е  маленькие  дырочки  от  гвоздиков,  где  когда-то  была
прикреплена  бронзовая  дощечка с имена этих героинь революции.
Убрали эту дощечку еще и потому, что большинство этих имен были
еврейские -- Роза Землячка, Мария Хайкина и так  далее.  Теперь
это был только безыменный исторический экспонат.
     --  Революция  --  это  жестокая вещь,- сказал Борис.- И в
первую очередь туда лезут всякие  садисты.  И  стреляют  людей,
пока  их  самих  не перестреляют. Так революция пожирает
своих детей, как свинья поросят.
     Ему вспомнилось, как мальчишкой он сидел в своей комнате и
учил уроки. За окнами шумит  листьями  старый  орех.  На  столе
школьные  тетрадки  --  про  историю революционного движения. А
рядом, отделенные  только  полуприприкры-той  дверью,  творятся
революционные  закономерности  куда  почище, чем в его школьных
тетрадках.
     В соседней комнате  сидит  пьяный  Максим,  в  распущенной
гимнастерке  без  пояса,  с  такими  же малиновыми петлицами на
воротнике. Но на рукаве  у  него  новая  эмблема  НКВД  периода
Великой  Чистки:  поднявшаяся  на хвост змея -- и пригвоздивший
эту змею  меч.  Ошалев  от  водки,  с  остекленевшими  глазами,
старший    брат   бормочет,   что   он   красный   кардинал   и
особоуполномоченный  Сталина  по  борьбе  с   нечистой   силой,
ведьмами  и  ведьмаками,  оборотнями  и  лешими  и  что  он  не
успокоится, пока не уничтожит их всех как классового врага.
     Потом красный кардинал качается на стуле, расстреливает из
пистолета свою собственную тень на стене и  козлиным  баритоном
подпевает: .
     В  наказа-анье  весь ми-ир содрогяе-стся, Ужасне-ется и
са-ам сатана-а-а...
     Когда они с Ниной вышли на улицу и приближались к  машине,
Борис посмотрел на приклеенную к ветровому стеклу черную звезду
с  красными  топориками  --  эмблему  13-го отдела КГБ. Так вот
почему с Зинаидой  Гершелевной  случился  припадок,  когда  она
увидела  у  себя  под  окном этот зловещий знак -- символ злого
добра. Видимо, в 13-м отделе героине ЧК всыпали  такого  перцу,
что она помнит об этом даже сквозь туман безумия. В ушах Бориса
звучал ее пронзительный заячий вопль:
     -- Лучше вы меня сразу убейте...
     Эх,  и  зачем  только  люди портят себе жизнь? Сами
себе? Или одни другим? Чтобы успокоиться, он наклонился к  Нине
и  вдохнул  запах  ее  кожи -- такой хороший, чистый, зовущий к
счастью.

     Пока грешный святой Серафим Аллилуев сидел в  дурдоме,  со
святым   грешником   Варфоломеем   Кукарачей   тоже   случилось
несчастье. А началось все это с совершеннейшей чепухи.
     Карикатурист Варфоломей захотел прибавку жалованья, пришел
к комиссару дома чудес Сосе Гильруду и заявил, что  его  деткам
не  хватает  на  молоко,  а их папочке на водку. Но Сосе это не
понравилось, и он решил проучить Варфоломея. И сделал это очень
просто.  Он  соврал  в  агитпропе,  что  Варфоломей   запил   и
отказывается работать. А Варфоломею соврал, что агитпроп вместо
прибавки увольняет его с работы.
     В  результате этого Варфоломей сидел дома в Недоделки-но и
беспробудно пьянствовал, устраивал там  варфоломеев-ские  ночи.
Так  он  пил  да  пил. И вскоре допился до белой горячки, и его
забрали в специальную лечебницу для тяжелых алкоголиков.  Когда
пьяного  в  дым  Варфоломея  усаживали  в санитарную машину, он
кричал своим деткам:
     -- Родненькие, не забывайте вашего  папочку!  На  свидание
без бутылки не приходите!
     В  лечебнице  Варфоломея,  как  полагается,  первым  делом
отвели в ванную комнату и попросили выкупаться. Но под пиджаком
у него была спрятана литровая бутылка водки. Зная, что в палате
водку отберут, Варфоломей сел в ванну и, чтобы добро не пропало
даром, принялся спешно опорожнять свою литровку. А то,  что  не
лезло в горло, он вылил себе на голову, как одеколон.
     Когда  в  ванную  комнату  вошли  санитары,  они  чуть  не
задохнулись от спиртных паров. А голый Варфоломей  плескался  в
ванне  и  уверял,  что  он  капитан дальнего плавания. Потом он
вдруг весело закукарекал.
