орошо, - шепнула она.
     - Они что-нибудь украли?
     - У меня нечего красть.
     ?Кроме моего сердца?. - Мэри почувствовала, что млеет.
     - Он не поранил тебя... как-нибудь еще? Господи, если какая-то сволочь ее изнасиловала...
     - Нет-нет! - крепче обнимая Джея Ди, прошептала Мэри. - Думаю, что ему нужна была не я, но я не хочу сейчас говорить об этом. Ты ведь пришел сюда не для разговоров?.
     - Нет. - Губы его тронула легкая улыбка. - Я пришел сюда в поисках, где бы прилечь. - Призрачная улыбка сбежала с лица, и Джей Ди прикоснулся к щеке Мэри чуть выше синяка, полученного от Клайда. - Но я не умру, если останусь без ложа. Мне кажется, ты сейчас к нему не подходишь.
     - Ох не знаю! - пробормотала обуреваемая желанием Мэри. - Это еще предстоит выяснить. Почему бы тебе не поцеловать меня, чтобы разобраться?
     - Ты уверена? - Озабоченность в его голосе и взгляде была для Мэри почти непереносимой.
     - Поцелуй меня! - приказала она.
     Он поцеловал мягко и нежно. Заботливость Рафферти вызвала на глазах Мэри слезы. Он был такой большой, такой грубый, и все же обращался с ней так осторожно, так нежно, что получалось (впрочем, Джей Ди никогда бы не сознался в этом), будто он заботится о ней... ну хоть чуть-чуть. От этой мысли сердце Мэри учащенно забилось. Слезы потекли по щекам. Мэри была так беззащитна, так хрупка... И сейчас ей неожиданно захотелось страсти - страсти такой жаркой, что ею можно было бы растопить металл, сжечь чувство беззащитности и безнадежности.
     Приподнявшись на носках, Мэри одной рукой обхватила голову Джея Ди и поцеловала его крепко, жадно, безумно. Искры мгновенно вспыхнули и разгорелись ярким пламенем. Джей Ди крепко прижал Мэри к себе. На агрессию он ответил агрессией, требовательно раскрыв своими губами ее губы. Рука Рафферти протиснулась между их телами, и он прикоснулся к груди Мэри. Пальцы его стали лихорадочно расстегивать пуговицы жакета; Мэри, в свою очередь, проделывала то же самое с рубашкой Джея Ди. Соприкосновение обнаженных тел произвело магическое действие.
     - Я хочу тебя! - простонал Джей Ди, целуя Мэри в губы, щеки, шею.
     - Я тоже тебя хочу, - ослабевшим голосом откликнулась Мэри.
     Все произошло прямо здесь, на веранде, в большом и удобном кресле-качалке...
     Мэри истомленно прильнула к Джею Ди, обвив руками его шею. Она чувствовала себя совершенно изможденной - физически и морально, - истратившей последние остатки своей энергии. Никогда еще после любовных утех она не чувствовала себя такой распутной и такой безнадежной. Джей Ди прижимал ее к себе. Грудью Мэри чувствовала, как сильно бьется его мощное сердце. В надежном кольце твердых рук Рафферти она чувствовала себя в полной безопасности. Ей хотелось, чтобы ощущение это длилось вечно, но она понимала, что это невозможно. Осознание этого тяжелым камнем легло ей на сердце.
     - Ты в порядке? - прошептал Джей Ди.
     - Рискую показаться нескромной, - Мэри попыталась прикрыть иронией собственную уязвимость, - но мне кажется, я чувствую себя более чем нормально.
     Рафферти потерся носом о шею Мэри.
     - Напрашиваешься на комплимент, Мэри Ли?
     - Если не хочешь превышать дневной лимит ласковых слов, я готова согласиться на кусочек мятного хлеба.
     Джей Ди усмехнулся и достал из кармана кусочек хлеба, предназначавшийся для поощрения лошадей. Когда Рафферти вкладывал хлебец в рот Мэри, взгляды их встретились, Мэри ухватила Джея Ди за запястье и, причмокнув, удержала во рту его указательный палец. Ноздри Джея Ди расширились. Он все еще не остыл от предыдущего напряжения. Тела их снова слились в одно целое...
