е как можно ближе подобраться к нему и обнаружить то, что упустили детективы. Он просто обязан потерять бдительность, сделать ошибку. А она окажется рядом, чтобы арестовать его.
     - Хорошо... Маркус, - имя застряло у нее на языке, как скорлупа ореха.
     Ренар вздохнул с облегчением и сунул руки в карманы брюк.
     - Фуркейд, - произнес он. - Вы спрашивали, не появлялся ли кто поблизости недавно. Фуркейд был здесь в субботу. В лодке на затоне.
     - У вас есть причины думать, что это детектив Фуркейд стрелял в вас сегодня вечером?
     Маркус хрипло рассмеялся, тут же достал платок и промокнул слюну в уголках губ.
     - Он пытался убить меня на прошлой неделе, так почему не повторить попытку на этой?
     - В ту ночь детектив был не в себе. Он не мог смириться с решением суда. Потом много выпил. Фуркейд...
     - Но вы же не собираетесь извиняться за него на слушании, назначенном на следующую неделю? - Маркус с тревогой смотрел на Анни. - Вы же там были и видели, что он со мной сделал.
     - Мы с вами говорим не о прошлой неделе, а о сегодняшнем вечере. Вы видели его незадолго перед выстрелом? Фуркейд звонил вам? Угрожал?
     - Нет.
     - И вы, разумеется, не видели стрелявшего, потому что именно в этот момент оказались в ванной...
     - Вы мне не верите, - тусклым голосом констатировал Ренар.
     - Я верю в то, что, если бы детектив Фуркейд захотел вас убить, вы бы сейчас уже предстали перед Создателем, - заявила Анни. - Ник Фуркейд никогда бы не перепутал вас с вашим братом и не всадил бы пулю в стену в ярде над вашими головами. Он бы разнес вам череп, и я не сомневаюсь, что детектив смог бы сделать это даже в темноте с расстояния в сотню ярдов.
     - Фуркейд подплывал на лодке к нашему дому в субботу. Он мог быть на затоне...
     - У каждого человека в этом округе есть лодка, и практически девяносто процентов населения полагают, что вас следовало бы утопить или четвертовать публично. Вряд ли только у Фуркейда была возможность стрелять сегодня вечером, - возразила Анни. - Буду совершенно откровенной с вами, Маркус. Я считаю вас более вероятной кандидатурой, чем Фуркейда.
     Он отвернулся и уставился в темноту.
     - Я не стрелял. Зачем мне это делать?
     - Чтобы привлечь к себе внимание. Чтобы я приехала сюда. Чтобы натравить прессу на Фуркейда.
     - Можете проверить мои руки на следы пороха, поискать оружие. Я этого не делал. - Ренар с отвращением покачал головой. - Мне кажется, эти слова стали моим девизом последние несколько месяцев. ?Я этого не делал?. И пока вы все пытаетесь доказать, что я лжец, убийца свободно разгуливает по улицам.
     Он снова промокнул губы платком. Анни наблюдала за ним, стараясь разобрать выражение его лица, угадать, сколько в его поведении лицедейства и сколько правды.
     - И знаете, что хуже всего? - Вопрос Ренара прозвучал так тихо, что Анни пришлось подойти ближе, чтобы расслышать. - Я так и не смог оплакать Памелу. Мне не позволили выразить мое горе и мою боль. Она была таким хорошим человеком и такой красивой женщиной.
     Он взглянул в лицо Анни. Сверкнула молния, и его лицо показалось Анни отлитой из серебра маской - странное, застывшее, мечтательное выражение, словно он смотрел на кого-то, кого хорошо помнил, но не был полностью в этом уверен.
     - Мне ее не хватает, - прошептал Маркус. - Как бы я хотел....
     Чего? Не убивать ее? Анни ждала затаив дыхание.
     - Как бы я хотел, чтобы вы верили мне, - закончил он.
     - Я не обязана верить вам, Маркус, моя работа от меня этого не требует. Она требует, чтобы я нашла правду.
     - Я хочу, чтобы вы узнали правду, - голос Ренара казался шорохом песка в ночи.
     Интимность его тона нервировала Анни, она отступила от Маркуса на несколько шагов. Налетевший порыв ветра раскачал деревья, как гигантские качели.
     - Я прослежу за этим делом, - пообещала Анни. - Узнаю, нашли ли что-нибудь помощники шерифа. Но это все, что я могу сделать. Мне и так хватает сложностей. Я буду очень признательна, если вы никому не расскажете о моем приезде сюда.