     Радиокомментатор Остап Оглоедов комментировал это так:
     -- А знаете, ведь Варфоломея  запихнули  в  отделение  для
алкоголиков  в  том  же  дурдоме  имени  Кащенко, где сидит наш
Серафим.
     Гроссмейстер Зарем анализировал это так:
     -- Говорят, что психологическая война -- JTO война психов.
И вместо военных госпиталей здесь служат дурдома.
     Когда Варфоломею стало немножко лучше, он попросил,  чтобы
его  перевели  в палату No 7, где уже сидел Серафим Аллилуев. А
дальнейшее можно  прочесть  в  книжке  извест-.ного  диссидента
Валерия Тарсиса "Палата No 7".
     Вместо  Варфоломея  в  доме чудес появился новый художник,
пожилой человек из балтийских немцев  и  тоже  один  из  бывших
членов  оперативной группы Гильруда. Новый художник был высокий
и тощий, как складной аршин, и с таким длинным и красным носом,
что его сразу же прозвали Дятлом. Надо сказать, что нос у Дятла
покраснел совсем недаром. Он любил выпить и под хмельком вскоре
признался, что его настоящее призвание -- это подделка денежных
знаков.
     За эти таланты Дятел сидел по всем тюрьмам Европы, пока не
попал в секретное отделение разведупра,  где  он  много  лет  в
легальном  порядке  занимался подделкой заграничных паспортов и
иностранной валюты. В доме  чудес  Дятел  беспрерывно  зевал  и
жаловался, что ему скучно.

     --  А  как  насчет советских рубликов?деловито осведомился
финансовый гений Саркисьян.
     -- Не-е, упаси  Бог!--  замотал  носом  Дятел.-  Теперь  я
перешел  на святые иконы кисти Андрея Рублева. Для американских
туристов. Работа такая чистая, что сам не отличу, где  оригинал
и где копия. Даже продавать жалко.

     Глава 15. БЕЛЛАДОННА

     Чтобы    достигнуть    настоящей   мудрости,
сначала нужно побывать в ослиной шкуре.
                      Апулей. Золотой осел

     В доме чудес произошло очередное чудо. Вечный жених Жоржик
Бутырский наконец женился.  Но  получилось  это  вовсе  не  так
просто.  Даже  сам  Жоржик  потом  долго  удивлялся, как это
он вдруг очутился в женатом положении.
     Началось это семейное счастье с тюрьмы. Как  полагалось  в
роду  Бутырских,  тюрьма  эта была, конечно, Бутырская. А попал
туда Жоржик из-за зеленого змия и марафета.
     Будучи  тройным  агентом  и  связным  между   американской
разведкой,  советской  контрразведкой и неотроцкистами из "Лиги
прав человека", которые крутили "Самиздат", Жоржик помимо всего
прочего передавал этим лигаонерам  также  и  марафет,  то  есть
всякие  наркотики,  которые он получал от агента Си-ай-э и Доки
Бондаревой. Все это делалось буквально из-под полы. Прикрываясь
статусом жены американского дипломата, ведьма  Дока  в  порядке
операции  "Черный  крест"  таскала  эти  наркотики  под  юбкой.
Некоторые писания из  "Самиздата"  и  "Феникса",  органа  Союза
молодых гениев -- СМОГ, были явно написаны в дыму наркотиков.
     Но  вся  беда  в  том,  что  Жоржик  и  сам  понюхал  этот
заманчивый дымок -- и попал на крючок. Вечерами он  пьянствовал
и марафетничал со своими лигаонерами из "Лиги прав человека", а
днем шатался по дому чудес и хриплым голоском напевал:
     Эх-х,  жисть наша пропа-ащая, И тело же-енское по фондовой
цене...
     Его сочувственно спрашивали:
     -- У тебя, Жоржик, что, неприятности?
     -- Если нет, так  будут,-  философски  отвечал  Жоржик.  И
неприятности   не  заставили  себя  долго  ждать.  После  своих
агентурных    похождений    Жоржик    обычно    отсыпался     в
фотолаборатории.   И   вдруг  выяснилось,  что  попутно  Жоржик
разворовал всю фотоаппаратуру. В  результате  дело  передали  в
суд.
     Косоглазый Филимон потянул носом воздух:
     --  Хм,  в  воздухе пахнет тюрьмой. Пока там суд да
дело, Жоржик пьянствовал пуще прежнего и жаловался:
     -- У меня душа артиста, а мне в эту  душу  наплевали.  Ух,
бюрократы!
     Затем Жоржик перестал платить за квартиру.
