нный
шар, отливающий то зеленым, то желтым.
   - Смотри, - выдохнул Кудряш. - Видишь...
   Шар вытянулся, раздвоился вверху и внизу  и  стал  женской  фигуркой.
Голова поднялась, на  концах  крошечных  рук  зашевелились  пальцы.  Она
наклонилась и покачивалась на  цыпочках  на  его  ладони.  По  его  телу
пробегали голубые, медные и золотые искры. Ветер (Тил чувствовал его  па
своем затылке) относил назад ее сверкающие волосы. Она  подняла  руки  и
прошептала:
   - Кудряш, я люблю тебя, я люблю тебя...
   - Разве она не прекрасна... - зашептал Кудряш, и его  шепот  был  как
скрежет по сравнению с голосом крошечного  гомункулуса.  Кудряш  глубоко
вздохнул, и фигурка исчезла.
   Когда Тил поднял глаза от грязных пальцев, Кудряш смотрел на него.
   - Когда-нибудь ты видел такое?
   - Не-ет... Как ты это делаешь?
   - не знаю. Просто делаю. Я видел ее во сне еще до  армии,  и  однажды
подумал: а что будет, если я  заставлю  т  ее  появиться  наяву?  И  она
появилась, как ты видел, в моих ладонях. Я никогда никому не  показывал,
но при этом всем - он обвел рукой вокруг, - подумал, что должен  кому-то
показать. Вот и все. - Он опять смутился.
   Тил посмотрел на хлопуна: полированные глаза зверька были открыты,  и
Тил подумал, что эти глаза тоже видели огненную  девушку,  такую  живую,
такую реальную.
   Танк снова взвыл позади. Тил крутнулся и увидел машину.
   - Давай отсюда! - крикнул он Кудряшу.
   Кудряш дернулся вправо, а Тил отполз влево. Танк накренился и  прошел
в дюйме от них. Тил на  миг  увидел  сквозь  купол  высокую  желтоглазую
фигуру Курла. Затем танк прошел мимо и проломил  каменную  стену.  Туман
сомкнулся за ним и закружился в, отверстии стены.
   - Куда, к дьяволу, он прет? - подумал Тил. Группа людей бежала к ним.
Тил снова побежал, когда раздался новый  взрыв,  не  так  близко,  чтобы
ослепить, но и не так далеко, чтобы игнорировать его. Тил остановился  и
в жестком свете увидел Креветку, запутавшегося в колючей проволоке,  вся
левая сторона тела была сожжена, но по оставшемуся лицу его  можно  было
узнать. Охваченный пламенем, он, видимо, запаниковал и пытался перелезть
через стену, забыв о проволоке...
   Свет исчез, и Тил снова побежал. Было слишком  темно,  чтобы  увидеть
что-нибудь но в его глазах стояли остатки сгоревшей униформы... Краснота
сохнувшей крови... Сеть железной проволоки...
   Во время затишья потекла первая струйка рассказов:
   - Ты слышал, что случилось с Разведчиком? - Что?
   - Он был в том тапке.
   - Который спятил и пробил эту чертову степу?
   - Ну. Его нашли. Он с треском прошел нашу стену во  вражье  гнездо  и
прямо размазал все устройство.
   - Ну, и что дальше?
   - Говорят, танк взорвался при ударе.
   Разведчик знал, что там гнездо, и что пошлют нас, если оно  не  будет
обезврежено. Он спас нас всех.
   - А где сейчас Курл?
   - Ты что маленький? Куски этого тапка находятся  в  радиусе  полмили.
Тил прижался щекой к мокрому джутовому мешку и слушал в темноте разговор
соседей.  Пальцы  его  перебирали  перья  хлопуна.  Он  думал  о  Курле,
Креветке. Почему...