     Маркус приложил к губам указательный и средний пальцы.
     - Это станет нашим секретом. Теперь у нас уже два общих секрета. - Казалось, эта мысль доставила ему удовольствие.
     Анни нахмурилась:
     - Я проверяю тот грузовик. Помните? Шофер помог вам в ночь гибели Памелы. Ничего вам не обещаю, просто хочу, чтобы вы об этом знали.
     Ренар попытался улыбнуться.
     - Я знал, что вы этим займетесь. Вам было бы неприятно думать, что вы напрасно спасли мне жизнь.
     - Я не хочу, чтобы вы считали, что следствие велось с ошибками, - остудила его пыл Анни. - К вашему сведению, детектив Фуркейд искал машину, но не нашел. Возможно, потому, что ее попросту не существовало.
     - Вы найдете правду, Анни. - Пальцы Ренара коснулись ее плеча и задержались чуть дольше, чем следовало бы. - Я верю в это.
     Анни резким движением сбросила руку Ренара.
     - Пойду возьму фонарь. Мне нужно осмотреть двор до дождя.
     Двор не таил никаких секретов. Анни осматривала его минут двадцать. Ренар какое-то время наблюдал за ней с террасы, потом ушел в дом и вернулся с фонарем, чтобы помочь ей.
     Анни не знала, что, собственно, она надеялась найти. Может быть, пустую гильзу. Но обнаружить ничего не удалось. Стрелок об этом позаботился. Гильза могла упасть и в воду, если стреляли с затона. Но это только в том случае, если стрелял не сам Ренар.
     Анни все прокручивала в голове возможные варианты, выезжая со двора Ренаров на шоссе. Не помешало бы выяснить, где в момент выстрела находился Хантер Дэвидсон. Но он был заядлым спортсменом, и Анни не могла представить, чтобы он промахнулся.
     Вполне вероятно, что отец Памелы по ошибке принял Виктора за его брата, прицелился в него, но когда оптический прицел приблизил его мишень, то он не выдержал такого испытания - отнять у безвинного человека жизнь, - и выстрелил в стену. Куда более вероятно, что Хантер следил за Ренаром в бинокль и выстрелил лишь ради того, чтобы дать выход чувствам.
     Не было никакого смысла подозревать в происшедшем Фуркейда. Причины она уже перечислила Маркусу. А вот Маркус Ренар только выигрывал, если сам инсценировал покушение. Это давало ему повод позвонить Анни. Фур-кейд, таким образом, попадал под подозрение, пресса встала бы на дыбы. Историю могли вполне показать в десятичасовом выпуске новостей, а утром разразилась бы настоящая буря. Адвокат Ренара использовал бы этот случай на все сто процентов.
     Но где тогда журналисты? Ренар им ничего не сообщил. Он позвонил Анни.
     Дорога вдоль затона была темной и пустынной, одинокая полоска между двух стен деревьев, бежавших по обеим ее сторонам. Наконец пошел дождь. Он яростно барабанил, по крыше машины и грозил в любую секунду превратиться в потоп. Анни включила ?дворники? и бросила взгляд в зеркало заднего вида. При свете молнии она увидела силуэт большой машины. Слишком близко. И фары потушены.
     Анни отругала себя, что была так невнимательна. Она понятия не имела, как долго этот странный автомобиль преследует ее и в каком месте он выехал на дорогу.
     Водитель включил фары. Они залили ярким светом джип, слепя от неожиданности. В ту же секунду небеса разверзлись, и на землю хлынули потоки воды. Анни нажала на газ, и джип рванулся вперед. Странная машина держалась прямо у его заднего бампера.
     Анни снова нажала на акселератор, стрелка спидометра двинулась к семидесяти. Но машина не отставала, словно охотничья собака, несущаяся по следам кролика. Анни схватила свой микрофон, потом вспомнила, что провод ей срезали начисто у самого основания.
     Это не простое стечение обстоятельств, а заранее обдуманный план. С ней решили поиграть. Но кто именно?
     У нее не осталось времени, чтобы сейчас заниматься гаданием. Она могла только нападать или защищаться. Видимость упала почти до нуля, машина Анни вслепую летела сквозь струи ливня. Шоссе в этом месте извивалось и петляло, как змея, повторяя очертания затона. Каждый поворот проверял джип на устойчивость, в любой момент машина могла слететь с дороги. Еще миля, и шоссе превратилось лишь в узкую полоску твердой земли между двумя трясинами.
