дного  института,-  это  уже кастой ниже. Все-таки
вода  есть  вода.  Если  она  из  педагогического  института  и
собирается  стать  учительницей  значит,  она  -- почти круглая
дура. Если ухаживать  за  студенткой  из  сельскохозяйственного
института,  то  на  такой рабоче-крестьянский мезальянс смотрят
очень косо.
     Но самое худшее, самое последнее занятие -- это  гулять  с
девицами  "из  города",  то  есть  нестудентками.  Девушки  без
высшего образования в глазах студента  --  это  все  равно  что
человек  без  головы.  Существа  "из  города"-  это секретарши,
машинистки и прочая мелочь.
     Но секретарши  и  машинистки  тоже  не  дуры,  и  все  это
прекрасно  знают.  Однажды  в  квартире над головой Бориса жила
очаровательная  Анечка-машинистка  с   голубыми   глазами.   Не
девушка,  а сущий ангел. Несколько раз Борис пытался установить
с этим ангелом добрососедские отношения. Но  Анечка  шарахалась
от него, как от черта. Потом она откровенно призналась:
     -- Да ведь мне же с вами даже по улице пройтись стыдно.
     -- Почему?
     -- Каждый будет думать, что я набитая дура.
     -- Почему?
     --  Да  потому  что  такие,  как  вы,  на  машинистках  не
женятся... А только балуются.
     Зато очаровательная Анечка нисколько не стеснялась  гулять
с  шоферами. Иногда по ночам из ее комнаты доносился стук сапог
и дикая ругань -- это  очередной  шофер  лупил  своего  ангела.
Потом Анечка целую неделю ходила с синяками под своими голубыми
глазами.
     Эти  новые законы советского общества соблюдаются довольно
строго. И Борис убедился в этом не раз, а много  раз.  Поэтому,
думал он, вполне естественно, что и секретарша Нина соблюдает с
ним   определенную   дистанцию.   Это   лучше,   чем   какие-то
вертихвостки.
     Подошел день рождения  Милиции  Ивановны,  и  в  семействе
Миллеров  опять  закатили  грандиозный  праздник. И Борис опять
оказался единственным гостем. А в доме, где есть  невеста,  это
что-то да значит.
     Новорожденной  Борис  подарил электрический чайник, а Нине
-- большую коробку французских духов  "Табу".  Нина  развернула
подарок и фыркнула:
     -- Это вы на что намекаете?
     -- Табу? Ну, острова южных морей. Разве вы не знаете?
     -- Знаю. И запомните -- я не люблю грязных намеков.
     -- Да какие тут намеки? Просто французские духи.
     -- Ах так!-- рассердилась Нина.-- Французские? А вы знаете
разницу:  когда  нужно  держать  язык за зубами и когда зубы за
языком?
     Как в хорошо сыгранной футбольной команде, мама пришла  на
помощь дочери:
     -- Бори-ис Алексаныч, разве можно рассказывать французские
анекдоты порядочным девушкам? Ведь Нина не какая-нибудь...
     На  дворе  уже  попахивало  весной,  и  Нина тоже немножко
оттаяла. После  ужина  она  предложила  Борису  пойти  подышать
свежим  воздухом.  В переулке Энтузиастов обнимались влюбленные
парочки, но Нина предупредила, чтобы Борис вел  себя  прилично.
Соответственно этому он спросил:
     -- Нина, что вы сейчас читаете?
     -- Очень много.
     -- А что именно?
     -- Экспрессионистов.
     --  Насколько  я  знаю, это агрессивный индивидуализм плюс
реакционный  формализм  и  мистицизм.  А   как   вам   нравятся
импрессионисты?
     --  Пошли  бы  вы  к черту с вашими экзаменами!- с досадой
сказала Нина.
