ы.
     Кислота. Анни представила, как плеснет кислотой в лицо Долл Ренар, как обожженная кожа слезет, обнажатся кости, пока все тело будет отплясывать мрачную джигу смерти.
     Машина остановилась. Долл из кабины открыла багажник, вышла из машины и захлопнула дверцу. Анни потянулась к правой стороне своего ремня, пробираясь мимо пустой кобуры к маленькому нейлоновому кармашку сразу за ней. Она вытащила баллончик с перцем и открутила крышку онемевшими пальцами.
     У нее за спиной открылась дверца машины. Голова Анни дернулась назад, когда Долл схватила ее за волосы и потянула к себе.
     - Вставай!
     Анни упала на землю и сжала зубы, когда Долл ударила ее в спину и выругалась. Свернувшись в комочек, Анни постаралась спрятать голову. В правой ладони она крепко сжимала спасительный баллончик.
     Дверца ?Кадиллака? захлопнулась, пролетев прямо у Анни над головой. Долл снова схватила ее за волосы, заставляя сесть. Анни открыла глаза, прислонилась к машине, чтобы не упасть - так вдруг закружилась голова, и огляделась по сторонам. Фары ?Кадиллака? были единственным источником света, но и этого оказалось достаточно. Перед ее глазами кружился и покачивался разрушенный дом, чьи окна с выбитыми стеклами казались щербинами в старческой улыбке.
     Они приехали в тот самый дом в Пони-Байу. Именно здесь Памела Бишон рассталась с жизнью.

***

     - Я не убивал Памелу, - негромко сказал Маркус. Лицо Хантера Дэвидсона исказилось от отвращения.
     - Не лги! Здесь только один судья - Господь Бог. Нет никаких лазеек для тебя и твоего проклятого адвоката.
     - Я любил ее, - прошептал Маркус, и слезы снова покатились по его щекам.
     - Любил ее? - Дэвидсона даже затрясло от ярости. Рубашка под мышками потемнела от пота. Тонкие темные волосы были влажными и блестели в свете лампы. - Ты даже не знаешь, что такое любовь! Ты ни черта не смыслишь в родительской любви. Она была нашей любимой девочкой, и ты отнял ее у нас!
     Ирония заключалась в том, что как раз о такой любви Маркус знал все. Он попал в ловушку материнской любви, изуродованной, извращенной, и не мог выбраться из нее всю жизнь. Сегодня вечером он собирался с этим покончить. А теперь отец Памелы покончит с ним.
     - Ты даже не можешь представить, сколько раз в своем воображении я убивал тебя, - негромко произнес Дэвидсон и шагнул вперед. Его глаза казались стеклянными от ненависти. - Я мечтал о том, чтобы пригвоздить тебя к полу и заставить пройти через все то, что испытала моя дочь.
     - Нет, - едва слышно произнес Маркус и заплакал сильнее, теперь уже от страха. Слюна пузырилась в уголках его губ и текла на подбородок. Помимо его воли, взгляд Маркуса упал на большой деревянный стол, где словно в операционной были разложены инструменты и ножи для работы. Он покачал головой. - Прошу вас, не надо.
     - Я хотел услышать, как ты станешь молить о пощаде, как тебя умоляла Памела. Звала ли она меня, когда умирала? - В голосе Дэвидсона слышалось страдание. Крупные слезы потекли по его красным щекам.
     - Я не знаю, - пробормотал Маркус.
     - Я каждую ночь слышу ее голос. Я слышу, как она зовет нас, просит меня спасти ее, а я ни-че-го не могу для нее сделать! Ее больше нет. Она ушла от нас навсегда!
     Теперь Дэвидсон стоял всего в двух футах от Ренара. Его рука, державшая револьвер, была огромной, как медвежья лапа, и дрожала.
     - Тебе бы следовало умереть именно так, - с горечью прошептал Хантер, - но я пришел сюда не ради мести. Я пришел во имя справедливости.
     Револьвер выстрелил дважды. Глаза Маркуса удивленно расширились, когда сила пуль толкнула его назад. Он ничего не почувствовал. Даже когда Маркус упал на мольберт, потом на пол, стукнувшись затылком о пол, он ничего не почувствовал. Его тело дергалось снова и снова, пока Дэвидсон расстреливал в него обойму. Маркусу казалось, что он видит это все на экране.
     Он умирал. Еще одна шутка судьбы. Он собирался покончить с собой сегодня вечером. Он хотел положить конец изощренному тиранству матери. Он бы избавил Виктора от будущего, в котором о нем некому будет заботиться. А вместо этого он умирает на полу своего кабинета, убитый за преступление, которого он не совершал. Он проиграл даже в смерти.