     Машина-преследователь ушла в левый ряд и заурчала сбоку от Анни. Настоящий танк, может быть, ?Кадиллак?. Анни физически ощущала его массу рядом со своим автомобилем. ?Слишком велика для крутых виражей?, - подумала Анни и понадеялась, что ?Кадиллак? отстанет. Но он держался рядом с ней, и женщина перестала тешить себя пустыми надеждами. Она сосредоточилась на дороге, понимая, что от этого сейчас зависит ее жизнь.
     Машины одновременно вошли в поворот, и ?Кадиллак? ударил джип в бок, стараясь вытеснить его с дороги. Раздался скрежет металла. Заднее правое колесо джипа ударилось об ограждение, машина подпрыгнула. Анни изо всех сил пыталась удержать машину на шоссе. ?Кадиллак? чуть отстал, потом снова поравнялся с автомобилем Анни.
     - Сукин сын! - крикнула она.
     На прямом участке шоссе молодая женщина вдавила педаль газа в пол и стала молиться, чтобы у нее на пути никого не оказалось. Дождь лил слишком сильно, вода не успевала уйти в водостоки, и колеса джипа поднимали фонтаны брызг. ?Кадиллаку? с его низкой посадкой приходилось тяжелее, но преследователь не отставал, выбирая момент для нового удара. Еще один поворот руля, и боковое стекло джипа разлетелось вдребезги, осыпав Анни осколками.
     Она не осталась в долгу. Ее автомобиль врезался в дверцу тяжелой машины, во все стороны полетели искры. Внушительный ?Кадиллак? удержался на шоссе, а джип отскочил от него, словно резиновый мячик. На долю секунды Анни потеряла управление, и ее машина понеслась навстречу ограждению и чернильной темноте болота внизу. Правое переднее колесо ударилось о бордюр, подпрыгнуло. Грязь залепила крышу, ветровое стекло. ?Дворники? размазали ее по стеклу.
     Анни резко вывернула руль влево, и джип завис над трясиной, чавкающей, словно голодный монстр. Краем глаза она видела, что ?Кадиллак? готовится к новому удару, и тут ей удалось разглядеть водителя - черное лицо со сверкающими глазами и раскрытым в неслышном для нее крике ртом. Дорога резко повернула вправо, джип снова оказался на шоссе и столкнулся носом с ?Кадиллаком?, высекая сноп искр.
     В мгновение ока перед Анни промелькнули возможные варианты. Ей с ним не справиться и не убежать от него, но у нее машина-внедорожник, маневренная для своих габаритов. Если ей удастся добраться до дамбы, то она спасена.
     Анни нажала на тормоз, и джип послушно заскользил юзом. Когда ?Кадиллак? пронесся мимо, Анни превратила юз в разворот на сто восемьдесят градусов и нажала на газ. В зеркало она увидела габаритные огни ?Кадиллака?, горящие в темноте, как красные глаза хищника. К тому времени, как этот слон с мотором развернется, Анни будет уже на полпути к дамбе, если только проселочную дорогу не залило водой больше, чем на фут.
     Анни свернула на узкую дорогу и нажала на тормоз. Перед ней расстилалась только блестящая черная водная гладь, полностью скрывшая дорогу. Слишком поздно, поняла Анни. Ей следовало поступить умнее и вернуться в дом к Ренару. Попросить убежища у одного убийцы, чтобы скрыться от другого. Но ?Кадиллак? уже несся к ней, выигрывая от ее нерешительности.
     Если джип застрянет, Анни окажется в его руках, кем бы он, черт его побери, ни был, во власти любых его желаний. Ей придется достать револьвер из рюкзака и сдерживать этого сукиного сына, пока не подоспеет помощь.
     Анни все-таки двинулась вперед. Джип коснулся воды, мотор взревел, колеса забуксовали. Противный визжащий звук прокручивающихся впустую колес повторялся снова и снова.
     - Ну давай же, давай, давай, - упрашивала машину Анни.
     Джип повело вправо, когда заднее колесо почувствовало твердую дорогу. В зеркале Анни видела, как ?Кадиллак-убийца сворачивает вслед за ней. И тут передние колеса оказались на более твердой почве, и джип рванулся навстречу безопасности.