     Охотник за гомо совьетикус подумал, что в связи с разницей
в служебном положении на Нину, может быть,  давят  какие-нибудь
тормозящие  моменты  или условные рефлексы. Чтобы успокоить ее,
он осторожно заметил:
     -- Нина, мне кажется, что вы все время чего-то боитесь.
     -- А как же мне не бояться?  Мне  уже  десять  предложений
делали.   Но   я   всем   отказала.   И  вы  ко  мне  лучше  не
подкатывайтесь...
     -- Почему?-- полюбопытствовал Борис.
     --  Вам  же  лучше  будет,--  честно  ответила  Нина.  Она
повернула  назад,  по направлению к дому, и резко ускорила шаг.
Охотник за гомо совьетикус шагал за ней и насвистывал  маршевую
песенку:
     Р-раз,  два,  горе не беда, Что же ты, соловушко, невесело
поешь?
     Чтобы  поближе  познакомиться  со  вторым  героем   своего
романа,  Сосей  Гильрудом, Борис иногда заводил с ним дружеские
разговоры. Ведь чародей Сося должен играть у него роль честного
друга, партджентльмена нового типа. Новый друг тонко улыбнулся:
     -- Ну как там дела с невестой?
     --  Очень  милая  девица,--   сказал   охотник   за   гомо
совьетикус.-- Только с ней трудно найти общий язык.
     --  Все  л",оди  разные,-- многозначительно пожевал губами
Сося.-- Нужно только знать, к кому с какого конца подходить.
     Но с какого конца нужно подходить к Нине --  этого  он  не
сказал.

     Глава 6. САД ЗЕМНЫХ УТЕХ

     Настоящая правда всегда неправдоподобна...
                      Ф. М. Достоевский

     Злые  язычки,  которые  называли  радио "Свобода" мусорной
кучей, никак не могла решить, кто  же  на  этой  мусорной  куче
играет  роль  белладонны.  Одни говорили, что белладонна -- это
Нина Миллер, так как она красивее  и  поэтому  опаснее.  Другие
считали,  что это ее подруга Лиза Чернова, так как она хитрее и
подлее. А Третьи уверяли, что обе они -- два сапога пара.
     Но были, конечно,  и  добрые  язычки.  Так,  неохристианнн
Серафим  Аллилуев,  глядя  на  Нину  с  Лизой,  сравнивал  их с
ангелами небесными. И тоскливо облизывался вслед этим ангелам.
     Лиза Чернова хвасталась, что она ведет свое  происхождение
от   знаменитого  философа  Бердяева,  которого  одни  называли
богоискателем, а другие чертоискателем.  Чтобы  разрешить  этот
спор.   Ленин   в   1922   году  выслал  Бердяева  и  всех  его
чертоискателей к чертовой  матери  за  границу.  В  числе  этих
выкидышей революции были и родители Лизы.
     Бердяев любил философствовать о союзе сатаны и антихриста,
где потом  будет  какое-то  царство князя мира сего. А от своих
родителей, которые были старстными бердяевцами,  Лиза  слышала,
что тайна этого загадочного союза проста, как соленый огурец: в
простейшей   форме   это  просто  смешанные  браки  с  евреями.
Потому-то и сам Бердяев был женат на еврейке Л. Ю. Рапп.
     Хотя Лизина  мама  и  была  замужем  за  евреем-выкрестом,
который  из  Шварца  стал  Черновым, но в глубине души она, как
шикса,  была  немножко  антисемитка  и  шипела,   что   русскую
революцию  сделали  евреи, в результате чего они и очутились за
границей, у разбитого корыта.  Тогда  папа-семит  оправдывался,
что среди революционеров были и русские:
     Керенский,  Ленин, Плеханов, Бухарин, Чичерин, Луначарский
и так далее.
     -- Что?- шипела мама-антисемитка.Керенский  --  полуеврей!
Ленин  --  полуеврей!  А Плеханов, учитель Ленина, был женат на
еврейке  Розе  Марковне.  Жена  Бухарина  --  Эсфирь   Гуревич.