     Мэри дрожала не от ночной прохлады, а от отчаянного желания удержать Рафферти рядом с собой, и не на несколько мгновений блаженной страсти, но гораздо дольше. На время, которое она не хотела ограничивать даже в самом укромном уголке своего сердца. Она чувствовала себя с Джеем Ди настолько в безопасности, что это становилось уже не совсем благоразумным. Мэри совершенно ясно осознавала, что чувство, на которое она молилась, в конце концов могло обратиться в самообман. Но сегодня ночью, чувствуя себя такой разбитой и потерянной, она не смогла найти в себе силы сопротивляться собственному желанию.
     - Останься на ночь, - прошептала Мэри, ужасаясь тому, что отчаянность ее желания заставила произнести эту просьбу дрожащим голосом.
     Джей Ди пристально посмотрел на нее, понимая, что в эту минуту она просит у него то, что он мог позволить себе только на одну ночь. Мэри хотела от Рафферти большего, чем он мог дать.
     ?Только на сегодняшнюю ночь, - пообещал он себе. - Это только секс?.
     - Останься на ночь, - снова прошептала Мэри.
     Джей Ди прильнул к ее губам; сердце его забилось чаше.
     - Постарайся убедить меня остаться.

***

     Дел увидел, как погасли огни в нижней части дома и зажглись в спальне, выходившей окнами во двор. Занавесок на окнах не было. Дел мог ясно видеть их в снайперский прицел. Не требовалось даже насадки для ночного видения. Янтарный свет лампы струился сквозь окно во двор, обрываясь совсем неподалеку от пикапа Джея Ди. Сам же Джей Ди и блондинка снимали друг с друга одежду. Целовались. Обнимались.
     Тяжело дыша. Дел уткнулся носом в приклад винтовки; перед его глазами все плыло. Он, как мог, плотнее сжал губы. И все же слюна, смочив белое пятно шрама на скуле, сбежала на рубашку. Дел должен был что-то с этим поделать. И он знал, что. Блондинки день и ночь охотились за Делом. Они преследовали Джея Ди. Джей Ди говорил, что они охотятся за ранчо.
     Эта блондинка, та блондинка, мертвая блондинка. Тигры в ночи. Псы, прячущиеся за деревьями, готовые выполнить свою грязную работу. Как мог Дел рассказать обо всем этом Джею Ди, если он был не в силах различить реальность и видения? Для Дела все было реальностью, но он понимал, что его племянник не видит по ночам мертвых девушек или тигров на горе.
     Досада дрожала в душе Дела. Если бы он только мог что-нибудь поделать, чтобы прекратить все это! Если бы только мог прогнать блондинок навсегда. Если бы у него достало силы хоть немного просветить свой разум. Дел не просил многого от этой жизни. Если бы только он мог хоть ненадолго удержать в сознании эту вещь.
     Дел попросил бы этого у Бога, но Тот не слышал Дела... или же дал свой ответ много лет назад.

Глава 17

     Обитатели гостиницы ?Загадочный лось? были возбуждены и напряжены. В зале все только и говорили, что о ночном вторжении. Кое у кого из отдыхающих опрос полиции вызвал вспышку неожиданного восторга. Приезжие выдвинули целый ряд странных и фантастических теорий относительно личности смывшегося бандита. По одной из них он был местным душевнобольным, охотившимся за женщинами. Другая предполагала, что он - местный оборванец, считавший богатых постояльцев ?Загадочного лося? легкой добычей. Согласно третьей версии бандит был отвратительным похитителем драгоценностей, преследовавшим свою жертву от самого Голливуда. Или же он был отвратительным вором ночью, а днем - известным актером. Самым же возбуждающим в этих историях было то, что злоумышленника так и не поймали. Заверения руководства гостиницы в том, что подобное никогда не повторится, и появление в коридорах и холлах дополнительной охраны лишь подлили масла в огонь и создали для людей, впервые посетивших Новый Эдем, атмосферу, граничащую с истерической.
     Наслушавшись страшных рассказов о маньяках и предположений по поводу происшествия в ?Загадочном лосе?, обслуживавшая столики Саманта стала беспокоиться о том, как будет ночевать одна.
     Ночь после вечеринки Саманта провела в гостевой комнате в доме Брайса. Голова кружилась от мыслей, вызванных восторженными впечатлениями от блестящего вечера, и сон долго не приходил. Возможно, на вечеринке она и чувствовала себя не в своей тарелке, но по ее окончании вспоминала каждую сцену с энтузиазмом: она размышляла о людях, с которыми познакомилась, и о разговорах, сопровождавших эти знакомства. Все представлялось сном, путешествием в совершенно новый, загадочный мир: высший свет, прекрасный наряд Саманты, музыка, шампанское, бассейн, сияющий среди сползавшей с гор тьмы.
