так крепко, что у нее не было никакой возможности  вырваться
из его рук, но вдруг она осознала, что воспринимает его ласки с радостью,  и
на какой-то момент расслабилась. Как бы получив ее согласие, Фрэнк  страстно
прильнул  к  Зое.  От  неожиданности  она  даже  приоткрыла  рот.  Его  губы
нетерпеливо впились в ее. Голым бедром  он  заскользил  по  ней,  напряжение
возросло до  предела.  Она  убеждала  себя,  что  не  хочет  этого  опасного
сладостного контакта, но сердце противилось всем  доводам.  Хочет,  говорило
оно, причем больше, чем когда-либо, и будет хотеть всегда.
   Фрэнк притянул ее к себе, его руки судорожно блуждали по всему  ее  телу,
лаская, пробуждая, восхищая.  Он  легонько  касался  губами  ее  подбородка,
разгоряченной кожи шеи.
   Потом Фрэнк сорвал с нее лифчик и припал к ее  благоухающим  возбужденным
грудям. Можно сойти с ума!
   - Пожалуйста, не надо, Фрэнк.., я не могу... Поцелуем вероломных  губ  он
отмел ее протест, как не заслуживающий внимания. Его напористость  не  знала
границ. Фрэнк Блейкмор, поняла она, может взять ее безо всякой  опаски.  Они
здесь одни, без свидетелей, бежать некуда, спастись невозможно...
   Она увернулась от поцелуя и, сжав пальцы в кулаки, стала колотить  его  в
грудь.
   - Почему это ты не можешь? - прохрипел Фрэнк, крепко держа ее за плечи.
   - Надо было сказать "не хочу" вместо "не могу"! - вырвалось у нее. - Я не
позволю тебе куражиться надо мной, я не подстилка какая-нибудь.
   - Но по твоему тону можно заключить совсем другое. Когда  мы  предавались
любви три года назад, мы были заодно.
   Она горько потупила взор.
   - Прекрати! Сколько можно  напоминать  о  самой  ужасной  ошибке  в  моей
жизни?! Я хочу все забыть...
   - Что ж, забудь, и давай начнем сначала. Но  разве  воспоминания  так  уж
тягостны? Мне кажется, сейчас мы хотим друг друга даже больше,  чем  прежде.
Ты борешься сама с собой, ищешь любую возможность, чтобы только прикоснуться
ко мне.
   Она запальчиво указала туда, где исчезла змея.
   - Да, змея собиралась напасть, но ты, как я могу  судить,  воспользовался
случаем и.., и... Не смей меня дурачить!
   - Я не собираюсь никого дурачить! - Его руки все так  же  крепко  держали
Зоины плечи. Решительным жестом он развернул  ее  (будто  какую  игрушку)  и
легонько подтолкнул по направлению виллы, видневшейся за редкими  деревцами.
- Да,  вот  такая  ситуация...  Тебе  ведь  невдомек,  что  змея  совершенно
безвредна...
   - Змея походила на ядовитую.
   - Если бы она была ядовитой, ты  бы  давно  корчилась  в  конвульсиях  на
песке. Змеи не церемонятся.
   - Как и некоторые люди, похожие на них. Ведь ты тоже не  против,  если  я
буду корчиться под тобой.
   - Но я не нападаю подобно безобидной змейке, а  предоставляю  тебе  право
соблазнять. Разве не так?
   У нее не было слов, чтобы оспорить это заявление. К его чести,  он  и  не
пытался юлить, а открыто говорил, что страстно хочет ее.
   - Я не такая легкомысленная, как тебе кажется, чтобы отдаться по  первому
зову. - Зоя гордо вскинула голову. - И не стремись давить на меня.
   - Но однажды ты сама пришла ко мне, как агнец на заклание. -  (Сравнение,
кажется, подобрано удачно.) - Та  женщина  в  Швейцарии  первой  дарила  мне
любовь, но где она теперь? И вместо любви осталась лишь озлобленность, да? -
Это он сказал без тени ерничания.