Глава 11

   - Миас Решок! Где вы пропадали? - у крыльца стояла женщина с мусорным
ведром. - Я очень рада вас видеть. Не правда ли, как все это  волнует  -
коронация и все прочее? Ох, вы не представляете, через что я  прошла!  Я
так расстроена, что просто  не  знаю,  что  делать.  Вы  знаете,  как  я
обеспокоена своей дочерью Ренной. Не знаю даже, как сказать вам...
   - Извините, - сказала Кли. - Я страшно тороплюсь.
   - Что произошло. Я в самом  деле  ухитрилась  достать  билет  на  бал
грядущей победы, который давал Совет на  прошлой  неделе  в  память  его
Величества. Это было как раз перед тем, как нашелся принц Лит.  Конечно,
пришлось немало набрехать этой отвратительной бабе в комитете, но  билет
я получила, и мы сшили замечательное платье  Ренне,  белое  с  серебром.
Любая девушка была бы в восторге от такого платья.  Великолепно!  И  что
же? Можно было  подумать,  что  она  собирается  на  похороны,  так  она
скривилась. Ренна немного  рисует,  но  вдруг  ее  рисунки  стали  прямо
ужасными, черепа в ветвях деревьев, мертвые птицы и какой-то  совершенно
отвратительный ребенок корчился на песке, и его  вот-вот  смоет  волной.
Мне следовало сразу понять, что дело неважно. Она не  говорила,  что  не
хочет идти на бал, но и не интересовалась  им.  Пойди  хоть  ради  своей
матери, сказала я ей. Ты можешь встретить там герцога или барона, и  кто
знает... Ну, она решила, что это вздор,  и  засмеялась.  Но  все-таки  в
четыре часа утра она надела свое прекрасное платье.  Ох,  она  была  так
красива, мисс Решок, что я чуть не заплакала. А потом я и в  самом  деле
плакала: она ушла и домой не вернулась. Вечером я получила  письмо,  что
она вышла замуж за этого ужасного парня Вала Ноника, который пишет стихи
и живет в Адском Котле. Вы знаете, что его даже выгнали из университета?
Она приглашала меня к ним в гости, но я, конечно, не пошла. Она  писала,
что хочет рассказать мне насчет этого бала, который, в сущности, был  не
так уж плох. Вы только подумайте: бал грядущей победы "не так уж  плох".
Ну разве это не ужасно? Кошмар!
   - Извините, - сказала Кли,  -  мне  необходимо  кое-что  взять  дома.
Простите.
   Кли проскочила в холл и там замедлила  ход.  Она  пыталась  вспомнить
что-то насчет этих  имен  -  Вала  Ноника  и  Ренны.  И  она  вспомнила!
Вспомнила то стихотворение и рисунок Ренны. Не напрягая  памяти,  потому
что это относилось ко времени до трех открытий, она поспешила дальше.
   Она вошла в свою квартиру и остановилась. Ставни были закрыты. Как  в
погребе, подумала она. А я столько  времени  провела  здесь!  Здесь  нет
места для акробатов, слишком  тесно,  чтобы  увидеть  раскрашенное  лицо
клоуна, и не слышно.., калиопы.
   Она вернулась,  чтобы  взять  блокнот  со  странными  формулами,  она
никогда не думала, что посмотрит на них снова. Но ведь я не думала,  что
вообще захочу смотреть на что бы то ни было, подумала она.
   Она прошла к столу, думая об Алтер, о  мистере  Тритоне  и  обо  всем
красном и золотом, что составляло  цирк.  Открывая  ящик,  она  положила
другую  руку  на  стол,  и  ее  пальцы  коснулись  смятой  бумаги.   Она
нахмурилась, выпрямилась и расправила бумагу.  На  зеленом  поле  горели
золотые буквы:
   У НАС ВРАГ ЗА БАРЬЕРОМ Она со злостью разорвала  бумагу  на  куски  и
бросила их в корзину, взяла их ящика блокнот и вышла из квартиры.
   За поворотом холла что-то тяжело  обрушилось  на  пол.  Она  побежала
посмотреть.
