аключенных  с  рудников,  но  и
всех ученых, инженеров и математиков.
   - Этого я и боялась. Ты думаешь, война действительно начнется?
   - К ней готовятся день и ночь. Что может остановить ее? Когда  я  был
мальчишкой, на отцовской ферме работы было много,  а  еды  мало.  Я  был
крепким парнем и с сильным желудком. Я приехал  в  город  и  поступил  в
армию. Теперь у меня есть работу, которая мне нравится, и я не  голоден.
Война даст работу куче народа. Твой отец будет богачом. Твой брат, может
быть, вернется, и даже воры и нищие в Адском Котле  получат  шанс  иметь
честную работу.
   - Возможно, -  сказала  Кли.  -  Ну,  вот  я  сказала,  что  не  хочу
задерживать тебя, а сама... Когда у тебя будет немного времени?
   - Вероятно, завтра днем.
   - Отлично. Устроим пикник, идет? Тумар нахмурился.
   - Да, - сказал он и взял ее за обе руки, и она улыбнулась.  Затем  он
повернулся и исчез в толпе.
   Она посмотрела ему вслед и повернула к стоянке такси.  Солнце  начало
нагревать воздух, когда она вошла в тень громадного  полотна  транзитной
ленты, парившей между башнями.
   Лента шла через город. В центре  его  она  поднималась  на  последние
двести футов  и  входила  в  окно  башни-лаборатории  в  западном  крыле
королевского дворца Торона.
   Помещение, в которое входила транзитная лента, было пустым. На  конце
металлической полосы был прозрачный хрустальный шар пятнадцати  футов  в
диаметре. Он висел над приемной платформой, дюжина маленьких  тетроновых
блоков  разных   размеров   стояла   вокруг   комнаты.   Видеоэкраны   -
мертвенно-серые. На контрольной панели  возле  богато  украшенного  окна
сорок  девять  ярко-красных  кнопочных  выключателей  были  в  положении
"выключено".  Подвески  для  осветительной   аппаратуры   над   приемной
платформой были пусты.
   В другой комнате дворца кто-то завопил:
   - Тетрон!
   - ..если бы Ваше Величество подождали минутку и выслушали  рапорт,  -
начал старый министр, - я уверен...
   - Тетрон!
   - ..вы поняли бы  необходимость,  -  спокойно  продолжал  министр,  -
беспокоить вас в такой безбожно ранний… -  Я  не  желаю  больше  слышать
слова "тетрон"!
   - ..утренний час.
   - Уходите, Черджил! Я хочу спать!
   Король Оск, которому только что минул двадцать один год, хотя он  был
официальным правителем Томорона с девятнадцати лет, сунул  светловолосую
голову под туго набитые подушки, лежавшие на пурпурных простынях,  худая
рука слабо подтянулась к покрывалу.
   Старый министр спокойно взял край горностаевого  покрывала  и  держал
его вне досягаемости королевской руки. Через  несколько  секунд  светлая
голова снова появилась и холодно спросила:
   - Черджил, почему дороги  строились,  заключенные  получили  отсрочку
казни, изменников потрошили днем и ночью, и  никто  не  спрашивал  моего
мнения,  а  сейчас  вдруг...  -   Оск   взглянул   на   инкрустированный
драгоценностями хронометр у постели. - Боже мой! Семь часов утра! Почему
вдруг нужно советоваться со мной о каждом движении в империи?
   - Во-первых, вы теперь совершеннолетний. Во-вторых, вот-вот  начнется
война. Во время потрясений ответственность идет сверху, а вы как  раз  в
этом невыгодном положении.
   - А почему мы не может вступить в войну и покончить с ней? Я устал от
этого идиотства. Вы же не думаете, что я уж такой хороший король?
   Молодой человек сел, поставив тощие ноги на мех трехдюймовой толщины.
   - Ну, если будет война, я поеду в первой линии огня в самой что ни на
есть роскошной униформе и поведу своих солдат к стремительной победе.
   При последних словах он нырнул под одеяло.
   - Похвальное чувство, - сухо сказал Черджил, - принимая во  внимание,
что война может начаться прямо  сегодня,  почему  бы  вам  не  выслушать
рапорт о том, что еще  одно  звено  самолетов-разведчиков  повреждено  в
попытке  наблюдать  за  врагом  сразу  за  тетроновыми   рудниками   над
радиационным барьером.
   - Давайте, я продолжу: никто не знает, каким  образом  самолеты  были
повреждены, но эффективность методов позволила Совету предположить,  что
возможность открытой войны стала  еще  серьезнее.  Ведь  примерно  такие
рапорты были за последние недели?
