л ее за руку и  повернул  к  себе.  Их  взгляды  встретились.
Неужели он просто выполняет просьбу Тео?
   - Я остаюсь, Зоя. Я не хочу, чтобы ты была одна.
   - Я была одна всю жизнь, - возразила она. - Какая сейчас разница...
   - Сейчас все иначе. - Он крепко сжал ее руку. - Здесь нет прислуги.
   - Мне никто не нужен.
   - Ты не можешь жить в таком огромном доме одна.
   - Почему вдруг такая забота? - прервала она Фрэнка в ярости.  -  На  этом
мои функции заканчиваются. Я не нужна тебе, и ты не нужен  мне.  -  Внезапно
она вспомнила о своей матери. Если бы она поехала к матери, Фрэнк,  пожалуй,
не стал бы ее сопровождать. Хотя, по всему видно, он принял твердое  решение
не оставлять ее. - Я поеду к маме... - Зоя не успела закончить фразу.
   Фрэнк резко отвернулся от нее и в ярости со всей силы  ударил  кулаком  о
дверь. Таким она его не видела никогда.
   Зоя ждала, что же будет дальше. Фрэнк все еще  стоял  к  ней  спиной,  он
опустил голову и стал медленно поворачиваться. Все это ее насторожило. Ожили
все старые опасения и страхи. Здесь что-то не так.
   - Твоя мать тоже уехала, Зоя, - сказал он тихо. - Они уехали вместе.  Но,
ради Бога, не спрашивай куда. Сейчас я не могу ответить.  Но  я  обязательно
узнаю.
   Он разжал кулак и убрал с лица прядь волос. Зоя  следила  за  каждым  его
движением. В душе ее снова притаился страх.
   - О Господи, что произошло? Фрэнк снова напугал ее. Их глаза встретились.
   - Я позвоню кое-кому, узнаю, - успокаивающе сказал он. - Почему  бы  тебе
не принять душ и не отдохнуть?..
   Он сказал это так настойчиво и твердо, что желание спорить  пропало.  Она
кивнула в знак согласия. Зоя  была  слишком  испуганной,  чтобы  спорить,  и
слишком уставшей, чтобы задавать новые вопросы.  Он  тихо  закрыл  за  собой
дверь, а она все еще стояла посреди комнаты. Потом медленно пошла в ванную.

Глава 8

   С балкона Зоя наблюдала, как  Фрэнк  меряет  шагами  небольшую  гравийную
площадку возле бассейна. Он выглядел очень одиноким, покинутым,  углубленным
в свои мысли, которые, конечно, были не о ней, ведь он даже не взглянул в ее
сторону.
   Вилла казалась заброшенной: нет ни  Тео,  ни  прислуги,  даже  обстановка
кажется какой-то другой. Она медленно спускалась по  беломраморным  ступеням
лестницы, и шаги гулко отдавались под сводами.  Подойдя  к  дверям  кабинета
Тео, Зоя отчетливо услышала разговор по телефону:
   - Мне наплевать на его указания - найдите его, и все тут. Думаю, придется
ей все рассказать!..
   Помимо ярости, в этих словах слышалось еще что-то: напор,  решительность,
какая-то жестокость.  Всего  этого  она  не  хотела  принимать  и  понимать,
отгородившись   экраном   самозащиты,   который   помогал   не   чувствовать
подавленность. Хотелось побыть одной, уединиться в спальне и ждать.., ждать.
   Сумерки сгущались. На западе небо горело огнем, и ей вспомнилось, как они
вместе смотрели на закат там, на острове. Однажды они занимались любовью  на
пляже, последние лучи заходящего солнца ласкали их нагие  тела.  Утомленные,
они лежали до тех пор, пока не выглянула луна, чтобы посеребрить  отдыхающую
плоть. Они поднялись  и  окунулись  в  бодрящую  ласковую  прохладную  воду.