     - Господи Иисусе... Боже мой... черт побери, - шептала Анни, ведя джип по извилистой проселочной дороге, и ветки хлестали по ветровому стеклу.
     Анни свернула вправо. Еще полмили пути по тропе, на глазах превращающейся в болото, и она смогла въехать на дорогу, идущую по дамбе.
     Деревья расступились, и дождь сомкнулся вокруг ее машины. Только вспышки молний оживляли окружающий ее мир. Все казалось черным, мертвым, нигде не было ни одной живой души.
     Анни начало трясти. Ее только что попытались убить.

***

     Магазин уже закрылся. Свет из гостиной в доме Сэма и Фаншон медовым пятном ложился на стоянку. Анни припарковала машину поближе к лестнице и бегом поднялась к себе в квартиру. У нее дрожали руки, и она никак не могла открыть замок.
     Оказавшись наконец в прихожей, Анни сбросила кроссовки, оставила на полу сумку и прошла прямиком на кухню. Подтащила стул к холодильнику. Над ним в шкафчике стояла запылившаяся бутылка виски.
     Доставая бутылку, Анни вспомнила о Маллене. Он бы с удовольствием заснял это на видеокамеру. Ну как же, явное доказательство ее алкоголизма. Ублюдок! Если она только узнает, что это Маллен сидел за рулем этого проклятого ?Кадиллака?... То что? Последствия окажутся куда более серьезными, чем одно только обвинение помощника шерифа в преступлении.
     - Жизнь должна быть попроще, - размышляла Анни, открывая бутылку и наливая себе двойную порцию. Она сделала большой глоток и сморщилась, когда алкоголь обжег горло.
     - А меня не хочешь угостить?
     Анни резко обернулась. От страха сердце стучало в горле. Стакан упал на пол и разбился.
     - Я закрыла дверь, когда уходила, - только и смогла произнести она.
     Фуркейд пожал плечами:
     - Я уже говорил, что твои замки - это плевое дело.
     Ник взял посудное полотенце и наклонился, чтобы убрать безобразие на полу.
     - Ты что-то сегодня не в себе, Туанетта.
     Он поднял на нее глаза. Анни побелела как полотно, глаза расширились и отливали стеклянным блеском, волосы повисли мокрыми прядями. Ник, как камертон, почувствовал исходящее от нее напряжение.
     - Полагаю, так оно и есть, - ответила Анни. - Кто-то только что пытался меня убить.
     - Что?! - Фуркейд распрямился с быстротой пружины и стал пристально оглядывать ее, словно ожидая увидеть кровь.
     - Какой-то мерзавец пытался сбросить меня с шоссе, которое проходит вдоль затона, в болото. И ему это почти удалось.
     Анни обвела взглядом кухню, старые шкафчики и стол пятидесятых годов, баночки со специями на рабочем столе и плющ, который она выращивала из маленького побега уже пять лет. Она взглянула на кошку-часы, чьи глаза и хвост двигались в такт убегающему времени. Все казалось ей теперь иным, как будто она очень давно не видела этих вещей, а теперь смотрит на них и не находит сходства с собственными воспоминаниями.
     Виски жгло ее пустой желудок, словно кислота. Анни все еще ощущала его обжигающее прикосновение в гортани.
     - Кто-то пытался меня убить, - снова прошептала она, на этот раз удивленно. К горлу подступила тошнота. Собрав все хладнокровие и достоинство, на какие только была способна, Анни посмотрела на Ника и произнесла: - Прошу прощения, но меня сейчас вырвет.

ГЛАВА 31

     - Это не самый приятный момент в моей жизни. - Анни стояла на коленях перед унитазом, опираясь одним боком на старинную ванну на львиных лапах. - Прекрасная иллюстрация к моему имиджу пьяницы.
     - Ты видела водителя? - поинтересовался Фуркейд. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку.
     - Только мельком. Я думаю, что он предусмотрительно надел лыжную маску. Была тьма кромешная. Шел дождь. И все произошло так быстро. Господи, - в голосе Анни послышалось отвращение, - я говорю то же самое, что и все жертвы, с которыми мне приходилось иметь дело.
     - А что с номерами?
     - Мне было не до того, я изо всех сил пыталась не угодить в это чертово болото. - Она помолчала, потом покачала головой и продолжала: - Я решила, что Ренар разыграл сцену с выстрелом, чтобы заманить меня к себе адом, но, может быть, я и ошиблась. Вполне вероятно, что кто-то выстрелил в него и наблюдал, как приехали и уехали полицейские, затем появилась я, ходила вокруг дома, потом тоже уехала.