   - Да, - ответил Черджил.
   - Тогда зачем же вы мне надоедаете? Кстати, мы  действительно  должны
сегодня присутствовать на этом дурацком вечере  в  честь  дочки  рыбного
торговца? И, пожалуйста, говорите как можно меньше о тетроне.
   - Нужно ли напоминать вам, - терпеливо ответил Черджил,  -  что  этот
рыбный торговец собрал состояние, почти равное королевской казне (хотя я
сомневаюсь, что он имел возможность  сравнивать),  благодаря  правильной
эксплуатации  неупоминаемого  материала.  Если  начнется  война  и   нам
понадобятся фонды, их с охотой предоставят  нам.  Отсюда  ясно,  что  мы
будем присутствовать на вечере, на который  он  так  сердечно  приглашал
вас.
   - Послушайте, Черджил, - сказал Оск,  -  сейчас  я  намерен  говорить
серьезно. Это военное дело смехотворно, и если вы рассчитываете,  что  я
приму его всерьез, то, значит, Совет готов принять его всерьез. Ну,  как
мы можем воевать с кем-то,  находящимся  за  радиационным  барьером?  Мы
ничего о нем не знаем, что там - страна? Город? Империя?  Мы  не  знаем,
есть ли у нее название. Мы даже не знаем, каким образом покалечили  наши
самолеты. Мы не можем перехватить никаких  радиосообщений.  Мы  даже  не
знаем, человек ли наш враг. Может, наш самолет  получил  свой  тетрон  -
простите меня: если вы не должны произносить этого  слова,  то  я  и  не
должен - случайно выбил прибор, и снаряд ударил в него. Раз - и  все.  А
Совет говорит - война. Ну, так вот, я отказываюсь принимать это всерьез.
Зачем мы продолжаем зря тратить самолеты? Почему бы не послать несколько
человек транзитной лентой, и чтобы они  произвели  разведку?  Транзитная
лента была построена до того, как мы организовали карательные рудники, и
сразу после присоединения лесного народа, правильно? Докуда она идет?
   - До мертвого города Тилфара, - ответил Черджил.
   - Точно. А Тилфар не весь был мертв шестьдесят лет  назад,  когда  мы
строили ленту. Радиация далеко не распространилась. Так вот,  почему  бы
не послать разведчиков в Тилфар, а  оттуда  через  барьер  на  вражескую
территорию? Затем они вернутся и все расскажут.
   - Ваше Величество, разумеется, шутит, - улыбнулся Черджил. - Не  могу
ли я  напомнить  вашему  Величеству,  что  уровень  радиации  в  Тилфаре
смертелен для человека. Смертелен. Враг,  похоже,  здоров  за  барьером.
Совсем недавно с помощью большого количества  тетрона..,  он,  простите,
полученного с рудников, нам удалось сконструировать  самолеты,  которые,
может быть, пройдут через барьер. И это единственная возможность.
   Оск улыбнулся. Улыбка перешла в хихиканье, затем в хохот.  Оск  вдруг
упал на кровать с криком:
   - Никто меня не слушает!  Никто  не  принимает  моих  советов!  -  Он
застонал и сунул  голову  под  подушку.  -  Все  только  и  делают,  что
противоречат мне! Убирайтесь! Проваливайте! Дайте мне спать!
   Черджил вздохнул и вышел из королевской опочивальни.

Глава 2

   Все было тихо в течение шестидесяти лет. И  однажды  засиял  кристалл
над приемной платформой башни-лаборатории в королевском дворце в Тороне.
   На платформе мерцала голубая  дымка.  Красное  пламя  пробило  сквозь
туман сеть ярко-красных, сокращающихся, как пульсирующих вен и  артерий.
Среди бегущих огней появилась  тень  костей,  которые  сформировались  в
человеческий скелет. Потом форма неожиданно обшилась  серебром  -  сетью
нервов,  которые  держат  тело  в  плену  ощущений.  Голубизна  потеряла
прозрачность. Джон  Кошер  качнулся  к  перилам  и  задержался  на  миг.
Кристалл наверху погас.
   Джон поморгал и огляделся.
   - Все в порядке, - громко сказал он. -  Где  мы?  -  Он  помолчал.  -
Ладно, понял. Я полагаю, что  со  мной  все  в  порядке.  Чувствую  себя
прекрасно. - Он отпустил перила и оглядел руки. - Чертовски грязные. Где
бы мне вымыться? - Он посмотрел вверх. - Ну, конечно. Почему бы и нет? -
он нырнул под перила и спрыгнул на пол, снова обернулся, - Значит, я и в
самом деле во дворце. После стольких лет.  Не  думал,  что  когда-нибудь
увижу его снова. А вот, оказывается, я здесь.