     Саманта криво усмехнулась, подавая ?Фальстаф? и ?Шевье? парочке, приехавшей из Беверли-Хиллз. Волшебная сказка!.. Саманта Рафферти в роли Золушки и Эван Брайс в роли сказочного крестного. Но часы пробили полночь, очарование закончилось, и она вернулась в суровую реальность беготни и чаевых в гостинице ?Загадочный лось?. Отработав вечернюю смену, ей предстояло вернуться в свой маленький, тусклый домик и лечь спать в одиночестве.
     Саманта повернулась, чтобы вернуться к бару, и тут ее взгляд перехватил Брайс. Он сидел за своим обычным столиком, попивая ?Пеллегрино? с лимоном. Компания его на этот раз была невелика: лишь Шерон, Бен Лукас и еще один человек, которого Саманта мельком видела на вечеринке, - высокий, крепкий мужчина, должно быть, один из боссов телевизионных новостей или голливудский заправила эпохи Кирка Дугласа. Из всей четверки, казалось, один лишь Брайс проводит время с удовольствием. Он улыбнулся Саманте и, взмахнув рукой, подозвал к столику.
     - Эй, красавица, в котором часу ты заканчиваешь работу? Саманта криво улыбнулась, не совсем уверенная в том, какой должна быть ее реакция. Если бы она не прожила всю жизнь в Новом Эдеме, штат Монтана, то, возможно, и ответила бы Брайсу какой-нибудь остроумной шуточкой, но она чувствовала себя ужасно неловко, пытаясь придумать что-то утонченно-заумное, в чем не имела никакого опыта.
     - Они заставят тебя собрать сегодня неплохой урожай, - сказал Брайс. - Кажется, все в этом зале намерены изрядно нагрузиться в свете сегодняшнего нападения, о котором мы краем уха услышали.
     - Да. - Саманта поднесла к груди пустой поднос, благодарная Брайсу за теплое к ней отношение. Он пришел к ней на выручку, представляя Саманту более важной персоной, чем она - и Саманта понимала это - являлась на самом деле. Она с жадностью приняла любезность Брайса и постаралась не беспокоиться о том, как это воспримут его друзья и что, возможно, о ней подумают. - Вы слышали, чей это был номер? - возбужденно спросила Саманта, радуясь возможности сообщить нечто, что было известно немногим. - Мэрили Дженнингс. Она была у вас на вечеринке.
     Бен Лукас приподнял бровь и взглянул через столик на другого мужчину - Таунсенда.
     Брайс, нахмурившись, потер подбородок.
     - В самом деле? Это ужасно! Она не пострадала?
     - Бандит ударил ее по голове. Я слышала, что у Мэрили контузия, но она не в больнице, и ничего страшного. Ей повезло.
     Взгляд Брайса стал отсутствующим, будто он что-то подсчитывал в уме.
     - Да, кажется, она была, - пробормотал он.
     - Это просто возмутительно! - слегка поежившись, сказала снова почувствовавшая страх Саманта. - Раньше здесь никогда ничего такого не случалось. Чтобы на людей нападали, грабили и все такое.
     Брайс посерьезнел, прищурив голубые глаза. На его высокий лоб легла печать озабоченности, брови сдвинулись к переносице.
     - Ты сейчас одна в доме. С тобой все будет в порядке?
     - Конечно, - ответила Саманта без особого энтузиазма.
     - Нет, нет и нет! - замотал головой Брайс. - Мне эта идея совершенно не нравится. Приезжайте и ночуйте у меня на ранчо.
     Услышав приглашение, Саманта часто заморгала, почувствовав в душе непреодолимый соблазн. В воображении ее, подобно рекламному плакату дорогой гостиницы, всплыл образ гостевой комнаты во дворце Брайса.
     - Нет, я не могу, - машинально отказалась она.
     - Разумеется, можешь. Мы будем рады принять тебя, не правда ли, Шерон?
     Саманта мельком взглянула на сидевшую статуей блондинку. Шерон, казалось, была не рада Саманте. Улыбочка, заигравшая на тонких губах женщины, была из тех, что обычно выражают реакцию на необходимость принять нечто неожиданно горькое.