***

     - Они р-решат, что это с-сделал М-маркус, - сумела выговорить Анни.
     - Нет, - возразила Долл. - Они будут точно знать, что ты убила себя сама. Встань.
     Опираясь спиной о ?Кадиллак?, Анни медленно, неуклюже поднялась на ноги.
     Придумать план спасения было так же тяжело и трудно, как бороться с сильным течением. А идти и одновременно с этим размышлять оказалось практически невозможно. Земля как-то странно поднималась и опускалась у нее под ногами. В свете фар дом качался, словно мираж в жарком мареве пустыни. Ей становилось все труднее дышать. Анни чувствовала, как все медленнее бьется сердце, словно часы, у которых кончается завод. Осталось совсем немного времени, и наркотик окончательно победит ее, и тогда Долл всунет дуло револьвера ей в рот и спустит курок. Самоубийство.
     С карьерой у нее проблемы. С коллегами последнее время она не слишком ладила. Многие говорили, что Анни начала пить. Станет ли это достаточным основанием для того, чтобы все поверили, что она поехала в дом, где когда-то нашла изувеченные останки Памелы Бишон, наглоталась успокоительного, а потом вышибла себе мозги из табельного оружия?
     - Н-но как я сюда поп-пала? - поинтересовалась Анни, останавливаясь у лестницы, ведущей к парадному входу.
     - Заткнись! - бросила Долл, тыкая ей в спину револьвером. - Заходи.
     Анни подумала, что ее машина - это лишь мелкая деталь для такого матерого убийцы, каким была Долл Ренар.
     Убийство уже дважды сошло ей с рук. Анни споткнулась на ступеньках.
     Дверь оказалась открытой, как будто их кто-то поджидал. Анни вошла в прихожую, ее шаги гулким эхом отдавались в пустом доме. Луч переносного фонаря прорезал темноту, освещая ей путь к смерти. Пол был покрыт пылью. Кружева паутины украшали дверные проемы. Ощущая спиной дуло револьвера, Анни прошла по коридору, цепляясь левой рукой за стену, нащупывая дорогу, как слепая.
     - Когда Маркус обо всем узнает, он возненавидит в-вас...
     - Маркус любит меня. Я нужна моим сыновьям. Никто их никогда у меня не отнимет. - Долл говорила со страстной убежденностью.
     - А кто пытался их у вас отнять? - спросила Анни. Она едва передвигалась на непослушных ногах. Безразличие овладело ею. Хотелось только одного - упасть на пол и больше не двигаться.
     Анни переступила порог и оказалась в столовой. Долл присела на корточки, луч фонаря опустился, высветив торопливое бегство змеи по грязному дубовому полу.
     Анни согнулась пополам, прислонившись правым плечом к стене, пытаясь собраться с силами. Долл стояла в двух футах перед ней. Дверь в коридор была справа от Долл, там же располагалась лестница на второй этаж, утопавшая в темноте.
     Пальцы Анни сжимали крошечный баллончик. Она попыталась вдохнуть поглубже, попыталась думать, разглядывая свои черные форменные туфли.
     - Клод собирался отнять у меня детей, - Долл неожиданно ответила на ее вопрос. - Он предал нас. Он бы отобрал у меня моих мальчиков. Я не могла этого допустить.
     - В-ваш м-муж?
     - Он получил по заслугам. Я так ему и сказала перед тем, как его убить.
     Долл сделала еще шаг к Анни.
     - Хватит болтать! Ваше время истекло, помощник шерифа.
     - А п-почему на Памеле ок-казалась маска? - спросила Анни, не обращая внимания на ее слова. - Она в-вела п-прямо к в-вам.
     - Об этой маске мне ничего не известно, - нетерпеливо ответила Долл. - Ложитесь сюда, помощник шерифа. На то место, где умерла другая сука.
     - Я н-не могу двигаться...
     - А ну-ка пошевеливайся! - потребовал властный голос.
     Анни восприняла команду как сигнал к действию и призвала на помощь все силы. Левой рукой она отбила револьвер в сторону. Оружие выстрелило, пуля попала в потолок. Одновременно с этим Анни подняла баллончик и прыснула Долл в лицо.
     Миссис Ренар вскрикнула, когда перец попал ей в правый глаз. Она оступилась, прикрывая лицо свободной рукой и снова прицеливаясь в Анни. Револьвер выстрелил, и пуля попала Анни в нижнюю часть груди, толкнув ее к стене. Пуля ударилась о бронежилет, и от удара у Анни перехватило дыхание, но времени для передышки не было. Она должна двигаться. И немедленно.
     Пригнувшись, Анни рванулась к лестнице и метнулась в темноту, когда револьвер выстрелил снова. Руки и ноги у нее ослабели, она еле-еле вскарабкалась на второй этаж, упала, расшибла колено, ударилась локтем. Рухнув на площадку второго этажа, она рассекла лицо. Звук от удара подбородком оказался таким же громким, как выстрел. Вдруг острая боль пронзила, Анни - пуля попала ей в бедро.
     На животе, как аллигатор, Анни проползла до ближайшей двери. Кашляя от поднятой пыли, превозмогая боль, она прислонилась спиной к стене сразу за дверью и осмотрела рану. Пуля прошла навылет, но артериального кровотечения не было. Ну и на том спасибо, она не сразу умрет. Головокружение не отступало делая руки и ноги ватными. Темнота только усиливала его Единственный свет - серый, тусклый - проникал сквозь грязное окно.
     Время шло. Анни оторвала кусок ткани от форменных брюк. Пальцы казались тяжелыми и неповоротливыми, как сосиски. Ей почудилось, что она слышит шаги Долл по ступеням, их эхо перекликалось с биением ее сердца.
     Прижимаясь спиной к стене, Анни с трудом поднялась и стала ждать. Ее левая нога налилась свинцом и не держала ее. В ее венах наркотик и адреналин боролись между собой. В груди было такое ощущение, словно кто-то ударил ее кувалдой. Анни подумала, что первая пуля могла сломать ей ребро, но потом решила, что если она умрет, то это не будет иметь никако! о значения Револьвер Долл рявкнул всего за долю секунды до того, как пуля пробила дверь и просвистела всего в нескольких дюймах от лица Анни. Сдержав изумленный крик, Анни буквально вдавилась в стену.
     Где-то в коридоре скреблись мыши. Револьвер выстрелил в направлении шороха, противоположном тому, где находилась Анни. Она стояла не шевелясь за полуоткрытой дверью, свет из окна позволял ей по крайней мере видеть тени.
     У нее остался только один-единственный шанс. Она сможет собраться ради этого. И если ей это не удастся, Анни Бруссар умрет.

