Партнер опять невозмутимо задумался. Случись это сейчас, я страшился бы
инфаркта или инсульта, но тогда я только молодо подскакивал на стуле,
словно всадник в Булонском лесу. Флажок! Флажок! Может быть, он свалится
от моих жокейских упражнений?..
   Противник сделал ход 51. с6! И я кладу короля носом вперед на плаху и
пожимаю "шахматному бурлаку" руку. Блестяще вытянул меня... на мель!
   Покосившись на часы, я заметил, что флажок его упал. Но я ничего не
сказал судье, отбиравшему у нас подписанные бланки с записью партии.
   Мой партнер оживился, стал просто неузнаваемым, помолодел и оказался
совсем нескучным.
   Он быстро расставил на доске отложенную позицию.
   - Скажите, зачем вы сыграли на сорок третьем ходу h3?
   - Это была моя заготовка, "коварная мина", - признался я. - Я думал, вы
ошибетесь.
   - Вот видите, какая психологическая игра шахматы! Вы не учли, до чего
же я боялся играть с этюдистом! Ведь я уже хотел сдать партию и только
ждал вашего хода пешкой на b3, чтобы сложить оружие, а вы вдруг поставили
меня в тупик, заставили еще раз подумать.
   - Как? Вы не нашли этого выигрыша при домашнем анализе?
   - Конечно, нет! У меня и в мыслях не было, что здесь можно выиграть. Я
даже отчаянно ругал себя, что испортил вам воскресенье дурацким
доигрыванием. Психологически я был уже уничтожен вашей смелой жертвой коня
на с5. Только скверный мой характер и привычка все доводить до конца
заставили меня делать ходы. Но когда вы в бесспорно для себя выигранном
положении вдруг сделали "этюдный ход", я решил, что этюдисту виднее.
Должно быть, тут что-то есть.
   - И задумались на пятьдесят пять минут?
   - Поверьте, я не пожалел бы, если б флажок упал, - настолько увлекло
меня решение "этюда". Но я не мастак решать этюды, потому так долго и
думал. Но теперь, пожалуй, могу к ним пристраститься. Я реагировал на ваш
странный ход прежде всего не шахматным, а психологическим анализом. Я ведь
психолог по специальности. Почему знаменитый этюдист после домашнего
анализа столь странный делает ход? Не провокация ли это?
   Став в ваше положение молодого человека, я решил, что сам на вашем
месте поступил бы именно так. Значит, великий этюдист видит в позиции
больше, нежели я, рядовой шахматист. Вы мне подсказали, что надобно искать
решение! Ну, а ежели оно есть - а в это я поверил после вашего странного
хода h3, - то его всетаки можно найти, затратив пятьдесят пять минут или
больше.
   Для меня огромная честь выиграть партию у человека, чье произведение с
восхищением отметил сам Владимир Ильич Ленин.
   - Что? Что? - ошарашенный, переспросил я.
   - Для меня большая честь выиграть партию у всемирно известного этюдиста
Платова.
   - Дрездемона! - сказал "турок", слышавший наш разговор.
   Я молча подозвал юношу судью с черным пушком над губой и попросил его
вернуть отобранные бланки нашей записи. Ничего не понимая, он вернул их
мне, а я протянул бланки партнеру.
   - Исправьте, пожалуйста, - указал я на его бланк и назвал свою фамилию.
- И познакомьтесь, пожалуйста, с Михаилом Николаевичем Платовым, - и я
оглянулся на стоявшего рядом с "турком" своего болельщика.
   - Вот как? - удивился партнер, протирая очки. - А я слышал, что в вашей
команде играет сам Платов, и когда мне шепнули, что против меня сидит
этюдист, я и решил, что это он и есть.
   - Я тоже проиграл, - с улыбкой признался Михаил Николаевич.
   - А я только еще ползаю, - сказал я, смотря снизу вверх ва Платова.
   - Ну нет! Тут вы взлетели, - запротестовал партнер. - Я нам благодарен
за радость, которую получил, решив этюд.
   - Значит, я сам виноват в собственном проигрыше? - печально подвел я
итог. - Моя мина оказалась нe коварной, а роковой.
   - Играть надо, а не в этюды играться, h3! Идиосинкразия!
   И тут я понял, что хотел выразить "турок", когда мы шли с ним после
моего блистательного поражения обедать в один из павильонов парка.
   Михаил Николаевич Платов утешил меня:
   - А все-таки хорошо, что вы так сыграли! Этюд сделаете.
   Я совсем не так делаю этюды. Я начинаю всегда с конечной позиции, как с
вершины пирамиды. Словом, дом начинаю строить с крыши, а потом приделываю
к ней все расширяющиеся этажи вариантов. Этот этюд единственный,
родившийся у меня в процессе игры, в весьма драматической обстановке кражи
ордена у знаменитого скрипача. Может быть, потому я долго не возвращался к
этой отложенной партии и совсем забыл ее.
   Но однажды, возвращаясь из Ленинграда, я попал в одно купе в "Красной
стреле" с сыном великого скрипача, тоже знаменитым скрипачем. Мы оказались
с ним взаимными поклонниками.
   Я рассказал ему всю эту историю: как проиграл партию, как был
свидетелем и даже чуть ли по виновником утраты его отцом ордена и как
утешился на одном из военных концертов, увидев на лацкане фрака
замечательного музыканта тот же орден, оказывается восстановленный
специальным решением. И я признался попутчику, что забыл игранную тогда
партию. Он очень просил меня вспомнить ее. Мне пришлось восстановить все
по идее, начиная с крыши. И я посвящаю получившееся произведение памяти
замечательного скрипача и шахматиста Давида Ойстраха.



