наю, это больно, но тут у меня есть средство,  которое  поможет.
Тебе повезло, что правый глаз не потеряла.
   Он намазал жирный белый крем на чистую тряпицу и стал прикладывать  к
правой руке, пока не завернул ее всю.  Прямоугольный  лоскут  с  той  же
мазью он наложил ей на лицо, закрыв правый глаз. - Я тут варю  снадобье,
которое поможет тебе заснуть.
   Лекарство облегчило жжение, стало легче. Скулеж  удалось  прекратить.
Лежать с закрытыми глазами оказалось легче. - Ларсен, что там с Тобином?
- Без белого целителя он может лишиться руки,  которой  держит  меч,  но
жить будет. Она открыла левый  глаз:  -  А  где  целители  астрантийской
школы? Его голос шел  издалека.  Послышался  звук  снятой  и  положенной
обратно крышки горшка.
   - Первый в Совете запретил им помогать  жертвам  этой  катастрофы.  -
Что? - Она повернулась и вскрикнула от боли. Ларсен  подошел  и  заменил
упавшую повязку. - Келейос, ради Бога, без резких движений. Она,  тяжело
дыша, упала обратно. - Я постараюсь. Только  как  мог  Несбит  запретить
белым целителям выполнять их клятву?
   - Первый в Совете официально управляет этой школой, хотя уже столетия
Совет не вмешивался в  дела  целителей.  Я  слышал,  что  Веррна  держит
собственный совет с собратьями-целителями, и они будут голосовать.  -  И
если они придут сюда? - Это означает изгнание для них  всех.  -  Изгнать
целую школу целителей Астранты! Да за них  любая  страна  на  континенте
ухватится.
   Он согласился с ней, снова исчезнув из поля  зрения,  чтобы  помешать
что-то в своих горшках. Келейос ощутила сонное  прикосновение  -  мастер
Эроар. Она позвала его по  имени  и  услышала  сонный  храп,  но  ничего
больше. Ларсен снова вышел на свет. - Дракон-оборотень  в  наркотическом
сне - в драконьей форме. Он в этом виде здорово много места занимает.
   Келейос  усмехнулась,  когда  Ларсен  разведенными  руками   показал,
сколько места, но тут же ее пронзила боль. - Так с ним порядок?
   -  За  ним  смотрит  Бреена.  Только  она  достаточно  разбирается  в
драконах, чтобы взяться за эту работу. - А где...
   Келейос хотела оглянуться на свою подругу - Бреену Колдунью,  травную
целительницу, травную колдунью, воительницу и потрясающе плохую лучницу.
Почти все лето Келейос потратила, пытаясь научить ее стрелять.  Но  даже
Келейос пришлось отступиться.
   Ларсен коснулся рукой ее здорового плеча. - Не вертись. Бреена  вышла
поискать, кто бы помог... с телами.
   Сзади раздался звук, и она подавила инстинкт воина - не давать никому
подойти к себе незамеченным.
   - Кто ты? - напрягся Ларсен. Над Келейос наклонился Лотор.  Шлема  на
нем не было, и платиновые волосы вились свободно  на  ветру,  как  дымка
вокруг лица. Вид у него был изможденный, под серебряными глазами  круги,
как синяки. Кожа почти пожелтела. На волосах засохла кровь,  и  на  лице
тоже. - Не скажешь ли ты ему, кто  я?  -  Ларсен  Целитель,  это  Лотор,
носитель Гора... мой консорт.
   Ларсен уставился на нее, и на побледневшем лице выступили веснушки. -
Келейос, он же черный целитель! - Я знаю.  -  Она  закрыла  левый  глаз,
надеясь, что так будет легче. Не стало. - Он исцелил меня этой ночью, он
помог  нам  изгнать  дьявола.  Открыв  глаз,  Келейос  спросила:  -  Чем
кончилось, Лотор? Который дьявол победил?
   - Белый, но Белен перегруппировал остатки своих войск, и нас смяли.