Темнота сблизила их снова; прикосновения друг к  другу  стали  под  покровом
ночи будто нежнее, невесомее, трогательнее.
   Воспоминания об этом незабываемом мгновении переполнили  ее  блаженством,
вселили новую надежду.  Ей  хотелось  увидеть  Фрэнка,  чтобы  понять,  что,
собственно, происходит.
   Теперь, вернувшись к лестнице и поднявшись  на  несколько  ступенек,  она
услышала телефонный звонок; звук, казалось, дребезжал повсюду.  Потом  резко
оборвался - видимо, Фрэнк снял трубку переносного телефона (теперь он  опять
был на площадке перед бассейном). Зоя поспешила на ту самую террасу, где Тео
совсем еще недавно представлял ее человеку, которого она любила  три  долгих
года. Ах, как давно это было!
   Зоя притаилась в тени колонны и стала прислушиваться.
   - Послушай,  Тео,  я  свою  работу  выполнил,  и  ты  не  вправе  ожидать
большего... Да, я понимаю, но ты и Гераклия должны быть здесь...  Нет,  черт
тебя побери! У меня что, стальные нервы? Я не могу ей об этом рассказать...
   Наступила пауза, во время которой Зоя судорожно  пыталась  разобраться  в
сумбуре мыслей. Выходит, что Тео и ее мать уехали, чтобы жениться, что ли? А
Фрэнку теперь предстояло об этом рассказать?  Ну  неужели  она  сумасшедшая?
Жениться - вполне приятное событие, а Фрэнка это совсем не радует. И при чем
тут работа? Какая работа?
   - Не будь таким мерзким негодяем, Тео... Я знаю, что ты  нужен  Гераклии,
но как же Зоя?.. Да, ты прав, она уже не ребенок...  Но  этой  самодовольной
суке на нее было наплевать. Она сейчас одинока, как и  раньше...  Чтоб  тебя
черт побрал, Кориакис! - Телефонный разговор оборвался, воцарилось молчание.
   Да, Зоя уже вышла из детского возраста, но сейчас она  беззвучно  рыдала,
прислонясь к холодному мрамору колонны. С трудом ей  удалось  пресечь  поток
слез, которые она растирала тыльной стороной ладоней. Все  тело  сотрясалось
мелкой дрожью, и она не знала отчего  -  вообще  ничего  не  знала!  В  ночь
уносились  невольно  вырывавшиеся  всхлипы.   Зоя   прикусила   губу,   моля
Всевышнего, чтобы Фрэнк ничего не услышал.
   - Зоя? - (Звук ее имени будто повис в темноте, она вся сомлела.)  -  Зоя,
это ты?
   Во внутреннем дворике что-то скрипнуло, и теперь  она  испугалась  больше
прежнего. Будто опомнившись, Зоя бросилась в дом, не понимая, зачем все  это
свалилось на нее, но надо  крепиться..,  крепиться...  Еще  неизвестно,  что
собирался сказать Фрэнк. Должно быть, что-то неприятное...
   Добравшись до спальни, она  свернулась  калачиком  на  кровати  и,  обняв
подушку, уткнулась в нее  лицом.  Вот  Фрэнк  наконец-то  вошел.  Надо  было
закрыть дверь на замок (но замка не было),  нужно  было  забаррикадироваться
шкафом (но недоставало сил, чтобы двигать такую тяжесть)...
   - Я принес кое-что поесть и выпить. - Это было произнесено как-то  мягко,
с сожалением. Он поставил поднос на прикроватную тумбочку.
   Зоя украдкой взглянула на него, затем на поднос.
   - Бренди? - изумилась она, с опаской глядя на бутылку и два стакана.
   - И несколько сандвичей. Ведь ты сегодня ничего не  ела.  -  Он  поставил
тарелку с едой на покрывало, но она отодвинула сандвичи. Зато охотно приняла
наполненный до половины стакан.
   Фрэнк присел на край кровати. Он выглядел очень  усталым  и  держал  свой
стакан в обеих ладонях.
