ще подружку, заглянем в кабачок. Оттуда поедем на хату, погудим. Чего тебе? У тебя ж вроде нет никого.
     - Ошибаешься, - спокойно сказала Таня, - есть.
     - Ну и что? - Саша весело улыбнулся. - Один-то вечерок. От жениха твоего не убудет. А мы с шефом поговорим, попросим за тебя.
     - Это все? - спросила она, леденея от ярости. - Тогда я пошла.
     - Э, ты че? - Ваня даже привстал с места. - Че ты кобенишься? Мы ж по-дружески...
     - Так дружите с кем-нибудь еще. А я не продаюсь.
     Она хотела подняться, но Сашины пальцы больно стиснули ее колено.
     - Сиди! - он наклонился к ней ближе. - Че ты целку из себя строишь?! Мы ведь пока добром просим. Помочь хотим...
     - Засунь эту помощь себе в зад! И убери руки, козел!
     Она вырвалась, вскочила, но Ваня, с удивительной для таких габаритов быстротой, обогнул стол и схватил ее за руку повыше локтя.
     - Ты кого козлом назвала, сучка?! - вполголоса прорычал он, сжимая пальцы. - Моего кореша?! Я ж тебя во все дыры за такие слова отимею.
     Татьяна посмотрела в его бешеные бледные глаза и вдруг ощутила ледяное спокойствие. Даже боль в руке, сжатой будто тисками, ослабла.
     - А ну-ка отпусти меня, - сказала она тихо, - или я закричу на все казино. Клиентам это не понравится. Шефу тоже. И догадайся, что с вами будет?
     Ваня растерялся. Скорее не от смысла услышанного, а от тона, которым это было произнесено. Он ослабил хватку, и Татьяна вырвалась вторично. Она могла бы сейчас уйти, но бесенок уже вселился в нее. И понимая, что здесь, на людях, они ничего ей сделать не смогут, произнесла:
     - Вам двоим, если чешется, советую друг дружку же и оттрахать. Вы ведь наверняка частенько так делаете, ублюдки.
     Сказала - и выбежала вон.
     Ваня стоял, тупо уставившись ей вслед и переваривая услышанное. Рука его рефлекторно сжималась и разжималась. У Саши глаза сделались белыми от ярости. Он медленно встал.
     - Ну, Ванька, эту сучку... Последними лохами будем, если не отпялим ее так, что ходить не сможет. Надо узнать, где живет... Поймаем возле дома и п...дец ей. Это я говорю!
     - Угу... - отозвался напарник. Его ноздри раздувались, как будто он старался запомнить запах ускользнувшей жертвы. - И чур сзади я первый!

***

     Домой я примчался бегом. Мелькнула мысль заскочить в Сосновку, подышать. Но уже подходя к парку, я понял, что тело мое, в отличие от ума, идти туда вовсе не желает. Пришлось развернуться на девяносто градусов и галопом мчаться по Манчестерской вниз. Мне чудилось - я не успеваю.
     Однако Танюшки еще не было. Я вернулся раньше обычного. Время - без пятнадцати десять. Она заканчивает работу в девять пятнадцать. Значит, скоро будет. Если будет. Мысли одна страшнее другой заполнили мою голову. Чтобы избавиться от них, я схватил трубку и набрал номер казино. Вежливый женский голос сказал, что Татьяна ушла примерно полчаса назад. Так. Значит, ушла. Я добрался за десять минут - "сто двадцать третий" пришел как на заказ. Предчувствие ударило меня за десять минут до конца занятия. Следовательно, было девять двадцать плюс минус пять минут. Как раз время смены. Один кассир пришел, другой ушел. Черт, что же могло случиться?
     Я понял, что безнадежно опаздываю. События идут обвалом, все сметая на своем пути. Мирная жизнь закончилась. Видит Бог, я старался остановить этот обвал. Но времени не хватает. Как не хватает времени! Ситуация явно вышла из-под контроля. Черт! Черт! Черт!
     Кулак с хрустом врезался в настенную макивару. И только в этот миг я сообразил, что все время до того метался по квартире как тигр в клетке. Стоп. Надо сесть и успокоиться.
     Приняв позу для медитации, я подумал, что если бы не был таким кретином... (вдох), то давно бы уже вскрыл свою заначку... (длинный медленный выдох) и купил нам с Танюхой по радиотелефону. Именно на такой случай...
     Когда в замке стал поворачиваться ключ, душевное равновесие уже вернулось ко мне. Я вышел в прихожую... И увидел Танюшкино лицо. Через миг она была уже у меня в объятиях. Чувствуя, как она дрожит, я осторожно поцеловал ее в висок и спросил:
     - Что случилось?
     Она всхлипнула и повела меня в ванную, где, включив свет, стала с отвращением сдирать с себя блузку. И я увидел. На ее руке.
     Синяки уже успели потемнеть и налиться страшным черно-лиловым цветом. Мать такую!
     - Это не все! - сказала Татьяна и приподняла юбку. Точно такие же были у нее на колене.
     "Кто, - подумал я, - кто эта сволочь?!!!" - и тут же спросил вслух.
     Голос прозвучал глухо, как из могилы. Татьяна увидела мое лицо в зеркале и повернулась.
     - Игорь, ты...
     - Расскажи мне, - сказал я тихо, погладив ее по щеке. - Расскажи...
     Мы прошли на кухню. Я налил ей и себе чаю и сел напротив. Руки Танюшки дрожали, пока она пила чай и рассказывала. Кое-как прикуренная сигарета плясала в пальцах. И я, слушая, поклялся себе, что эти выродки никого и никогда больше хватать не будут. Никого и никогда.
     Уснул я поздно. Лежал, осторожно обнимая любимую за плечи, и смотрел в потолок. Мне было страшно. Я боялся себя. Демона придется выпустить...