   Он шагал вперед, но когда проходил под  тенью  конца  ленты,  кое-что
случилось.
   Он исчез.
   Во всяком случае, частично. Исчезли видимые части его тела -  голова,
руки, ноги. Он остановился.  Сквозь  голые  ноги  он  видел  заклепки  в
металлическом полу. С гримасой отвращения он пошел к двери. В  солнечном
свете он стал снова непрозрачным.
   В коридоре никого не было. Он шел, не  глядя  на  триптих  серебряных
делений, отмечавший зал Совета. Золоченый диск хронометра, укрепленный в
потолке за резным  кристаллом,  показывал  7.10,  Он  остановился  перед
библиотекой и открыл стеклянную дверь.
   - Здесь, - сказал он вслух. - Да, я знаю, что у пас нет  времени,  но
ты из пустынного мира с двойным солнцем. Здесь объяснят тебе все  лучше,
чем я. - Он выдернул книгу из ряда. - Мы учили это в школе очень давно.
   Книга называлась "Исправленная история Торомона"  Катэна.  Он  открыл
кожаный переплет и перелистал несколько страниц.
   - ..из нескольких библиотек и текстов, переживших Великий  Пожар  (от
которого мы будем датировать все последующие события) Цивилизация  упала
ниже варварства. Но постепенно мы, выжившие на острове  Торон,  устроили
поселение, деревню, город. Мы продвинулись к материку, и побережье стало
главным  источником  пищи  для  населения  острова,   которое   занялось
промышленностью. На побережье процветали фермы  и  рыбачьи  деревни.  На
острове наука и индустрия стали неожиданными факторами в жизни Торомона,
теперь Империи.
   За равнинами побережья исследователи обнаружили лесных людей,  живших
на полоске джунглей, которая тянулась полумесяцем по всему материку. Это
было племя мутантов. Некоторые были гигантами,  другие  -  низкорослыми,
похожими на неандертальцев, но и те, и другие  миролюбивые.  Они  быстро
без сопротивления стали частью империи Торомона.
   За джунглями тянулись лавовые поля и мертвая земля, и  был  обнаружен
странный металл тетрон. В громадной  империи  процент  преступников  был
очень велик. Наша карательная система стала поставлять рудничных рабочих
для добычи тетрона. Технология шагнула вперед, и мы нашли  множественное
использование энергии, высвобождаемой тетроном.
   Дальше,  за  лавовыми  полями,  мы  обнаружили  то,  что  удлиняло  и
укорачивало тела лесных жителей, убило всю зелень за пределами джунглей.
Оставшаяся от дней Великого Пожара огромная полоса  радиоактивной  земли
все  еще  горела  вокруг  лавовых  полей  и  отрезала   нам   дальнейшее
продвижение.
   Возле   этого   смертельного   поля   растения   стали   шишковатыми,
искривленными, карикатурами на себя.  А  дальше  шли  одни  камни.  Если
человек рисковал зайти туда и вернуться, то сначала  его  мучила  жажда,
потом высыхала кожа, затем слепота, жар, безумие и  наконец  смерть.  На
краю радиационного барьера, бросив вызов смерти, основался город Тилфар.
Он стоял достаточно далеко, чтобы быть  в  безопасности,  но  достаточно
близко, чтобы видеть зарево на горизонте, над разрушенными холмами. В то
же  время  производились  опыты  по  передаче  первичной  материи.   Как
свидетельство этого нового направления науки, транзитная  лента  связала
два города. Это было в большей степени жестом  солидарности  со  стороны
империи Торомона, чем практичным приложением.  Одновременно  можно  было
переслать  всего  три-четыре  сотни  фунтов   или   двух-трех   человек.
Транспортация  была  мгновенной   и   предвещала   в   будущем   великие
исследования во всех частях мира теории путешествия к звездам.
   Но однажды августовским вечером шестьдесят лет назад граждане Тилфара
заметили усиление бледного света на насыщенном радиацией  западе.  Через
семь часов все небо над Тилфаром замерцало синими  и  желтыми  полосами.
Эвакуация уже началась, но через три дня  Тилфар  был  мертв.  Внезапный
подъем радиации теоретически приписывался  многому,  но  для  более  чем
полстолетия желательно было иметь неопровержимое объяснение.
