А внутри что-то,  что  им
не нравится.
    Я молча кивнул. Везде по краям другие  тысяченожки  повторяли
спектакль  первой,  и  множество  других  дырок  с  затвердевшими
пробками  той  же  высохшей  смолистой  субстанции   удостоверяли
упорство тысяченожек.
    - Я не знал,  что  десятиножки  вырастают  такие  большие,  -
сказал Ларри.
    - Они не вырастают, - ответил я, внезапно вспомнив кое-что из
моего оборванного чумой курса энтомологии. - И у  них  не  бывает
четырех  антенн.   Их   рты   не   оформлены,   как   миниатюрные
мусоросборщики, глаза не такие большие, и они не растительноядны,
они вообще не должны есть эти стены. Это не тысяченожки.
    Ларри пожал плечами. - Ну, если нет, то эти  штуки  появились
с кторрами.
    - Я не знаю, что это, - сказал я. - Я не видел раньше  ничего
даже похожего на них. У настоящих тысяченожек не бывает так много
ног и членистого тела. Посмотри, как они сегментированы -  и  что
это за горбы под глазами? И что они делают здесь?, - я показал на
загон.
    - Разве не очевидно? Это кладовая кторров. Они похожи  на  их
свежую еду. Они держат  их  в  коррале,  пока  не  проголодаются.
Смотри, - он снова показал. - Видишь? Кто-то уже слегка закусил.
    Я увидел кучу пустых панцирей  и  разъятых  члеников  тел.  Я
подавил дрожь - тысяченожки были ничем иным,  как  едой  кторров.
Они были живым ланчем с планеты  Кторр!  -  Эй!  Эти  штуки  тоже
внеземные! Их привезли кторры! Я пойду и поймаю несколько!
    Он уставился на  меня:  -  Ты  сбрендил?...  Они  могут  быть
людоедами.
    - Сомневаюсь, - сказал я. - Если б были, не жевали бы дерево.
- Для моих ушей это звучало хорошо.
    - Они могут быть ядовитыми...
    Я  снова  покачал  головой.  -  Растительноядные  никогда  не
бывают, им этого не надо.
    - Откуда ты знаешь, что они  только  растительноядны?  У  них
может быть вкус и к мясу.
    Это заставило меня запнуться - но не надолго. -  Есть  только
один способ узнать. Помоги мне спуститься.
    Он упрямо сжал челюсти: - Нет.
    - Ларри, - сказал я, - это так же важно, как сжигать  червей.
Все, что мы сможем узнать о них, поможет нам их уничтожить.
    - Я не стану помогать самоубийству.
    - Тогда я сделаю это сам..., - я шагнул вверх по скату,  еще,
и  оказался  за  стеной;  третий  шаг  -   и   я   начал   опасно
соскальзывать. Ларри шагнул, чтобы остановить меня.
    - Слушай, - сказал я ему, - кто-то должен это сделать.
    Он не ответил, просто сделал шаг,  чтобы  сбалансировать  мой
вес. Я смотрел на него, пока он не отвернулся. Я сделал  еще  шаг
вверх. Еще - и скат с моей стороны начал медленно  спускаться.  Я
сделал еще шаг и скорость спуска увеличилась.
    Ларри начал двигаться - очень медленно. Он пробурчал что-то и
сдался. Он  выбрал  позицию,  чтобы  скат  не  двигался  чересчур
быстро. - Окей, - проворчал он, - но если они отжуют  тебе  ноги,
не беги ко мне.
    Я улыбнулся: - Спасибо... - потом пришлось резко  схватиться,
чтобы не упасть. Скат продолжал спускаться,  Ларри  встал  как-то
неудачно, и мой конец со стуком коснулся земли в центре  корраля.
Я  неуклюже  балансировал  и  старался  ухватиться,  чтобы  легче
спускаться  -  или  подниматься,  если  понадобиться.   Осторожно
осмотрелся.  Пара  тысяченожек  уже   начала   изучать   подножие
ската-лестницы, а одна даже начала жевать его. Однако, ни одна не
делала попыток взобраться. Наоборот, большинство убегало. Они уже
научились связывать опускание ската с хищными кторрами? Выглядело
похоже.