Глава 11

Хребет Заманг. Год Барса. Месяц Жатвы

     Когда Марн вместе с Найи месяц назад возвратился домой, отец был удивлен. Странствие, случается, занимает и два солнца, и три. Редко, когда Цель оказывается такова, что можно справиться за один солнечный год. Но Марн вернулся не потому, что выполнил предназначенное. Его цель лежала вне пределов этого Мира. А значит, продолжать поиск он мог откуда угодно. Найи советовала вернуться домой. "На границе неспокойно", - сказала она. Откуда ей знать?
     Отец, услышав о выпавшей Марну задаче, только кивнул головой. Он всегда был строг и суров со своим сыном. Суров, но справедлив.
     - Это великая честь, - сказал он. - Я не мог и надеяться на такое! Ты найдешь Бессмертного - иначе и быть не может... А эта девушка, кто она?
     - Это Найи, отец. Она дочь одного из аргайских вождей.
     Отец усмехнулся и повернулся к окну-бойнице. Разговор происходил в его личных покоях, похожих скорее на арсенал, чем на комнаты вождя Королевского Клана.
     - Неужели ты думаешь, что я не узнаю кровь аргайев? Я спросил, кто она для тебя?
     - Она Проводник. Ее отправил со мной жрец из Бен Галена. И мы с ней...
     - Жрец?! - перебил Эохайд. - В урочище нет жрецов! Оно не посвящено никаким богам. Неужели, проведя там целый год, ты не знаешь этого? Тот, кого ты считаешь жрецом, на самом деле кто-то другой. Опиши его.
     Марн рассказал все, что помнил. Он и видел-то низкорослого незнакомца всего один раз. Отец внимательно выслушал и покачал головой.
     - Понятно... Тебе удивительно повезло! Тот, кого ты видел, - не человек! Это вагар! Возможно, единственный из них, еще скитающийся по миру. Остальные давно закрылись в своих горах.
     Ты прав - он великий воин. Может, даже больше чем просто великий воин. Его зовут Читающий Воду. Я сам никогда не видел живого вагара. Они почти никого не принимают у себя. Но легенды слышал не раз...
     Марн ошеломленно слушал. Неужели?! Ему так повезло, а он даже ничего не заподозрил! Ведь, по легенде, последним из Клана Черного Волка, кто видел живого вагара и даже учился у него, был Эохайд Черный Клинок, в честь которого дед назвал отца. Но это было почти пятьсот солнц тому назад. Во время войн за Храм Смерти!
     - Ну что же, - отец вновь повернулся к Марну, - если эту девушку отправил с тобой вагар, я приму ее. Вагары не делают зла людям. Мы - как дети для них.
     - Но отец! Почему ты решил, что в ней есть какое-то зло?
     - Не знаю, - просто ответил Эохайд, - но узнаю. А теперь, сын мой, если ты не против, позвеним-ка сталью. Сдается мне, ты там в Бен Галене многое подзабыл.
     - А вот и нет! - воскликнул Марн и выхватил меч. Но отец, как всегда, оказался чуть быстрее...