   - Ох.., ох.., доброе утро, мисс Решок!
   - Доктор Уинтл, сейчас три часа дня, - воскликнула Кли. - Не рановато
ли для такого состояния?
   Доктор поднес палец к губам:
   - Тесс.., я не хочу, чтобы моя жена знала.., я праздновал...
   - О, господи, что вы праздновали?
   - Коронацию, конечно. Что же еще? - он пытался встать,  и  Кли  взяла
его за руку. - Война кончится, и наши парни вернутся назад. - Он встал и
прислонился к стене. - Новый король и новая эпоха, я бы сказал. Вы  даже
не  представляете,  как  хороша  будет  эта  эпоха!  Но  вы   также   не
представляете, как хороша была и прошлая  эпоха...  Кто  знает,  куда  я
приду, на какие высоты взберусь.
   - О чем вы говорите?
   -  О  своей  медицинской  практике.  Я  каждый  день  получаю   новые
рекомендации, каждый день.
   - Вашему волчаночному пациенту лучше?
   - Э-э.., которому?
   - Ну, первому пациенту, для которого  вам  было  так  трудно  достать
лекарство.
   - Тот? А-а, он умер. Насчет этого был  небольшой  скандальчик,  когда
кое-кто обвинил меня в не правильном лечении, или еще в чем-то таком. Но
доказать этого не сумели. У меня  есть  знакомство  в  Совете,  так  что
доказать и не могли бы...
   - Я думаю, теперь вы и сами дойдете до своей двери, доктор Уинтл.
   - Да-да, спасибо вам!
   Цирковой народ бродил по дворцовому саду, ожидая начала празднества.
   - Доктор Кошер!
   Кли повернулась и увидела Эркора.
   - В чем дело?
   - Нам нужна ваша помощь.
   - Что вы хотите?
   - Некоторой информации, - Он сделал паузу. - Не пройдетесь ли  вы  со
мной?
   Кли кивнула. Она пошла ко входу во дворец.
   - Я не хотел бы вас пугать, но то, о чем  я  хочу  поговорить,  будет
страшным. Вы поможете нам?
   - Какую информацию вам нужно? Я не имею никакого представления, о чем
вы говорите.
   - Вы-то как раз имеете представление, - поправил ее  Эркор.  -  Иначе
почему вы бросили правительственную работу три года  назад  и  выключили
себя из мира?
   - Потому что я была несчастна и смущена.
   - Я знаю, почему вы были несчастны, а что вас смутило?
   - Мне кажется, я не понимаю вас.
   - Понимаете. У вас очень точный ум, и вы обычно знаете, что говорите.
Я спрашиваю вас еще раз, что вас смутило?
   - Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вам эта информация?
   - Это часть информации,  которую  имеют  многие,  в  основном,  члены
Совета, и последний король Оск. Имеют ее также многие из лесного народа.
Однако, она  очень,  очень  хорошо  защищена.  Вы  -  единственная,  кто
обладает этой информацией, но находится вне защиты.
   - Вы очень неточны. Если вы хотите моей помощи, то будьте  честны  со
мной.
   - Я сказал вам, что это будет странно.
   - Давайте.
   - Прежде всего, я могу читать в вашем  мозгу.  Среди  лесного  народа
много телепатов, у них постоянная ментальная сеть, которая тянется через
весь Торомон. Хотя я  могу  читать  мысли,  я  отключен  от  этой  сети.