   - Что ты услышала? - Он рассматривал персидский коврик под ногами.
   - Что бы ни услышала, ты все равно мне не расскажешь, что все это значит.
Ты ведь с Тео заодно?
   В  ответ  он  утвердительно  кивнул,  а  она  другого  и  не  ждала.  Его
скованность каким-то образом воодушевила Зою. Она выпрямилась, прислонившись
рукой к спинке кровати. От бренди по телу разлилось тепло, но боль никуда не
исчезла.
   - Они что, поженились? - спросила она полушепотом.
   - Все гораздо сложнее, - со смешком ответил он.
   Она заметила, с какой силой он сжимал стакан; наверное, для него все  это
тоже малоприятно. Он ведь остался здесь лишь по настоянию Тео.
   Фрэнк заговорил медленно и без видимого волнения:
   - Зоя, Тео любит тебя, и твоя мать тоже любит тебя...
   - Это ты про кого? Про ту "самодовольную  суку"?  -  язвительно  перебила
она.
   - Жаль, что ты это услышала. - Он взял ее  за  подбородок  и  повернул  к
себе. - Жаль, что ты вообще была свидетелем этого разговора.
   - Мне действительно жаль. Не могу постигнуть, к чему все это, но из твоих
уст я не хочу слышать объяснений. - Это заявление хоть и прозвучало пафосно,
но было сущей правдой.  Телефонный  звонок  оставлял  загадки,  но  смущение
Фрэнка было достаточно красноречивым. Он не хотел здесь оставаться, ему было
неловко, что он обозвал ее мать и отвечал так резко. Но больше всего ему  не
хотелось быть  сейчас  здесь,  с  ней.  Может  быть,  он  чувствовал  к  ней
сострадание, но не более того.
   - Я всячески отказывался, но Тео все же настоял...
   - Да, Тео, как правило, одерживает верх, - ухватилась за фразу Зоя.
   Его глаза сузились и потемнели, ответа не последовало.  Зоя  соскользнула
на край кровати, поставила стакан обратно на поднос, однако Фрэнк  остановил
ее руку.
   От его прикосновения по телу пробежали мурашки. Как ни  тяжело  признать,
но она любит этого мужчину. Любит, а ему эта любовь - как козе телевизор.
   - Не убегай от меня, Зоя, не заставляй меня гоняться за тобой.
   - Я и не собираюсь никуда бежать, - бравурно ответила она. - Я  собираюсь
выпроводить тебя.
   - Я не уйду. Когда меня просят  выполнить  какую-то  работу,  я  не  могу
отказать. Она удивленно вскинула брови.
   - Ну да, ты не мог отказаться от той работы, что предложил тебе Тео.
   - Это была работа  охранника.  Зоя  презрительно  прищурилась,  изображая
полное недоверие.
   - И что же ты приставлен охранять? Он до сих пор не выпустил ее  руки,  а
шевеление большого пальца ввергало ее в смущение, воспламеняло плоть.
   - Садись-ка, я все расскажу. - Фрэнк тяжело вздохнул. - И рассказ этот не
придется тебе по душе, дорогая.
   - Тогда я не желаю слушать - тем более что все будет трактоваться в свете
ложного сострадания. Ты прав, я не ребенок, но ты ошибся,  посчитав,  что  я
одинока. И никогда не была одинокой. Не знаю, с чего ты это вообразил. - Она
выдернула руку и стала растирать запястье, будто он ее ужалил.
   - В одиночестве нет ничего зазорного, Зоя.
   Порой все мы в жизни чувствуем себя одинокими.
   Зоя не удержалась от язвительного смешка.
   - Теперь ты примешься рассказывать, что тоже страдал от одиночества. Но я
ведь не поверю. Уж скольких женщин ты перевидал - и не счесть, наверное. Все
скрашивали твое одиночество.