     --  Зачем мне квартира? Скоро мне дадут казенную. Затем он
принялся пропивать свою одежду.
     -- Зачем  мне  одежда?  Скоро  мне  дадут  казенную.  Если
когда-то  Жоржик был ласковым приблудным шеси-ком, то теперь он
походил на бродячего шелудивого кооеля, каких ловят  в  собачий
ящик  и  отправляют  на  живодерню,  где из них, говорят, варят
всякие косметические препараты.
     Но самому  Жоржику  никакая  косметика  уже  не  помогала.
Пробовал  он  пудрить  свой  посиневший от водки нос, закапывал
всякие капли в свои вечно красные слезящиеся глаза. Но  зеленый
змий  был  сильней.  Кроме  того,  теперь  у  Жоржика постоянно
дрожали руки.
     --  У  воришек  всегда  руки  трясутся,--   говорил   Акоп
Сар-кисьян.
     В   хмуром   доме   по   соседству  с  домом  чудес  вдруг
зашевелились. Чтобы  проверить  Жоржика  на  наркотики,  решили
сделать   ему   медосмотр.   Но  чтобы  сам  Жоржик  ничего  не
заподозрил, осмотр устроили для всего руководящего состава дома
чудес. Пришел молодой доктор в штатском костюме, но  с  военной
выправкой. В руках у него был чемоданчик с какой-то специальной
аппаратурой.
     Всем  предложили  раздеться догола. Первым, как президент,
на осмотр пошел Борис Руднев. А остальные  в  чем  мать  родила
расселись в соседней комнате.
     Комиссар  дома  чудес  Сосий  Исаевич Гильруд, несмотря на
просьбу раздеться, упорно не хотел снимать с себя трусики и все
время придерживал их рукой.
     -- Знаете, как-то неприятно сидеть голым задом на колодном
стуле,-- оправдывался он. На самом же деле комиссару просто  не
хотелось  показывать,  что  он  обрезанный. Чтобы потом не было
разговорчиков, почему это все комиссары обрезанные.
     Тело у Соси было белое-белое, мягкое  и  округлое,  как  у
полнеющей  женщины,  и  даже без единого волоска. На объемистом
животе комиссара, как у Будды, свисали три жирные складки. А на
левом боку у него было огромное черное  пятно.  Начиналось  оно
под  мышкой  и  уходило  под трусики. Даже и не пятно, а просто
весь бок черный. Да такой черный, что любой негр позавидует.
     Антисемит  Карл  Маркс   когда-то   говорил   про   семита
Фердинанда  Лассаля, что его бабушку негр догнал. Может быть, и
у Соси тоже так.
     Так или иначе,  Сося  немножко  стеснялся  своего  черного
пятна  и  старался  прикрыть  его  рукой или повернуться другим
боком. В средние века такие  черные  пятна,  даже  величиной  с
пятак,   считались   печатью   дьявола  или  меткой  ведьмы,  и
обладателей таких пятен жгли на кострах, как ведьм и ведьмаков.
Из Сосиного же пятна можно было наделать  сотни  таких  печатей
дьявола.  И  в доброе старое время с такой у большой печатью он
сделал бы большую карьеру среди сата-нистов  или  попал  бы  на
костер инквизиции.
     Неистовый  Артамон,  который всегда носился по дому чудес,
как ракета, когда разулся, вдруг сразу сбавил скорость  и  стал
прихрамывать.  У  него  был  какой-то  беспорядок  с  ногами, и
поэтому он носил специальные ботинки  с  искусственной  пяткой.
Живот  у него был кругленький и гладенький и торчал вперед, как
спелый арбузик. А внутри этого арбузика  все  время  раздавался
какой-то шум.
     --   Как   в   атомном   реакторе,--   заметил  косоглазый
Фили-мон.-- Поэтому-то у вас и такая масса энергии.
     -- Это моя желудочная язва,объяснял Артамон.- От  нервного
перенапряжения.
     После медосмотра Жоржик продолжал выпивать и жаловался:
     --  Что  же они меня не садят? Я уже все пропил, а они там
бюрократию разводят.
     Вскоре после этого, управляя казенной автомашиной,  Жоржик
--  конечно,  в  пьяном  виде -- наехал ночью на велосипедиста.
Хотя Жоржик и уверял, что это велосипедист наехал на  него,  но
это  не  помогло.  Велосипедиста повезли в госпиталь, а Жоржика
замкнули в вытрезвитель.