***

     Ник вдавил педаль газа в пол и гнал машину по прямому отрезку дороги. Леса и болота мелькали мимо, сливаясь в сплошную полосу. Свет фар едва успевал за ним, но воображение унесло его далеко.
     Анни не оказалось в джипе. Ее личные вещи лежали в шкафчике в раздевалке. Она сказалась больной, так объяснил ее отсутствие Хукер. Но что, черт побери, это значит? Неужели Ренар схватил ее и силой заставил позвонить, приставив к виску револьвер? Или она захотела уйти с дежурства, чтобы что-то проверить? Ник не мог этого знать. Его просто мучило плохое предчувствие, оно буквально схватило его за горло.
     Он нажал на тормоза, но все-таки проехал мимо подъездной аллеи к дому Ренаров. Фуркейд дал задний ход и, не задумываясь о том, что ему запрещено судом близко подходить к Ренару, поехал к особняку.
     Свет горел на первом этаже, ближе к задней части дома. На втором этаже светилось только одно окно. Машина Ре-нара стояла под углом к веранде, свет в ней тоже горел. Это показалось Нику странным. Ренар был всегда крайне аккуратным.
     Ник выключил фары, заглушил мотор и вышел из ?Форда?. Ему казалось, что если он найдет Ренара дома, то его страх за Анни немного уляжется. Но в темном ночном воздухе вокруг старого дома повисло напряжение. Тишина казалась искусственной, словно мир затаил дыхание.
     И тут прозвучали выстрелы...
     Шаги приближались. Анни набрала воздуха в легкие и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.
     - Сегодня вечером ты все равно умрешь, - прозвучал голос Долл в коридоре.
     Она плакала, ругалась, перец жег ей глаз.
     - Ты умрешь, умрешь, - обещала она снова и снова.
     Шаги прозвучали совсем близко.
     Анни чувствовала, что Долл стоит с другой стороны двери. От безмерного напряжения Анни начало трясти. Долл миновала дверь и повернулась, попадая в поле зрения Анни. И в это мгновение Анни показалось, что кто-то включил свет. Глаза Долл расширились. Ее рот раскрылся. Она медленно подняла револьвер.
     Но Анни первой спустила курок.
     Девятимиллиметровый ?курц? дернулся в ее руке, и лицо Долл разлетелось, как стеклянная ваза. Сила выстрела отбросила женщину к противоположной стене. Долл Ренар умерла раньше, чем упала на пол Анни, хромая, прошла вдоль стены, голова у нее кружилась, перед глазами стоял туман. Слишком ослабевшая, чтобы вложить ?курц? в кобуру на щиколотке, Анни засунула его за пояс брюк и попыталась найти в себе силы, чтобы все-таки не умереть.