   Он уронил голову на грудь, и волосы скрыли лицо, а потом он вынырнул,
как из глубокой воды.
   - Белен ударил Белора магией и вывел из строя с самого  начала.  Меня
оглушил  удар  меча.  Они  приняли  меня  за  мертвого,  а  целительницу
уволокли. - А Белор? - Его они тоже взяли.
   Келейос стала думать, что можно сделать, но боль туманила мысли.  Вся
воля уходила на то, чтобы не визжать громко, как дитя или как животное.
   - Я должен вправить эту руку, - тихо сказал Ларсен. - Я знаю. - Будет
очень больно. - Оно и так очень  больно.  Ларсен  посмотрел  на  черного
целителя: - Ты  вроде  белого  целителя,  правда?  На  пожелтевшем  лице
мелькнула улыбка: - Да, что-то вроде. - Можешь еще лечить сегодня? - Мне
пришлось много лечить самого себя, и силы  осталось  мало.  Могу  лечить
очень маленькие раны или взять на себя боль, если ты это имеешь в  виду.
- Именно это.
   Келейос услышала, как травник отошел,  потом  вернулся.  Разложив  на
траве материю, он стал выкладывать на нее предметы.
   - Подойди с этого края, целитель. Лотор с  трудом  поднялся,  Келейос
его больше не видела. - Возьми ее здесь покрепче. Рука взяла ее за плечо
как раз над ожогами. От нее пошло легкое тепло, как свет  от  свечки  во
тьму. Ларсен начал  сдвигать  обломки  костей.  Келейос  открыла  рот  -
закричать, и ее боль потекла к Лотору.
   Келейос  осознавала  боль,  неодолимую  тошноту,  но  это   было   на
расстоянии, приглушено, будто бы с кем-то другим. У  Лотора  на  верхней
губе выступил пот. К тому времени, когда рука была выправлена, его  кожа
стала землисто-желтой. Ларсен заставил его  хлебнуть  восстановительного
чая.
   Ларсен прижал тампон из трав к ране у нее в боку и воскликнул: -  Вот
это лечение!
   - Наверное, с раной  поработал  белый  целитель,  когда  я  была  без
сознания. - Нет, Келейос, ее лечит твое тело. -  Не  может  быть.  Лотор
произнес откуда-то справа: - Некоторые возможности самоисцеления  иногда
являются побочным эффектом метки демона. Это тебе на пользу.
   - Ты хочешь меня завербовать в ваши, да? - Не глупи. Женщины не могут
быть черными целителями - таково правило.
   - Но я самоисцеляюсь.
   - Это временно и не продлится достаточно, чтобы закрыть рану.
   Что это с ней творится? Темная книга, Лед - то же  ощущение.  Келейос
собрала все силы и проверила себя, удивляясь неимоверной своей слабости.
Было что-то еще, центр тепла. Почему зло ощущается как  добро?  Над  ней
склонился Ларсен: - Надо отдохнуть перед лечением. Келейос закрыла глаза
и попыталась отдохнуть, но боль от ожогов и тревожные мысли не дали.  Из
тьмы раздался тихий ласковый голос: - Келейос  Заклинательница,  значит,
ты выжила. В животе свернулся ком, и по спине  холодком  прополз  страх.
Этот голос не спутаешь. Она даже глаз не  открыла.  Глубоко  вдохнула  и
заставила голос звучать спокойно. Здесь человек, который ее ненавидит, а
она лежит практически беспомощная. - Едва-едва, Несбит, Первый в Совете.
И взглянула. Он стоял рядом, высокий, тощий, астрантийский лорд в каждой
своей черте, с волнистыми светлыми кудрями ниже  плеч,  чисто  выбритый,
как было модно в это лето при дворе. На черном камзоле зеленым и  желтым
были вышиты диковинные звери. На плечи  спадал  квадратный  воротник  из
белых кружев. Он встал около нее на колени, и ее ноги коснулся край  его
черного плаща.