Полагаю, это потому, что я в некотором роде  отступник,  у  меня  другие
интересы, а это не всем нравится. Эта часть  информации,  как  я  думаю,
относится к войне, и, может быть,  в  самой  важной  степени,  возможно,
тайна ее окончания, победы  или  поражения.  Первое,  что  скрывается  в
большинстве мозгов - невероятный слой вины. Я должен  был  бы  пробиться
сквозь него, но не могу, он под защитой телепатической сети, о которой я
говорил. Я пытался получить какое-то объяснение от своего народа в лесу,
но, хотя мне не мешали искать моими средствами, ключа я не  получил.  Вы
единственная особа, у кого я могу определить эту информацию,  и  она  не
защищена сетью. Эту информацию вы вычислили сами в то время, как  другие
получили ее от другого и имели с ней дело, можно сказать, на официальном
уровне, и поэтому в вас чувство вины даже более сильно, но  то,  чего  я
хочу, пылает под поверхностью вашего мозга. Особа,  которой  мы  недавно
пытались объяснить  кое-что  из  этого,  уверяла,  что  это  болезненная
фантазия, но согласилась нам помочь, как в гипотетической проблеме.
   Они шли по холлу.
   - Если я не защищена, - сказала Кли,  -  почему  вы  до  сих  нор  не
выкопали это из моего мозга?
   - Вы работаете над объединенной теорией поля,  и  считаете,  что  это
может оказаться великим открытием,  я  имею  большое  уважение  к  вашим
мнениям, доктор Кошер. Если бы я стал копать, ваш мозг мог  бы  получить
страшное потрясение, и могли бы пострадать некоторые ваши  теоретические
способности. Вы должны сами выудить это с моей небольшой помощью.
   - Гипотетическая проблема, - улыбнулась Кли. - Я не знаю, реальна она
или нет, но я вхожу в игру.
   - Прекрасно. Только не пугайтесь. С  час  назад  вы  разорвали  кусок
бумаги и со злостью выбросили его. Почему?
   - Откуда вы... Я ничего не рвала... - она была удивлена и  растеряна.
- Ах, вы имеете в виду... Ну, это  был  дурацкий  военный  плакат,  и  я
полагаю... (почему я так расстроилась?) - Почему вы так расстроились?
   - Я не.., я хочу сказать, я просто удивилась, откуда вы знаете, что я
разорвала этот плакат. Я была в своей квартире, дверь была заперта...
   - Вас расстроило не это. Зачем вы принесли плакат домой?
   - Потому что.., потому что мне не нравилась вся эта военная работа  с
самого начала. Мне не нравилась мысль, что наши люди умирают за барьером
из-за... - она замолчала.
   - Нет причины?
   - Нет. Из-за моего открытия.
   - Понятно. И поэтому вы бросили свою работу?
   - Я.., да. Я чувствовала себя ответственной...
   - Тогда зачем вы принесли к себе в дом этот плакат? Почему ждали  все
это время до тех пор, пока не решили оставить этот дом, и  только  тогда
разорвали?
   - Не знаю. Я было...
   - Смущены, да? Что вас смутило?
   - Я была смущена, потому что чувствовала  свою  вину.  Я  чувствовала
себя ответственной за...
   Откуда-то нахлынула злость. Какое у него право...
   - ..за войну? Но у нас враг за  барьером,  доктор  Кошер.  Вы  хотите
сказать,  что  вы  лично  ответственны  за  весь   правительственный   и
экономический  поток,  вызвавший  войну?  Вы  должны  знать,  что  здесь
работает куда больше факторов, нежели одно ваше открытие.
   - По личным причинам!
   - Вы имеете в виду смерть вашего жениха, майора Тумара?
   - Я имею в виду его смерть на войне.
   - Я верю вам, - помолчав, сказал Эркор.
   - Это ваше право.
   - Сказать вам, почему?
   - Вряд ли я захочу это слышать.
   - Когда погиб майор Тумар?
   - Мне не хочется говорить об этом.
   -  Он  погиб  весной,  три  года  назад,  при  выполнении   поручения
уничтожить радиационный генератор за Тилфаром. Вы сделали свое  открытие
обратных субтригонометрических  функций  и  их  применение  в  случайных
пространственных координатах  три  месяца  спустя  после  смерти  майора
Тумара. Он погиб не за барьером, но на военной службе здесь, в Торомоне.
