазами
непроницаемое бледное лицо под  капюшоном.  Отговорка  Стража  подкрепляла
правильность предположения Павла. - Выход закрыт, но должен быть ключ. Где
ключ?
     Страж беззвучно пошевелил тонкими губами, словно  повторяя  про  себя
вопрос, сдвинул брови.
     - Не знаю. Почему ты считаешь, что должен быть какой-то ключ?
     - Почему? Потому что это выход с Земли, через него ушли наши  предки.
Выход кто-то закрыл, но ключ должен остаться. Где он?
     - Не понимаю, - холодно ответил Страж.  -  Мне  ничего  неизвестно  о
каком бы то ни было ключе. Ты ошибаешься, Павел Корнилов.
     Через мгновение он вместе с креслом рухнул на пол, потому  что  Павел
одним прыжком перемахнул через стол и резко толкнул его в грудь.  Раздался
хруст, Страж застонал, попытался  подняться,  путаясь  в  плаще,  хватаясь
одной рукой за другую, повисшую вдоль туловища.
     "О дьявол, я, кажется, сломал  ему  руку!  -  подумал  Павел,  срывая
капюшон с головы Стража и впиваясь взглядом в перекошенное чужое  лицо.  -
Сейчас я узнаю правду".
     На гладкой, чуть сплюснутой с боков голове  Стража  не  было  никаких
признаков волос. Павел пытался проникнуть, прорваться в чужое сознание, но
ничего не получалось, фон по-прежнему отсутствовал.
     "Значит, капюшон ни при чем...  Надо  что-то  сделать  с  его  рукой,
перевязать..."
     Страж, сгорбившись, сидел на полу. Павел засучил до локтя  рукав  его
плаща - и едва удержался от изумленного крика. Гладкая безволосая  бледная
кожа лопнула, из раны торчал  обломок  кости,  окруженный  каким-то  серым
студенистым веществом, пронизанным тонкими лиловыми прожилками. Ни  крови,
ни  обычной  человеческой  плоти  -  только   невообразимый   серо-лиловый
студень... От растерянности и страха Павел выпустил руку Стража  и,  почти
ничего не соображая, смотрел, как погружается в студень белая  кость,  как
на глазах затягивается рана, покрываясь гладкой бледной кожей.
     Он перекрестился, внезапно остро и запоздало ощутил опасность  -  фон
буквально взорвался  близкой  угрозой,  -  услышал  непонятный  шорох  над
головой, приготовился отпрыгнуть в сторону, но не успел. Кто-то  с  криком
обрушился сверху ему на плечи, оттолкнув от Стража, ударил по затылку...


     Он очнулся от боли. Казалось, в г