   Они дошли до виллы. Зоя остановилась и  медленно  повернулась  к  Фрэнку.
Неуловимая душевная неловкость терзала ее. Пусть он в чем-то не прав, но кто
дал ей право тиранить другого человека? Она предалась любви  с  незнакомцем,
страдала, но в чем его-то вина?
   - Той женщины, Фрэнк, что отдалась тебе когда-то, больше  не  существует.
Она плод нашего воображения. Запомни это.
   - Да? Помилуй, я не страдаю избыточным воображением! Я  точно  знаю,  что
обнимал  тогда  живую,   настоящую,   теплую   плоть,   видел   стыдливость,
перетекающую в блаженную сексуальность. Я не смогу этого забыть!
   Да, потом была череда других женщин, но  ни  одна  из  них  не  заслонила
пережитого восторга. Стоит ли ненавидеть его за то, что он был волен в своем
непостоянстве?
   - Ты думаешь, я вещь, которую ты некогда оставил в укромном месте,  чтобы
теперь взять? Ошибаешься. - Она уставилась на темнеющий небосклон. - Да  еще
такие признания... - Эта реплика  вырвалась  сама  собой,  в  ней  смешались
отчаяние, боль, надежда, разочарование. Зоя еле сдерживала  себя,  чтобы  не
сказать что-либо  резкое,  обидное.  -  Хорошо  придумано,  Фрэнк  Блейкмор.
Значит, я бросаю вызов, который ты не можешь не принять?  Иными  словами,  я
развожу флирт...
   Наступила тягостная пауза; время будто остановилось. Фрэнк молча  смотрел
на нее в надежде разглядеть хоть проблеск желания.
   Конечно, у него одно на уме, но она найдет способ защитить  себя.  Может,
ей показалось? В его взгляде читалось сожаление, он, вероятно, раскаивался в
том, что притащил ее сюда. Наверное, надеялся, что она такая же  податливая,
уступчивая, как и раньше, а теперь осознал свой просчет.  Выходит,  он  тоже
ошибался, слепо доверяя ей?..
   Легонько потерев подбородок, она примирительно произнесла:
   - Полагаю, нам пора подкрепиться, не так ли?
   Фрэнк ничего не сказал на это - повернулся и пошел прочь от  виллы  через
апельсиновую рощу. Зоя следила за  ним  взглядом,  чувствуя  себя  несколько
подавленной и даже пристыженной. Чего теперь ей ждать от него?..

Глава 5

   - Почему я не могу плавать, когда мне хочется? - недоумевала Зоя, потирая
при этом лоб. Невыносимо болела голова - видимо, надвигался шторм.  -  Когда
разразится шторм, мы не  сможем  поплавать:  море  будет  кипеть,  напоминая
преисподнюю. Мне хочется охладиться.
   - Прими прохладный душ. В  море  сейчас  небезопасно,  -  убеждал  Фрэнк,
поглядывая на стопку бумаг на кухонном столе.
   Как же ей надоело это: работа, работа, работа! А когда она настаивала  на
перерыве и хотела искупаться, он тоже следовал за ней. Неужели и это входило
в наставления Тео? Теперь одной и поплавать нельзя? Правда, был еще бассейн,
и ей разрешалось закрывать двери в  спальню  (до  этого  она  просыпалась  с
широко распахнутой дверью). Сегодня  ночью  она  подопрет  дверь  шкафчиком.
Пусть попробует открыть!
   - Где ты жил все эти годы? Фрэнк устало взглянул на нее - глаза темные  и
тоскливые. Эти дни на острове прямо-таки изнуряющие: он осознал  ошибочность
того, что привез ее сюда. Ничего хорошего от нее не дождешься. Зою  ослепила
ненависть, напряжение между ними росло.
   -  В  Лондоне,  -  примирительно  выдохнул  он.  -  Если  точнее   -   на
Мейфэр-стрит. Почему ты спрашиваешь?
