сштабную операцию в  столице...  Видимо,  палачи  нужны  власти  всегда...
Неужто в России, на Земле, это противостояние вечно?
   ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ
   Расправа была обычной, мало  ли  как  усмиряли  Зоны.  В  живых  остались
старики, что так и  не  вылазили  из  бараков,  да  попрятавшиеся  по  щелям
активисты.  Ворвавшиеся  в   барак   солдаты,   давно   отрезавшие   бегущих
разгоряченных и окровавленных зэков, оглядели оставшихся восьмерых,  сидящих
на койках и явно не выходивших отсюда, пошевелили автоматами и  оставили  им
жизнь - старикам, активистам, трусам и тем, кто хотел выжить и жить...
   Лебедушкина нельзя было отнести ни к какой категории - после  известия  о
смерти Бати он лежал в дальнем углу, не  реагируя  на  происходящее.  И  тем
самым остался - случайно для себя - жив...
   Все же, кто был на улице, в этот вечер  были  убиты.  Я  же  находился  в
радиорубке, за что и получил прикладом по голове, но остался жив...
   Утро тоже выстроилось по привычной схеме - погрузка оставшихся в живых  в
спецмашины, и отправка по спискам, и проверка - тех ли отправляем,  и  сухое
протокольное - "убит", "убит"... и этапирование кого  на  кладбище  в  общую
траншею, уже вырытую бульдозером, кого в следственный изолятор.
   И стоял Львов у выбитого окна сгоревшего штаба, и  смотрел  на  печальную
кучку людей внизу, и думал о том, что же будет  дальше.  В  голове  созревал
рапорт...
   ЗОНА. ВОРОН
   Но уже назавтра  мысли  его  придут  в  нормальное  русло,  и  он  начнет
выполнять свой долг - ремонтировать и заполнять Зону новыми людьми. И в этом
его поддержат, и снова, очень скоро, наполнится Зона новыми временщиками.
   А потом и вообще хорошо будет здесь с контингентом, совсем скоро придет к
власти очень жесткий политик, и другой - очень слабый, и  иные  люди  придут
сюда, совсем не-ожиданные зэки нового времени, и не будет хватать им  места,
и будут строить они сами себе бараки, и уже не  будет  хватать  им  пищи,  и
будут валить и валить они лес, и станет их  столь  много,  что  впору  будет
думать: кому жить-то на воле?
   Но система будет работать и работать - на то она и система, и  не  вольна
над ней воля Вседержителя, а уже сам антихрист управляет ею и сам  назначает
жертвы сюда и их  мучителей  и  ревностно  за  тем  следит...  и  будет  это
длиться... и не будет тому конца...
   ЗЕМЛЯ
   Небо, ответь мне... Много ли у тебя таких Миров, где  Твои  создания  так
нелепо губят себя?
   НЕБО
   Разве ты не помнишь, Земля, что ты есть ристалище для высших созданий...
   ВОЛЯ. ДОСТОЕВСКИЙ
   И когда подали по наши души воронки, и выкатились оттуда злые солдаты,  и
погнали нас к машинам, не толкая, но вбивая в спины дерево прикладов, отчего
вскрякивали мы, готовые к убою... не знал никто - куда сейчас  повезут  -  в
поле, чтобы дострелить да забыть, на новый ли срок, на новые, до сих пор  не
изведанные мучения; и жить сейчас, в эти минуты, не хотелось никому...
   И тогда, преодолев все  преграды,  солдатские  и  офицерские,  все  крики
злобные людские, низко каркнул в небе Батин любимец, ворон Васька.
   И посмотрел мне в глаза внимательно, и сказал скрипучим вороньим карком:
   - Лови перо, Достоевский... ты им обязан это описать...
   А  солдат  уже  метился,  но  ворон,  кивнув  мне,  вдруг  резко  изменил
направление полета и... исчез.
   Ворон улетал в сторону других Зон, каких на этой земле пруд пруди.
   С Неба медленно падало черное воронье перо. Оно кружилось, было  огромное
и ладное... И вот оно коснулось пахнущей кровью и порохом планеты Земля...