  Александр Петрович Казанцев

  ДАР КАИССЫ
  2-е издание, дополненное

  Заведующий редакцией В.И.ЧЕПИЖНЫЙ
  Редактор Ф.М.MAЛKИН
  Художник Ю.Г.МАКАРОВ
  Художественный редактор В.А.ЖИГАРЕВ
  Технический редактор Т.Ф.ЕВСЕНИНА
  Корректор Р. Б. ШУПИКОВА

  ИБ ј 1476. Сдано в набор 06.01.83. Подписано к печати 07.07.83. А 0972 9.
Формат 60х90
  Усл. печ. л. 17,00. Тираж 100000 экз. Цена 1 р. 30 к.

  Ордена "Знак Почета" издательство "Физкультура и спорт" Государственного
комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 101421.
Москва, Каляевская ул., 27.

  Ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени Первая
Образцовая типография имени А. А. Жданова Союзполиграфпрома при
Росударетвснном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и инижной
торговли. Москва, М-54, Валовая, 28.


OCR Pirat

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.02.2002 19:15




Александр Казанцев


                              НЫРЯЮЩИЙ ОСТРОВ


   Играя в шахматы, мы приобретаем
   привычку не падать духом и, надеясь
   на благоприятные изменения, упорно
   искать новые возможности.

   В. Франклин. "Смысл шахмат"