***

     Вечером того же дня Марн решил самостоятельно отправиться в поиск. Найи пропадала в замковой библиотеке. Кто бы мог подумать, что она умеет читать? С ней нужно было поговорить. Поговорить серьезно, особенно после того, что сказал отец. Но Марн все откладывал разговор. Что поделаешь, он все-таки нарушил завет жреца, который оказался вагаром. И влюбился. Влюбился отчаянно. Эх...
     Марн закрыл за собой тяжелую дверь и прошелся по своей комнате из угла в угол. Потом зачем-то надел боевой браслет-наруч, защищающий левое предплечье до самого локтя, и уселся на лежащую посреди комнаты шкуру горного медведя. Принял Положение Покоя и стал ждать, пока утихнут мысли. Перевязь с мечом он снимать не стал и даже передвинул поудобнее, как будто готовился к внезапному нападению. Почему? Тело знает, а он привык ему доверять...
     Два удара сердца - вдох. Два удара сердца - выдох. Два - вдох, два - выдох. Границы тела. Не кожа. Человек - не только мясо и кости. Дух - больше. У человека два тела. Чувствовать тело духа... Вдох, выдох Тело Духа... Вдох, выдох... Вот. Странное ощущение, будто мотылек легонько коснулся крылом. Везде. Вокруг. Хорошо. Марн обратился сознанием вверх, чтобы почувствовать касание крылышек над головой. Так... Вдох... Нежное, трепещущее касание... Выдох... А вот и звук, тихий, едва различимый звон, раздающийся, кажется, прямо между ушами, внутри головы. Слушай... Вдох... Касание... Выдох...
     Марн же давно был настроен на Цель. И поэтому, когда вокруг возникли незнакомые деревья с белыми стволами, он сразу огляделся, ища взглядом... Но нет! Он снова попал не туда... Что это за люди? Откуда мерзкий, непонятный запах?

Санкт-Петербург. Наше время. Июнь

     - Петруха, глянь! Их тачка? - здоровенный, зверовидный амбал оглянулся на одного из своих спутников. Тот был ростом поменьше - всего метр восемьдесят восемь, но в плечах еще шире первого.
     - Да, Михалыч, тот самый "Чероки".
     - Ага. - Тот, кого назвали Михалычем, прищурившись смотрел на петляющую среди древесных стволов машину. - Готовьтесь, братки. Когда я сделаю второй шаг - шмаляйте из всех стволов!
     За его спиной хлопнула дверца машины и отчетливо клацнул затвор "калаша". Михалыч поморщился - раньше надо было! Но что поделать. Из всех, кто с ним, только Петруха да Санек не понаслышке знают, что такое мокруха. Нынче времена не те, что в начале девяностых. Тогда что ни день стреляли. Народ дикий был, борзый. Залетные всякие... Машины со жмурами горели, как пионерские костры при совке... Сейчас не то. Но и теперь вылезают всякие суки. Как черви из земли. Вот эти появились и предъявили права на супермаркет. Мол, делитесь, то-се. Кто такие, никто не знает. Сборная солянка - два чечена, русский и трое хохлов. Причем старший - из хохлов. УНА УНСо - какое-то. Жучье, сразу видно. Морды волчьи, битые. А у Михалыча бригада молодая. Недавно еще трое в "пехоте" ходили. Семен на зоне, Лешка Репан - в завязке, Монгол по дурости копыта откинул. Подрался в кабаке, и кто-то в сутолоке воткнул в него перо. Такую мать! Ну, ничего, ребята не подкачают. Положим этих козлов здесь, чтоб другим неповадно было.
     И все же Михалыч чувствовал себя не совсем уверенно. И ежу ясно - стрелка в парке, значит, либо на психику давят, либо собираются валить. Место назначил он, но и эти ведь не дураки... Еще кто кого положит.
     Сомнения сомнениями, но выглядел Михалыч уверенно. Старая школа! И те, кто поглядывал сейчас на его мощный затылок, и те, кто выходил из подъехавшей машины, видели перед собой человека-скалу.
     "Залетные" важно выползли из тачки. Опытный бригадир сразу отметил, как топорщатся плащи и куртки. Михалыч промчался взглядом по фигурам врагов. Шестеро. Крайний слева - "Узи", следующий - "помпа", следующий - АК, следующий - еще "помпа", крайний справа - скорее всего, АКСу. А у главаря, что впереди всех, как и у самого Михалыча, с виду ничего нет. Будем надеяться, что вон за теми кустиками у них не сидит джигит с "Мухой". Иначе перевеса на нашей стороне нету. Ну, медлить нечего!
     Бригадир уже шагнул вперед, когда Петруха за его спиной удивленно матюгнулся:
     - Бля, а этот еще откуда?!
     Михалыч огляделся - и обмер. Неподалеку от тачки "залетных" удивленно озирался какой-то лох. Придурочный вроде тех, что с деревянными мечуганами по лесам каждое лето бегают. У Михалыча сын было пристрастился, но тот живенько отдал балбеса в секцию вольной борьбы. И на бокс записал до кучи... Но этот лох был какой-то не правильный. Однако надо было его отсюда убирать. Или валить вместе с "залетными"? Жмуром больше...
     Но тут случилось то, чего никто на поляне ожидать не мог.