   Она кокетливо улыбнулась.
   - Мне просто захотелось узнать еще одну точку  на  карте.  Средиземное  и
Эгейское моря я исплавала вдоль и поперек, они, конечно же, не  сравнятся  с
Парк-Лейн. Наш опыт несопоставим.
   Чем-то она задела его, потому что Фрэнк свирепо пнул стул, стоящий позади
него.
   - Да, милая, это действительно регион прелюбопытный!
   - А что, нельзя было спросить?  -  (Они  вышли  из  кухни  на  террасу  и
оказались в тени апельсиновых деревьев.) - Не имею права, да?
   - На все у тебя есть право, кроме омовения. Заруби это себе на носу.
   - Ах, извини! Вывела тебя из равновесия!.. - откликнулась она. -  Я  ведь
здесь заложница, о которой мало кто вспоминает. Это в десять раз  хуже,  чем
жизнь у Тео, но в миллион раз хуже, чем жизнь у Сатаны.
   - Порой ты не даешь себе отчета в словах, Зоя.
   - Значит, нужно говорить только то, что тебе приятно слышать? Извини,  но
это не по правилам.
   - А-а.., у тебя свой кодекс?
   - Вроде этого. - Она стушевалась, хотя теплый белый песок направлял мысли
совсем в другое русло.
   Он простер руку к закипающему морю.
   - Хочешь плавать - плавай, только не проси о помощи. - (Она надулась.)  -
Ты не имеешь права так рисковать! - Его голос походил на гром. - Свою  жизнь
ты можешь ценить как угодно, но я свою ценю  достаточно  высоко.  Впредь  ты
будешь делать то, что я говорю, потому что я лучше знаю, как  поступить.  Ты
поняла?
   Его грубая тирада ранила очень больно. Все,  что  ей  оставалось,  -  это
только возвращать удары.
   - О да, - прошептала Зоя, - я поняла. Ты командуешь - я выполняю приказы.
Я говорю "да", ты - "нет". Все, что я скажу или  сделаю,  не  правильно,  не
правильно, не правильно. Но знай: я все равно все  сделаю  по-своему,  а  не
по-твоему!..
   - Остановись, Зоя!
   - Прекрати указывать мне! Я не ребенок, и ты - не  моя  няня.  Я  женщина
и.., и...
   Да, она была женщиной, со своими желаниями. И сейчас она так нуждалась во
Фрэнке... Чувства нахлынули как  весенний  ливень.  Она  устала  от  борьбы,
устала от выискивания знаков внимания с его стороны.  Зоя  кусала  в  досаде
губы. Он, вероятно, никогда больше не будет заботиться о ней. Он не хочет ее
больше. Даже его поддразнивания ничего не изменили  за  несколько  прошедших
дней. Боже, она потеряла его.
   - ..И - что, Зоя?  -  настаивал  он.  Его  глаза  стали  грозными,  будто
свинцовая туча над их головами.
   От бьющихся о берег волн в разные стороны разлетались брызги, и часть  их
попадала им на лица. Зоя боролась с желанием протянуть руки и  оградить  его
лицо от этих брызг.
   -  Ничего.  -  Она  безнадежно  вздохнула,  сжав  кулаки,  отвернулась  и
направилась к вилле.
   Шторм усилился и, казалось, готов был бушевать  всю  ночь.  У  Зои  жутко
болела голова, когда она начала готовить ужин. На  острове  не  было  свежих
продуктов, кроме апельсинов и лимонов, только консервы. Сегодня вечером  Зоя
решила приготовить рис с консервированной приправой  из  перца  и  томатного
соуса. Пока варился рис,  она  просматривала  бумаги,  над  которыми  они  с
Фрэнком работали днем.
   Зоя не могла поверить, что Фрэнк всерьез намерен закрыть свое  агентство.