   - Я рад, что ты жива, Келейос. Поверь мне.  Келейос  обнаружила,  что
злость в ней сильнее страха.
   - Тебе поверить? Ты  меня  дурой  считаешь?  -  Нет,  я  считаю  тебя
предавшей Астранту. - Если на то пошло, Первый в Совете, ты должен знать
предателя лучше, чем все другие.
   У него алая краска бросилась в лицо, а потом  он  улыбнулся:  -  Твоя
жизнь у меня в руках. - Нет. Одно дело - дать мне  погибнуть  в  набеге,
которому ты решил не препятствовать. Другое дело - казнить принцессу.  -
Она с усилием повернула голову и глянула ему в лицо, подавив стон. С  ее
ожога  соскользнула  повязка.  Он  судорожно  вздохнул  и,   как   любой
астрантиец при виде уродства, отвернулся. - Ты ведь не  хочешь  войны  с
Калту и Бритом на самом-то деле? - Не искушай  меня,  -  сказал  он,  не
глядя. За ним появился Грот, его целитель. - Грот, как  тебе  понравится
снова быть кроликом? - спросила она. Тот быстро попятился.
   - Она слаба и ничего тебе не сделает, - рявкнул на него Несбит.
   Ларсен подошел и подобрал упавшую салфетку. - Ну вот, измазалась.
   Заменив ее на чистую, он снова велел Келейос не двигаться. И сказал:
   - Я должен  вам  напомнить.  Первый  в  Совете,  что  больную  нельзя
волновать. - Ты тоже захотел в изгнание, целитель? Ларсен выпрямился:
   - Если таково благоволение  Совета,  то  в  другом  месте  мне  будет
безопаснее.
   - Ты можешь оказаться вместе с этой в тюрьме на островах.  Мне  ни  к
чему, чтобы вы тут с вашими  соотечественниками  устраивали  беспорядки.
Успокойся, мне смертники не нужны.
   - Но у тебя они уже есть, - спокойно ответила Келейос. - Каждый,  кто
погиб этой ночью, все, кого взяли в плен  и  продали  в  рабство.  Через
несколько лет кончается твой срок, а голосовать будут аристократы.  Если
пал один замок, могут пасть и другие. Дай им об  этом  подумать,  и  они
побоятся доверить тебе пост. Поищут более надежного  пастуха  для  своих
земель. - Это моя забота, а не твоя. - Да нет, моя. - Она хотела на него
взглянуть, но это потребовало бы  усилий,  и  она  продолжала  говорить,
глядя в дымное небо. - Ты это сделал моей заботой, когда  разрушил  этот
замок и убил моих учителей и друзей. Ты меня называешь  изменницей.  Как
же это не моя забота? Ты умрешь, Несбит, за то, что сделал этой ночью.
   - Ты мне грозишь? - Он захохотал, задрав голову к небу,  как  гончая,
бегущая по следу. - Я буду по тебе скучать, Келейос, но не угрожай  мне.
Я все еще могу приказать тебя убить.
   - Я не угрожаю. - Она заставила себя сесть, хоть  слезы  катились  по
лицу и губы  судорожно  ловили  воздух,  хоть  она  ненавидела  себя  за
слабость. - Но с сегодняшнего дня ты - покойник. Может быть, не от  моей
руки, но кто-то это сделает за твои дела. - Ты пророчествуешь?
   На минуту она задумалась, борясь с болью и слабостью.
   - Да, Несбит, я пророчествую для Первого в Совете  Астранты.  Я  вижу
черную тень смерти, упавшую  на  лицо  твое.  -  Она  вскрикнула,  когда
видение исчезло и вернулась боль. -  Нагосид,  Несбит.  Нагосид!  И  она
свалилась на подстилку. - Что  такое  нагосид?  Это  часть  пророчества?
Подскочил Ларсен, заставляя ее лежать тихо. - Я  должен  попросить  тебя
удалиться. Ты волнуешь больную.