   - Женщины не скрашивают одиночество, его  скрашивает  работа,  -  холодно
заметил Фрэнк. - Но твое одиночество совсем иного рода. Чем больше я об этом
думаю, тем понятнее становятся мотивы, толкнувшие тебя в мои  объятия  в  ту
ночь в Швейцарии. - По тому, как напряглось его лицо, она  могла  заключить,
что разговор этот  ему  неприятен.  И  вот  еще  одно  подтверждение.  Он  с
сочувствием заглянул в ее глаза. - Извини меня. Мне не хотелось опять о  том
же, - мягко добавил Фрэнк.
   - Но в этом правда, - проговорила  она  почти  шепотом.  -  Ты  -  первый
мужчина, который захотел меня.
   С минуту они смотрели друг другу в глаза, затем он  потупил  взор,  будто
мысленно одернув себя.
   - Что бы там ни было, к настоящему это не  имеет  никакого  отношения.  Я
просто хотел подчеркнуть в разговоре с Тео, что он тебе сейчас больше нужен,
чем я.
   Если ей и нужен был кто-нибудь в жизни, то только Фрэнк  Блейкмор,  а  не
суррогатный отец. Однако.., однако какое им до нее дело?
   - А зачем мне вообще" кто-то нужен?
   - Затем, что так устроен свет. На моем месте должен сидеть Тео, -  честно
признался Фрэнк. - Я ему уже об этом сказал...
   - А для чего? Что он может мне поведать?
   - Ну, например, зачем я здесь, зачем увозил тебя на остров.
   - Но мне не нужны объяснения. Достаточно того, что я знаю.
   - Дорогая, ты ничего не знаешь.  -  Наступила  пауза,  будто  он  пытался
подобрать какие-то слова,  а  когда  нашел  их,  они  прозвучали  холодно  и
горестно. - Тео нанял меня, чтобы увезти тебя отсюда.
   Циничное  признание  оглоушило,  слова  кололи,   мысли   путались.   Зоя
откинулась на спинку кровати, безвольно распростерши ноги.
   - Нанял? - почти выдавала она из себя этот вопрос, руки сжались в кулаки.
- Когда?
   Сейчас?
   Он мотнул головой.
   - Не сейчас, сейчас  последовала  дополнительная  просьба.  Уже  когда  я
закончил свою работу. Тео хотел, чтобы я привез тебя сюда и  остался  до  их
прибытия: Именно он нанял меня, чтобы я  увез  тебя  на  остров  ради  твоей
безопасности.
   - Безопасности? - вырвалось у нее.
   - Да, дорогая, ради твоей безопасности.
   - Но мне ничего  не  грозило!  -  Зоя  сделала  глоток  бренди,  по  телу
разлилась истома. - Это  как  раз  тебе  грозила  опасность,  -  протестующе
заметила она, - поскольку ты скрывался от какого-то преступника. Все покрыто
тайной. Эта поездка на остров, прыжок с парашютом.., оружие. Ты пошел на все
из-за меня, чтобы обеспечить мою безопасность?
   - Я не говорил тебе ничего подобного, Зоя. Я никогда прямо не  говорил  о
том, что мне грозит опасность. С чего ты взяла все это?
   Теперь она вспомнила, что так и было.
   - Но ведь ты делал все, чтобы я в это поверила...
   - Ради тебя самой. Многое ты сама надумала, а я  не  препятствовал  твоим
заблуждениям. Но никогда не лгал...
   - Ты.., ты скрывал  правду.  Он  смотрел  на  нее  умными,  внимательными
глазами, будто просил понять.
   - Все, что я делал для тебя, я делал бескорыстно...
   Она  сразу  не  могла  все  это  переварить.  Внутри  клокотало  неверие,
смущение, смятение, слова, кажется,.. прилипли к небу:
   - Ты.., ты говорил об опасности... Но я не чувствую угрозу.
   - Тебе действительно грозила опасность, Зоя, но теперь все позади.  -  Он
взял ее руку в свои, будто утешая, повторял:
   - Все делалось ради твоей безопасности...