Наркоминдела Чичерина выдавали за столбового дворянина. Но мать
Чичерина  была-то  еврейкой,  и,  кроме того, этот педераст был
женат  на  еврейке.  Не  дворянин,  а  дворняжка-полукровка!  А
.наркомпрос Луначарский был женат на еврейке Розенель!
     В  ответ  папа-семит  смущенно бормотал про таких русских,
как Молотов, Ворошилов, Андреев и Хрущев. А Сталин, мол,
грузин.
     -- Да, но какие это русские?- шипела шикса-антисемит-ка.--
Жена наркома  Молотова  --  еврейка  Перлеман-Жемчу-жина.  Жена
наркома Ворошилова -- еврейка Екатерина Давидовна. Жена наркома
Андреева  --  Дора  Моисеевна Хазан. У Хрущева первая жена тоже
еврейка -- Горская, и все его дети перемешались с евреями. И  у
Сталина  все  дети  тоже  перемешались с евреями. Они-то князья
мира сего. А мы  что  от  этого  имеем?  Сидим,  как  изгои,  в
эмиграции!
     Так  или иначе, но, глядя на все это, Бердяев и разработал
свою  философию  о  союзе  сатаны   и   антихриста.   Потому-то
полуеврейка  Лиза  Чернова  и  говорила,  что  она  ведет  свое
происхождение от Бердяева.
     Родилась Лиза в мансарде  под  крышами  Парижа.  Но  после
окончания  второй  мировой войны Бердяев заявил, что сталинские
концлагеря -- это чепуха, это просто, мол, свобода нового типа.
Поэтому Лизины родители-бердяевцы решили вернуться в  Советский
Союз.  Они взяли маленькую Лизу за руки, сели на пароход
с лозунгом "Родина ждет!" и поехали.
     Однако по прибытии в Одессу  бывшим  бердяевцам  сообщили,
что  им придется пройти маленький карантинчик, чтобы не занести
в СССР какой-нибудь заразы.  В  этом  каран-тинчике,  в  бывших
бараках  для  немецких  военнопленных,  где  над воротами висел
лозунг "Добро пожаловать!", бердя-евцы провели  несколько  лет,
проклиная Бердяева и его свободу нового типа.
     За  это  время  маленькая  Лиза  подросла и превратилась в
немножко анемичную блондинку, но с достаточно  соблазнительными
формами  и  маленькими,  как у мышки, зубками и глазками. Чтобы
идти в ногу со временем, она поступила в  комсомол.  Заработали
колесики    какой-то    машины,    и   вскоре   Лиза   получила
соответствующую политнагрузку.
     Когда в Одессу заходили французские пароходы, Лиза  должна
была  заводить  знакомства  с  моряками  и  разыгрывать из себя
девицу легкого поведения, но с железобетонной  коммунистической
моралью.  Помимо  тех  дел,  которые  интересуют  матросов, она
ругала Францию и расхваливала советскую власть. По-советски это
называется можно-герл КГБ.
     Как-то один бывалый морячок спросил:
     -- А у тебя желтый билет есть?
     Лиза не поняла, что это такое, и с гордостью показала свой
комсомольской   билет.   Чтобы   проверить   дату    последнего
медицинского   осмотра,  опытный  французик  заглянул  в  графу
членских взносов. Потом он посмотрел на красный номер билета:
     -- А это что такое?
     --   Это   значит,   что   нас   шестнадцать   миллионов,-
похвасталась Лиза.
     --    Шестнадцать   миллионов   проституток?--   поразился
французик.-- Этак вы даже Францию перегнали!
     Но  не  хлебом  единым  жив  человек,   и   поэтому   Лизу
всегда.   тянуло  к  большему.  Туда,  где  можно  людей
посмотреть и  себя  показать.  Ей  страшно  хотелось  взмахнуть
крыльями   и   полететь   в   Москву,   где  так  много  всяких
возможностей, о которых  она  так  часто  слышала  под  крышами
Парижа.