    Я сглотнул и начал спускаться. В футе над землей остановился.
Осторожно протянул ногу, увидеть, будут ли они прыгать на нее или
кусаться. Одна из них привстала, словно понюхать, но почти  сразу
же потеряла  интерес.  Я  помахал  ногой  над  другой.  Она  тоже
привстала и даже схватила каблук, я вздрогнул,  но  сдержался,  и
ждал, пока она ощупывала каблук антеннами. Через секунду она тоже
потеряла интерес и ушла. Я выдавил слабую улыбку и  опустил  ногу
до земли. - Ну, это еще один гигантский шаг человечества.  -  Мне
задышалось несколько легче.
    Тысяченожки не встревожились  моим  присутствием.  Если  одна
натыкалась на ботинок, она либо отворачивалась, либо  перебиралась
через него, словно я был просто еще  один  бугорок  ландшафта.  В
общем, они не обращали на меня внимания.
    Я хотел знать, безопасно  ли  схватить  одну  их  них  голыми
руками, или в перчатках. Я ткнул одно из существ кончиком  факела
и оно немедленно свернулось в  шар,  показывая  блестящие  черные
панцири. Окей, может это подтверждает, что они трусливы,  но  все
же рты у них как миниатюрные разделыватели металлолома -  знаете,
того вида, что  могут  превратить  новенький  кадиллак-круизер  в
разобранные по сортам шарики стали и пластика, каждый  не  больше
дюйма диаметром. Я решил играть безопасно.
    Тогда-то я понял, как слабовата моя  сумка  для  образцов.  У
меня не было в  чем  их  нести.  Пластиковый  мешок?  Ха-ха,  Они
пройдут насквозь за секунды; создание,  которое  может  прогрызть
путь сквозь деревянную пену  с  опилками,  не  остановишь  чем-то
меньшим. Надо было быть предусмотрительнее и  захватить  с  собой
немного проволочной сетки. Рискнуть брезентовым  мешком?  Это  не
казалось  хорошей  идеей.  Не  было   гарантии,   что   плененная
тысяченожка будет вежливо  оставаться  свернутой  всю  дорогу  до
базы, пока я не найду ей более подходящую клетку.
    Я вспомнил - на мне надета полимерно-асбестовая подкладка под
сбруей факела и противошоковая накидка. Одной накидки, наверное,
достаточно, по крайней мере я надеялся на это,  поэтому  я  снова
начал выпутываться из баллонов.
    - Эй! - закричал Ларри. - какого черта ты собираешься делать?
    - Принять душ, - ответил я. Потом: - Расслабься. Я знаю,  что
делаю.
    Он с сомнением нахмурился, но заткнулся и просто  смотрел.  Я
снял накидку и бросил ее на землю, потом снова надел баллоны. Две
тысяченожки   исследовали   пластиковую   рубашку   без   особого
любопытства, потом удалились. Хорошо. Я надеялся, что  они  нашли
ее несъедобной.
    Раструбом факела я быстро ткнул  три  ближайшие  тысяченожки.
Они послушно свернулись.  Я  закатил  их  на  асбестовую  одежду,
сделал из нее мешок и завязал его сверху рукавами детским  узлом.
Моя сумка для образцов начала  распухать,  как  брюхо  беременной
бегемотихи, а я должен рассматривать каждый  кусочек  как  честь.
Поездка по сбору образцов стала походить на пикник. Сначала яйца,
потом тысяченожки. Для полного  счета  я  добавил  кусочек  стены
загона и немного смолистой субстанции, наполняющей ее,  несколько
пустых скорлупок и члеников от недоеденной закуски кторров.