***

     Это была небольшая поляна в редком лесу. На ней находилось две странного вида повозки, рядом с каждой из которых стояло по шесть человек в непривычной одежде. Все они были стрижены, как имперцы, и даже короче. У Марна мелькнула мысль, что человек из давнего его сна, тот, Призывавший Луну, сродни им. Может, он тоже в этом мире, где заключен Король?
     Додумать ему не дали. Марн оказался буквально в трех шагах от одной из групп людей. Тот, что стоял ближе всех, высокий, светловолосый, с резкими чертами лица сказал:
     - ...!!!
     Марн не понял ни слова, но по тону и выражению лица определил: ему очень не рады. Что ж. Мне здесь тоже не нравится. Он повернулся, чтобы уйти, но его схватили за плечо. Вернее, хотели схватить. Марн, почувствовав движение за спиной, легко качнулся в сторону и повернулся, кладя руку на меч. Для любого невежды в его мире это было достаточным предупреждением. Но не для этих... В лицо юноше смотрело черное отверстие с какими-то спиральными канавками внутри. Это отверстие принадлежало металлическому предмету странной формы, с рукояткой, наподобие тех, что делают для легких самострелов. И это сравнение Марну не понравилось. Тем более что светловолосый держал предмет как оружие и смотрел с угрозой.
     - ...!!! ...!!! - рявкнул обладатель странного самострела (Марн решил считать именно так) и указал левой рукой на землю. Юноша понял, что ему приказывают встать на колени. Что ж, он предупредил...
     Рука, державшая самострел, упала на землю. Но светловолосый не успел закричать. Марн на лету ссек ему голову, перемахнул повозку и оказался между оставшимися врагами. Они разом нацелили на него свои самострелы. (У этих были и большие, но все с трубками.) Пятеро! Седьмая Фраза! Марн крутанулся, рассыпая удары. Двойной Лист! Плащ пилигрима! Этот - в панцире! В шею! Поток! Еще! И... один успел выстрелить. Вспышка!
     От грохота заложило уши. Марн вовремя откачнулся влево, подставляя бронированное предплечье. Руку рвануло со страшной силой. Но Марн, вращаясь, успел выполнить неотразимое Водяное колесо...

***

     Михалыч, онемев, стоял с поднятой рукой, отдавая команду не стрелять. Это-как-же-это-он-их-это - крутилась в мозгу бесконечная мысль. Вот только что, секунду назад, один из чеченов приказал приблудному лоху (ни х...я себе, лох!) встать на колени. Наверное, хотел шлепнуть напоказ, демонстрируя серьезность предъявы. Дальше Михалыч видел только кровавые брызги и отлетающие в разные стороны руки, головы, ноги... Такое впечатление, что в них врезалась большая фреза. "Залетные" даже не успели как следует закричать, а шмальнули вообще один раз. Второй чечен, из "ТэТэшки". А потом его развалило пополам...
     Бригадир тряхнул головой, прогоняя ступор. Если бы кто рассказал такое, что на открытом пространстве, одиночка с мечом положит шестерых со стволами... Но вот он стоит. Весь в чужой кровище. В него, кажется, и не попали даже. Стоит и смотрит на Михалыча, опустив меч. А с клинка течет...
     Судя по звукам, доносящимся сзади, кого-то из бригады выворачивало наизнанку. Михалыч видал всякое, но и его замутило. "А ведь парнишка-то молод, - вдруг понял он, - лет двадцать, не больше!" Хотелось подойти поближе, чтобы удостовериться, но бригадир не решился. Кто знает, как этот тип - язык не поворачивается назвать его лохом - отреагирует. У Михалыча ствол в руке, но он знал, что парень успеет раньше... Может, позвать его в бригаду? Но такой человек не может ни на кого не работать. Это сто пудов...
     Парень вдруг крутанул мечом. Алые брызги сорвались с клинка и утонули в траве. В тот же миг меч канул в ножнах. А его обладатель спокойно повернулся спиной к наставленным на него стволам и пошел прочь. Бессмертный он, что ли?
     - Михалыч! - Петрухин голос звучал сипло. - Мочить?
     - Нет! - Бригадир смотрел, как страшный юнец скрывается между деревьями. - Иначе по ходу он нас сам замочит. Тем более он нашу работу сделал. Теперь слухи пойдут про нас, типа мы все Чикатило. На нас ведь мясокомбинат этот повесят. Так что к их тачке не ходить. Трава влажная, следы останутся. Пусть у ментов не будет против нас ничего...