     После  смерти  Сталина  что-то  переменилась. Опять, как в
сказке, заработали колесики какой-то машины -- и Лиза  полетела
в  Москву.  Как  заморская  ласточка, она приземлилась на радио
"Свобода", где ценили иностранный опыт и знание  языков.  Кроме
того,  ей помогли хорошие характеристики о ее политработе среди
французских моряков.
     Вокруг Лизы сразу пошла  слава,  что  она  не  простая,  а
заграничная, да еще настоящая французская. Остап Оглоедов сразу
решил:
     -- Так ее и назовем -- французская Лиза.
     Вскоре   французская  Лиза  подружилась  с  Ниной  и  даже
вступила с ней в соцсоревнование. Нина  стучала  на  машинке  в
одной  комнате,  а  Лиза  старалась  перестучать  ее  из другой
комнаты. После работы Нина ходила на курсы рисования. Чтобы  не
отставать, Лиза тоже записалась на эти курсы, и они бегали туда
вдвоем.
     Подруги-соперницы  ревниво  следили друг за другом. Стоило
кому-нибудь заговорить с Лизой, как Нина  стрелой  вылетала  из
своей   комнаты  и  ввязывалась  в  разговор.  Достаточно  было
кому-нибудь подойти к Нине, как  рядом,  словно  из-под  земли,
появлялась  Лиза. Так они и бегали друг за дружкой, как веселые
козочки.
     Молодые  девушки,  да  еще  в  новой   обстановке,   любят
Произвести  впечатление  и  ради  этого  готовы  даже  немножко
прихвастнуть. Своими туалетами французская Лиза похвастаться не
могла. Приехала она в паршивеньком пальтишке  на  рыбьем  меху,
сшитом  из  одеяла искусственной шерсти. Кроме того, химическое
пальтишко явно просилось в химчистку.
     Чтобы  произвести  впечатление,  Лиза  придумала   другое.
Благодаря   особым   условиям   на  радио  "Свобода"  вместе  с
ренегатами  всех  мастей  и  оттенков  здесь  попадались   даже
представители  старой  царской  аристократии.  Учтя  все  это и
пользуясь послесталинской оттепелью, Лиза по секрету призналась
одной из сотрудниц, которая  славилась  своей  болтливостью,  в
некоторых темных деталях своей биографии.
     Она  призналась,  что ее дедушка был... царским сенатором!
Через  неделю  этот  секрет  был  известен  всем,   вплоть   до
полотеров.  Но  даже  и  при  советской власти призрак царского
сенатора  кое-что  да  значит.   На   внучку   сенатора   стали
оглядываться с любопытством и удивлением.
     Такого   удара  сердце  Нины  вынести  не  могло.  В  пику
конкуренции она вскоре тоже призналась, что и у нее тоже дурная
родословная, что ее предки были из  немецких  дворян,  что  при
царе  ее  папа  служил  в  синих  кирасирах  и что ее настоящая
фамилия -- Нина фон Миллер. Сослуживцы прикинули  в  уме:  хотя
папа  Миллер  больше известен как мелкий жулик, но своей унылой
фигурой  он  действительно  походит  на  продувшегося  в  карты
аристократа.  На  Нину  фон  Миллер  тоже стали оглядываться со
смешанными чувствами.
     Затем началась цепная реакция. Видя, что внучку сенатора и
дочку кирасира не таскают в спецотдел, как было бы при Сталине,
Остап Оглоедов осторожно заглянул  в  старый  энциклопедический
словарь Брокгауза и Ефрона. Борясь между страхом и потребностью
покаяться, он завел разговор про Нину и синих кирасир, а затем,
потупив  глаза,  признался,  что  и  у  него  тоже сомнительная
наследственность, что его покойный батюшка служил...  в  желтых
кирасирах.  В  доказательство  Остап принялся описывать историю
кирасирских полков царской гвардии, их форму и  обычаи.  Потом,
испугавшись  собственной  храбрости,  отпрыск  желтого кирасира
шмыгнул носом:
     --  Правда,  это  мой  незаконный  отец.  Он  спутался   с
цыганкой.  Из  цыганского хора. А потом эти цыгане меня бросили
-- и я вырос подкидышем.