     - Но зачем было ехать за тобой? Почему не дождаться твоего отъезда и еще раз не попытаться прикончить Рена-Ра?
     От ответа на этот вопрос Анни вырвало бы снова, если бы в ее желудке хоть что-нибудь осталось. Если нападавший охотился за Ренаром, тогда в том, что он преследовал ее, не оставалось никакого смысла.
     - Возможно, ты и права насчет стрельбы, - заметил Фуркейд. - Ренару потребовался предлог, чтобы позвонить тебе. Рассказанная им история хромает, как трехногая собака.
     Анни с трудом поднялась и присела на край ванны.
     - Если это правда, то у парня из ?Кадиллака? была только одна цель - я. Вероятно, он следил за мной от самого моего дома.
     Она подняла глаза на Ника, надеясь, что тот станет ее разубеждать. Но не таким человеком был Ник Фуркейд. Факты оставались фактами, и он не видел оснований скрывать правду только для того, чтобы смягчить удар и успокоить Анни.
     Ник снял полотенце с керамического крючка в виде руки, торчащей из стены, и намочил один конец холодной водой из-под крана.
     - Тебе удается выводить людей из себя, Туанетта, - заметил он, присаживаясь на закрытую крышку унитаза.
     - Я не нарочно.
     - Тебе следовало бы сначала думать, а потом действовать. Но ты ни на что не обращаешь внимания, а это плохо.
     - Кто бы говорил...
     Анни прижала мокрое полотенце сначала к одной щеке, потом к другой. Она уже почти пришла в себя.
     - Я всегда сначала думаю, Туанетта. Просто временами моя логика оказывается с изъяном, вот и все. Ну как ты? В порядке?
     Фуркейд наклонился к Анни, убрал прядь волос со щеки. Его колено коснулось ее бедра, и она немедленно почувствовала нечто похожее на удар тока.
     - Да, спасибо, со мной все отлично. Анни встала и подошла к раковине, чтобы почистить зубы.
     - Итак, кто желает тебе смерти?
     - Не жнаю, - с трудом ответила Анни, у нее на губах запузырилась зубная паста.
     - Наверняка знаешь. Ты просто пока не пыталась разложить все по полочкам.
     Анни сплюнула в раковину и вытерла губы.
     - Господи, как же ты действуешь мне на нервы.
     - Кто может хотеть твоей смерти? Пошевели мозгами.
     - Видишь ли, в отличие от тебя, в моем прошлом не водятся психопаты и бандиты.
     - Мы говорим не о твоем прошлом. Как насчет этого помощника шерифа, Маллена, кажется?
     - Маллену очень хочется, чтобы я ушла с работы, но я не могу поверить, что он стал бы пытаться меня убить.
     - Если человека довести до крайности, трудно предугадать, на что он окажется способен.
     - Ты знаешь это по собственному опыту? - язвительно поинтересовалась Анни, которой отчаянно хотелось сорвать на ком-нибудь злость. Если она его немного позлит, может быть, ей удастся восстановить прежние границы их отношений, нарушенные прошлой ночью.
     Анни мерила шагами комнату вдоль своего экзотического кофейного столика, нервы у нее снова расходились.
     - А как насчет тебя, Ник? Я тебя арестовала. Ты мог угодить в тюрьму за нападение на человека. Вполне возможно, что ты решил, что тебе уже нечего терять и ты вполне можешь избавиться от единственной свидетельницы.
     - У меня нет ?Кадиллака?, - ответил Фуркейд с каменным выражением лица.
     - Мне кажется, что если бы ты решил кого-нибудь убить, то ты украл бы машину и угрызения совести тебя не мучили бы.
     - Прекрати.
     - Почему? Ты же сам мне велел пошевелить мозгами.
     - Так вот и подумай головой. Я же был здесь и ждал тебя.
     - Я ехала по дамбе. А там не разгонишься. Ты мог избавиться от ?Кадиллака? и приехать сюда на своем пикапе.
     - Бруссар, ты выводишь меня из себя.
     - Да неужели? Что ж, вероятно, я так действую на людей. Остается только гадать, почему никто не убил меня раньше.
     Ник схватил ее за руку, но Анни вырвалась, из глаз у нее полились слезы.