***

     До оставшихся шестерых было не больше двадцати шагов. У них тоже были огненные самострелы. Однако эти люди не стали стрелять. Впрочем, и оружие не опустили. Марн подумал, что, возможно, вмешался в чужую дуэль. И лишил этих людей возможности спасти свою честь. Значит, по Закону Крови, они теперь могут попытаться его убить.
     Но их предводитель, огромный, как медведь, подал своим людям вполне понятный знак: "Не стрелять, ждать команду!", подняв левую руку. В правой он держал маленький самострел, трубкой вниз...
     Тогда Марн понял, что боя не будет, и предпочел удалиться. Ему нужно вернуться домой, чтобы провести ритуал Очищения, иначе он не сможет есть за одним столом с людьми из своего клана. А эти, здешние, может быть, захотят похоронить павших... Бессмертного он не нашел... Но, может, тот был здесь недавно? Иначе почему Марна привело сюда?.. Рука болит... Что с рукой?
     Браслет смят и разорван у края. Чем стреляет их оружие? Браслет был из лучшей стали. Он держал даже Замский клинок!
     Марн с трудом расстегнул перекошенный замок. Вдоль предплечья разливался быстро чернеющий кровоподтек. Но пальцы сжимаются, кисть работает. Похоже, что кости целы. Заживет...

Глава 12

Санкт-Петербург. Наше время. Июнь

     Сенсэй повторял нам неоднократно: "Если вы вступили в бой, значит, уже совершили ошибку. Ситуация вышла из-под вашего контроля. Вы упустили управление. Но если вам все-таки пришлось драться, чтобы защитить свою жизнь, честь, друзей и любимых, - бейтесь так, чтобы противник никогда вновь не был в состоянии нанести кому-либо вред. И не думайте в данном случае о морали. Забудьте всякие дурацкие штучки вроде жалости. Приняв решение напасть, противник сам отвечает за возможные последствия. Фактически он принял решение умереть..."
     Я не собирался убивать. Но, лежа без сна рядом с любимой, я понял, что эти двое, домогавшиеся ее, не остановятся. Они станут ждать удобного случая. Как шакалы. И дождутся. Такие люди не знают жалости. И всегда считают себя в своем праве. Праве калечить жизнь других. В конце концов они выследят Танюшку. Узнать, где она живет, - пара пустяков. И что тогда с ней будет, страшно подумать. Значит, я должен опередить их. Как?
     Я не знаю о них ничего. Кроме того места, где они работают, и имен. Значит, остается единственный вариант. И в мою пользу работает то, что они не ожидают отпора. Сталкиваясь с подобными типами на работе, я убедился, что они считают себя хозяевами жизни. Пусть так. Посмотрим, как они смогут отстоять это право.
     Проснулся я в восемь утра. Танюшка еще спала. Данное ей вчера успокоительное подействовало хорошо. Лежа на спине, я проверил свое внутреннее состояние. Прекрасно! Ничего не дрожит и не трепыхается внутри. И то, что я должен сделать, - видится справедливым. Холодная решимость переполняет каждую клеточку. Единственное, что мне может помочь, - безупречность. Безупречность во всем.
     Я встал и проделал разминку. Ката "Пяти Элементов" - сегодня мне нужна вся моя ярость, холодная, как горный поток. Ката Тигра - так я называю комплекс движений, сочиненный мной самим для настройки на образ Зверя. Тигр - один из моих тотемов. Второй - Волк. Сегодня они будут сражаться. Хотя нет, не так. Ведь хищник не сражается. Он - обедает...
     Свернуться, развернуться, выгнуть спину. Глухой рык. Руки выстреливают вперед,