   - Уж если говорить о шахматах и таинственных землях, так стоит вспомнить
о Ныряющем острове.
   - Что это за остров и при чем тут шахматы?
   Так начался обычный для нашего арктического плавания вечер в
кают-компании "Георгия Седова".
   - Этот остров не значится ни на какой карте, - сказал очередной наш
рассказчик, огромный человек с седеющими волосами, кудрявыми, как у
купидона, и весело прищуренными глазами. - Пошло все с приезда
геодезической партии, устроившей на моей полярной станции базу.
Начальником партии была боевая девица, занозистая, славная, отчаянная,
красивая, только не дай бог ей об этом сказать... Звали ее Таней, то есть
Татьяной Михайловной. На Большой земле она, говорят, прыгала с
десятиметровой вышки в воду со всякими пируэтами, знала опасные приемы
каратэ и здорово играла в шахматы. Первый ее талант в Арктике, конечно, не
проверишь, а вот с другими своими талантами она меня конечно познакомила.
   - Обыграла в шахматы?
   - Да... и в шахматы, - замявшись, ответил рассказчик, почему-то потерев
левое плечо, потом оживился. - Можно сказать, досадно обыгрывала. Я ведь
не из слабеньких. И с кандидатами в мастера, да и с мастерами встречался,
когда в отпуску бывал. И не с позорным счетом... А вот с ней... Черт ее
знает! Или она на меня так действовала, или курьезным самородком была...
Стиль, знаете ли, агрессивный, яркий... Жертвы, комбинации и матовые
сети... Сети у нее вообще были опасные... - рассказчик засмеялся, потом
добавил: - Может быть, новая Вера Менчик в ней пропала.
   - Почему пропала?
   - О том рассказ впереди. Я сам посмеяться люблю, подшутить или
разыграть... А тут-разгромит она меня да еще и насмехается. Э-эх! Так и
сжал бы ее ручищами вот этими, так бы и сжал!
   И вбила она однажды в свою голову, что должна произвести съемку
Ныряющего острова. А островом таким в наших краях назывался не то остров,
не то мель, - словом, опасное место. Иные моряки там на берег сходили, а
другие клялись, что нет там никакой земли. Я было пытался Таню, то есть
Татьяну Михайловну, отговорить, да куда там! Предложила она мне в шахматы
сыграть на ставку. Будь другая ставка, я бы отказался. А тут если
проиграю, то должен ее на остров Ныряющий сопровождать. "Посмотрим, -
говорит, - есть ли у этого "богатыря с прищуром" чтонибудь кроме прищура".
Ну, я и проиграл. Не то чтобы поддался, но... одну ее в такое путешествие
не хотелось отпускать... А так просто она бы не взяла. Впрочем, может
быть, она и по-настоящему у меня тогда выиграла бы. Словом, отправились мы
на катере, груженном бревнами плавника, который сибирские реки в море
выносят. Опять же - ее затея! Непременно хотела на Ныряющем геодезический
знак поставить. Захватила она с собой хороших ребят - и своих, и моих.
Распоряжалась на моей станции, как хозяйка. Везучая она была. Представьте,
нашли мы неизвестный по картам остров. Скалистый, угрюмый, совсем
маленький. Если он в самом деле под воду уходит, то напороться на него
килем никому не понравится.
   Нашли мы остров, высадились на него и принялись геодезический знак
ставить, целую башню деревянную - прямо маяк.
   Бревна ворочать - работа нелегкая. Даже на полярном ветру, который
разыгрывался, жарко становится. Однако дело к концу...
   А Таня моя собралась с треногой и геодезией своей на другой край
острова - съемки производить. Я, конечно, напросился сопровождать ее в
виде чернорабочего: треногу и рейку таскать.
   На меня глядя, она говорила, что я вполне сам за геодезический знак
сойду, если меня на острове оставить. Насмешки ее я покорно сносил и ею
совсем не украдкой любовался. Хороша она была в своем ватнике, в
мальчишеских штанах и сапогах - закаляла она всегда себя, - стройненькая
такая и с косой, которую ветер из-под шапки иногда вырывал. Чудная у нее
была коса... Если распустить ее и лицо в волосах спрятать-задохнуться от
счастья можно.
   Надоели мне рейки, треноги, подошел я и сел у ее ног. Она шапку с меня
сбросила и волосы взъерошила. Не передать вам, что я почувствовал... В
Арктике, в пустыне, среди скал одни мы с ней. Никого вокруг!
   Кровь мне в голову ударила. Вскочил, смотрю ей в глаза.
   А они смеются, зовут, ласкают... Или показалось мне все это. Ну, сгреб
я ее тогда, сгреб Таню мою в охапку, к губам ее нистово прижался. Голова
кругом идет, плыву, несусь, лечу...
   А тело у нее как стальная пружинка - твердое, гибкое. Вывернулась она
из моих ручищ да как закатит мне пощечину, у меня аж круги перед