    Ларри  заметно  полегчало,  когда  я  начал  выбираться.  Мне
показалось, что идея человека,  добровольно  идущего  в  кладовую
кторров - даже просто осмотреться - для него  значила  много.  Он
подождал, пока я оказался почти на вершине,  потом  передвинулся,
чтобы  переместить  центр  тяжести  ската  и  опустить  его  вниз
снаружи.
    Мы спустились вместе, скат был  достаточно  широк.  На  земле
Ларри поглядел на меня с недовольным уважением. - Надо  заметить,
- сказал он, - что у тебя крепкие потроха. Я бы этого не  сделал.
Не люблю тараканов любого вида.
    Я пожал плечами: - Это моя работа.
    - Ну, я с тобой не тягаюсь, - сказал он. И это  от  человека,
который вошел в купол первым, чтобы посмотреть,  есть  ли  внутри
черви. - Пошли, посмотрим, вычислил ли Дюк, где прячутся черви...
    И тут весь ад вырвался наружу.
    Раздался внезапный чирикающий звук и крики. Ларри побледнел и
схватился за пояс с гранатами. Мы услышали рев факела и с  другой
стороны загона выпучился клуб черного дыма. Я бросил свою сумку с
образцами и пошел в атаку за Ларри.
    Первым я увидел Шоти. Он твердо стоял на расставленных  ногах
и всаживал палец пламени в нечто большое,  черное  и  корчащееся.
Оно было полностью окутано дымом и огнем - пылающая туша червя!
    Я продолжал бежать, и теперь видел позади  покатость  гнезда.
Там был другой кторр. Я забуксовал и остановился в явном ужасе: я
видел картинки, да, но они не  подготовили  меня  к  невероятному
размеру этой твари! Он  был  огромным!  Около  двух  человеческих
ростов, ярко красный, голова больше метра в ширину! Глаза черные,
без век. Он вздыбился в  воздух,  потряс  руками  и  снова  издал
чирикающий рев; пасть мелькнула, как вспышка пламени. - Кторр!, -
крикнул он. - Кторррр! Кторррррр!
    Я судорожно нащупывал предохранитель факела; проклятая штука,
похоже, замерзла. Я дергал ее немилосердно.
    Я глянул вверх,  наполовину  ожидая  увидеть,  что  малиновый
ужас атакует меня, но нет, он  все  еще  вздымался  в  воздух  на
половину своей длины. Его шерсть жестко торчала  прямо  из  тела,
открывая темно-пурпурную кожу. Он резко припал к земле и прижал к
ней голову; глаза, словно  черные  прожекторы,  были  направлены
прямо на меня. Я  расставил  ноги,  как  Шоти  показывал  мне,  и
нацелил огнемет - проклятие, Ларри перекрыл мне выстрел!  Он  уже
выдернул чеку из гранаты...
    Червь метнулся. То же сделал  я,  скользя  в  сторону,  чтобы
перехватить его, пока он не обрушился на  Ларри;  тот  был  ближе
всех. Червь повернулся к нему и  пополз  по  земле,  как  горячая
лава, текучий красный шелк. Твердой рукой Ларри  бросил  гранату.
Червь высоко изогнулся - одновременно огонь Шоти чиркнул по этому
пурпурно-красному ужасу. Он взорвался языком оранжевого пламени -
а потом взорвался еще раз, когда граната разнесла  вдребезги  его
корчащуюся форму.
    В отдалении прозвучал еще один взрыв, а потом все  кончилось.
Шоти выключил пламя и его рев превратился во вздох, потом  совсем
истаял,  оставив  лишь   шипение   горящего   червя,   назойливое
потрескивание обугливающейся плоти и запах,  похожий  на  горящую
резину.
    Дюк подошел, спотыкаясь в дыму. - Здесь кто-нибудь  ранен?  -
Он обошел горящую тушу.
    Шоти отозвался: - Мы - окей.  Я  легко  достал  обоих.  -  Он
улыбнулся. - А Ларри даром потратил гранату.
    Ларри насмешливо-хмурый: - Ну, я не мог ждать тебя весь день.