     -- Позвольте, Остап Остапович,заметил Серафим  Аллилуев,--
но ведь вы же сами говорили, что вы обрезанный. Откуда же у вас
этот обрез?
     -- Это семейная тайна,- тяжело вздохнул Остап.- И это меня
самого очень интересует.
     Рядом  с  Остапом  сидел Зарем Шахматист, который тоже был
одним из литературных негров в детской комнате  полнт-советника
Чумкина.  Обычно  Зарем  Шахматист  молчал.  Но теперь он робко
заметил:
     -- Кстати, у жены Сталина, Надежды Аллилуевой, прабабка по
отцу тоже  была  цыганка.  А  мать  Надежды  была  полунемка  и
четвертьгрузинка. Очень смешанная кровь.
     Серафим Аллилуев вступился за свою однофамилицу:
     --  Что  ж,  говорят, что смешанная кровь хорошо влияет на
потомство.
     -- Да, именно поэтому многие дегенараты пытаются  освежить
свою  гнилую  кровь путем смешанных браков,-- тихо сказал Зарем
Шахматист.-- Но гнилая кровь, как яд, сильнее  здоровой  крови.
Поэтому   среди  таких  полукровок  масса  дегенаратов.  Потому
Надежда Аллилуева и застрелилась. И ее дети тоже психуют.
     Как-то французская Лиза пригласила  Серафима  Аллилуева  к
себе вечером на чай, чтобы разнюхать от него побольше про радио
"Свобода".  Наслушавшись  рассказов,  что  она  была можно-герл
среди моряков, Серафим с готовностью согласился.
     Но вопреки  заманчивой  рекламе  Лиза  оказалась  девушкой
строгих  правил.  На  ее ночном столике стоял в рамочке портрет
красивого  молодого  человека  в  форме  военного  летчика.   С
трогательной  откровенностью Лиза рассказала, что это ее бывший
жених,  который  воспользовался  ее  неопытностью,   соблазнил,
обманул и бросил. Поэтому теперь она не доверяет всем остальным
мужчинам.  В подтверждение своих слов падшая Лиза отдергивалась
при малейшем прикосновении, давая понять, что второй раз она на
эту удочку не попадется.
     Когда Лиза вышла в  кухню,  чтобы  заварить  чай,  Серафим
решил  посмотреть,  что  написал  ей  жених  на  обороте  своей
карточки. Наверно, уверял, обманщик, что  любит  до  гроба?  Он
вынул  карточку  из  рамки.  На  обороте  типографским  шрифтом
стояло:  "Артист  Герасимов  в  роли  летчика   из   кинофильма
"Победители". Такого жениха можно было купить на каждом углу за
20 копеек.
     "Э-э,  видать,  Лиза  тоже  неплохая  артистка",-- подумал
Серафим.  Когда  обманутая  невеста  вернулась  из  кухни,   он
спросил:
     -- Так как же у вас с этим женихом?

     --  Я  его  люблю  и  ненавижу!--  с  трепетанием в голосе
ответила Лиза.-- Он пишет мне письма, но  я  их  жгу  не
распечатывая.
     На следующий день Остап спросил:
     -- Ну как там Лиза? Французская она или нет?
     --  Не  знаю,--  сухо  ответил  Серафим, давая понять, что
чужих секретов он не разглашает.
     -- Зато она  тебя  сразу  узнала,--  ухмыльнулся  Остап.--
0-опытная  лингвистка. В голове у нее явный параллакс -- этакий
перекос в мозгах. И под юбкой у нее тоже параллакс.