   Продвижение радиации остановилось  перед  тетроновыми  рудниками,  но
Тилфар был надолго потерян для Торона...
   Джон внезапно закрыл книгу.
   - Понятно? - Вот почему я испугался, когда увидел мертвый город.  Вот
почему...
   Он замолчал.
   - Ты не слушаешь, - и он поставил книгу на полку.
   В пятидесяти футах дальше по коридору справа и слева поднимались  две
богато украшенные лестницы. Он сунул руки в карманы и рассеянно глянул в
окно, как бы ожидая чьей-то подсказки. Не дождавшись ее,  он  решительно
шагнул на левую лестницу. Пройдя полпути, он  стал  более  внимательным,
его босые ноги ступали мягко, рука осторожно тянулась к перилам.
   Поднявшись, он свернул в коридор, где по стенам в нишах стояли резные
бюсты и статуи. Из-за статуй слева шел  голубой  свет,  а  из-за  статуй
справа - желтый. Звук за  углом  заставил  его  спрятаться  за  каменную
русалку, играющую с морскими водорослями. Мимо прошел старик  с  папкой,
Он выглядел озабоченным. Джон, затаив дыхание, ждал.  Затем  выскочил  и
побежал дальше. Наконец, он остановился перед группой дверей.
   - В которую? - спросил он.
   На этот раз он получил ответ,  потому  что  подошел  к  одной  двери,
открыл ее и скользнул внутрь.
   Отослав  Черджилла,  Оск  натянул  простыню  на  голову.  Он   слышал
несколько щелчков и легкий  шум,  но  слышал  сквозь  туман  сна,  снова
окутавшего его. Первым достаточно определенным звуком, разбудившим  его,
был звук капания воды на кафель. Минуты две он прислушивался, борясь  со
сном, и только когда звук прекратился, Оск нахмурился, скинул простыню и
сел. Дверь в его личную ванную была открыта. Света не было.  Но  кто-то,
похоже, закончил принимать душ. Окна его спальни были задернуты вышитыми
шторами, но он не решался нажать кнопку, отводящую их.
   В ванной кольца душевого  занавеса  скользнули  по  пруту.  Загремела
вешалка для полотенец. Несколько шепчущих нот. Затем на  меховом  ковре,
растянутом на черном камне, появились темные  пятна.  Одно  за  другим..
Отпечатки ног! Перед ним шли бестелесные отпечатки ног.
   Когда они были в четырех футах от его постели, Оск нажал всей ладонью
на кнопку, и шторы раздвинулись. Солнечный свет наполнил комнату.
   В последней паре отпечатков стоял голый человек. Он прыгнул к Оску, а
тот бросился в гору подушек и хотел закричать, но его схватили, подняли,
и край ладони вошел в открытый рот его. Он хотел укусить его, но  только
чавкнул.
   - Молчи, дурак, - прошептал голос позади него. Король вяло кивнул.
   - Ну, тогда секундочку...
   Мимо плеча Оска протянулась рука, нажала кнопку на ночном столике,  и
шторы метнулись обратно через окно. Рука отдернулась, словно кнопка была
раскаленной.
   Давление ослабло. Король упал на постель  и  затих  на  мгновение,  а
затем повернулся. Никого не было.
   - Где у тебя хранится одежда? Мы примерно одного роста с тобой.
   - Там, в стенном шкафу, Отпечатки без тела зашлепали по ковру, дверца
шкафа открылась. Вешалки заскользили вдоль перекладины. Открылся ящик  в
глубине шкафа.
   - Это пойдет. Не думал я, что когда-нибудь  снова  прилично  оденусь.
Минуточку... - звук отрываемой нитки. - Это мне подойдет, только я  снял
подплечники.
   Нечто отошло от шкафа, уже одетое. Форма человеческая, но без  головы
и без рук.
   - Теперь, когда я в приличном виде, открой шторы и впусти  в  комнату
немного света, - Костюм стоял и ждал. - Ну, давай, открывай!
   Оск медленно нажал кнопку.  В  солнечном  свете  стоял  свежевыбритый
человек и осматривал себя. Под открытым  вышитым  серебряной  филигранью
жакетом была белая шелковая  рубашка  с  кружевами.  Узкие  серые  брюки
подпоясаны широким с кнопками ремнем, застегнутым золотым  диском.  Джон
Кошер оглянулся вокруг, - Как приятно вернуться.
   - Кто… кто ты? - прошептал Оск.
   - Верноподданный короны, - сказал Джон. - Пошевели мозгами.