 - Дюку: - На другой стороне все в порядке?
    Дюк кивнул: - Нет проблем. У того червя не было шансов, но  я
встревожился, когда увидел, что двое других повернули сюда.
    - Черт, босс, тебе надо быть  догадливее,  -  радостно  гудел
Шоти. - Факт, Джим видел, как мы с  Ларри  хорошо  управляемся  и
решил вздремнуть.
    Глаза Дюка чиркнули по мне: - Лучше бы не надо, - пробормотал
он.
    Шоти спросил: - Ты взял большого?
    Дюк пожал плечами: - Почти такой же. Может, немного больше.
    - Что скажешь?, - спросил Шоти, обращаясь ко мне. - Мы сожгли
почти две с половиной тонны червя.
    Дюк  хмуро  сказал:  -  Нас  почти  застали  врасплох.  -   Он
повернулся к Ларри: - Мне показалось, ты сказал, что купол пуст.
    - Эй? Он был пуст!... - Он смотрел сконфуженно.  -  Ты  видел
сам!
    - Я не проверял везде, Ларри, я  поверил  тебе  на  слово.  Я
только проверил на яйца. Твоя обязанность была  проверить  другие
дыры.
    - Я проверил!, - повторил Ларри. - Они были пусты! Ленты Моба
подтвердят!
    Дюк сузил глаза: - Ларри, эти черви атаковали нас из  купола.
Я видел это сам.
    - А я говорю, что купол был пуст - если не так,  я  стоял  бы
здесь сейчас?
    - Я могу подтвердить, - сказал я. Они посмотрели на  меня.  -
Вспомни, я тоже был в куполе и везде  сунул  нос.  Я  не  заметил
никаких червей.
    Дюк закрыл рот. Некоторое время он  изучал  свои  ботинки.  -
Хорошо, - сказал он. - Оставим это пока. - Он повернулся и  пошел
прочь.
    Ларри глянул на меня: - Спасибо, парень.
    - За что?, - сказал я. - Купол был пуст. Дюк ошибается. Черви,
должно быть, пришли из лесочка.
    - Ну-ну, - сказал Ларри. - Если Дюк говорит, что  видел,  как
они  вышли  из  купола,  значит  они  вышли  оттуда.  Мы   что-то
прозевали, Джим - оба. Мы еще не знаем конца.
    Я пожал плечами и последовал за ним.  Мы  прошли  между  двух
трещащих туш туда, где собирались Дюк и  другие.  Ларри  выглядел
таким несчастным, что мне хотелось сказать ему  еще  кое-что,  но
Шоти  удержал  меня  за  руку.  -  Оставь  его,  Джим.  Пусть  он
переработает это сам. У Ларри такая манера.
    - Но это не его ошибка, и никто не пострадал.
    - Но мог бы, - сказал Шоти. - Его обязанностью было проверить
гнездо и он думает, что  ошибся.  В  глазах  Ларри  выговор  Дюка
весьма серьезен. - Он добавил: - Если на его месте был бы я,  то
чувствовал бы то же самое.
    - О, - сказал я и обдумал это. - Окей. - Потом спохватился: -
Постой, я забыл сумку с образцами. Я бросил  ее,  когда  началась
суматоха. Подожди минутку..., -  я  прервался  и  пошел  назад  к
загону.
    Шоти кивнул: - Я подожду здесь.
    Это заняло недолго. Я  пронесся  возле  дымящихся  червей  до
подножья ската. Сумка была там, где я ее оставил. Я подхватил  ее
и повесил на плечо, ощупывая содержимое, пока шел назад.
    Я обогнул гнездо и увидел, как самый  большой  червь  атакует
Шоти.
    Шоти как  раз  поворачивался  ко  мне,  улыбаясь  -  и  тогда
раздался чирикающий рев: - Кторр! Кторрр!, -  ближайший  к  нему
кусок   стены   отвалился   и   оттуда    заструилось    толстое,
пурпурно-красное тело, сплошная пасть и хватающие руки-клешни.  Я
не мог ухватиться за свой факел! Чертова сумка  мешала!  -  ШОТИ!