   - Но разве была угроза? - Зоя выдернула руку. - Интересно,  от  кого  она
исходила, ведь у меня нет недоброжелателей? - Сейчас она мучительно пыталась
сообразить, кому понадобилось угрожать ей. Может быть, враги Тео решили, что
она его дочь, и попытались шантажировать?
   - Дело в том, что твоя персона представляет живейший интерес  для  многих
весьма опасных людей. - Фрэнк выглядел очень  серьезным.  Голос  его  звучал
мягко и одновременно пугал своей непреклонностью.
   Сердце Зои отчаянно забилось.
   - Но кто эти люди?
   - В данную минуту я вряд ли смогу сказать тебе больше,  чем  уже  сказал.
Все, что происходит сейчас, связано с Леонардом Марстоном.
   - Тем отцом-призраком, который так и не пожелал увидеть свою дочь?  Какая
черствость! Теперь-то он и подавно не соберется это сделать.
   - Его работа не позволит этого, Зоя. Такой человек не  подвержен  влиянию
эмоций.
   И ты такой же! - хотелось крикнуть ей,  но  она  сдержалась,  потому  что
начала кое-что понимать. Сердцем она тосковала о матери, но и себя  ей  тоже
было жалко. Этот Леонард  Марстон  за  всю  свою  жизнь  не  сделал  попытки
обратить свое внимание на ее мать или признать рождение дочери - и все из-за
работы. Фрэнк Блейкмор похож на него. В его душе не было места для  любви  -
просто череда женщин для удовлетворения похотливого желания. Ничего больше.
   Она обуздала свои эмоции.
   - Ты говоришь так, будто знал его. Действительно знал?
   - Мы не были друзьями. Леонард Марстон не из тех, кто впускает  кого-либо
в свою жизнь. Мы встречались несколько раз,  но  он  со  всеми  держится  на
расстоянии протянутой руки. Если тебе  угодно,  твой  отец  такой  холодный,
колючий человек...
   - Тебе он не понравился?
   - Я уважал его.
   - Это тоже ответ. Значит, он тебе не понравился, - настаивала Зоя.
   - Тео для тебя  сделал  гораздо  больше,  чем  смог  бы  сделать  Леонард
Марстон.
   - И что  из  этого  следует?  Мне  лучше  забыть  о  существовании  моего
настоящего отца? Ах, как же  я  должна  благодарить  Тео  за  все  для  меня
сделанное! - Она снова выпила бренди, чувствуя ущемлеиность оттого,  что  ее
родной отец лишил ее многого. А если к этому добавить еще и  то,  что  Фрэнк
Блейкмор отнял у нее... Зоя с трудом сглотнула. - Я.., я не  понимаю,  какое
отношение все это имеет ко мне сейчас?
   - Твой отец и его команда потратили годы, чтобы отследить в Южной Америке
наркобаронов. В  этом  году  тяжелая  работа  благополучно  завершилась.  Им
удалось довести  дело  до  суда,  на  котором  твой  отец  выступил  главным
свидетелем. Это был громкий процесс.
   Зоя вдруг почувствовала, что задыхается. Она поспешно вышла на  балкон  и
опустилась в плетеное кресло. Фрэнк присоединился к ней,  захватив  с  собой
бренди. Он сел напротив, а бутылку поставил  на  разделяющий  их  столик  со
стеклянной крышкой.
   - Я понимаю, Зоя, как тяжело тебе это слышать, и, вероятно,  сейчас  тебе
понятно мое негодование на Тео и твою мать. Не мое дело рассказывать тебе об
отце, но.., понимаешь, в таких обстоятельствах я могу и их понять. Ведь  они
любят тебя...