Его работа виделась  ей  интересной  и  разнообразной,  но,  видимо,  в  ней
поджидало много опасностей. Он рассказывал, что работал в некоторых  странах
Среднего Востока, намекал, что ему неоднократно угрожали расправой.  И  что,
он испугался? Бежит? Видимо, что-то в его жизни  сделало  его  осторожным  и
заставило скрываться. К сожалению, Зоя не знала истинной причины.
   - Что ты собираешься делать, когда оставишь агентство? - спросила  она  у
вошедшего на кухню Фрэнка.
   Он переоделся. Теперь на  нем  были  бутылочного  цвета  хлопчатобумажные
брюки и черная рубашка, лицо  гладко  выбрито,  волосы  -  еще  влажные.  Он
выглядел секс-символом.
   - Думаю, буду выращивать картофель, - сказал  он,  приподнимая  крышку  и
разочарованно глядя в кастрюлю с рисом.
   - Извини, я думала, ты любишь рис.
   - Люблю, но не три же раза в день. Зоя пожала плечами, когда он подошел к
холодильнику за водой.
   - Я не успела приготовить прохладительные напитки.
   - Ничего. Как твоя голова? Болит?
   - Да.
   - Ты приняла что-нибудь?
   - У меня ведь не было времени толком собраться, - кисло заметила она, - и
никаких лекарств я не взяла.
   - Извини,  сейчас  я  принесу  тебе.  Варившийся  рис  стал  вытекать  из
кастрюли, шипя на газу, и они оба бросились к  плите.  Голову  Зои  внезапно
пронзила острая боль, она покачнулась.
   - Я сам закончу приготовление ужина, - недовольно пробурчал Фрэнк, - а ты
иди возьми аспирин в верхнем ящике комода рядом с моей кроватью и прими его.
   Зоя  покорно  поплелась  за  лекарством.   Фрэнк   разговаривал   с   ней
одновременно резко и нежно,  и  это  часто  ставило  ее  в  тупик.  Сплошные
противоречия... В ящике, куда она заглянула в поисках аспирина,  лежало  то,
от чего Зоя невольно отшатнулась. Потрясенная, она судорожно  схватилась  за
спинку кровати...
   - Извини, - мягко произнес Фрэнк, подходя к ней. Он  пришел  из  кухни  с
перекинутым через плечо полотенцем. На ум пришло  нелепое  сравнение:  будто
лакей в пьесе. - Извини, - повторил он, бросая полотенце на пол  и  закрывая
ящик. - Прости, что тебе пришлось увидеть это.
   Потерянная и озадаченная, Зоя встряхнула головой.
   - Но почему? - выдохнула она хриплым шепотом. Ее  вопрос  долго  висел  в
воздухе. Зоя уже потеряла надежду получить ответ.
   - Это необходимо, - едва слышно прошептал он.
   Зоя  не  услышала,  а,  скорее,  почувствовала  ответ.   Она   пристально
посмотрела Фрэнку в лицо и  поразилась  его  бледности.  Только  теперь  она
поняла, почему он такой понурый и уставший и почему в нем не осталось ничего
легендарного. Стоило заглянуть в ящик комода, где лежало оружие, и...
   - Почему.., почему это необходимо? - снова спросила  Зоя.  Она  испуганно
следила за Фрэнком. Она и раньше  видела  оружие.  Телохранители  Тео  имели
пистолеты, многие из охраны носили оружие.  Но  здесь  было  совсем  другое.
Может, жизни Фрэнка что-то  угрожало;  иначе  зачем  здесь,  на  этом  почти
необитаемом острове, оружие?..
   - Я всегда ношу пистолет. Это ужасный факт моей жизни, привычка, - сказал
он угрюмо.
   Фрэнк снова открыл ящик, и Зоя вздрогнула, испугавшись, что  он  достанет
пистолет, но Фрэнк взял лишь аспирин и бросил лекарство Зое. Она поймала его
на лету.
   - Иди прими пару таблеток и жди внизу, - приказал он тихо.  -  Я  позову,
когда ужин будет готов.
   Зоя медленно пошла к двери. Ей хотелось прижаться к Фрэнку,  успокоить  и
его, и себя, но она не знала, какой будет его реакция, и поэтому сдержалась.