     На этот раз Жоржик на бюрократию уже не  жаловался.  Прямо
из  вытрезвителя  его  препроводили в дежурную камеру суда, где
ему без долгих разговоров припаяли три месяца тюрьмы и столь же
оперативно отправили по месту назначения. Так Жоржик  Бутырский
опять  попал  в  Бутырскую  тюрьму,  где  в  музее криминологии
хранился череп папы Бутырского с маленькой дырочкой в  затылке.
В доме чудес говорили:
     --  А наш Жоржик-то теперь, знаете, чирикает. Как птичка в
клетке.
     Пока Жоржик сидел и чирикал в Бутырках, все  было  хорошо.
Но  когда  стал  подходить  срок его освобождения, в доме чудес
заволновались. А что же будет дальше?
     Устроили экстренное  совещание,  где  выяснилось,  что  за
время  отсидки  воришке  Жоржику  по  настоянию  гуманиста Соси
по-прежнему выплачивают жалованье, которое  хранится  в  сейфе.
Кроме  того,  Жоржик  опять обещал Капиталине жениться на ней и
под залог  своей  любви  опять  занимал  у  нее  деньги,  чтобы
расплатиться с другими невестами.
     --  Хорошо,--  решил  Борис  Руднев.--  Так вот, или пусть
Жоржик по выходе из тюрьмы немедленно женится на Капиталине  --
тогда мы справим ему на деньги из сейфа свадьбу и замнем дело о
воровстве.  Или  пусть  он  катится  к  чертовой  матери  --  и
отсиживает второй срок в тюрьме.
     Всем это предложение  очень  понравилось.  За  исключением
гуманиста  Соси, который произнес целую речь о любви к людям, о
неповторимости  человеческой  личности,   что   Жоржика   нужно
перевоспитывать лаской и любовью и так далее прочее.
     --   Что   это   у   тебя   за  странная  любовь?-  сказал
Борис.-Какая-то  негативная   любовь   к   воришкам,   жуликам,
алкоголикам  и  социальным паразитам. Ты прямо как те гуманисты
v, из  верховного  суда  США,  которые  голосуют  не  за
нормальных людей, а за преступников. Итак, давайте проголосуем.
Кто за свадьбу -- поднимите руки!
     Жоржик  так  всем надоел, что большинство проголосовали за
свадьбу. А Сосе, поскольку он заботится о Жоржике как  приемный
отец,  поручили  передать  этот  ультиматум в Бутырскую тюрьму.
Так, сидя за решеткой, Жоржик решил  жениться.  Все  получилось
как  в  рыцарском  романе,  где  благородная дева своей любовью
спасает своего суженого из темницы.
     Когда Жоржик вышел на свободу, вид  у  неТо  был  довольно
бледный.
     -- Это от тюряги,-- говорили одни.
     --  Не-ет,--  говорил  другие--  Это or предстоящей
свадьбы.
     Лев Толстой проповедовал  непротивление  злу  насилием,  а
гуманист  Сося Гильруд занимался этим на практике. После тюрьмы
Сося выхлопотал Жоржику  месячную  путевку  в  санаторий.  Пока
Жоржик  набирался  там  сил для супружеской жизни, в доме чудес
шли приготовления к свадьбе.
     Поскольку у Жоржика не  было  даже  второй  пары  кальсон,
гуманист  Сося  пустил  по дому чудес подписной лист на подарки
бедному  жениху.  Люди  чертыхались,  но  давали.  Так  Жоржику
справили приданое.
     Свадьбу  закатили  такую,  что  ни в сказке рассказать, ни
пером описать. Чтобы жених не сбежал, с самого  начала  к  нему
приставили  двух  караульщиков.  В  общем,  пропили все деньги,
которые Жоржик заработал, сидя в тюрьме. Всем был очень весело.
Невеста сияла. Грустное лицо было только у одного Жоржика.
     Чтобы подсластить Жоржику горькую  пилюлю,  после  свадьбы
гуманист  Сося  опять  выговорил  ему  месячный  отпуск  -- как
медовый месяц. Жоржик с кислой физиономией уехал, в доме  чудес
удивлялись:
     --  Такая  дрянь,  как  Жоржик,  а Сося носится с ним, как
дурак с писаной торбой. Но Сося  вовсе  не  дурак.  Там  что-то
другое.
     Больше   всех   возмущался   Миша   Гейм-Данилов,   бывший
собутыльник Васьки Сталина.  От  волнения  у  Миши  судорожного
дергались губы и он заикался больше обычного:
     --  А  ч-ч-чем  я хуже Жоржика? А п-п-почему мне ничего не
дают? Я когда-то  с  самим  Васькой  Сталиным  вып-п-пи-вал.  А
теперь меня заб-б-были.