глазами... Уже не лечу, а упал с высот неясных. Словом, оторопел я, а
она... Ну, братцы, никому этого не пожелаю, это похуже шахматного
проигрыша! Сначала она мне руку в плече вывернула, а потом применила такой
прием джиуджитсу или каратэ, уж не знаю, специально против мужчин такой
прием есть, - применила она этот страшный прием... и согнулся я пополам,
чуть зайцем не заголосил и на камни повалился.
   Темно в глазах. Еле в себя пришел. Вижу: она уже далеко, рейку и
треногу на плечо взвалила и идет не оглядывается. Поплелся я к
геодезическому знаку, сам от стыда сгораю. Подошел к ребятам.
   Слышу, она распоряжения отдает, на меня не смотрит. Ушам своим не верю
- всем отправиться на базу и вернуться за ней только через два дня. Съемку
острова сама произведет.
   Ребята пожимают плечами. А я молчу. А что я могу сказать?
   Чувствую себя последним человеком. Меня она не замечает. Лучше бы мне
деревянным знаком, бревном на острове торчать - все бы в теодолит свой на
меня посмотрела!
   А все-таки взглянула она на меня, взглянула, когда катер от берега
отходил! И показалось мне, что улыбаются зеленые ее глаза. Все на свете я
забыл, готов был в ледяную воду броситься - к ней плыть.
   Все же сдержался. Ледяная ванна мне нипочем, а вот как она встретит,
каким приемом?...
   Долго еще видел ее фигурку на одинокой скале, едва поднимающейся над
водой. Смотрела Таня нам вслед! Смотрела! А потом остров исчез в снежном
заряде.
   Ветер все крепчал. Пошли штормовые валы, совсем как крепостные,
отделенные один от другого глубокими рвами. Катерок наш то на бок ложился,
то в небо целился, то очертя голову в яму нырял. Кое-кому не по себе стало.
   На полярную станцию мы вернулись еле живы. Никогда такого шторма на
катере переносить не приходилось. Как мы уцелели - сам не знаю. Я,
признаться, даже радовался, что Тани с нами нет.
   Но радовался я преждевременно.
   Первое, что я сделал, ступив на землю, - побежал в радиорубку,
постарался связаться с Таней по радио; походную рацию она все-таки при
себе оставила.
   Самым страшным был веселый Танин ответ:
   - Нет больше загадки Ныряющего острова! Он понемногу уходит под воду.
Осталась только скала с геодезическим знаком и еще ваша Таня,; которая
поздравляет вас с географическим и гидрологическим открытием! Уровень воды
в проливе зависит не от Луны, не от времени суток, а от силы и направления
ветра.
   И мне привет передает.
   Вот тогда у меня первые седые волосы и появились. На катере плыть к
острову и думать нечего: кверху килем мимо проплывем.
   Но что делать? Как Таню с острова снять, пока он окончательно не нырнул?
   Забил я тревогу на всю Арктику. Радиограммы о бедствии даю панические.
   Из радиорубки всю ночь не выходил, о сне и думать не мог.
   Танин бодрый голос я слушал в репродукторе, как голос своей совести.
Как мог я оставить девушку одну? Как мог?..
   - Все в порядке, - сообщила она. - Могу еще стоять на спине у своего
ныряющего чудовища. Стою около знака и даже ног не замочила. Как только
ветер кончится, возьмусь за съемку.
   Раньше, чем я потребую, катера не высылать.
   Катера не высылать! О каком катере может идти речь в такой шторм!
   И тут я получил радиограмму от капитана Бориса Ефимовича с борта
ледокольного парохода "Георгий Седов". Помните, Борис Ефимович, вы приказ
тогда получили идти к острову Ныряющему, снять с него геодезистку?
   - Как не помнить! - отозвался наш капитан. - Хорошо помню, в какой
шторм к вашей полярной станции подошел. Только сумасшедший мог в такое
волнение с берега в шлюпке выйти.
   - Что же, я и был сумасшедший, - признался рассказчик. - Шлюпка у
самого берега получила пробоину, и не спусти вы катер, мне бы не добраться
до корабля.
   Капитан усмехнулся:
   - Сухой нитки на нем не было.
   - Я этого не замечал. Танину просьбу я еще до прихода "Георгия Седова"
получил. Таня сообщила, что вынуждена забраться на геодезический знак и
рассчитывает отсидеться на нем до перемены ветра. А пока просит меня
организовать ей шахматную партию по радио... с гроссмейстером.
   - Обязательно хочу хоть раз в жизни с гроссмейстером сыграть, - и
добавила: - Пока вода не спадет.
   А я понимал, что это была ее последняя просьба. И я не мог ее не
выполнить. Но и выполнить ее было невозможно. Как связаться с Москвой? Как
тратить время на передачу ходов, когда нужна постоянная связь с "Георгием
Седовым", с самолетами, если погода позволит? Как тут быть? Пусть простит
мне гроссмейстер Флор, что я осмелился вместо него играть шахматную