   Оск плюнул.
   - Вспомни, как пять лет тому назад мы с тобой учились в школе.
   В лице короля мелькнуло узнавание.
   - Помнишь парня на два года старше тебя, который спас тебя от побоев,
когда ребята из механического класса пошли всей бандой на  тебя  за  то,
что ты намеренно раздавил высокочастотную катушку?  А  помнишь,  как  ты
подначил того же парня забраться во дворец и украсть  королевское  знамя
из тронного зала? Ты даже дал ему для этого зажигающий нож, хотя в  суде
об этом не упоминалось. И ты известил стражу, что я приду? В этом  я  не
особенно был уверен.
   - Послушайте, - начал Оск. - Ты спятил.
   - Мог бы чуточку и спятить. Но пять лет в тетроновых рудниках привели
меня в чувство.
   - Ты убийца...
   - Это была самозащита, и ты это знаешь. Стражники двигались  на  меня
не на шутку. Я убил его не намеренно... Я только  не  хотел,  чтобы  мне
сожгли голову.
   - Ты первый сжег голову одному  из  них.  Джон  Кошер,  по-моему,  ты
спятил Что ты здесь делаешь?
   - Долго объяснять. Но поверь мне, я пришел сюда не  для  того,  чтобы
поквитаться с тобой.
   - Но ты вошел сюда, украл мою одежду... - Оск вдруг засмеялся. -  Ох,
ну конечно, мне все это снится. Какая глупость! Ну, ясно, я сплю!
   Джон нахмурился. А Оск продолжал:
   - Вероятно, я чувствовал себя виноватым во всем этом деле,  когда  мы
были мальчишками. Конечно, ты просто плод  моего  воображения.  Ну,  да!
Кошер... Имя! Имя человека, который сегодня дает бал, и  я  туда  пойду,
как только проснусь. Вот в чем причина такого сна!
   - Какой бал? - спросил Джон.
   - Твой отец дает его для твоей сестры. Она у тебя очень  приятная.  А
теперь я намерен поспать. И когда  проснусь,  тебя,  понятное  дело,  не
будет. Это просто глупый сон.
   - Минуточку. Зачем ты туда идешь? Оск уткнул голову в подушку.
   - Кажется, твой отец собрал состояние  кругленькое.  Черджил  сказал,
что я должен держаться с твоим отцом по-дружески, потому что позднее  из
него можно будет выкачать монету. Хотя это, может быть, мне тоже снится.
   - Тебе не приснилось.
   Оск открыл один глаз и снова закрыл.
   - Расскажи об этом моей кузине герцогине Петре. Она  приволоклась  из
своего островного государства, чтобы узнать это. Единственные люди, кому
наплевать на это - моя мать и младший брат.
   - Можешь засыпать снова, - сказал Джон.
   - Проваливай, - сказал Оск и снова закрыл глаза. Джон  нажал  кнопку,
чтобы задернуть шторы, когда  безголовая  фигура  вышла  за  дверь,  Оск
вздрогнул и натянул на себя одеяло.
   Джон шел по коридору. В одной из комнат, куда он не входил, герцогиня
Петра стояла у окна, глядя поверх городских крыш богатых домов купцов  и
промышленников,  поверх  похожих  на  муравейники   зданий,   где   жили
ремесленники,  клерки,  секретари,  кладовщики,  а  ниже  их  -  вонючие
переулки Адского Котла.
   Утреннее солнце горело в  ее  рыжих  волосах,  белило  ее  лицо.  Она
приоткрыла окно, и ветер колыхал ее голубое платье, пока  она  рассеянно
касалась дымчатого камня на серебристой цепочке, висевшей на ее шее.
   Джон все шел по коридору.

***

   Еще за  одной  дверью  старая  королева  лежала  на  груде  матрацев,
угнездившись в центре огромной, в форме морской  раковины,  постели.  Ее
белые  волосы  были  свернуты  в  узлы  по  бокам  головы,  рот   слегка
приоткрылся.  Она  дышала  со  свистом.  Над  постелью   висел   портрет
последнего короля Олсена. На ночном  столике  стояло  дешевое  в  ладонь
величиной плохо нарисованное  изображение  ее  сына,  короля  Оска.  Она
потянулась во сне, ударила по нему,  а  затем  ее  рука  упала  на  край
постели.
   В соседней со спальней королевы-матери комнате Лит, принц королевской
крови, наследник и претендент на трон империи Торомона, сидел  в  пижаме
на краю постели и протирал глаза.
   Тонкие ноги четырнадцатил