   Голос Лотора звучал ровно, и одна лишь Келейос могла услышать  в  нем
крайнюю усталость.
   - Нагосид, Первый в Совете  -  это  вритийский  воин,  обученный  как
ликвидатор. Несбит вышел из ее поля видения и спросил: - Что ты знаешь о
нагосидах, принц Лолта?  -  Наша  страна  граничит  с  Вритом,  Советник
Несбит. Мы потеряли трех лордов от  рук  нагосидов,  пока  мой  отец  не
поставил вне закона все набеги на эльфов. - Я этому не верю.
   - Верь чему  хочешь,  -  пожал  плечами  Лотор.  -  Но  это  -  часть
пророчества? Моя смерть - нагосид?
   - Не думаю. Она кричала от боли, и видение оставило  ее.  Считай  это
обещанием. - В каком смысле - обещанием? -  В  том  смысле,  что  она  -
королевского эльфийского рода и может вызвать  нагосидов.  Келейос  чуть
усмехнулась. Вызвать  нагосидов  -  ну  уж  нет.  Эльфийских  убийц  мог
призвать лишь чистокровный эльф. И самой ей никогда не  стать  настоящим
нагосидом - по той же  причине.  Балазарос  -  Мастер  Смерти  -  считал
немыслимым,  чтобы  нагосидом  стала  полуэльфийка,   пусть   даже   его
собственная племянница.  Но  у  нее  куча  других  проблем,  с  которыми
придется разбираться прежде, чем ей вновь  случится  увидеть  эльфийское
королевство. А когда придет время, она хочет увидеть, как будет  умирать
Несбит, - да, именно этого ей хочется. Она не прибегнет к нагосидам. Это
будет ее охота. Келейос медленно заговорила: - Где Зельн? Что вы  с  ним
сделали? На поляну вышел Малькольм и ответил: - Арестован, но  невредим,
и никаких законов потому не нарушил Первый в Совете.
   Келейос  слегка  засмеялась  и  вздрогнула.  -  Законы  не  нарушены,
Малькольм? Он опустился рядом с ней на колени: -  Знаю,  Келейос,  знаю.
Вкрадчивый голос советника произнес: -  Келейос,  тебе  же  больно.  Дай
Гроту тебя полечить, полуэльфийка.
   Фигурка в серой одежде нерешительно, остерегаясь, нагнулась.  Келейос
отъехала по одеялу с криком: - Уберите его от меня! Выступил Ларсен:
   - Советник Несбит, поскольку вы нам ничем не  помогаете,  я  реализую
право целителя и прошу вас удалиться. И забрать с собой этого шарлатана.
   Грот протестующе пискнул. Несбит  знаком  заставил  его  умолкнуть  и
ответил:
   - Очень хорошо,  я  ухожу  и  забираю  своего  целителя.  Но  Грот  -
единственный, от кого вы можете получить помощь на земле  Астранты,  ибо
всем остальным я запретил.
   За его спиной раздался низкий звучный голос: - Первый в Совете  снова
забыл, что он не монарх.
   - Как ты посмел, Гарланд? - оборачиваясь, взвился Несбит.
   - Как я посмел? - Лорд Гарланд оглядел  окружавшие  его  развалины  и
повернул к Несбиту обрамленное белой  бородой  лицо.  -  Как  посмел  ты
вынудить Совет к такому решению! Я молчал, но более не стану.
   Из-за его спины выступили три целителя: белый, серый и  черный.  Лорд
Гарланд  почитал  Ардат  и  не  отдавал  предпочтения   никому.   Несбит
повернулся к Келейос:  -  Пророчество  там  или  что,  полуэльфийка,  но
сегодня на закате ты отправишься в тюрьму. Так что исцеляйся быстрее.
   Он повернулся и исчез, забрав с собой  Грота.  Ларсен  помог  Келейос
вернуться на постель и поправил повязки. - Лекарство  для  тебя  готово.
Лорд Гарланд спросил:
   - Где больше всего могут пригодиться мои целители?