Какое отношение имело ваше открытие к его смерти?
   - Но я работала для правительства...
   - Доктор Кошер, будь вы другим человеком, вы могли бы впасть в такого
рода сентиментальность, но у вас крепкий, эластичный, в  высшей  степени
логический разум. Вы знаете, что не поэтому чувствуете себя виноватой...
   - Тогда я не знаю, почему я чувствую себя виноватой!
   - Тогда ответьте: зачем вы принесли  плакат  домой,  если  бы  вы  не
хотели воспоминаний о войне? И если вы были в ярости, если  вы  не  были
согласны со "своей этой военной работой",  зачем  вы  содрали  с  забора
тщательно приклеенный плакат? Почему он лежал скомканный полтора года  у
вас на столе? Не пытались ли вы себе напомнить о чем-то, что вы открыли,
но во что не могли, не хотели верить? О чем-то, как вы сегодня подумали,
вам больше не нужно напоминать, разорвать, выбросить в корзину, выкинуть
из мозга...
   - Но ведь больше никакой войны не будет, - перебила она. -  Теперь  у
нас новый король. Будет объявлен мир, все вернутся обратно  и  не  будет
никакой... - ^ она говорила быстро и громко. Они почти дошли до тронного
зала. В холле не было ни души. Кли выглядела потрясенной. Что-то лезло в
ее мозг, она сопротивлялась, выталкивала это. Но как только давление  на
мозг прекратилось, он расслабился. И это произошло. Это хлынуло  со  дна
ее мозга, как прибой, как гейзер, вошло в ее сознание и  воспарило.  Она
прислонилась к стене и прошептала:
   - Война...
   Но Эркор сделал шаг  вперед.  ЭТО  ударило  его  мозг  почти  так  же
жестоко, как и ее. Он пытался отползти от этого.
   - Но мы выиграем войну! У нас враг за барьером, но мы можем...  -  он
растерянно оглядывался по сторонам. - Какая война! - выкрикнула  Кли.  -
Ох, вы не понимаете! КАКАЯ ВОЙНА!

Глава 12

   Илло воткнул указатель в грязь. Кто-то спросил:
   - Откуда ты знаешь, что он указывает правильно?
   - А какая разница! - Илло пожал плечами.
   Тил стоял рядом с Торном. Хижины на краю нового лагеря едва виднелись
сквозь туман.
   - Хорошо снова быть в лагере, - сказал Торн.
   - Угу. Чувствуешь, что вроде как снова стоишь на земле. Знаешь, я тут
долго думал насчет Разведчика.
   - Не ты один, -  сказал  Торн,  показывая  на  группу  солдат  вокруг
грузовика. - Какова же твоя личная мысль?
   - Зачем...
   - Я могу думать о шести "зачем". Которое из них твое?
   - Зачем он сделал то, что сделал? Зачем он вмазал танком во вражеское
гнездо ради нашего спасения?
   - Может, он подумал, что если кто-нибудь не  сделает  этого,  мы  все
погибнем в пламени.
   - Возможно. Знаешь, я думаю, я понял бы это лучше, если бы весь  полк
состоял из стражей. Но ведь этого не было.
   Торн засмеялся.
   - Видишь ли, мы все одного биологического типа,  одних  генов,  одной
расы. Все гистосенты. Так что, зачем удивляться?
   - А я удивляюсь, - сказал Тил. - Вы, стражи, живете  совсем  не  так,
как  все  остальные  из  Торомона.  Однако,  сражаетесь  здесь.  А   как
неандертальцы так быстро адаптировались здесь?
   - А ты спрашивал кого-нибудь из них?
   - Спрошу. Но все-таки я не понимаю, "зачем".
   - Кто-то бежал к ним сквозь туман, почти налетел на них, ухватил Тила
за плечи и закричал:
   - Мир! Ты слышал? Короновали нового короля, и подписывается мир!  Все
мы вернемся домой!