     Что касается работы, то Лиза и Нина зарекомендовали  себя,
с  самой лучшей стороны -- и деловые, и умненькие, и миленькие.
Девушки, что попроще, стараются поскорее выйти замуж. А Лиза  и
Нина с приятной наглецой заявляли, что они не такие дуры, чтобы
вешаться  на  шею  первому  попавшемуся. Сначала нужно немножко
порезвиться и пофлиртовать.
     Первой перешла от  слов  к  делу  французская  Лиза.  Хотя
политсоветник  Чумкин  был  и  не особенно молод, и не особенно
привлекателен, и  к  тому  же  женат,  и  хотя  все  сотрудники
сторонились  его,  как  прокаженного,  но  внучку  сенатора это
нисколько  не  испугало.  Она  вдруг  начала  осыпать   Чумкина
комплиментами, игривыми взглядами и шаловливыми намеками.

     --  Настоящего  мужчину  судят по тому,-- говорила Лиза,--
чего он достиг.
     Видя такие вольности, Нина  сначала  надулась  и  закусила
губу.  Но  потом она быстро сообразила, в чем дело, и, чтобы не
отставать  от  конкурентки,  взяла  под  обстрел  самого  Адама
Абрамовича.  Хотя  на  вид  он  был  не  из тех салонных львов,
которые покоряют сердца молоденьких девушек, но дочку  кирасира
это нисколько не смущало.
     -- Я предпочитаю людей постарше,заявила Нина.- Они хоть не
лезут повсюду руками, как некоторые молодые нахалы.
     Добрейшего  Адама  Абрамовича  хвалили  все.  Но Нина всех
переплюнула. Она повсюду ходила и уверяла, что  Адам  Абрамович
для нее все равно что приемный отец. При этом она улыбалась ему
так  нежно,  что  приемный  отец  расплывался  от гордости, как
новорожденный месяц,  и  смущенно  поглаживал  свой  объемистый
животик.
     Один Остап был недоволен.
     --  Ну  и  карьеристки!--  ворчал  он.- Ну и подлизы! Ведь
без мыла лезут!..
     -- Но Нина хороший психолог,-- сказал  Зарем  Шахматист.--
Заметила,  что  у  Адама  Абрамыча нет детей -- и сразу сделала
выводы.
     Умные женщины никогда не  покажут,  что  они  соперничают.
Хотя  внутренне  Лиза и Нина были как будто на ножах, но внешне
они жили душа в душу. В  обеденный  перерыв  подруги-соперницы,
взявшись  за  ручку,  вместе  ходили в столовую или погулять по
городу.
     -- Они даже  в  уборную  вместе  бегают,--  заметил  Зарем
Шахматист,  глядя  на  часы.-- Вот уж полчаса прошло, а они все
там.
     -- Это все французская Лиза,-- сказал  Остап.--  Она  Нину
там всем французским премудростям научит.
     Днем по радио "Свобода" писали скрипты, стучали машинки, в
отделе переводов делали переводы, дикторы наговаривали передачи
на пленку,  которую  отправляли на радиопередатчики для пуска в
эфир во все концы мира. Сложная машина  психвойны  работала  на
полных оборотах.
     А  вечером  в  порядке укрепления рабочего коллектива Лиза
предлагала политсоветнику Чумкину пойти с ней в ресторан. К ним
с отеческой улыбкой присоединялся и сам Адам Абрамович и заодно
брал  с  собой  свою  приемную  дочь.   Чтобы   показать   свое
французское   воспитание,   Лиза   заказывала   себе   бифштекс
по-татарски из сырого молотого мяса с луком,  перцем  и  сырыми
яйцами.  Чтобы не ударить лицом в грязь, Нина следовала примеру
своей соперницы. А  кавалеры  из  вежливости  присоединялись  к