РАДУГА

Кэтрин СТОУН
OCR AngelBooks






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Это история страсти, которая вспыхивает подобно пожару, и мечты, которой суждено однажды стать явью.
     Это история двух сестер - Алексы, блестящей красавицы телезвезды, и Кэтрин, посвятившей свою жизнь музыке.
     Это история желаний и надежд, падений и триумфов, счастья утраченного и счастья, обретенного вновь...

Пролог

Вашингтон
Декабрь 1990 года

     Среди репортеров, толпившихся у Мемориального госпиталя, можно было увидеть и политических обозревателей самых элитарных вашингтонских изданий, и редакторов отделов скандальной хроники чуть ли не всех бульварных газет. Затишье в политической жизни по случаю рождественских праздников заставило большинство маститых журналистов присоединиться к своим коллегам, освещающим шоу-бизнес. Они примчались сюда, потому что несчастный случай произошел с Александрой Тейлор, женщиной весьма известной.
     Алекса была актрисой. И все же многие считали ее в некоторой степени избранницей народа: миллионы зрителей искренне полюбили Тейлор в роли журналистки Стефани Винслоу и назвали телесериал "Пенсильвания-авеню" лучшим за последние пять лет. И хотя некоторые журналисты в Вашингтоне не преминули сделать язвительные замечания по поводу премьеры "драмы страсти, силы и судьбы", все они тем не менее признавали талант и очарование звезды. Пресса любила Алексу, так же как и публика. И хмурые лица репортеров, собравшихся перед Мемориальным госпиталем, лучше всяких слов отражали общее тревожное настроение.
     - Кэтрин, как ваша сестра? Сенатор, что вы можете нам сказать?
     - Насколько серьезны ее травмы? Алекса все еще в коме? Доктора считают, она выживет?
     - Мисс Тейлор! Мы знаем, что вы были с сестрой в коттедже, когда раздался тот телефонный звонок. Кто звонил? О чем был разговор? Не он ли явился причиной аварии, в которую попала Алекса? Не видит ли полиция здесь преступление?
     - Кэтрин, вы давали кровь для Алексы? Вы согласитесь стать донором и отдать почку, если...
     Роберт предупредил, что их ожидает шквал вопросов, и посоветовал не отвечать ни на один. Да Кэтрин и сама знала, какие вопросы зададут репортеры: те же, что мучили всю ночь и ее. Те же вопросы, за исключением последнего: "Вы согласитесь стать донором?"
     Сердце Кэтрин давало мгновенный и искренний ответ: "Да, разумеется!" Хотя душа при этом разрывалась от безмолвного мучительного крика: "Если Алексе понадобится моя кровь, моя кожа, моя почка, я не задумываясь их отдам, но...
     Но все это будет не более чем жертва чужого человека. Потому что Алекса, моя любимая родная сестра, на самом деле мне вовсе не сестра..."

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Канзас-Сити, штат Канзас
Май 1968 года