   - Ровно  настолько,  чтобы  скрывать  от  меня  правду.  -  Она  исторгла
прерывистый глубокий вздох, растворившийся  в  теплом,  напоенном  ароматами
ночном  воздухе  -  Ты,  нрав.  Им  бы  следовало  вернуться  сюда.  -   Зоя
нахмурилась. - Но есть нечто большее во всем этом, не так ли? - Она вскинула
голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
   Он утвердительно кивнул.
   - Да, есть.., но если ты к этому морально не готова...
   - Я готова. Все это связано с поездкой на остров, да?
   Фрэнк откинулся на спинку кресла и перекатывал в ладонях стакан с бренди.
   - Мир торговцев наркотиками злобен, жесток и  имеет  разветвленную  сеть.
Работа твоего отца была опасной, поэтому ты, быть может, простишь его за то,
что он, стремясь оградить тебя от опасностей, не хотел признать  официально,
что ты его дочь. Это делалось для твоего  же  блага,  но  даже  предпринятые
предосторожности оказались недостаточны в конце концов.
   Сердце Зои учащенно забилось.
   - Я не понимаю... - Она покачала головой.
   -  Наркодельцы  пытались  заставить  замолчать  твоего  отца  до   начала
процесса, хотели подобраться к нему лично,  но  он  хорошо  защищен.  Однако
месяц назад, несмотря на усиленную охрану, его офис в Лиме  был  взломан.  -
Фрэнк  многозначительно  посмотрел  в  глубину  золотистого  бренди,   будто
опасаясь, что эта божественная влага испарится, а вместе с ней  испарятся  и
слова, которые он собирался сказать.
   Зоя почувствовала напряжение и, чтобы разрядить обстановку, проговорила с
нежностью:
   - Фрэнк, продолжай. Я должна все знать. Он оторвал взгляд  от  стакана  и
взглянул на нее так тоскливо, что ей захотелось броситься к нему, обнять его
и утешить.
   Он глубоко вздохнул и посмотрел в сторону.
   - В квартире твоего отца они обнаружили фото  ребенка.  Твою  фотографию,
Зоя. Много-много лет назад твоя мать послала ему  этот  снимок,  может  быть
предпринимая еще одну попытку, чтобы вернуть его. Он хранил эту  фотографию,
но не при себе - это было слишком рискованно, - а в квартире. Только  это  и
было нужно наркобаронам; они сразу догадались, что ребенок для  него  значит
очень многое. Они поставили целью найти тебя.
   У Зои перехватило дыхание, горло воспалилось, но у нее достало сил, чтобы
побудить его продолжать рассказ.
   - Значит, преследование касалось меня? - с испугом  спросила  она.  Фрэнк
кивнул.
   -  Твой  отец  подключил  силы  безопасности,   лишь   только   обнаружил
исчезновение фотографии. Один из телохранителей, мой старый друг, с  которым
я работал на Ближнем  Востоке,  немедленно  связал  меня  с  Тео.  Обо  всем
остальном ты прекрасно знаешь.
   - Значит, за мной охотились? - прерывисто выдохнула Зоя. - Значит, это  я
была в опасности, а не ты? О Господи! - Она раскачивалась,  обхватив  руками
голову.
   Фрэнк подошел к ней, присел, заглянул в лицо.
   - Прости меня, милая, прости, что приходится говорить обо всем этом.
   Зоя схватила  его  руки  -  не  для  того,  чтобы  оттолкнуть,  но  чтобы
заручиться его поддержкой. Ее силы были на исходе.
   - Тео.., не отпускал меня от себя весь этот год... Наверное, он знал, что
что-то случится. Я.., я чувствовала себя точно преступница.
   - Он всегда пытался охранять, оберегать тебя, так как знал, кто был  твой
отец.  Вряд  ли  он  предчувствовал  то,  что  должно  было  случиться,   но
вероятность того, что так все может обернуться, не  исключал.  Он  обеспечил
безопасность и твоей матери, и тебе, потому что любит  вас  обеих.  Гераклия
сделала большую ошибку, а Тео, насколько был в силах, помогал ее  исправить.
, Воцарилось молчание, в продолжен