     Обижался   также  и  Женька  Южный,  бывший  повар  Васьки
Сталина, который теперь приторговывал самогоном:
     -- А у меня даже самогона не купили! Что ж это за  свадьба
без самогона? Вот увидите, не будет молодым счастья.

     После  медового месяца, хотя и в женатом состоянии, Жоржик
продолжал пьянствовать.
     -- Меня совесть мучит,-- жаловался он.--  Ведь  оженили-то
меня насильно. Так сказать, изнасиловали. Причем коллективно. И
даже  голосовали.  И  даже  в протокол занесли. Да что я вам --
проститутка?!
     Гроссмейстер  Зарем  Волков,  шахматный  чемпион  по  игре
вслепую,    анализировал    эту    историю   несколько   иначе.
Человек-компьютер печально качал головой:
     -- Имеющие глаза -- и не видят. Завел  себе  Сося  второго
миньона. А Борис и этого второго миньона оженил.
     --  Что  это такое?- спросила Нина" показывая на маленькую
игрушечную  ведьму  верхом  на  помеле,  которая  болталась  на
веревочке в автомашине Бориса.
     --  Это амулет против ведьм,-- сказал любимец богов.-- Это
мне французская Лиза подарила. Она тоже хвасталась,  что
она ведьма.
     -- Тут нечем хвастаться. Это очень печально.
     -- Что?
     Нина  не  ответила  и перевела разговор на другую тему. Но
каждый раз, садясь в белый ЗИЛ, она косилась на  амулет  против
ведьм  и  недовольно  морщилась.  Так,  словно  этот  амулет ей
мешает.
     Все это, конечно, чепуха. Но как-то Борис заехал в дом под
золотым петушком и по привычке стал рыться в кабинете  Максима.
Так  ему  попала в руки вырезка из американского журнала "Тайм"
от 3 сентября 1956 года. Статья называлась "Психология  ведьм",
и красный папа подчеркнул там следующее:
     "Кажется, что ведьмы былых времен исчезли. Но это вовсе не
так в  глазах  психологов  школы  Юнга... Юнгианцы считают, что
определенные мифы повторяются  во  всех  веках  и  общественных
формациях...  Исходя  из  этой теории, лондонский последователь
школы  Юнга   --   д-р   Леопольд   Штейн   занялся   серьезной
психологической  охотой  на  ведьм.  Доктор Штейн полагает, что
типы ведьм (он  называет  их  "ненавистными  женщинами")  можно
найти почти везде в современной жизни.
     В   первом  выпуске  "Журнала  аналитической  психологии",
издаваемого     английскими     последователями     знаменитого
психоаналитика   Карла   Юнга,   доктор   Штейн   рассматривает
ненавистных женщин как определенную психиатрическую  категорию.
Он     базирует    свои    наблюдения    на    шести    молодых
женщинах-пациентках... Согласно доктору Штейну, что отличает их
от других -- это их  "переменчивое,  непонятное,  двойственное,
загадочное поведение и заманчивое очарование в резком контрасте
с их саркастической и жестокой расчетливостью...
     Хотя  они  были  замужем и вели активную половую жизнь, но
втайне они боялись полового акта и оставались "психологическими
девственницами".  Они  умели  держать  язык  за  зубами,   были
чопорно-натянутые, скрытные, недоверчивые и фальшивые. Они были
склонны  к холодности, ? привлекали слабых мужчин мальчишеского
типа, ненавидели поцелуи в губы (раньше считалось, что  поцелуй
ведьмы  вытягивает  душу).  Часто  они  имели  связи,  обычно с
женатыми мужчинами. Они ненавидели и  мучили  мужчин,  но  сами
думали, что они могут любить.
     ...Если  они  сами не доктора или дантисты, они "случайно"
завлекают своих дантистов... Некоторые имеют любовные связи  со
шпионами или каким-либо другим образом связаны со шпионажем...
     ...Женщины  типа ведьмы успешно пользуются своим полом как
оружием... Они душат любой талант,  который  может  быть  у  их
мужского   партнера,..   Если  они  прикидываются  беспомощными
"маленькими девочками", мужчины часто попадают в эту ловушку...
     Во время сеанса  психоанализа  ведьма-пациентка  иногда...
идет  на  все уловки, за исключением слез, чтобы подчинить себе
психоаналитика. (Согласно средневековому поверью, что ведьмы не
могут плакать, Штейн  ни  разу  не  видел,  чтобы  "ненавистные
женщины"  проронили  хоть  одну  слезу)...  Хоршо известно, что
ведьмы обладают властью выхолащивать мужчин,  вызвать  чью-либо
смерть или же влюбить в себя".
     Заканчивалась  статья  тем,  что, несмотря на в