ГЛАВА 48

     - Он убил мою девочку... - пробормотал Хантер Дэвидсон. - Он убил мою дочку...
     Отец Памелы Бишон стоял на коленях в кабинете Маркуса Ренара, бледный, обливающийся потом, дрожащий. Он поднял глаза на Фуркейда, и в его взгляде была такая боль, какой Нику еще никогда не доводилось видеть.
     - Вы ведь понимаете, правда? - спросил Дэвидсон. - Я должен был это сделать. Он убил мою дорогую Памелу.
     Ник, не выпуская оружия из рук, осторожно подошел к старику. Маркус Ренар лежал на полу, раскинув руки, ничего не видящие глаза устремлены в потолок.
     - Почему бы вам не положить револьвер на пол и аккуратно не подвинуть его ко мне, мистер Дэвидсон? - предложил Ник.
     Очень медленно Ник наклонился, взял у него револьвер и засунул за пояс джинсов. Потом он убрал в кобуру собственное оружие, осторожно поднял Дэвидсона с пола и повел его прочь из комнаты.
     - Вы имеете право хранить молчание, мистер Дэвидсон, - начал он привычный монолог.
     - Я должен был это сделать, - снова повторил Дэвидсон, скорее самому себе, чем Нику. - Он должен был за все заплатить...
     Ник испытывал горечь. Теперь вся система правосудия будет работать против Хантера Дэвидсона. Трагедия Памелы затянула петлю на шее ее отца.
     Ник посмотрел на безжизненное тело Ренара, потом на отца Памелы, и не почувствовал ничего, кроме глубокой, щемящей печали.

***

     Виктор сидел тихо, как мышка, возле двери во Владения Маркуса. Маркус дал ему задание, и он прилежно считал, но голоса, доносившиеся снизу, заставили его выйти из своей комнаты.
     Теперь в доме снова воцарилась тишина, но эта тишина не давала Виктору белого ощущения, как это бывало всегда. Красное мельтешило вокруг его мозга, словно рой назойливых мух.
     Мама не спала, как Маркус думал. Она ушла. Она была их матерью, но иногда она ею не была. Виктор пытался сказать об этом Маркусу, но брат его не услышал.
     Виктор стоял прямо за дверью и смотрел в комнату. Он чувствовал, как мимо него текло время, как делает очередной поворот земля под ногами. Маркус лежал на полу возле Секретжш Двери. Спит и в то же время не спит. Маркус перестал существовать. Его глаза были открыты, но он не видел Виктора. Его рубашка стала совсем красной от крови. Очень красное.
     Виктор неуверенно вошел в комнату, не глядя на других людей. Он встал нв колени рядом с Маркусом, коснулся пальцами крови, но не дотронулся до дыр в груди. Дыры - это всегда плохо. Там бактерии и личинки. Красные дыры - это очень плохо.
     - Не сейчас, Маркус, - нежно сказал Виктор. - Выход не сейчас.
     Маркус не пошевелился. Виктор пытался рассказать ему о матери и Женщине - Элейн, и Памеле, и Анни, - но Маркус его не услышал. Сегодня вечером он хотел рассказать ему о Мужчине, Который Ждет, но Маркус его не услышал. Очень, очень красное.
     - Не сейчас, Маркус, - прошептал Виктор. - Выход не сейчас.
     Медленно он поднял руку, снял с себя маску из перьев и положил ее на лицо брата.
     Ник с тяжелым сердцем наблюдал за печальным, странным ритуалом. Он впервые подумал о том, где же пропадает мать Ренара, почему она не прибежала на звук выстрела. И тут раздался рев мотора мощной машины. Ник рванулся к выходу из дома, а потом побежал, когда металл ударился о металл.
     Около дома ?Кадиллак? протаранил ?Вольво? архитектора. Когда Ник вышел на веранду, дверца автомобиля открылась, и водитель вывалился на лужайку. Ник спрыгнул на землю и пустился бежать. Знакомая волна страха обрушилась на него, когда он увидел голубую форму и гриву темных волос.
     - Туанетта! - закричал он, преодолевая последние несколько шагов.
     Он рухнул на землю рядом с ней, взял дрожащими руками ее лицо, попытался нащупать пульс на шее, читая про себя молитву.
     Анни открыла глаза и посмотрела на него. Ник. Как приятно в последний раз увидеть его, и неважно, что он ей только мерещится.
     - Долл, - словно во сне прошептала Анни. Ее тело сотрясла судорога. - Долл убила Памелу. И меня она тоже убила.