   - Они нам позарез нужны, Лорд-Советник. - Ларсен опустился на  колени
рядом с Келейос, держа в руках чашку. Он поддерживал ей голову, пока она
пила, стараясь, чтобы  она  не  двигалась  более  необходимого.  -  Этот
мальчик потеряет руку без  белого  целителя.  Мы  мало  нашли  выживших.
Остальные целители помогают искать тела. У Келейос начались  судороги  и
боль в животе. - Ларсен, мне плохо. - Я знаю, но лекарство тебе поможет.
- Нет, оно...
   Келейос скрутило судорогой, и  она  выгнулась  неестественной  дугой.
Взор заволокла стеклянная дымка и  боль.  Над  ней  склонилось  лицо.  -
Джодда?
   Но глаза целительницы были карими, а черные волосы убраны в косы.  Не
Джодда, кто-то незнакомый.
   Женская фигура заговорила неестественно грубым голосом:
   - Подержи ее, чтобы я могла работать. Чьи-то руки прижали ее к земле,
лица склонились над ней. В животе была  смерть,  и  она  растекалась  по
жилам. Она знала, что умирает. Они ей не помогут.
   - Аклан, так морл, фринтик аклан, аклан! Мужской голос:
   - Целитель-травник,  что  ты  дал  ей?  Ларсен  поспешно  ответил:  -
Лекарство для расслабления и сна. - Что в нем было?  -  Горицвет,  мята,
мантия богини... - Мантия богини, она же изгнание демона? - Да.
   - Ты ее отравил. - Но это ведь не яд!
   - Для нее - яд. Белый целитель, ты должна удалить яд из ее тела.
   Кареглазая  целительница  не  стала  спорить,  но  положила  руки  на
бьющееся в судорогах тело Келейос.
   Приступы судорог и боль длились все дольше  и  дольше.  Каждый  звук,
каждое движение мучительно  проходили  через  ее  тело,  дергали  мышцы,
выгибали дугой спину. В приступах судорог Келейос  не  могла  дышать,  и
каждый спазм был дольше  предыдущего,  и  наконец  дыхание  остановилось
совсем. И тогда по телу потекло тепло целительства, изгоняя яд. Он начал
уходить из тела.
   Она, полумертвая, проговорила сквозь боль: - Аклан.
   Мужской голос шепнул в ответ: - Нор ак морл, нор  ак  морл.  Незваная
магия слова в ее теле ответила на эти звуки и успокоилась. Кто-то понял,
кто-то помогал.
   Келейос лежала, тяжело дыша, и все ее тело покрылось потом.
   Она моргнула,  увидев  над  собой  бледное,  обрамленное  каштановыми
волосами лицо. На нее смотрели два серо-зеленых глаза.
   - Когда ты отдохнешь, мне хотелось бы поговорить с тобой наедине.
   Странный мужчина в уборе черного целителя. Келейос хотела заговорить,
но белая целительница разогнала остальных.
   - Мне надо вылечить твои ожоги и эту  руку.  У  тебя,  кажется,  есть
какая-то способность к самоисцелению.  Никогда  ни  с  чем  подобным  не
сталкивалась.  -  Она  покачала  головой.  -  Ну  ладно,  вылечу,  тогда
поговорим. Рядом с ней оказался Ларсен. - Келейос, я не знал. Я применял
этот состав много раз без всякого вреда.
   Она ответила, выдавливая слова сквозь пересохшее горло.
   - Ты не мог знать, Ларсен, успокойся. Прохладные пальцы коснулись  ее
щеки, и по сгоревшей коже побежала магия. На секунду по лицу  стрельнула
боль. Келейос вскрикнула, и  эхом  отозвалась  белая  целительница.  Она
обучалась в Мелтаане. Ни один белый целитель астрантийской школы не  дал
бы боли усилиться перед исчезновением.