   Он бежал от группы солдат, стоявших у  дверей  бараков.  Тил  и  Торн
переглянулись.
   - Вернемся обратно! - ухмыльнулся лесной страж, В они оба  обернулись
и посмотрели на знак Курла, Позднее их собрали и объявили:
   - ..входит в силу с шести часов сегодняшнего вечера. А до тех пор  мы
еще в состоянии войны. Мы находимся вблизи вражеского лагеря, так что  -
не выходить за пределы базы! Вражеская защита может удвоить  активность,
и каждого, кто  выйдет  за  пределы  лагеря,  могут  счесть  виновным  в
агрессивных действиях. Как только  мирный  договор  будет  заключен,  мы
начнем приготовление к свертыванию базы.
   Люди зашептались, засмеялись, выскочили на поляну.  Кто-то  сорвал  с
себя рубашку и размахивал ею в воздухе,  кто-то  с  истерическим  смехом
повалился на землю, другие бегали вокруг, смеялись, кричали. Тил увидел,
что из хижины выходит Лог.
   - В чем дело? - спросил неандерталец. - Что  происходит?  Почему  все
кричат?
   - Где ты был? - спросил Тил. - Разве ты не слышал объявления?
   - Я спал, - сказал Лог, протирая глаза.
   - Мир! - вскричал возбужденный Тил. - Подписан мир, Лог! Конец войне!
Конец, амба, точка! Видишь, все празднуют и скачут?!
   - Значит, скоро пойдем домой? Это очень хорошо. Очень!
   - Лог, что  ты  будешь  делать,  когда  вернешься  домой?  Лог  пожал
плечами, но потом идея вдруг осветила  его  широкое  лицо  и  взорвалась
словами:
   - Я знаю! Буду учить.
   - Учить своих людей в развалинах?
   - Правильно. Здесь я научился куче вещей, которые и они должны знать.
Курл еще раньше учил меня читать и писать.
   - Разведчик? - с удивлением спросил Тил.
   - Да. И я начал учить свою жену и дочку, и других.  Теперь,  когда  я
вернусь, мы станем сажать кхарбу там, где  местность  расчищена,  вместо
того, чтобы собирать дикие плоды. Будем  ухаживать  за  ней  и  собирать
много плодов. Я разговаривал с одним парнем с ферм, и он сказал мне, как
это делать. Я узнал здесь кучу вещей. И если я научу других, всем  будет
лучше, верно?
   - Конечно.
   - Слушай, - спросил Лог, глядя на пернатого любимца Тила,  шлепающего
туда-сюда в нескольких футах от них, - тебе позволят взять его с собой?
   - Не знаю. - Ты думаешь, он будет счастлив в Торомоне? Там нет  такой
грязи.
   - Это верно. Но я хотел бы все-таки взять его. Я его люблю.
   Лог присел на корточки и щелкнул пальцами. Хлопун подошел и  влез  на
его руку. Лог погладил перья и хихикнул.
   - Лучше, если бы у тебя было два хлопуна. Одному ему будет одиноко.
   - В любом случае я хочу сохранить его при себе, пока  я  здесь.  Даже
если и не возьму его с собой. Он пошлет мне вроде волны прощания,  когда
я буду уходить.
   - Как приятно вернуться домой, - сказал Лог. -  Недалеко,  от  места,
где я жил, есть гора, а в долине озеро.  Какие-то  люди  пришли  туда  и
начали строить дома, дороги, доки на озере.
   - Неплохо, - сказал Тил, удивляясь, зачем они строили.
   - Озеро на заре очень красиво.  Курл  однажды  ходил  со  мной  туда.
Странно он вел себя здесь в армии.
   - Слушай, Лог, ты не посмотришь за животным?  Я  схожу  проверю  свои
инструменты и посмотрю, все  ли  готово  к  отправке.  Через  полчаса  я
вернусь.
   - Ладно, я посл