- Шоти уже поворачивался к червю, внезапное  осознание  появилось
на его лице - и червь обрушился на него. У него не  было  времени
даже вскрикнуть.
    Я ощутил свои руки и сжег обоих. Я направил  на  них  факел  и
поджег. Яркие клубы  пламени.  Палящие  языки  пламени.  Красное,
черное и оранжевое! Ревущий, очищающий  огонь!  Я  крепко  держал
триггер и давил, давил и кричал. Огнемет кричал тоже. Я чертил им
по червю  взад  и  вперед  еще  долго  после  того,  когда  тварь
перестала корчиться. Тогда я повернулся к  гнезду  и  поджег  его
тоже. Я не останавливался, пока огонь  не  охватил  все  и  крыша
обрушилась.
    Но к тому времени в факеле уже кончилось горючее и его смогли
вырвать из моих рук.




                        11

    Мы ехали назад в молчании. Я сидел, уставившись  на  сумку  с
образцами на моих коленях, и старался не думать о  цене,  которую
Шоти заплатил за мою глупость. Это ведь была глупость, правда?  Я
имею в виду тащить сумку таким способом.
    Дюк на переднем сидении тихо совещался с Хенком. Я пытался не
слушать, но ветер сносил их слова ко мне. Они  перебирали  факты,
ставя их так и эдак. - Этот четвертый кторр, - настаивал  Дюк,  -
он не должен был находиться там.
    Хенк закаркал в ответ: - Э-э, Дюк - мы еще многого не знаем о
них.
    Дюк не слушал  его:  -  Я  думаю,  хижина  выглядела  слишком
большой - чертова разведка! Они еще попомнят это. Мне  надо  было
врубить проклятого Моба и к черту расходы.
    - Эй, а как с парнем...
    - Что?
    - Он принял это очень тяжело.
    - Мы все так.
    - Но именно он нажал на спуск.
    - Риск общий для всех, - сказал Дюк. - Ты знаешь.
    Хенк глянул назад на меня. - И все же..., - сказал  он  тихо,
- не помешает сказать ему словечко... или что-нибудь.
    Дюк некоторое время не  отвечал.  Когда  ответил,  голос  был
напряжен: - Будь ты проклят, Хенк. Я просто сначала хочу зализать
собственные раны. Шоти был  моим  другом  тоже.  -  Он  замолчал,
отвернулся и уставился на проплывающие холмы; на  них  уже  легли
сумерки. Облака розово сияли на бледно-сером горизонте.
    Я плотнее запахнул куртку. Ветер продолжал бить по волосам  и
глазам; он был холодный и пыльный, а я был несчастен и жалок, как
внутренне,  так  и   внешне.   Временами   тысяченожки   начинали
шевелиться;  мешок  встревожено  колыхался,  но  легкого  шлепка
ладони было достаточно, чтобы они снова свернулись;  три  твердых
маленьких клубка размером с мускусную дыню-канталупу.
    Перевалило девять, когда мы доехали до базы. Когда-то это был
лагерь бойскаутов, но теперь его приспособили под временную  базу
Специальных Сил. Джипы остановились перед главным холлом  и  люди
начали просачиваться  в  двери:  -  Ну  как?  Сколько  червей  вы
завалили? - Голоса звучали громко и возбужденно.
    Однако, почти сразу они поняли наше настроение, и  когда  Дюк
сказал: - Шоти погиб, - неуютное молчание  охватило  группу.  Они
шли за нами в главный холл, где сержант Келли налила кофе в своей
обычной манере "много-вас-таких", и раздала  тарелки  с  горячими
бисквитами с неуместной торопливостью. Я сгрыз пару  бисквитов  -
вполне смог обойтись без кофе сержанта Келли - и слинял в уголок.
Никто  не  удостоил  меня  внимания,  за  что  я  был  более  чем
благодарен.