   Женщина откинулась  назад  в  медитации,  и  Келейос  видела,  как  с
бледного лица  уходят  ожоги.  Они  чернели,  покрытая  волдырями  плоть
становилась сурово-красной, бледнела до розовой и сливалась со  здоровой
кожей.
   Руки передвинулись к ее плечу. Огонь пожирал плоть, и боль  исчезала.
Целительница прервала контакт и ушла в медитацию.
   Сломанную руку целительница осторожно  держала  в  своих.  Очнувшись,
Келейос вспомнила боль - падающие скалы,  крушащий  камень,  невыносимую
тяжесть, собственный крик от боли и провал в темноту.
   Целительница сидела несколько минут, скрестив ноги. Лицо ее было  как
мукой обсыпано, и с него стекал пот от боли. На очереди была  обожженная
нога.
   Когда целительница открыла глаза после последней  медитации,  Келейос
спросила:
   - Как твое имя, чтобы я могла поблагодарить тебя, как положено?  -  Я
Раделла из Крисны.
   - Благодарю тебя, белый целитель Раделла из Крисны.
   Та наклонилась над раной в боку у Келейос: - Это мелочь, но раз  тебе
сегодня идти в тюрьму, я не пошлю тебя  туда  недолеченной.  От  вспышки
тепла боль исчезла. - У тебя еще  будет  несколько  часов  слабости,  но
после отдыха станет лучше.
   Раделла встала, оставив Келейос радоваться возвращенному телу.
   Боль  ушла,  осталась  только  проникающая   до   костей   усталость.
Пошевелила правой рукой,  радуясь  легкости  движений.  Рука  гнулась  в
локте, поднималась до плеча, пальцы касались лица, снова гладкого.
   Черный целитель с  зелено-серыми  глазами  остановился  около  нее  с
чашей. Келейос вежливо отказалась, отозвавшись на его появление какой-то
частью своего существа. Он ведь ее спас.
   - Это погрузит тебя в целительный сон на несколько часов.  Проснешься
освеженной и исцеленной. Я сам это приготовил, и  случайного  отравления
больше не будет. Я бы с радостью поговорил с тобой о демонах, но  сейчас
тебе нужно лечение. - Я не  желаю  отправляться  в  тюрьму  во  сне.  Он
улыбнулся:
   - Мой повелитель Гарланд хлопочет, чтобы ты вообще туда не попала. Но
если и придется, то выпей это, чтобы попасть туда исцеленной. Без  этого
к тебе силы не вернутся еще несколько дней.
   Она с осторожностью выпила,  опираясь  на  локоть.  Когда  она  снова
откинулась на подстилку, все  мышцы  расслабились.  Тело  весило  тысячу
единорогов. Движения  требовали  страшных  усилий.  Она  заставила  себя
пошевелить пальцем, и тот оказался тяжел и громоздок, как  учебный  меч.
Келейос уносилась на волне глубокого сна без сновидений.
   Кто-то ее коснулся. Келейос  заставила  себя  открыть  глаза.  Черный
целитель возложил на нее  руки,  проверяя  дыхание.  Прикосновение  было
прикосновением белого целителя, здоровым и  хорошим.  Келейос  вынуждена
была признать, что разница лишь  в  господине,  которому  служишь,  и  в
использовании дара.
   На площадку исцеления вошла решительным шагом Бреена  Колдунья.  Хотя
она была лишь травницей, с ней будто вошло здоровье и  сердечность.  Она
была одета в кожаные доспехи, вокруг плеч вились распущенные  каштановые
волосы. Она с размаху упала на колени возле Келейос.
   Келейос старалась не закрывать глаза, но не могла. Как издалека,  она
услышала голос: - Мало осталось живых.
   И Бреена добавила старую калтуанскую пословицу: -  Только  одна  вещь
печальнее выигранной битвы - битва проигранная.
   Наркотический сон уносил ее в глубину. Последнее, что  она  услышала,
было: - Вот еще два тела. Куда класть?
 
Глава 11 
ЦЕПИ 
 
   Келейос открыла глаза в сумерках.  В  не