     - Мой муж скоро будет, - сообщила Джейн Тейлор санитару в розовом халате, сопровождавшему ее из палаты в вестибюль больницы. - Я встречу его здесь, в этом совершенно мне ненужном, но положенном по больничным правилам кресле-каталке. Вам действительно незачем дожидаться мистера Тейлора вместе со мной. Я прекрасно себя чувствую.
     Правда же заключалась в том, что Джейн никого не ждала, она даже не сообщила мужу о своей выписке. И как только санитар удалится, Джейн выберется наконец из этого проклятого кресла.
     Она не очень-то стыдилась собственной лжи. В конце концов, врачи, медсестры и психологи сами обманывали Джейн. Хотя их ложь рождалась из самых лучших побуждений: все считали, что делают это во благо Джейн.
     - Мы хотим перевести вас в терапевтическое отделение, - сказали ей врачи, когда Джейн достаточно оправилась и была готова покинуть отделение реанимации.
     Терапевтическое отделение очень далеко от акушерского, где лежат вновь испеченные мамаши со своими малышами. Словно созерцание их счастья могло усугубить и без того безмерное горе Джейн! До чего же странно вспоминать о том, что каких-то семь дней назад ее жизнь была настоящим праздником.
     Всего неделю назад, ясным весенним утром, Джейн, Алекса и Александр выехали из своего уютного дома в провинциальной Топике, направляясь в Канзас-Сити, где на художественной выставке экспонировалась замечательная керамика Джейн. Это должно было стать их последним семейным путешествием в прежнем составе из трех человек. Ведь скоро, очень скоро появится новое существо. С каким восторгом шестилетняя Алекса болтала о будущем младенце, предсказывая с непререкаемой уверенностью:
     - У меня будет сестричка!
     Недели подготовки к выставке прошли для Джейн очень легко - сплошное удовольствие, никаких стрессовых ситуаций; потом Александр с помощью Алексы загрузил керамикой машину, в то время как пышущая здоровьем, на седьмом месяце беременности, Джейн с любовью наблюдала за ними. Тревоги не было, только радость и смех; и все же - какой-то необъяснимый и ужасный рок! - стоило им въехать в предместья Канзас-Сити, как Джейн пронзила нестерпимая боль, и очень скоро началось сильное кровотечение.
     Александр сразу отвез жену в ближайшее отделение "Скорой помощи", где врачи, не медля ни минуты, отделили от Джейн младенца, которому было так спокойно в чреве матери. Далее последовало еще большее разделение - уже навсегда, поскольку Джейн на машине "скорой помощи" отправили в отделение реанимации медицинского центра, а ее крошечную дочь умчали под вой сирен в отделение реанимации для новорожденных детской больницы, которая находилась в десяти милях от города.
     Мать и дитя получили всю необходимую помощь, которую могла им предложить современная медицина, но воспользоваться ее достижениями удалось только Джейн. Дочь, которую ей так и не суждено было увидеть, умерла на пятый день отчаянной борьбы за жизнь, когда Джейн уже одержала собственную победу в битве со смертью и была переведена, как говорили медсестры, "из реанимации в терапию". Унылое терапевтическое отделение - это совсем не то, что отделение акушерства и гинекологии и палаты послеродового восстановления с веселым щебетанием молоденьких мамаш и криками их младенцев.
     Доктора, медсестры и психологи говорили Джейн, что так лучше, только никто из них не говорил, для кого лучше. Для Джейн? Или для других матерей, которые, вероятно, чувствовали бы себя неловко в ее присутствии?
     Но медики были не правы! Джейн следовало находиться среди других матерей. В конце концов, она тоже была матерью - матерью Алексы и матерью крошечной девочки, которая умерла. Джейн считала, что должна быть среди матерей и ей должны разрешить посещение отделения новорожденных.
     Туда-то сейчас Джейн и направлялась. Она искренне верила, что, посмотрев на младенцев, каким-то образом зарядится силой, так необходимой для того, чтобы рассказать своей золотоволосой дочурке о том, что ее младшая сестричка умерла. Сегодня же, осторожно и бережно, Джейн и Александр скажут своей драгоценной Алексе правду. А завтра они вернутся в Топику и поведают о своем горе друзьям, ожидающим новостей о триумфальном успехе Джейн на художественной выставке в Канзас-Сити.
     Подойдя к палате для новорожденных и взглянув через стеклянную стену на малышей, спавших в розовых и голубых плетеных кроватках, Джейн поняла, что поступила правильно. Казалось, один вид младенцев помогал ей обрести душевное равновесие. Несмотря на потерю ребенка и приговор врачей, что у нее уже никогда не будет детей, созерцание этих крошечных живых существ наполняло сердце Джейн надеждой.
     Ее милое лицо озарила улыбка, первая за всю эту страшную неделю, - нежная, любящая улыбка матери...