Проглотив две таблетки аспирина, она легла в спальне и  стала  перебирать  в
памяти события дня. Дождь хлестал все сильнее. Его  шум  убаюкивал,  но  Зое
было не до сна.
   - Почему ты все время молчишь? - спросил Фрэнк во время ужина. -  У  тебя
все еще болит голова?
   - Нет, прошла.
   - Тогда в чем дело? Ужин не понравился или, может, моя занудная  компания
тебе надоела?
   Зоя подняла на него глаза.
   - Ну что ты, ты совсем не занудный. Фрэнк улыбнулся.
   - Так, значит, ужин тебе понравился? Она кивнула, пробормотав:
   - Ужин прекрасный.
   И вновь пауза затянулась; ее нарушил Фрэнк:
   - Это из-за оружия, не так ли?
   Зоя, опасаясь выдать свои чувства, сидела потупив взор. Чуть раньше, лежа
в постели, она анализировала, что же ее так шокировало.  Оружие,  лежащее  в
ящике  прикроватного  комода,  вероятно  заряженное,  свидетельствовало   об
уязвимости Фрэнка. Мужчина-легенда с властью и силой  был  беспомощен  перед
сумасшедшим террористом, приставляющим пистолет к его виску...
   - Зоя, - мягко сказал  Фрэнк  и,  потянувшись  через  стол,  взял  ее  за
подбородок, - что-то не так?
   Она, пытаясь сдержать слезы, готовые вот-вот политься из  глаз,  выдавила
улыбку.
   - Меня испугало оружие, - призналась она слабым голосом.
   - Это не то, что ты надеялась найти в ящике спального комода? Но ведь  ты
выросла в окружении сильной охраны. Телохранители Тео вооружены...
   - Да, Фрэнк, ты прав. Но то совсем другое  дело,  а  здесь..,  здесь  нет
угрозы для тебя. Зачем тебе оружие на этом пустынном острове?
   - Но тут и не конец света, согласись, и не медвежий угол.
   - Вздор! - вспылила Зоя, резко отодвигая тарелку. - Здесь тебе  никто  не
угрожает, если, конечно, ты не боишься меня...
   - Разумеется, боюсь, ведь ты владеешь некоторыми приемами кулачного боя.
   - Мне не приходилось с тобой драться.
   - Да ты и так убиваешь во мне  все  живое  с  того  самого  дня,  как  мы
приземлились на этом острове.
   Зоя не могла сдержать улыбку.
   - Прыжок с парашютом - это самое страшное,  что  когда-либо  случалось  в
моей жизни.
   - Я думаю, ты была вполне естественна во всех проявлениях, и  особенно  в
тот момент, когда раскинула свои ноги, чтобы оплести мой стан. Что  ж,  было
очень приятно, и я с радостью готов повторить прыжок  в  любое  удобное  для
тебя время.
   Он шутил. А Зоя чувствовала  подступающий  к  горлу  ком.  Он  опять  был
прежним Фрэнком, с его намеками и  уколами,  которые  приходилось  принимать
вместо объяснения по поводу оружия. И хотя ощущение опасности и беспокойства
не покидало Зою, она пошла в спальню, легла  и  попыталась  уснуть,  оставив
дверь открытой...
   - Когда шторм утихнет, я попробую наловить рыбы, чтобы разнообразить  наш
стол.
   - Рыбу я люблю, но терпеть не могу возиться с ней:  чистить  эту  мерзкую
чешую и вынимать внутренности.
   Фрэнк ухмыльнулся.
   - Все беру на себя. Тебя это устраивает?
   - Вполне. Если ты сумел испечь свежий,  с  хрустящей  корочкой  хлеб,  то
представляю, каким будет рыбное блюдо!..
   Фрэнк вышел на террасу. Дождь все еще лил.
   Они перешли работать в гостиную, потому  что  на  кухне  протекла  крыша.