     - Нет, в самом деле спасибо, - ощутив прилив гордости, повторила Саманта. Ей показалось, что за тусклым взглядом Шерон Рассел ей послышались слова: глупая, маленькая, ничтожная официанточка. - Со мной все будет в порядке. Я привыкла быть одна. К тому же вору у меня нечем поживиться.
     - Как знать, не исключено, что это был и не вор. - спокойно заметила Шерон, неторопливо проводя пальцем по краю своего бокала с кампари.
     Глаза у Саманты расширились. Брайс укоризненно взглянул на кузину:
     - Шерон, не надо пугать бедную девочку до смерти. Шерон облизнула палец и неопределенно пожала плечами.
     - Лучше безопасность, чем запоздалое сожаление. Женщина должна предусматривать все возможные обстоятельства и действовать в соответствии с ними. Саманта, если ты чего-то опасаешься, ради Бога, приезжай к нам в ?Ксанаду?. С нами ты будешь в полной безопасности.
     Сидевший за три столика от них мужчина кашлянул и, когда Саманта оглянулась на него, помахал в воздухе пустым стаканом. Саманта махнула в ответ рукой, дав понять, что выполнит его просьбу, и повернулась к Брайсу:
     - Мне нужно идти. Спасибо за предложение, но у меня все будет нормально.
     Брайс встал, пожал Саманте руку и, поймав ее взгляд, изобразил на лице искреннюю отеческую заботу:
     - Подумай как следует. Мы еще побудем здесь.
     Брайс посмотрел вслед удалявшейся Саманте: толстая черная коса, раскачиваясь, слегка ударяла девушку по стройной спине. Потом Брайс обратил взор на стоявшего за стойкой бара хмурого Дрю ван Делена.
     - Брайс, нам нужно поговорить, - хриплым, низким голосом произнес Макдональд Таунсенд.
     В глазах у Брайса появилось раздраженно-скучное выражение. Таунсенд весь вечер только и делал, что твердил эту фразу. Брайс считал это не более чем капризом. У него не было настроения выслушивать нытье судьи.
     - Через минуту, Таунсенд, - не сводя глаз с ван Делена, раздраженно ответил он и, легко вскочив на ноги, зашагал прочь от столика, улыбаясь себе и горьким жалобам, с которыми за его спиной Таунсенд обратился к Шерон и Бену Лукасу.
     Как только Брайс подошел к стойке бара, Дрю положил карандаш на список алкогольных напитков. Улыбнуться он и не подумал.
     - Мистер Брайс. Я хотел бы поговорить с вами о Саманте.
     - В самом деле?
     Идея Дрю, казалось, удивила Брайса. Дрю же изо всех сил старался сохранить бесстрастное выражение лица.
     - Да. Знаете, Саманта очень молода. Не очень искушена в делах мира, существующего за границами штата Монтана.
     - И что же? - Брайс развел руками и приподнял брови, демонстрируя полное неведение. - Вы меня предостерегаете, Дрю? - хихикнув, поинтересовался он.
     - Просто хочу заметить, что она неопытна. И замужем.
     - По тому, как относится к Саманте ее муж, этого не скажешь.
     - У них, конечно, есть свои проблемы...
     - Она заслуживает большего, - спокойно заявил Брайс. - Саманта - яркая, очаровательная девушка. Я просто хочу дать ей попробовать вкус жизни, немного позабавить, окружить вниманием.
     ?И получить с этого выгоду?. - Дрю придержал собственное мнение при себе. Брайс обладал достаточным весом, чтобы нанести, если пожелает, значительный ущерб их бизнесу.
     - Я просто не хотел, чтобы кто-нибудь ее обидел, только и всего, - дипломатично заявил Дрю, переводя взгляд на Саманту, обслуживающую столик туристов из Флориды. Она улыбалась клиентам и внимательно выслушивала их вопросы относительно происшедшей в гостинице истории. Красивая девушка, славная, милая, как неиспорченная дикая природа. Жаль, что ей так не везет с мужчинами. Жаль, что большинство мужчин такие сволочи! При мысли о том, что Саманта может стать причиной войны между Брайсом и Рафферти, у Дрю заныло сердце. Он понимал, что Саманта не станет ему доверяться из-за его специфической сексуальной ориентации, и потому огорчался еще сильнее, чувствуя свою полную беспомощность.
     - У меня нет ни малейших намерений обидеть Саманту, - пробормотал Брайс, строя в то же время про себя планы и пути их осуществления. - Не нальете ли мне виски, Дрю?