***

     Изабелла поцеловала шелковистые черные завитки своей малышки дочери, и взгляд ее метнулся вдоль коридора. В одном его конце располагалось отделение для новорожденных, в другом, как всегда, маячил шпион, посланный Жан-Люком следить за Изабеллой. Пять последних месяцев ее беременности и сейчас, после родов, парни Жан-Люка грозными, зловещими тенями повсюду следовали за несчастной женщиной. Теперь они почти не скрывались - ведь ребенок уже родился.
     Изабелла жила в постоянном страхе, что эти люди получат от нанявшего их сумасшедшего человека жуткий приказ - оборвать невинную жизнь крошки, столь для него опасную.
     Когда-нибудь такой приказ придет, но пока Жан-Люк, казалось, решил просто помучить Изабеллу: хищник, играющий со своей жертвой и совершенно уверенный, что она полностью в его власти. Как он сам говорил, Изабелла должна понимать: из такой ловушки ей ни за что не вырваться.
     Изабелла, разумеется, понимала. Но при этом также знала, что если будет постоянно ездить с места на место, создавая впечатление, что все еще надеется скрыться от слежки, то Жан-Люк будет держать своих приспешников на дистанции. Поскольку он твердо верит, что беспрерывное путешествие Изабеллы диктуется ее наивной и отчаянной верой в конце концов уйти от преследования, то будет просто наслаждаться своей жестокой игрой в кошки-мышки. А это дает Изабелле возможность выиграть время...
     Время, чтобы найти женщину, которой Изабелла могла бы доверить свою драгоценную дочурку. За месяцы поисков, до и после рождения малышки, Изабелла переговорила с очень многими женщинами - короткие беседы под пристальными взглядами посланных Жан-Люком парней, - однако до сих пор все было безрезультатно.
     Но женщина существовала, должна была существовать. И если Изабелла встретит ее, то сразу поймет это своим любящим сердцем, своим материнским инстинктом.
     Изабелла скиталась из города в город, одержимая желанием добиться своего. И вот неутомимые поиски случайно привели ее сюда и в тот самый момент, когда блондинка с большими, полными слез глазами цвета изумруда печально и нежно смотрела на новорожденных. Изабелла подошла поближе и почувствовала, как сердце ее вдруг забилось чаще.
     - Здравствуйте. - Несмотря на то что родным языком Изабеллы был французский, она прекрасно говорила на стольких языках, что французский акцент совершенно терялся в ее утонченно-изящной речи.
     - Здравствуйте, - тепло улыбнулась Джейн красивой женщине с мягким, царственно-спокойным голосом.
     Тут же взгляд Джейн упал на малышку, завернутую в розовое кашемировое одеяльце. У женщины были светлые локоны, а волосики младенца отливали черным бархатом, и тем не менее сверкающие синие глаза обеих не оставляли никаких сомнений в том, что перед вами мать и дочь.
     - Какая прелестная крошка!
     - Благодарю. А ваш ребенок здесь?
     - Нет, - ответила Джейн с грустной улыбкой, вдруг подумав, что ей, наверное, действительно не следовало находиться здесь, среди счастливых матерей и новорожденных, но было в глазах этой женщины нечто, что побудило Джейн поведать печальную правду о себе. - Я недавно потеряла свою малышку: она родилась преждевременно и...
     - Мне очень жаль. Уверена, что у вас еще будут дети.
     - Нет. Но у меня есть очаровательная шестилетняя дочь. Мы хотели подарить ей маленькую сестричку, но...
     - Да, я вас понимаю, - рассеянно пробормотала Изабелла.
     Она почувствовала на себе пристальный взгляд человека, грозно стоявшего в двадцати футах от них - слишком далеко, чтобы слышать разговор, но вполне достаточно, чтобы не упустить Изабеллу из виду. И взгляд громилы с каждой минутой становился все более настороженным и заинтересованным.
     - Я хотела бы с вами поговорить об одном деле.
     - Что? - переспросила удивленная Джейн, но во взгляде незнакомки она прочла отчаянный крик о помощи, а потому ласково добавила:
     - Да, разумеется.
     - Здесь не совсем удобно. Не подождете ли вы меня в дамской комнате? Я смогу подойти туда не раньше, чем через полчаса.