ГЛАВА 49

     Анни оказалась между жизнью и смертью, где сходились тьма и свет, звук и тишина. Она задержалась там, переходя из одного мира в другой и обратно.
     Анни видела выцветший, спокойный ландшафт, последствия страшной катастрофы, на земле лежат тела, над ними нависло тяжелое, мрачное небо, и все освещено сумрачным светом ночного кошмара. Там была Памела. И Долл Ренар. И Маркус. Их души возносились над ними, словно дым от угасающего костра, и плыли над залитым кровью полем. А Анни стояла с краю и наблюдала за ними.
     - Там холодно?- шепотом спросил Фуркейд.
     - Где?
     - В стране теней. - Ник осторожно коснулся ее волос, нежно провел кончиками пальцев по щеке. - Не оставляй меня, Туанетта, - прошептал он, и его темные глаза наполнились печалью. - Я так долго был одинок.
     Анни протянула к нему руки, но не смогла дотянуться. И когда она почувствовала, что ее затягивает все глубже, заставляя пересечь черту между жизнью и смертью, паника охватила ее. Она не верила, что у нее хватит сил, чтобы вырваться. Она так ослабела, так устала. Но ей не хотелось умирать. Она не готова была умереть.
     Ее начала засасывать темнота, плотная и густая, словно масло. Призвав на помощь остатки сил, о существовании которых она и не подозревала, Анни вынырнула на поверхность и постаралась выбраться из омута.
     Когда Анни открыла глаза, то сразу же увидела Фуркейда. Он сидел у кровати и не сводил с нее глаз, как будто, отвернувшись, он обрубит ее связь с миром живых.
     - Привет, - прошептала Анни.
     Ник нагнулся ближе, по-прежнему не отводя взгляда.
     - Я уже думал, что потерял тебя там, chure, - негромко сказал он.
     - Где?
     - В стране теней.
     Он поднес руку Анни к губам и поцеловал в ладонь.
     - Ты напугала меня, Туанетта. А я терпеть не могу это чувство. Это выводит меня из себя. - Уголки его губ чуть дрогнули.
     Анни сонно улыбнулась.
     - Да, в этом мы похожи.
     Ник нагнулся еще ниже и прижался губами к ее губам, и Анни заснула со вздохом глубокого облегчения. Когда она снова проснулась, Фуркейд уже ушел.

***

     - Вы слушаете радиостанцию ?Кейджун?. В эфире самые свежие новости. Хантер Дэвидсон, отец убитой Памелы Бишон, будет сегодня днем предан суду по обвинению в убийстве архитектора Маркуса Ренара. Заседание состоится в зале суда округа Парту.
     Новый адвокат Дэвидсона Ревон Тэллант предполагает, что в этом случае речь идет о невменяемости его подзащитного, и ожидает, что признание, сделанное Дэвидсоном рано утром в воскресенье, не будет признано в суде.
     Дэвидсона совсем недавно выпустили из окружной тюрьмы, после того как стороны пришли к соглашению по поводу его обвинения в нападении на Маркуса Ренара. Мы не смогли получить никаких комментариев от окружного прокурора Смита Пртчета. Официальное заявление ожидается сегодня утром.
     Анни выключила радио. В эти два дня, что она провела в больнице, происшедшая трагедия не оставляла ее ни на минуту. Телевидение, радио, газеты, все твердили только об одном. Ее осаждали просьбами об интервью, но Анни отказала всем. Все 3кончено. Настало время для всех попытаться залечить полученные раны и двигаться дальше.