Фрэнк сел за стол и принес кресло для Зои.
   - Извини, что приходится столько возиться с бумагами, но это нужно.
   Зоя мало получала удовольствия от  работы,  от  необходимости  все  время
проверять и перепроверять. Если бы был компьютер, она сделала бы все за час.
Непонятно, что дает Фрэнку это уединение? Если он хотел отрешиться от суеты,
то вряд ли это лучший выход. Все выглядело так, будто они зря тратят время.
   Зою  не  покидало  чувство  тревожного  беспокойства,   дождь   угнетающе
действовал на нее, и не только он. Сколько еще сможет она так жить? Любить -
и не чувствовать взаимности? Это было невыносимо.
   - Как долго мы пробудем здесь?
   - Около месяца.
   Это был первый определенный ответ на ее вопрос.
   - Мы могли бы закончить всю работу к концу  недели,  -  робко  протестуя,
сказала она.
   - И что тогда? - Фрэнк обернулся, и по  выражению  его  глаз  можно  было
определить, о чем он думает. От догадки Зою бросило в жар. Но ведь  это  то,
чего она сама страстно хотела... Но нет, не стоило сейчас об этом.
   Она порывисто встала, направилась на кухню. Наполнила чайник и с грохотом
поставила его на конфорку газовой плиты. Несколько раз  чиркнула  отсыревшей
спичкой. Когда спичка погасла в очередной раз,  Зоя  открыла  вентиль  -  из
рожка послышалось гудение. Она отпрянула от плиты.
   - Не надо так спешить, - послышался его голос. - Никогда не открывай газ,
если не зажгла спичку.
   - Замолчи! - сердито выдохнула она, с шумом передвигая в буфете посуду  в
поисках сухого коробка.
   - Чего ты кипятишься? Я не успел еще и рта толком  раскрыть,  не  то  что
сказать что-то такое, что вызвало бы подобную реакцию...
   - И не нужно ничего говорить! Я и так догадалась, что у тебя на уме.
   - Не переоценивай себя. Вряд ли ты хоть когда-нибудь догадаешься, о чем я
думаю.
   - Ха! Все ночи проведу в догадках.
   - Ночи? Ночами ты дрыхнешь как сурок. Сколько раз заходил  ночью  в  твою
спальню!..
   - Следишь за мной? - При мысли о том, что он тайно  прокрадывается  в  ее
спальню по ночам, в ней вскипела ярость.
   - Прошлой ночью ты оставила  дверь  незапертой.  Что  побудило  тебя  это
сделать? Неужели избыток гормонов?
   - Если у меня и найдутся лишние, я все равно не стану выплескивать их  на
тебя!
   - К чему же так горячиться? - Он взял лежавший на столе лимон  и  нарезал
его тонкими дольками к чаю.
   - Со вчерашнего дня я следую всем твоим указаниям - ведь тебе видней, как
поступать.
   - Ну наконец-то хоть какой-то прогресс! Наконец-то ты прислушалась к моим
словам!
   - Но многие из них я не понимаю. Не  понимаю,  в  частности,  зачем  жить
здесь целый месяц. Какая в этом необходимость? Во мне все протестует...
   - Зато во мне не протестует, - резко оборвал он.
   - Ах, извините, я  запамятовала...  Ведь  твои  приказы  нужно  выполнять
беспрекословно. - Она сделала жест рукой, в которой держала ложку.  -  Уж  я
скажу.., но не сейчас, а когда мы наконец покинем этот остров. Я вправе хотя
бы знать, зачем я здесь? Все это.., настолько загадочно. Твои задания  здесь
мог бы выполнить и одноглазый шимпанзе...
   - Наверное, да. Но не все самки шимпанзе так  сексуально  озабочены,  как
ты...
   Зоя с трудом сдержала себя, чтобы не выплеснуть на него заварку.
   - Это я-то сексуально озабочена? На  себя  лучше  посмотри!  Ходишь  весь
вздернутый.
   - От этого есть хорошее с