     Брайс вернулся со стаканом к своему столику, за которым Лукас, играючи, соблазнял Шерон, а Таунсенд сидел потея. Лукас, сам того не замечая, зашел слишком далеко. Глаза Шерон сияли тайным удивлением. Таунсенд допил свою ?Столичную? и с обидой уставился на Брайса, усаживавшегося в кресло во главе стола.
     - До каких пор вы намерены меня игнорировать?
     Брайс болезненно поморщился.
     - Вы достали видеопленку?
     - Нет.
     На красивом лице судьи выступили крупные капли пота. Даже при тусклом свете огня из камина он выглядел чрезвычайно бледным. Взгляд стал затравленным. Брайс потер подбородок и подумал, сколько доз кокаина принял сегодня ?его честь?. Слишком много - дурак! Если этот человек и обладал когда-то крепкими нервами, то теперь его хладнокровие ушло в прошлое вследствие излишней невоздержанности, превратившей его в бесхребетного слизняка.
     - Черт бы вас побрал, Брайс! - прорычал Таунсенд. Рука его дрожала, и он что есть сил вцепился в пустой стакан. - Прежде всего вам никогда не следовало этого делать!
     - Это - часть игры, ваша честь, - тихо произнес он. - Знаете, как это говорится: взялся за гуж... или какой там вариант у полицейских? Нет умения - не иди на преступление.
     Таунсенд затрясся всем телом.
     - Если эта пленка попадет в чужие руки, моей жизни конец! - прошептал он хрипло, точно горло ему сжимали чьи-то невидимые пальцы.
     Брайс равнодушно разглядывал свои ногти. Пленка никак его не компрометировала. Он всегда об этом заботился. В этом заключалась часть его прочного положения, один из ключей к его могуществу. Про себя Брайс уже давно списал Таунсенда, как безнадежную потерю. Он был трусом, а трусов используют до тех пор, пока из них уже ничего нельзя выжать.
     - Вам следует об этом поразмыслить, друг мой, - Брайс поймал взгляд Таунсенда, - прежде чем вы нажмете на спусковой крючок.

***

     - Ты уверена, что не поедешь на ранчо?
     - Со мной все будет в порядке, - ответила Саманта.
     Брайс сидел за рулем старенького автомобиля Саманты, чувствуя себя в нем так же уверенно, как и за рулем ?мерседеса?, в котором следом за ними ехала Шерон. Он переключил рычаг скоростей в нейтральное положение и оставил руку на нем, остановившись у единственного в Новом Эдеме светофора. Руки у Брайса были худыми, костлявыми, пронизанными выпуклыми нитями вен. На безымянном пальце красовался большой перстень из оникса с золотой рельефной розой, ярко блестевшей в свете огней на приборной панели.
     Богатство. У этого слова был вкус шоколада, и оно заставляло Саманту думать об ощущении, испытываемом при прикосновении шелка к коже. Она сняла с колен сумочку и поставила ее в ногах, мысленно подсчитывая сегодняшние чаевые. Если каждый день откладывать чаевые, то когда-нибудь она сможет пойти в ?Латиго? и купить себе что-нибудь красивое... через месяц или три.
     - С тобой все будет в порядке, - искоса взглянув на Саманту, криво усмехнулся Брайс, - а со мной? Я не буду спать всю ночь, беспокоясь о тебе.
     Саманта мягко и искренне улыбнулась Брайсу, сердце ее неожиданно наполнилось радостным чувством.
     - Для меня это очень много значит! Приятно знать, что кто-то о тебе беспокоится.
     И было бы еще лучше, если бы этим ?кем-то? оказался Уилл. Саманта взглянула в сторону ?Проклятых и забытых?.
     - Ну конечно же, Саманта, я беспокоюсь о тебе. - Брайс включил передачу и. как только на светофоре зажегся зеленый свет, нажал педаль газа. - Я считаю нас друзьями. Сколько еще раз следует это повторить, прежде чем ты поверишь?
     - Не знаю, - виновато призналась Саманта. - Мне трудно представить, чтобы такой человек, как вы, мог подружиться с таким человеком, как я.
     - Разве у меня не может возникнуть желание подружиться с яркой, прекрасной молодой женщиной?
     - Я всего лишь официантка, подающая коктейли.
     - Это то, чем ты занимаешься, а не то, что ты есть на самом деле. Никогда не смущайся последнего, Саманта. Такие размышления лишь ограничивают тебя.
     Они повернули на Джексон-стрит, и Брайс припарковал машину у