    Дюк тоже стоял один. Держа кружку не за  ручку,  он  медленно
потягивал кофе, морщась от вкуса и пропуская мимо ушей  случайные
вопросы. Другие члены экспедиции выдавали  свои  рассказы  с  той
скоростью, с которой могли говорить. Когда они подошли к месту  о
Шоти,  некоторые  оглянулись  на  меня  и  понизили   голос,   но
возбужденное бормотание все же  доходило  до  меня.  -  Четвертый
червь?... Невозможно! - Но скепсис натолкнулся на настойчивость и
дискуссия разбилась на отдельные высказывания.
    Потом вошла доктор Обама и отвела Дюка  в  сторону,  где  они
совещались некоторое время; один раз они поглядели в мою сторону,
но когда увидели, что я смотрю на  них,  отвернулись;  потом  Дюк
оставил чашку и оба удалились.
    Внезапно передо мной встал Тед.  Он  горбился,  засунув  руки
глубоко в карманы джинсов. На лице его было  странное  выражение,
словно он смотрел на автомобильное происшествие.
    - С тобой все в порядке?
    - Все прекрасно.
    Он сел напротив, сложил руки и склонился над столом, опираясь
на локти. - Брось казаться бравым. Ты выглядишь ужасно.
    - Ты тоже не выглядишь горячо, - пробормотал  я.  Его  волосы
цвета песка были взъерошены, лицо одутловато. Казалось, он только
вылез из постели. Неужели так поздно?
    Он пропустил это мимо ушей: - Я слышал,  у  тебя  был  плохой
момент.
    Я не ответил.
    Он  смотрел  на  мою  сумку  с  образцами.  -  Нашел   что-то
интересное? Эй, он шевелится!
    Я быстро стукнул мешок и тот затих.
    Тед разинул рот: - Что там у тебя?
    - Несколько насекомых  из  корраля.  Ты  можешь  мне  помочь.
Пойдем, найдем клетку.
    - Клетку? Большую? Загончик  для цыплят подойдет?
    - Вот такого размера, но не деревянный.
    - Э-э. Алюминий и проволока. - Он сорвался за дверь.
    Некоторые уже выкатывались,  видимо,  направляясь  в  комнату
отдыха. Другие, заново  наполнив  кружки,  шумно  прихлебывали  -
самый громкий звук в комнате. Мне  казалось,  что  сержант  Келли
должна находиться в кухне, стряпая бисквиты, но она была не  там.
- Вот, - сказала она, положив передо мной сэндвич с  курятиной  и
поставив стакан молока, - Ешь. - Ее выражение было трудно понять,
словно лицо было в разладе с эмоциями.
    Я уставился в колени: - Не хочу.
    - Да?, - огрызнулась она. - Что ты  наделал  такого,  что  не
можешь есть?
    - Сержант, - сказал я, понизив голос, - я убил Шо...
    - Знаю, - прервала она меня. - Сказали. - Она мягко  положила
мне руку на плечо. Когда я не  поднял  головы,  она  наклонилась,
взяла мою голову в колыбель своих рук - они  были  громадны  -  и
притиснула к себе. Я не смог сдержаться.  Я  начал  плакать,  как
ребенок, уткнувшись в ее передник. Передник  сержанта  Келли  был
для меня сейчас единственным в мире. Я  схоронил  в  нем  лицо  и
плакал. Впервые за всю жизнь я заплакал днем. -  Мальчик  мой,  -
сказала она, - мой хороший мальчик. Все прошло. Мама  уже  здесь.
Мама здесь.
    Наконец, я остановился. - Сержант, - сказал я,  вытирая нос  о
ее передник, - спасибо вам. Я затуманено посмотрел  на  нее,  ее
глаза блестели. - Я люблю вас.
    -  Э-э...  -  Ее  хладнокровие   заметно   пошатнулось.   Она
смутилась. Она сказала: - Я забыла там в  кухне...,  -  и  быстро
ринула