партию, прикрываясь его именем. Я сообщил Тане, что гроссмейстер Флор
согласился играть с нею и придет для этого в радиоцентр Главсевморпути.
Ходы будут передавать немедленно через нашу полярную станцию.
   Поверьте, эта шахматная партия состарила меня на много лет.
   Боюсь, что моя игра была не слишком высокого класса, но, клянусь вам, я
играл изо всех сил, потому что боялся, как бы Таня не обнаружила обман.
   Но она не обнаружила его! Она играла не глядя на доску, но отвечала
быстро. Милый Флор, он не подозревал даже, что некая девушка рискнет
играть с ним вслепую!
   Я ждал ответных радиограмм от Тани с очередным ходом, как вестей
жизни... Я понимал, что игрой в шахматы Таня поддерживает себя...
   Я холодел, слушая ее ровный голос, которым она сообщала после
переданного ею очередного хода, что "остров полностью скрылся под водой"
или "до вершины знака осталось еще полтора метра". И она еще заботилась,
чтобы мы непременно сообщили все подробности океанологам - это будет им
так важно, так интересно!
   Пока я перебирался на борт "Георгия Седова", слегка вымокнув, как
сказал тут капитан, два хода в партии сделали за меня - в&рнее, за
гроссмейстера Флора - мои ребята.
   "Георгий Седов" на всех парах шел к тому месту, где недавно был остров
Ныряющий. Нам с Борисом Ефимовичем сообщили с полярной станции положение,
которое сложилось в шахматной партии с Таней. Разрешите мне поставить его
на доске. Борис Ефимович, вы помните?
   - Еще бы! - отозвался капитан.
   - Дальше партию с Таней продолжали мы с Борисом Ефимовичем совместно,
но... Впрочем, вы сейчас все увидите сами.
   Капитан сходил в свою каюту за шахматами. Рассказчик расставил на доске
позицию (118).
   - В последней радиограмме Таня сообщила, что забралась на самую вершину
знака, и волны, как она сказала, задевают ее ноги пенными лапами. Она все
еще бодрилась и даже по-детски радовалась, что не проигрывает
"гроссмейстеру".
   Однако вроде могла и проиграть. Осталась без ферзя за коня с пешками, да
и играла она не глядя на доску, в чем, правда, любила упражняться у нас на
станции. Больше всего мы боялись с Борисом Ефимовичем выиграть у нее
ненароком. И теперь мечтали свести партию к вечному шаху. Сыграй, она
скажем, 41. cb и мы сразу форсировали бы ничью - 41...с2 42. b7 Ф : е5119,
и новый ферзь на с1 даст вечный шах! А если 42. Kpb7, то Фb7 43. с8Ф : е4+
44. Феб Ф : d3120 и почетная ничья, потому что линия "с" открыта. 45. ФЮ+
Кре8 46. е6 Фb7+, нет хода 47. Крс8 изза с1Ф+. Удивительно, что Таня все
это видела "вслепую" и сыграла 41. Kpb7, стремясь во что бы то ни стало
выиграть! Теперь ее пешка с5 обрела огромную силу, грозя пойти вперед.
Например: 41... Фb7 42. с6! Ф : е4 43. с8Ф Ф : d3 44. Фb8 с2 45. Фf6+ Кре8
46. е6, и "гроссмейстер" проиграл бы! Потому пришлось нам коварную пешку
взять: 41...bс. Казалось, Таня не будет теперь рваться к победе и ей можно
предложить "великодушную ничью". Но не тут-то было! Таня озадачила нас: 42.
Kf4! (121), угрожая вилкой на g6. Двинешься пешкой "с" в ферзи - проиграешь
ферзя на h8, да и партию тоже! Из-за той же вилки на g6 нельзя брать ферзем
лакомую пешку на е5. Мы долго спорили, как тут сыграть. Если 42...Фп7, то
43. с8Ф Ф : е4+ 44. Kpb6 Фb4+45. Крсб Фа4+46. Kpd5122 и король уйдет от
шахов с победой! Не годилось и 42...Фе8 из-за 43. Kd5+ Креб 44. К : сЗ Kpd7
и белые выиграют после 45. е6+ и размена ферзями на с8. Подумав, мы сочли
за лучшее придерживать поле с8 королем: 42...Kpd7.
   И сразу по радио получили ответ - 43...е6+. Деваться нам было некуда:
43... Kpd6 (124) и мы предложили ничью, поскольку полагали, что размен
ферзями вынуждает Таню дать свое согласие на мир: 44. с8Ф Ф : с8+45. Кр :
с8 с2 (125) и придется Тане держать нашу пешку конем, допуская уничтожение
всех и белых и черных пешек. Мы послали Тане наш последний ход,
рассчитывая, что она согласится на ничью. Однако ответа мы не дождались,
так и не поздравив ее с выигрышем.
   - Как так с выигрышем? - удивился кто-то. - Что-то его не видно.
   - В том-то и дело, что Таня его прекрасно видела! И мы тоже узрели,
только попозже. Оказывается: 44. е5+, и вместо размена ферзей на с8
приходится бить 44.Ф : е5, а теперь, смешно сказать, мат в один ход -45.
с8К мат! (126)
   - Здорово! - согласились присутствующие.
   - Не мог же гроссмейстер доиграться до мата! Мы спохватиЛ11сь и послали
вдогонку ничейной радиограмме поздравление с победой. Но Таня не приняла
радиограмм, не ответила на обе...
   Все д