     Джейн заметила довольно неприятного мужчину, прохаживавшегося взад-вперед на некотором расстоянии от них. Здравый смысл настойчиво требовал вежливо отказаться и решительно уйти, но доброе и благородное сердце не пожелало повиноваться рассудку. В меру своих сил Джейн, конечно, поможет молодой женщине.
     - Я подожду вас.
     - Спасибо. А теперь, пожалуйста, попрощайтесь со мной так, будто наш разговор закончен и мы более не намерены встречаться.
     - Хорошо, - улыбнулась Джейн, после чего посмотрела на часы и, повысив голос, воскликнула:
     - О Боже, только взгляните на время! Мне нужно бежать. Очень рада была с вами поговорить. Прощайте.
     Изабелла спокойно поговорила еще с несколькими женщинами, пришедшими взглянуть на своих малышей. Через полчаса она спустилась в вестибюль и сделала вид, что намерена выйти на улицу, но внезапно, будто что-то вспомнив, вернулась и спросила у служащей за столом справок, где находится дамская комната.
     Слава Богу, все ищейки, посылаемые Жан-Люком следить за ней, были мужчинами! Он, разумеется, и мысли не допускал поручить слежку женщинам, поскольку считал их ничтожествами, пригодными только для удовлетворения его низменных потребностей. До чего же забавно найти хоть что-то положительное для себя в презрительном отношении этого жестокого маньяка к женщинам!
     Но так оно и было: Жан-Люк посылал следить за Изабеллой только мужчин, а это значило, что, заходя в дамские комнаты, она и ее крошка были пусть ненадолго, но в безопасности.
     - Я так вам благодарна за эту встречу здесь... - тихо пробормотала Изабелла, увидев Джейн.
     - Не стоит благодарности.
     - Мы одни?
     - Да.
     Изабелла перевела взгляд на маленькое обожаемое личико, глаза ее наполнились слезами, а голос задрожал, когда она спросила незнакомую женщину:
     - Вы возьмете ее?
     - Конечно, конечно! - Стоило только Джейн взять малышку на руки, как волна острой боли захлестнула ее.
     - Я хочу сказать, - тихо прошептала Изабелла, увидев, с какой нежностью держит ее дитя эта женщина, - не удочерите ли вы мою девочку?
     - Простите, что?.. - В сердце Джейн затеплилась тайная надежда.
     - Ей опасно оставаться со мной. Я люблю дочь всем, сердцем - она и есть мое сердце, - но... - Изабеллу охватило смятение.
     Вдруг так захотелось поверить, что Жан-Люк и его люди - это всего лишь жуткий сон. Но Изабелла заставила себя вернуться в реальный мир и решительно продолжила:
     - Вы потеряли своего ребенка...
     - Да, но вам нельзя терять вашего, - осторожно перебила Джейн, хотя сердце ее уже ответило на ошеломляющую просьбу Изабеллы: "Да, я возьму малышку".
     При этом она искренне верила, что стоящая перед ней мать тоже не должна разлучаться со своим ребенком. Джейн заставила себя подавить бурю в собственной душе и ласково предложила:
     - Может быть, если вы расскажете, почему так боитесь, что не сумеете вырастить дочь, мы попробуем вместе что-нибудь придумать. Выход, несомненно, есть. Очень прошу, позвольте мне помочь найти его!
     - Я не могу вам рассказать. И выхода нет. - Обреченность и боль в голосе и глазах не оставляли никаких сомнений в правдивости слов Изабеллы, но неожиданно в ее печальных сапфировых глазах блеснула искра надежды. - Все, о чем я молилась, как только поняла, что не могу оставить дочь, так это найти для нее мать, которая будет любить девочку. И я верю, что эта мать - вы.
     Пауза, во время которой женщины не отрываясь смотрели друг на друга, затянулась. Наконец Джейн, внутренне поклявшаяся стать матерью бедной малышке, прошептала:
     - Я буду любить ее.
     - Да, я знаю. Сердце подсказывает мне, что вам можно верить.
     Еще несколько мгновений Изабелла не спускала глаз с Джейн, потом заставила себя отвернуться и сосредоточиться на том, что должна сделать, прежде чем уйти в оставшуюся часть своей жизни - жизни без дочери. Она сняла с плеча большую сумку и извлекла из нее сумку поменьше, из мягкого голубого бархата, расшитого жемчугом. Изабелла открыла сумочку, достала из нее несколько кошельков на молниях, в которых оказались сверкающие бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды, и пояснила:
     - Мою дочь ожидало огромное богатство. Она должна была стать принцессой. Я перевела кое-что из ее наследства в драгоценные камни. Все они подлинные, наилучшей работы и огранки. На сегодняшний день полная стоимость содержимого этой сумки составляет около двадцати миллионов долларов. Я посоветовала бы вам продавать камни только в случае крайней необходимости, поскольку с каждым годом стоимость их, несомненно, будет расти.
     - Я не могу принять этого.
     - Уверяю вас, что камни не краденые, они принадлежат моей дочери по праву.
     - Мы с мужем небогаты и никогда не разбогатеем. Мы очень много работали, чтобы скопить достаточно денег на содержание двух детей. - Джейн пожала плечами, сама не зная, почему отказывается от драгоценностей, и все же была уверена, что поступает правильно. Жили они скромно, но счастливо, и Джейн ничего не хотела менять.
     Отказ Джейн воспользоваться удачей, менявшей всю жизнь их семьи, стал для Изабеллы лишь доказательством того, что она нашла именно ту женщину, которой может доверить драгоценную жизнь своей дочери. Когда-то Изабелла была очень бедна, затем стала очень богата и потому прекрасно знала, что единственным настоящим сокровищем в жизни является не богатство, а любовь. И несчастная женщина, потерявшая ребенка, тоже это знала.
     - Рассказать вам о себе и о муже? - тихо предложила Джейн.
     - Нет, прошу вас, не надо. Лучше, если мы ничего не будем знать друг о друге... за исключением следующего: девочка - моя дочь и зачата была в величайшей любви. Ей опасно оставаться со мной, и только поэтому я... - Глаза Изабеллы снова наполнились слезами, хотя она долго готовилась к расставанию. - Прошу вас, расскажите ей в двадцатьпервый день рождения о том, что произошло сегодня. Скажите дочери, что я ее очень любила, но у меня не было выбора.
     - Да-да, конечно. Когда она родилась? - спросила Джейн, зная, что через двадцать один год эта мать, где бы она ни была, пошлет в никуда послание любви своей дочери, которая в день своего совершеннолетия узнает правду...
     - Неделю назад, двадцатого мая.
     - Двадцатого... - тихим эхом отозвалась Джейн: этот день и без того уже навсегда запечатлелся в ее сердце - двадцатого мая родилась и ее бедная девочка, так и не сумевшая выжить. - Должна ли я еще о чем-то ей рассказать?
     - Объясните, пожалуйста, чтобы она не пыталась меня искать. В любом случае это будет невозможно, к тому же это может оказаться для нее опасным. - Изабелла невольно оглянулась и помрачнела. - Имя девочки, разумеется, на ваше усмотрение, но я хотела...
     - Да?
     - Если бы одно из ее имен, скажем второе, было бы Александра...
     Александра. По тому, с какой любовью было произнесено это имя, Джейн сразу поняла, что отца малышки звали Александр, и в этом заключалось еще одно поразительное совпадение. Но поскольку женщина сказала, что ей лучше ничего не знать о новой семье своей дочери, Джейн не стала говорить ни о том, что ее мужа тоже зовут Александр, ни о том, что имя ее первой дочери - Александра.
     - Второе имя девочки будет Александра, - охрипшим от волнения голосом заверила Джейн.
     - Благодарю вас.
     Изабелла снова заставила себя сосредоточиться на последних важных деталях. Положила голубую бархатную сумочку в большую сумку и достала из нее пакет пеленок, черноволосую куклу и белое в голубую клетку кашемировое одеяло. Женщины, не говоря ни слова, взялись за дело: Изабелла нежно завернула свою обожаемую малышку в бело-голубое одеяло, а Джейн положила куклу в розовое.
     Мать стала прощаться со своей крошечной дочуркой. Нежно ее баюкая, она отошла в угол комнаты, где принялась целовать девочку и шептать слова любви на французском языке.
     - Je t'aime, je t'aime, je t'aime <Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя (фр.).>, - вновь и вновь повторяла она. Поцеловав милое личико в последний раз, Изабелла сменила настоящее время глагола на будущее - будущее, в котором они не будут вместе, но в котором дочь всегда будет жить в ее сердце:
     - Je t'aimerai toujours <Я всегда буду тебя любить (фр.).>.
     Наконец несчастная мать повернулась, стремительно подошла к Джейн и передала ей драгоценный сверток. Затем повысила, большую сумку на плечо, но прежде чем взять куклу, которая должна была обмануть